Читать книгу Стихи - Александр Идоленков - Страница 27

Не могу за полчаса

Охватить все чудеса.

Их на свете много есть,

Так что все не перечесть.

Вот, к примеру, колкий еж,

Он к лисице в норку вхож.

Правда, ходит он туда,

Когда отсутствует лиса.

Скучно бедному ежу

Одному гулять в лесу.

А лисята у лисы

Сидят в норке взаперти.

Еж и ходит развлекаться —

Кувыркаться и бодаться,

Учит еж их понимать,

Что колюч он. Донимать

Не положено его,

Можно лапки повредить,

И не враг он им, а друг,

Дружбу нужно сохранить!

В мире есть другое чудо,

Это чудо из чудес —

Море вдруг по волшебству

Выбросит на брег волну,

Распадется на песке,

И останется на нем

Куча мусора в траве.

Среди трав и ламинарий

Неизвестное число

С телом нежным и съедобным

Рыбок, устриц и раков,

Кто поможет им в беде?

Брошен там же на песок

Золотистый гребешок!

И жемчужница большая,

И медуза ледяная,

Крабов дюжина живых,

Ламинарий длинных узких,

Куча пластика, пакетов,

И бутылок, и салфеток,

И оборванные сети.

Все, что есть на белом свете,

Можно будет отыскать,

Только некому убрать.

Но любимая Земля

Не совсем захламлена.

Еще есть в мире места,

Где разумного нога

Не ступала там пока!

А недавно встретил я

Вполне мудреного кота!

Он сидел уже полдня,

Терпеливо ждал меня.

Про собак и про котов

Много писано стихов.

Разумеется, не диво,

Что кот ходит тот лениво.

Я знаю про кота на дубе,

Приятели мы с тем котом.

Сам Пушкин писывал о том,

Как пела кошечка потом!

Дельце состряпано давно,

Но пролежало под сукном!

Помню, тот мудреный кот

По цепи вокруг идет,

Никого не признает.

Все оттого,

Что люди черствы.

Он возмущается о том,

Кто на экскурсии там был,

Никто кота не отпустил!

Свободу бедному коту!

Зов я немедля оглашу!

Стареет кот, уж много лет

Сидит, а цепь сам не порвет.

У Мцыри тоже есть подвох.

В горах Кавказа кот живет,

Он, правда, дикий леопард.

Сырую кость он там грызет.

Сварить ее никто не хочет

Неужто, кто в горах живёт

Сам этой правды не поймёт…

Лукавить незачем, мой кот

Свободно во дворе живет.

Намедни шел я с магазина,

Сел на скамейку отдохнуть.

Подкрался по траве котяра,

Уставился, в глаза глядит.

Пожалел я бродягу,

Дал сосиску одну,

Он потерся о брюки,

Выгнув спину свою.

Когда время настало,

Я домой уходил,

Кот уже облизался

И меня проводил.

Я живу на высотке,

На седьмом этаже,

И представьте, ребята:

Я на кухне колдую,

Глядь – за рамой, на скате,

Без опоры, спроста,

Распластавшись удобно,

Я увидел кота!

Сердце каменным стало,

Как туда он попал?

Высота ведь не мала,

Не дай бог бы упал!

А он смотрит с упреком,

Мол, живешь ты как бай,

Про меньших своих братьев

Иногда вспоминай!

Я открыл ему раму,

Он зашел не спеша,

Ознакомился бегло

И мяукнул слегка.

Я стоял под гипнозом,

Что мне делать, не знал.

Мне в хозяйстве не надо

Ни котов, ни собак!

Памятуя приличье,

Я его накормил

И, погладив по спинке,

В коридор проводил.

Кот меня навещает

Ежедневно в обед.

Не скажу, объедает,

Но бюджет сокращает

Мой обжора сосед!

От себя отрываю,

Чтоб его накормить.

Польза есть, я худею,

И, как приз, молодею!

Собака, мой друг и товарищ в пути,

Служила мне верно, охраняя покой.

Внезапно исчезла,

Не простившись со мной.

Вот так я остался на свете один,

Забытый, ненужный я всем гражданин.

Я гол как сокол, но богат, как еврей,

Надеждой, а также улыбкой своей!

Вот недавно был курьез,

Он довел меня до слез.

Я гулял с соседской шавкой

За углом фруктовой лавки.

