Читать книгу В провинции у моря. Книга вторая (2015–2017) - Александр Гранов - Страница 5

Я по фигу, как по лезвию,

Скольжу, балансирую,

Меж сборищ невежества,

Что правилами насилуют.

Правилами ли, советами,

Рамками приличия,

Чтоб жил соответствуя

Общим законам двуличия.

Я же твержу: «Мне все по фигу»!

Но лезут в душу гниды,

То грубо, то с кофием,

То с ласками, то с обидами.

Но по фигу это, по фи гу!

Этого хватит слова.

Для вас мозг мой крохотный,

Но на все ответ есть готовый.

А кто, о чем и что думает,

Меня не терзает мысль.

Послать всех не трудно мне,

Когда все по фигу – за… шибись!

Не держу я фигу в кармане,

В нос всему Миру ее!!!

И соблазн не обманет,

Не прельстит белье ли, жилье…

Хочу со всеми быть на ты,

Я думаю, все будут рады,

Зачем нам с ближними ограды

И замки мшелой пустоты…

На Ты! Мчи парусник Мечты

Твой галс не для экранных мачо,

С кем я на Ты, для тех и значим,

С кем ты на Ты, того чтишь ты.

Что Хари обернется Кришной,

Что Кришна обернется Хари,

Ацтеками мы были в храме,

Но вот сюда зачем-то вышли…

про грамм миро

про гран минуть

про пасть кануть

про класть камень

край крик скрежет

нож ложь режет

день ночь вечер

зга тьма свечи

про пе пеллер

про сто веллер

про сто кваша

про сто квасим

друг враг просто

такт вкус пошлость

крест крым кредо

сон весть кремль

про дакш пикчерз

про дукт пища

про сто жвачка

про сто мачо

ночь день вечер

лечь встать встреча

сон явь карма

вод ад краном

про сто небо

про сто нега

про сто счастье

про не часто

стон крик лето

пуст пруд клетка

крап туз покер

прав лав джокер

про блик тени

по свист пенье

про трель лучик

про тон дуче

Вознесем Богу мантру – молитву

Сквозь завесы земных искушений,

Чтоб изгнать все соблазны – сомненья

И расширить познанья палитру.

Доминанта для нас – хлеб познанья,

В нем призыв нелокально-космичный,

Порождающий высшую личность,

Пробуждающий наше призванье

Быть созвучным с Создателем Мира,

Импринтируя квантовый контур,

Чтоб не быть примитивом с апломбом…

«Bentley», «Porschе» – всего лишь машины.

Отделен навсегда дух от тела,

Тело – робот, а суть наша в выси.

Инфы поле лишь шлет ему мысли

И приказы как жить и что делать.

Но приказы импринту созвучны,

Что заложен с момента рожденья,

Вот и шлем Богу наши моленья,

Чтоб дал силы настройки улучшить.

Чтоб дал слух нам услышать в спирали

ДНК сверхсознания поступь,

Чтоб общения высшего роскошь

Достигалась вне денег, регалий…

Пред обедом свой хлеб преломляя,

Вспомним – хлеб это тело Христово.

Духа пища – причастие Словом,

Лишь оно нас в пути вдохновляет.

Кулинары готовят изыски,

Чтобы жиром заплыли стремления,

Чтобы жили в дерьме без сомнений,

Винокуры нагонят нам виски…

Модельеры неясного пола

Разоденут всех в блестки и стразы,

Ощутимей была чтобы разность,

Чтобы взращивать семя раздора…

Вразуми ж нас, чтоб пищу вкушая,

Мы вкусили Твои откровенья.

Примитива отторгнув сомненья,

Оказались вне тел, полушарий.

у Хари харя Кришны3

у хариуса харя

усатая как Пришвин

в воспоминаньях Хармса

уссатые матрацы

в полосочку тельняшки

хохлушки и кацапы

их сблизившие ляшки

буквально темный черный

и даже темно синий

как будто камертонный

«А» «Ля» частот насильник4

отстроим инструменты

по звука Кришны цвету

квинтовые сегменты

из сини в зелень лета

сиди фазан охотник

уже давно все знает5

он  на дороге Лота

неправедных теряет

он правит камертоном

от ноты «ля» и сини

тут не бывает клонов

и пагубных идиллий

у Хари харя Кришны

она темнеет синью

гармония в ней Выси

и нет в ней места пришлым

Сегодня в Сочи первое апреля,

но пасмурно, туманно, дождь идет,

штормит волна, бухалово не греет,

скудеет кризисом убитый МРОТ…

Не шутится под пасмурность природы,

и как смеяться, если не смешно…

Но где-то веселятся ведь уроды,

в день дурака им весело. Говно…

Да и чего такого мы нашутим,

после Мистралей не перешутить.

Но интересно, как смеялся Путин,

услышав весть от мастеров острить…

Мистрали, дескать, отданы ЕэСу,

остались в дураках в день дурака.

