Читать книгу Три орешка для публики. Романы в стихах, написанные онегинской строфой - Александр Дубинин - Страница 12

Вот так, в столице поселился,

Нахрапом наглым, мой Поэт.

Он здесь писал и веселился.

С тех пор, прошло немало лет.

Читатель, веришь в небылицу?

Подумай сам – в Москву-столицу

Приехал дерзко мой герой,

Хоть, и печалился порой.

В Литинституте отучился,

В одном издательстве трудился,

С культурной братией водился,

Манерам разным научился

Рубаха парень молодой,

С весёлым нравом, озорной!

Вот так, в столице поселился,

С трудом великим мой герой,

Но он не долго веселился,

Поскольку труд был не простой.

Сперва, учётный лист заполнил,

За ним всех родственников вспомнил,

Затем, вернулся в кадры он,

Ещё не веря в этот сон.

Пока, бумаги заполняя,

Сюда устраивался он,

Сквозь зубы издавая стон,

Все указанья выполняя,

Не раз всех бюрократов клял,

Пока, заполнил, и слинял.

Вот так, ворвался в «Современник»,

Нахрапом наглым, мой Поэт.

Как хорошо, мой соплеменник,

Что он для нас оставил след.

Сперва, учёба и работа,

Затем, жильё его забота –

Ох, не легко в общаге жить,

Не раз, придётся потужить.

Как хорошо, что шли, в ту пору,

Семидесятые года!

Жильё давали иногда

Бесплатно! Да, да, да, без спору!

Нам это просто не понять!

Бесплатно можно лишь отнять!

Но, тем не менее, вселился

В свою квартиру мой герой.

Он здесь писал и веселился.

Растил детей вдвоём с женой.

Пусть, жизнь была и небогатой,

Зато, с своей законной «хатой»,

Зимой и летом где была

Вода горячая всегда.

Зимой включалось отопленье

Централизованное тут.

Кто жил тогда, меня поймут!

Какое было облегченье

В большом удобном доме жить,

С ведром по воду не ходить!

Не смейся надо мной, читатель…

Могу я дать тебе совет,

Коль старины ты почитатель.

С тех пор, прошло немало лет.

Забылось многое былое,

Что в прошлом веке вот такое

В новинку было для людей,

Чья жизнь проходит без затей.

В то время, быт совсем не барский

Бывал повсюду на Руси,

Любого ты о том спроси,

Тем более, совсем не царский…

После работы тяжкий труд

Любого ждал и там и тут!

В домах мы жили деревянных,

Их чтоб зимою отопить,

Поленьев много разных странных

Пришлось таскать, пилить, рубить…

Читатель, веришь в небылицу?

А видел ты тогда столицу?

Здесь, деревянные дома

Везде, толпились, как чума!

Таскали воду из колодца

Мы в вёдрах летом и зимой

И подметали двор метлой!

Из-за забот не видел солнца

Здесь обыватель рядовой!

Скучал один городовой!

Была Москва тогда другая…

Похожа больше на село…

Её от края и до края

Проехать и пройти легко!

Всегда, увидишь здесь синицу.

Подумай сам – в Москву-столицу

Приехать даже и тогда

Стремились! Правда, господа!

Была столица неказистой…

Увы, другие города

Ещё беднее… Да? Да, да!

Пусть бедной Русь была, но чистой!

Такою жизнь была тогда,

Что ж, смейтесь в волю, господа!

И все удобства бытовые

Казались просто чудом нам:

Часы, совсем не дорогие,

Шкаф, стол и люстра – просто храм!

Вот потому, найдя работу,

Чтоб близким облегчить заботу,

Приехал дерзко мой герой,

В Покровку, сразу, за женой!

Легко в Москву переселился!

Да и чего перевозить?

Узлы в руках легко носить!

Сперва, в общаге поселился,

Затем квартиру получил,

В ней жить супругу научил.

И жизнь пошла совсем другая,

Какой не будет на селе,

С удобством, чисто городская!

Та, что лишь грезилась во сне!

И пусть, был маленький ребёнок,

Даже стирание пелёнок

Легко освоил мой герой,

Хоть и печалился порой.

Живут прекрасно молодые!

И им завидует родня,

Хоть, без работы нет ни дня!

Прощайте годы холостые!

Любовь, семья, налажен быт,

Семипалатинск позабыт…

Приехал в семьдесят четвёртом

В Москву-столицу мой герой.

По улицам ходил он чёртом

И возвращался, вновь, домой.

И только в семьдесят девятом,

Столь памятном и не проклятом,

Окончил всё же институт,

Что Горьковским ещё зовут!

В Литинституте отучился,

Диплом получен, наконец!

Пускай, гордится им отец!

Трудиться тоже научился!

Теперь, по плану жизнь пошла,

И в колею она вошла.

Но не одной он жил учёбой,

Так шла работа чередой,

И миловался он с зазнобой,

Той, что была его женой!

Но всё ж, важнее хлеб насущный,

Так завещал Отец нам сущий!

Поэтому, конечно, он

Работой больше увлечён!

А потому, пока учился,

В одном издательстве трудился,

Иной, наверно, б удивился,

Но он, в конце концов, смирился,

А значит, верно понял жизнь:

Трудись, старайся, не ленись!

Известно, что живя в столице,

Вращался он среди людей.

Понятно, что в любой водице

Найдётся множество червей.

Так и среди людей бывает

Люд разный, это всякий знает.

Глядишь, один – чертополох,

А этот, вроде бы, не плох.

Но он в издательстве трудился,

И хоть, легко с людьми сходился,

С культурной братией водился,

Пускай, сам этим не гордился,

А всё ж культурная среда

Не помешает никогда.

Пускай, возможности культуры

Весьма разняться меж собой.

На них влияет конъюнктура,

А театр – вовсе не забой.

В столичном обществе вращаясь,

И в нём совсем не извращаясь,

Растёт культурно человек,

Какой бы ни был этот век!

Пускай, народ и измельчился,

Есть люди, что растут всегда!

Был мой герой таким тогда,

Манерам разным научился

В столице, знает человек –

Культуру ценят в разный век!

Опять, глава к концу подходит…

Я о герое рассказал

Не мало: как он жил и ходит.

Читатель кое-что узнал.

Пускай, жизнь штука не простая,

Не гладкая, не золотая,

Но жить достойно по плечу

Любому! Даже калачу!

Теперь, Владимира оставлю

На время краткое, пока,

А впрочем, это – чепуха!

Перо и отдых вместе славлю,

Рубаха парень молодой,

Ещё мы встретимся с тобой!

Главу седьмую завершаю…

Устала вновь рука писать…

Зато, теперь, я точно знаю –

Роман сей буду продолжать.

Ты не грусти, читатель славный…

Весь мир, вокруг, такой забавный,

Что унывать нам в нём, ей, ей,

Не можно, здесь полно затей!

Когда читаете вы строки,

Что я легко здесь набросал

И на бумаге написал,

Не будьте с близкими жестоки!

Порукой в этом мой герой

С весёлым нравом, озорной!