Подбежал лохматый пес,

Сунул нос свой ей под хвост

И, чихнув, исчез из глаз,

Лопоухий ловелас.

Не созрела наша шавка,

Ведь она еще малявка!

Меня в раздумье привели

Мозги у обитателей земли.

Копошатся навозные жуки

В дерьме за важным делом —

Вылепливают жизнь умело.

Таков уклад их и удел!

Я помолчу об остальных.

Но с нами тождество у них.

У всех один предел!

И ум свой возносить не стоит,

Когда он по сравнению с иным

Не кажется таким уж и большим.

Наважденье иль виденье,

Может, сновидение,

А по мне, так ерунда —

Простое заблуждение.

В уголке сидит паук.

Сам включился ноутбук.

Это наважденье

Или приключение?

Случай нужно записать,

Ноутбук пора включать.

В самый раз он сам включился,

Не иначе сбой случился!

Если пустоту плести,

Можно и с ума сойти.

Лучше в корне все пресечь,

Чтобы время нам сберечь.

Пауки, слоны, сороки —

Повседневные пророки.

Видим их мы иногда,

Но не пророчим никогда.

А вот история простая,

Она забавна и мила,

Хотя немного боевая,

Я рад, что к вам она дошла

Без искажений и прикрас.

Гусыня со своим потомством

Щипала травку на лугу.

Я тоже со своим питомцем

Грел рядом кости на пруду.

Прикрыв глаза широкой шляпой,

Я с наслаждением дремал.

– Папаня, папа, там собака! —

Тревожно сын мне прокричал.

Смотрю, лохматая дворняга

Крадется к выводку ползком.

Я испугался и вскочил

И, прыгнув в воду, к ним поплыл,

Спасти невинных крох гусят.

Но обернулось все не так!

Гусыня зорко охраняла,

Увидев пса, в защиту встала.

Она пригнулась, клюв разинув,

И зашипела как змея,

Раскинув крылья, в бой пошла,

Собаку мигом опрокинув,

Щипала клювом, а крылом

Ее разила как копьем.

Пес отбивался, хвост поджав,

Каким-то чудом увернулся,

Взъерошив шерсть, он огрызнулся

И с поля брани убежал.

Гусыня долго гоготала,

При этом крыльями махала

И кличь победы возвещала,

Так гордо тело ввысь подняв,

Достоинства не растеряв.

Я сам за этим наблюдал,

Поэтому поверьте мне,

Гусыни, право, на коне!

А что прикажете вы мне,

Сюжеты новые искать?

Иль надоел вам – замолчать.

Пока ответа нынче нет,

Представлю вам такой сюжет:

Живем мы дружною семьей

В лесу, в деревне Моховой.

У нас и озерцо свое

С ручьем, впадающим в него.

А лес в округе словно в сказке:

Дубы громадные растут,

И ели, сосны там и тут

Среди берез, осин, рябин

Выглядывают из глубин.

И ежевика, и клубника,

Черника гроздями висит,

В рот просится и голосит.

Грибы растут как на дрожжах.

И шампиньоны наш народ

В корзину точно не возьмет,

Так как поганками считает.

Вот рыжик, боровик и груздь,

Все знают это наизусть,

Первостатейный гриб славян.

Лисички, нежные маслята.

Опята – дружные ребята,

Когда найдешь, в душе восторг!

У леса, на краю деревни,

Живет тетя Таня с внуком Ваней.

Они живут за счет даров

От огорода и лесов.

Живут, конечно, не жиреют,

Но и особо не жалеют.

На хлеб и молоко не прочь

Прислать из города им дочь.

Она, известно, не шикует,

Но мать и сын ее волнуют.

Бабуля с внуком ходят в лес

И набираются чудес,

А заодно еду несут

И перекупщикам сдают

За деньги те, что им дают.

Сезон дождей, а тетя Таня

Ходила в лес, и столь упрямо,

Что простудилась и слегла.

Парилка ей не помогла.

Настойка первача, малины

Притормозила хворь, но силы

В помине не было былой.

Иван, мальчишка с головой,

За бабушкой смотрел усердно,

И вскоре результат, наверно,

Дал повод к радости большой —

Бабуля стала подниматься

И помаленьку оклематься.