Мы здесь вот шутим, вы ж пребудте в стрессе,

лишь наслаждаясь радостным «ха-ха»…

Как говорил товарищ  Жиманецкий,

у них в Одессе это не едят,

там на Привозе вам такое взвесят…

Не шутится, хочу в Союз, назад!

Я твоими стихами беременна,

Не бывает ужаснее бремени.

Это даже не преступление,

Это просто мозгов помутнение.

Как таким я стихам стала Музою,

Видно, Зевсу я стала обузою,

На меня, видно, небо обрушилось,

Не достойна, как видно, я лучшего.

Согрешу я абортными родами,

Стыдно мне разрождаться уродами,

Стыдно тупость и глупость вынашивать,

Удавиться – и то было б краше мне.

Ой ты доля суровая Музина,

Как же мне обойтись без подгузников,

Трахнул сонную он меня силою…

Смою грех этот только могилою!

Уповать ни на что не ноя,

Залив заливая заливкой,

Мерою меряя снова

Стыки морских переливов.

Заливкою фотошопа,

Отшопленную дизайном,

Чтоб в полумраке топы

На что-либо не притязали…

Марлины в марлЁвых бреднях,

Мерланги на сковородке.

На Генуэзский дротик

Меняю улов, не против…

Очнулась веков дремота,

Как пробка из старой бочки…

Юг оживает ночью,

В чресла вливая квоты.

Квоты на постиженье

Всех сокровенных знаний,

Квоты на обладанье,

Квоты на излиянья…

Южный лежащий месяц,

Словно браслет с запястья,

Всех, кто под ним, пометил,

Тоже дал квоту счастья.

Лунной плыву дорожкой,

Пенный глотая фосфор,

Древний во мне ожил кто-то…

Так бы и вплыть вот в Бос Фор.

Жабристым Ихтиандром,

Дружбу водя с дельфином,

Плюнуть на социум странный,

В море расправить спину…

Утро залив осветит,

Будут нырять в нем дети,

Мерланги залезут в сети.

За все видно Ной в ответе…

Предо мною богиня, стукачка

Два в одном, как о «Twixе» реклама.

Перейдем-ка мы с нею на чачу,

Ничего, что вставать завтра рано.

Мне ведь тоже чего есть припомнить,

Ощутив аромат перегонки,

Будем пить до беспамятной комы…

Ведь от чачи ни боли, ни ломки.

Нелокальность ирландская Белла,

Нам невнятностью слов замаячит,

Заплетенный язык станет смелым,

Значит действует, действует чача.

Рвутся мыслимых уз все пределы,

Сокрушают антропность константы.

Насладимся межгендерным креном,

Нереально-эмическим траншем…

Парадигмы двадцатого века,

Рушат Кантовы Императивы,

Лишь импринтинг ведет человека,

Контур сомы, сегодня активный.

Расширяя сознание чачей,

Рвем зацепы, из прожитых жизней

Чистить контуры надо почаще,

Лучше пить, чем смотреть телевизор.

Это в нем стукачи мы и боги,

Ненавистники собственной жизни

В нем мы все примитивно убоги…

Смотришь? Смотришь и заживо гибнешь.

да втуне яство

хоть пашем в меру

слепое братство

Гомером меря

пиши в кутузке

на пересылке ль

не куртуазны

поэты в ссылке

слепым быть надо

Гомером верно

чтоб чистым ладом

петь не на нервах

на свежих ранах

соль душной веры

не до нирваны

не до безмерья

надежды чайка

в Эгейском море

у волн отчаянье

в них вздох прибоя

от Трои троллим

Итака где ты

вкушем роллы

назло наветам

обвис наш парус

ни волн ни ветра

ни румб ни градус

ни километра

пространство сжато

и время в трансе

знакомый атом

поет романсы

о колокольце

динь динь звеневшем

о юном сердце

в любви сгоревшем

мелькают годы

не пашет мерин

и мы в свободу

уже не верим

луг весенний где нет сена

там не знают про ДООС6 а

энтомолог парень смелый

колет намертво стрекоз

общество стрекоз охраны

добровольное по сути

стрекоза иголка травма

вне ДООС стрекозьи судьбы

бабочка Бобо Тригорин

чайка труп таксидермист

море берег ветер кроны

кружево бельё батист

чайка труп ружье патроны

без патронов просто палка

без патронов просто троллинг

маргинал бродяга сталкер

радость горе ли потеха

одноактная случайность

не до смеха ли до смеха

выстрелы всегда нечайность

розенкранцы гильденстерны

не осилившие флейту

жизнь закончившие скверно

впрочем и за них налейте

быть не быть отсеет море

все волна омоет знаки

Чехов Мопассан Тригорин

кто был love и кто был lucky

ива ракита верба

вавилонская плачет

плена не держат нервы

нет в Вавилоне счастья

ива верба ракита,

пальмы под ноги ветви

осанна осанна крики

тут же распят и предан

ибо сказал всем правду

она же как нож не правым

сказал мол равны у Бога

избранные убогие

ива верба ракита

арфа на ней висела

было все тайной сокрыто

слышишь струна запела