Читать книгу Стихи - Александр Идоленков - Страница 34

Пролетели года,

Грозовая судьба,

И сдержать никогда

Не удастся их нам.

Мы плывем по волнам

Неизвестных морей,

По жестоким ветрам

И свирепым штормам.

Времена навсегда

Растворились вдали.

Уж давно проплыли

Паруса, корабли.

Отголоски судьбы

И укоры борьбы

Серебрили виски,

А поэтому ждать —

Только время терять.

А смириться и ныть,

Значит, все позабыть.

Было ж что-то святое,

Благородно-большое,

И пылали сердца,

Загоралась душа.

И не зря мы тогда

Ускоряли года

Для равненья

На смелых!

Мечтой своей несбыточной гонимый

И волею судьбы неисполнимой,

Влача свой век невообразимый,

Бесцельно брел, толкаемый надеждой,

Которая то гасла, то дымила.

Других причин не ведаю, но сила,

Как Божий дар, спасала и носила,

Еще теплилась в моих жилах.

И вот пришел зачем-то на край света,

Спросил у тьмы, не получил ответа.

Когда взглянул назад я осторожно,

То понял, возвратиться невозможно!

Там пропасть без конца и дна,

Зияла страшной пустотой дыра.

В нее упасть пришла моя пора,

Но молодость спасла меня тогда.

Как перст, один стою на косогоре.

Кто нашептал мне путь на мое горе?

Наверно, недруг из самой Сибири.

Я ссыльным был, нас голодом морили

Во времена великого отца народов.

Из тех, которые порой мне льстили

И в дальний путь благословили!

Зачем я здесь, на этом месте страшном,

Что делаю и что привнес с собой сюда?

Уж не пойму, наверно, никог

К чему приводят ум и мудрость?

Полжизни пролетит, чтоб это прояснить.

Потом пойму, но некому мне это объяснить.

Рука потянется к пилюлям с ядом

Или к глубокому ущелью с водопадом.

Но если ум способен отдавать отчет,

То лучший выход, взвесив за и против в этом,

Не торопиться вам с уверенным ответом,

А обождать решения судьбы немного погодя,

Когда уляжется в душе вся эта маята.

И вот подумав, выслушав друзей советы,

Приходишь к выводу, что доводы все эти

Не стоят скорлупы куриного яйца!

Ведь жизнь у нас одна, разбрасываться ею

Нам не дано, поскольку прав на это не имеем…

Россия – это не страна!

То сгусток боли и страданий,

Надежд, тоски, очарований,

Последний крик живой души!

Как говорят в Европе – азиаты,

Про нас, загадочную Русь.

Мы варвары, забитые крестьяне,

Живем, ценить я не берусь,

Как свиньи, вечно пьяны.

И мир наш тесноват для нас

С его бескрайними долами.

Поэтому ползем, как тараканы,

Мир оценить и поглазеть на вас.

Увидев, нос воротим с отвращеньем.

Нет, ваша жизнь нам негодна.

Нет широты, свободы и природы,

Вся обстановка все-таки грустна!

А ваша гнусность нас не беспокоит,

Мы самая достойная страна!

Но, кажется, приходят времена,

Нас тянут на цепях друзья туда.

Уроды всех мастей из западных гостей,

Которых предки наши плетью забивали

А самых злостных на дыбу сажали!

Зачем задавать мирозданью вопросы?

Пустая затея, там нет никого!

В глазах потемнело – миганье одно.

Смотри и гадай – это мне не дано!

Но мне любопытно, смотрю все равно.

Только живые понимают время,

Для мертвых оно встало на нули.

Выходит, жизнь и время постоянны,

В одно движение объединены.

Тот парадокс, что жизнь и время

Являются критерием для спора,

Живешь отпущенный период,

А он идет рядом с тобой живой.

Тебя не стало – время перестало

Обслуживать тебя без интеграла.

У каждого живущего на свете,

И во Вселенной, и за ее пределом

Время идет без остановок, неизменно.

Ошибочное мнение, что время

Живет, обслуживая жизнь, оно умирает,

Когда его никто не замечает.

Оно идет, но только по-иному

Космическому времени, не вспять!

Итак, краеугольный камень – время,

Оно живее всякого живого!

Оно бессмертно и идет опять!

Первая любовь наивна и слепа,

И пахнет она прелью иногда,

Соплей под носом и на лбу вихром.

Смешно все это. Но потом

Смотрю на прошлое с улыбкой я

И рад бы вновь вернуться, но нельзя!

После прошествия невинных лет,

На все готов я дать простой ответ:

Уж невдомек, кого винить,

Кого хулить, кого хвалить,

А может, умолчать и не нудить

И потихоньку жизнь прожить.

Мне страшно здесь на склоне лет,

Мне все дано – и соль, и хлеб,

И пенсию дают, чтоб не подох,

Все есть – и власть, и Бог!

Только предчувствую, что сам я плох,

Поизносился, занемог.

И жалоб накопился уж мешок,

Их изложить не знаю вот кому?

Да и вообще-то, это ни к чему!

Помочь потомкам разве? Помогу!

Но думаю, и это не смогу.

Мне не дадут проклятые бандюги,

Шакалы, охраняемые Думой.

Мир не изменится, он сменит форму —

Был круглым, чемоданом станет,

Чтоб треснуть Богу прямо в морду,

Коль в этом надобность настанет.

За все грехи и все промашки,

За все нелепости и жути,

За кляксы, брюзги, издевашки.

Коль ты сам Бог, то не шути!

Мой грех велик, я признаюсь.

Когда меня он призовет,

Боюсь, опять я обманусь.

Он не придет, я вам клянусь!

Нас миллиарды на земле,

А Бог один, мне жаль его.

Он неспособен проследить

За судьбами всех страждущих