Но, по всему, была слаба,

Ее кружилась голова,

Дрожали руки, и глаза

Теряли четкость иногда.

– Бабуля, нынче в лес схожу,

Запасы кончились, я принесу

Грибов и ягод, диких трав.

– Я запрещаю, ты так мал.

Заблудишься, а может, зверь

Вдруг нападет иль лиходей.

Какие нынче времена,

Не то что в прежние года!

– Бабуля, лес я знаю хорошо.

С тобою сколько раз прошел?

Мне каждый кустик в нем знаком,

Где логово волка, где белки дом,

Все знаю я наперечет,

Если захочешь – дам отчет.

Тебе известно, мне шесть лет.

Когда болела, суп варил

И запекал даже омлет!

А ты боишься, заблужусь,

Так для чего такой гожусь?

– Пойми, Ванюшка, я боюсь!

Погибнешь ты – я утоплюсь,

Ты мне последняя надежда!

Ну ладно, что с тобою делать,

Иди, но краешком лесным,

А в глубину ты не стремись.

Смотри на солнце, не ленись.

В лесу не забывай о мхе,

Растет он к северу на пне,

На старых тополях и елях,

На загнивающих стволах,

Где неуютно и темно.

Уж день. И солнце высоко.

Ванюша шел, грибы искал,

Листву умело разгребал.

И вскоре полное лукошко,

Грибов и ягод понемножку,

Оттягивало руку вниз.

Пора отправиться домой.

Взглянул на небо:

«Боже мой!»

Оно покрыто облаками

И даже с темными краями —

Угроза проливных дождей

На сутки или пару дней!

В лесу совсем похолодало,

И время комаров настало!

Они напали беспощадно,

А одежонка, вся неладна,

На Ване старая была —

К вояжу в лес приобретена.

Иван совсем не растерялся,

Он даже глазом не моргнул.

Что делать парню, он смекнул.

Искать, где север, по деревьям,

Шагать домой ему на запад.

Из веток сделал он венок,

Они листвой своей качают

И комаров с лица сгоняют.

Приник Иван к сосне могучей —

Спросить совета у дремучей,

А также силы попросить,

Дорогу чтоб домой найти

И без помехи на пути!

Шагнул неведомым путем

С надеждой обрести свой дом.

Уверенность в душе была,

Сомнений туча не внесла!

Он шел уверенно вперед

И чувствовал, что устает.

Сел отдохнуть и ужаснулся!

Он к тому дереву вернулся.

Все та же старая сосна.

Дорога вновь к ней привела.

Выходит, он ходил кругами!

Устал, все силы измотав,

И ночь его остановила.

Но Ваня смел, ему не страшны

Ни ночь, ни лес – он безопасен.

Он отыскал густую ель,

Нарезал лапника от ней,

Принес березовой листвы,

Зарылся в ней, и комары

Не пили кровь аж до зари.

А утром дождь полил холодный,

Иван не вылез из норы,

Он был немножечко голодный,

Поэтому стал есть грибы.

Грибы съедобные, конечно,

А ягоды он ел беспечно,

От них не стоит ждать беды.

Иван спокоен и здоров,

Ему не нужно докторов.

Он в путь отправиться готов,

Но дождь его остановил,

Он ему душу растравил

И отнял уйму чувств и сил!

Больная бабушка его

Болью давила заодно!

Она, конечно, ждать не будет,

Когда затихнет нудный дождь,

Само собою, не забудет

Одеться, чтоб не простудиться,

И рыщет по лесу одна,

В надежде отыскать внучка.

На самом деле все соседи,

Свои лукошки прихватив,

Ушли на поиски Ивана

Без всяких альтернатив!

Иван под елью долго ждал

И так измучился, устал.

Он в забытье, один кошмар.

Причудилось, что кто-то звал

Его по имени! Он спал.

После обеда дождь иссяк,

Прогромыхав, он удалился.

Ванюша встал и удивился.

Свежо, и утренний туман

Полз синеватый по стволам.

Покинув логово свое,

Он торопливо, без разбора

Вприпрыжку бросился по бору

На поиски пути домой.

Он шел неведомой тропой

До вечера, а также ночь.

Под утро ноги отказали,

Иссякли силы, и не стали

Мозги достойно соображать,

Он рухнул под кустом поспать,

Где земляки его нашли

И тете Тане принесли!

А вот недавно чудо видел,

Едва котенок не обидел,

Представьте, ящерку —

Царицу, красавицу, юлицу!

Они с котенком Крохой

Столкнулись лбами сами

На пяточке с горохом.

И ящерица юркая

Пренебрегла сражением

И скоростным движением

Покинула кота.

И даже не соизволила

Сказать ему: «Пока!»

А Кроха любопытный

Ее когтистой лапкой

Движеньем деликатным

С укрытия извлек.

Ему и невдомек,

Что данная красавица

Уж очень многим нравится:

Пернатым, и когтистым,

И змеям шелковистым,

Поэтому она защиту обрела!

Увидев, что котенок,

Неопытный телок,

Разинув свою пасть,

Готовая напасть,

Так зашипела – страсть!

И Кроха оробел

И головой повел,

Ища в защиту мать!

Но Кроху выручать

Никто не поспешил,

И, что в нем было сил,

В одну лапу скопил

И ею ту угрозу придавил!

Когда лапу убрал,

Каков же был финал?

На месте ящерки

Один лишь хвост вилял!

Возможно, это и смешно,

Но, насмеявшись, горько плачет

Людей несчетное число.

Тебя по-прежнему дурачат.

На вечеринку дал сервиз,

Хотел соседей поразить.

Когда вернули, вот сюрприз —

Сумели четверть перебить.

Они нас слезно убеждали,

Что столько им предметов дали.

Подобное случается всегда,

Когда ты людям помогаешь,

Когда отзывчива душа,

Когда обман не понимаешь.

Короче, наша простота

Бывает хуже воровства!

Чудеса так чудеса.

Насмотрелся лично там,

В ледяной реке камчатской,

Люди женятся в воде.

Без разбора, без оглядки —

Значит, скоро быть беде!

Все олени передохнут,

Реки вмиг все пересохнут,

Магнитный полюс повернет

На много градусов вперед.

И станет тропиками Камчатка,

Жизнь, без сомнений, станет сладкой.

Бананы будут там расти,

И чернокожие сыны

Под пальмами, как бегемоты,

Валяться будут без работы.

Чудеса для размышлений!

Умный в гору не полезет,

Глупый тоже не пойдет —

Дважды он ее объедет,

Трижды пехом обойдет,

Рисковать кому охота

Без нужды? Но вот беда:

Отвернулись почему-то

Перед горкой все друзья.

Поневоле ранней зорькой

Я встаю один чуть свет

И плетусь к проклятой горке

Вот уж много-много лет!

Уставший, шел я от горы,

Спешил добраться до норы

И завалиться до поры

В кровать уютную свою.

Но слышу звук чуда в ночи —

Собака выла на луну,

Мне непонятно почему.

Луна смотрела виновато:

– Чего скулишь ты, не пойму?

– Да оттого, что бледновата!

Не освещаешь даже тьму.

От благородства своего

Меня не видишь потому!

Хотелось выть как той скотине.

Иные пишут день и ночь,

Находятся ж у них причины

Быть на виду, и я не прочь.

Но вот о чем писать? Невмочь.

Я изучал их писанину.

Увы, не стоит гнуть так спину.

Зачем искать себе проблемы

И строить на песке гаремы

Иль куролесить теоремы?

Живи как жил, твои дилеммы

Рассеются в сиянье дня,

Только не трогайте меня.

А вот недавнее прозренье.

Его и чудом не назвать,

То явное благословенье

Или судьбы моей печать!

Ходил я в школу на ЕГЭ,

Носил на лямках в рюкзаке

Свои для школы причиндалы.

К тому, соседке помогал,

Ее рюкзак в руках таскал.

Похоже, то любовь была,

На самом деле – ерунда!

Спокоен был я в те года,

И не болела голова,

Пока на Таню не взглянул!

Бедняга из последних сил

Тащила свой рюкзак сама.

Она была совсем юна,

А на лице глаза-моря,

Сережки явно якоря,

И формы как у бригантины,

Готовые увлечь в пучину!

Я обозвал себя скотиной.

Как так случилось, не заметил,

Ходила рядом – не приметил.

Она, как сдобный пирожок,

В духовке на дрожжах созрела.

Смутился я, а как же Маша,

Ее рюкзак и дружба наша?

Как здесь пойти на компромисс,

Чтоб не нарваться на сюрприз?

Все разрешилось благородно.

Вернул Марии я рюкзак,

Который подхватил Спартак,

Ходивший постоянно рядом.

Маришка наградила взглядом,

Который трудно позабыть.

Наполнен он змеиным ядом,

Вскипает кровь и холодит!

Я возмутился: сколько лет

Таскал ее я марафет!

Взамен ни взгляда, ни спасибо.

Одно презрение снискал!

А Таня… брезгливо скосилась

И быстро к дому удалилась.

Какой позор, какой скандал,

Я был поруган, опорочен,

Но пережил. В Чечне служил,

А рюкзаки уж не носил!

Возле реки топляки —

Грязь непролазная,

Вот там и живут чудаки —

Динозавры несчастные!

Крокодил завел семейку,

Не усадишь на скамейку:

Мест не хватит для детей.

Многочисленна семья,

Не удержит их скамья.

Собирает крокодил

Чадо в пасти, как один

Умещаются они.

И несет их мать к воде,

Приучить их там к еде.

А когда крокодилята

Подрастут и обретут

Навыки зубастой мамы,

То забудут о ней сами.

Станут сорванцы с усами!

Возможно, голова барана

Все время мыслит неустанно,

Как ухитриться, чтоб прожить

Еще бы годик без печали,

Но вот придумать ничего

Не может, кроме одного:

Судьба его предрешена —

Трагично кончится она.

Бараний плов, шашлык

Румяный с лучком и пивом.

Тогда покажется всем дивом,

Как управляется пастух

Судьбой невинного барана…

Но, вкусной пищей закусив,

Пивком холодненьким запив,

Мы вспомним невзначай о том,

Указы майские о чем?

Мы помним, как в былые годы

Заборы, туалеты, стены

Горели алым кумачом.

На них призывы, а о чем?

«Слава КПСС!» Да ни о чем!

Нам эту мысль вбивали с детства.

Как «Отче наш» попы твердят.

А вот указы президента

Доныне что-то не пошли!

Зато промышленность штампует

На всю страну нам костыли.

Сидит сова на дереве, зевает.

Мышь пробежит? Она не знает.

Так можно просидеть всю ночь,

А вот поесть она не прочь!

Всю жизнь на ветке прозябать,

Там отдыхать, и спать, и ждать,

Не зная конъюнктуры, голодать.

Но все это ошибочное мненье:

И слух, и зрение в ночи совы

Заточены на то уменье,

Чтоб мышь поймать иль зайца!

Кот сидит на заборе,

Прыгнуть вниз он боится.

Сдуру можно в натуре

Моментально разбиться.

Грузен больно котяра.

Пожирает немало

Деликатных кормов.

А вокруг хороводы

И мышиные входы

В закрома наглецов.

Вы подумайте, братцы,

Стоит нам опасаться,

Мыши могут забраться

К нам в постель и разобраться

С жирным старым котом.

Каждый должен заняться,

Мои добрые братцы,

Своим делом прямым.

А когда тунеядцы

Оборзели до пят

И своим прямым делом

Не хотят промышлять,

Это дело хозяев!

Видно, нет никого,

Чтобы чувства обрушить

На него одного!

Вот и мучают кошек

И собак, хомячков,

Поросят и ежей.

Каждый ищет по вкусу

Себе верных друзей!

А не лучше ль в натуре

Завести им детей

Иль помочь многодетным,

Голодающим с детства…

Заработался, друзья,

На дворе стоит жара,

А мне эти чудеса

Не закончить никогда!

Эх, туды ее сюды —

Заболел от ерунды.

Жарко, тело все зудит,

Его нужно охладить.

Открываю холодильник,

Достаю кефира бутыльник.

И такая благодать!

Я скажу вам не тая:

Облегчение пришло,

Выпил – стало хорошо!

Всего несколько глотков —

И пожалуйста, готов.

Разболелась голова,

Ломит грудь, и трын-трава,

Заболел от ерунды.

Ну, туды ее сюды!

Из чудес многообразных

Выбрал я один непраздный.

Пьяный менеджер с базара

Перепил и от угара

Напоролся лбом на столб.

Так зашиб себе он лоб,

Звезды искрами из глаз

Повредили ватерпас.

Он с работы возвращался,

Нецензурно восхищался

После этого удара

Пьяный менеджер с базара.

Зацепился он пакетом

С нарисованным скелетом.

Яйца все разбил при этом,

Что намедни положил

Для чудесного омлета.

По утрам для этикета

Он любил на завтрак жарить

И успел в пакет затарить

Три десяточка яиц,

Зелени пучок – петрушки,

Жмень душистого укропа.

Кто же знал, что так жестоко

Случай парня подведет?

Он споткнулся прямо в лоб,

Поднял руку он с пакетом,

Раздавил он все жилетом

И костюмом промокнул.

Перепачкался, смекнул:

Он не менеджер, а кто ж?

Стал на пугало похож!

Яйца соплями текли

От прически до земли

По его одежде черной,

Вызывая смех задорный

У свидетелей вокруг,

Набежавших сюда враз.

Получилось, новый класс,

Он вино, как все, любил.

Теперь название сменил,

Стал любить хороший квас.

Однажды иду я,

Глазам не поверил:

Дворняга-бедняга,

Худая бродяга,

Идущему парню

Торпедой влетает

Под ноги.

А вот почему,

Я и сам не пойму.

И там завязалась

Такая возня:

Клыкастая морда

И два кулака,

Рычание, визг

И сопенье сердитое.

– Сидеть! – закричал

Молодой паренек.

Собачий прыжок!

Дворняга прижалась

Всем телом к земле,

Хвостом завиляла,

Вертясь на спине.

Так, значит, хозяин

Был ею отмщен

За то, что на улицу

Вытурил вон!

Ищут собаку безрогую,

Вместе с козюлей безногую,

Кузькину чертову мать,

В придачу козу длиннорогую

И черепаху, обросшую

Панцирем сверху до пят!

Трудно их всех разыскать.

Где-то в болте пропавшие,

Между кустами застрявшие,

Может, и вовсе заспавшие.

Кто его знает опять?

К ним прицепилась, наверно, не зря,

Черная вся едрена ворона.

Хочет расследовать путь она.

Даже сорока-воровка.

Дайте ей тоже взглянуть.

Вот и бычок – белый бочок,

Катится даже сюда Колобок.

Вот прилетела Баба-яга,

Ищет она своего старика,

Сердце которого в тухлом яйце.

Так как срок годности в нем не велик,

Тысяти лет не способно оно,

Выдержать свежесть – протухло давно!

Леший из омута сильно продрог,

Он посинел, совсем занемог,

Сам крокодил ему шубу принес,

У всех на устах появился вопрос:

«Нас большинство,

И не принято так,

Чтобы собравшимся горстку искать!»

Все разбежались,

И кузькина мать

Где-то блуждает в тумане опять.

Обуза непокорная,

Ленивая, тлетворная,

Медуза грибовидная,

Улитка ластоногая,

Козявка шестиногая

Сошлись на берегу.

Сидят они и думают,

Но, видно, тугодумы,

Не могут вспомнить

Причину, по которой

Они здесь собрались.

А рядом с их собранием

Сам бегемот лежит.

И вот на подсознании

Залезла вся компания

Ему на гениталии.

Уснули в ожидании,

Когда наш великан

Войдет в свой океан!

Я встретил добряка злодея,

Он рассказал историю робея.

Я к чудесам ее не отношу,

А вам с прискорбием пишу!

Дожди! Идут затяжные дожди.

Земля превратилась в хлябь.

Глядь, а из этой грязи

Чьи-то глаза глядят!

Кто-то продрог, торопясь,

Нежно-пушистых котят

Решил утопить, бедняг,

Чтобы не мучились впредь.

Бросил он их, дрожащих,

Ногой притопив в грязь.

Пятеро захлебнулись сразу,

Шестой остался жить!

Не знаю, как рассудить:

Повезло ли ему, как радеть?

Глазенками, смотрю, глядит,

И носик над лужей торчит.

Он не просил ничего:

Ни милосердия, ни хлеба,

Больно жалостлива душа моя

На грани была срыва.

Было мне очень тоскливо!

Я не стал добивать его.

Я по натуре добряк,

Поэтому прошел мимо!

Люди, образумьтесь,

Будьте милосердны!

Не лишайте жизни

Невинных братьев меньших!

А притча древности гласит,

Мечом она над головой висит:

Как мы относимся к друзьям,

Так будут относиться к нам,

Когда окажемся мы там!

Помог биологу поймать

Двух раков маленьких,

Щучат и с дюжину плотвы.

Хотел он сам их изучать

В аквариуме на дому.

Но вот к чему, когда в трудах

Об этом четко на бумаге

Описано уже давно.

Я понимал и все равно

Завел аквариум, лишившись

Тех удовольствий на гроши,

Которые давала мать,

Чтоб эскимо мне полизать

В жару, идя домой из школы.

Аквариум я давно заметил,

Стоял в отцовском гараже.

Он, правда, воду пропускал,

Но я прошелся пластилином,

И он как новенький предстал.

Вначале я у всех знакомых

Условия порасспросил

И теплокровных на базаре

Цветных рыбешек накупил.

Скажу я вам, то было счастье

Следить за стайками в листве.

Я все забыл, и даже космос,

И что-то где-то на луне.

Пятерка барбусов гоняла,

Как бабочки иль НЛО,

Неонки в темноте сверкали,

И петушки в своей пене!

Для теплокровных рыб вода

Должна иметь плюс двадцать пять.

Температуру чтоб держать,

Должна быть грелка постоянно,

Которую я смастерил

По мере знаний, средств и сил.

И на беду свою большую,

Я мощность грелки не учел,

Включил ее и спать ушел.

Когда проснулся среди ночи,

Взглянул и замер – нету мочи!

Аквариум вскипеть готов,

Рыбешки спали вечным сном

Все, как одна, вверх животом.

Я плакал горькими слезами,

Но виду не подал друзьям

И маме. Это не мое,

Природа требует вниманья,

Терпенья, знаний и чутья.

Как ни вскипает кровь

И ни довлеет желчь,

Вспять жизнь не повернешь,

Лишь наблюдать обязан!

Все, что творит твой рок,

Таков твой перст судьбы,

И с ним твой век повязан!

Что творят люди,

Зверь бы притих.

Это заложено

В генах у них!

Все это оттого,

Что жизнь построена так.

Сильный грызет всякого,

Кто рядом слабак!

Сколько человек-царь

Крови попил невинной?

С другой стороны глянь:

Если бы было не так,

Смешали б его

Копытами с глиной!

Эволюция рассудительна

До необыкновения,

Требует убедительно

Не допустить поражения

И отступления в иерархии

Освобождения.

Но человек – тиран,

Себя затиранил сам…

Восемь градусов тепла.

Приближается весна.

На пригорках тает снег.

В дневнике моем успех!

Я пятерку получил,

Всем учитель объявил:

– Вася стал наш исправляться!

За поведенье ставлю пять.

Остальное слабовато,

Второгодник он опять…

Будем дальше исправлять.

Вот это чудо главное,

Хотя оно забавное,

Напоминает истину всерьез.

Я лично сам воочию

Вместе с людьми охочими

Понаблюдал за чудом врановым.

Белая ворона по полю летает,

Что белая, она совсем не знает.

В округе все люди в смятении,

И в замешательстве, и в недоумении,

Белая ворона, не должно так быть!

Белая ворона, все ее боятся.

Быть того не может, вот те крест!

Никто ей не поможет, даже бес!

В том ее несчастье, в том ее беда,

Как же обернется эта ерунда?

Я смотрю на небо, солнце закрывает

Белая ворона черными тенями,

Статус поменялся, ворона не знает,

Стала знаменитой с некоторых пор.

Белая ворона, хитрая плутовка,

Где тебя бес носит? Я тебя ищу.

Ты стала популярной на свою беду.

Есть вознагражденье как у инвалида,

Участника сражений минувшей войны.

Белая ворона многих соблазняет.

Сумма возрастает каждый день вдвойне.

Кто тебя поймает, тот богатым станет.

Ты стала дороже самой модной тачки.

Ты меня не знаешь, я стою в горячке.

Если б мораторий наложила Дума,

Президент с охотой руку б приложил.

Белая ворона, ты такая редкость,

Достоянье нации нужно охранять!

Голубых беретов роты будет мало —

Батальона пехоты будет в самый раз,

Если поднять дроны и бронемоторы.

На твою охрану нужны миллионы!

Нам всего не жалко, мы затянем пояс,

Лишь бы быть спокойными,

Пока ты летаешь!