Читать книгу Полет души. Поэмы и стихотворения - Александр Иванченко - Страница 12

Равна нулю та вероятность —

Среди солдат бытует гласность:

Снаряд в воронку чтоб упал,

Где первый оную создал.

Цикличность в мире, повторенье —

Коллизий аксиомно мненье:

Чтоб реки повернули вспять,

Глобально нужно повлиять.

Не в силах смертный человек

Пройти повторно данный век.

А к циклу нужному вернуться,

В ту атмосферу окунуться,

Не во временной координат,

Хотя бы, в заданный квадрат?

Откуда легче воссоздать,

Минуту форы можно дать

И заново начать считать

То время – можно полетать

В фантазиях с реалью неотрывно:

Все так заманчиво, наивно.

Второй попытки не дано,

Но интересно все равно,

Как заново прожить бы мог

Став на распутии дорог?

Охотник знает – зверь опасен,

Когда он ранен, затаился;

Хоть дичью стать ты не согласен:

Кто пренебрег сим – поплатился.

Фашистский замысел: увлечь

Передовые силы русских,

Сумев отходы их отсечь,

В тисках преград довольно узких.

Ничем не отличается погода

От той, в такое ж время года,

Лишь изменился в ракурсе пейзаж;

Деревни облик будто бы мираж,

Передавали призмы перископа:

Пригорок с бруствером окопа,

Замаскированные точки и блиндаж,

«Колючки» ограждения – бандаж.

– Неужто, вляпались в дерьмо —

Сулят нам окружения ярмо.

Тебе, Петруха, чай впервой?

Совсем зеленый, … молодой.

– Пока мы подкрепления дождемся,

Не потом здесь, а кровью изведемся.

Фашистами за нами взорван мост.

А, выход? Разом на форпост?!

Без подготовки, штурмом сходу?!

– Зазря положат здесь народу.

Ведь времена твои не те,

Что будет бабам без детей? —

С прищуром возразил Кузьмич, —

Ученный, ты, ответь москвич —

Поколь у нас рожали бабы?

– …?

– А, сколь ни есть – мы чадам рады.

Мужик – то гибнет на войне,

Тоска у баб теперь вдвойне.

Петро, ты девок зажимал

Иль чисто взглядом обнимал?

– Да, перестань, Федот Кузьмич —

Залившись краской до глазниц, —

Не к месту этот разговор —

Навис зловещий приговор…

– Палит из всех калибров, гад!

Подумать можно – Сталинград

И после марша наступленья,

Окопы рой до исступленья.

Копай живей и весь приказ —

Немчуре скучно без «проказ»:

Хватается за кустик, соломинку —

Опять начал обстрел-разминку.

Канонада артиллерии в версте:

Разрывов след на бересте

Оставили безжалостно осколки

И закипает сок от глубины «наколки».

Рассыльный из командного упал:

То ли споткнулся, то ли дух отдал,

С дивизией отставшей, где же связь?

Увязла техника – по шею грязь.

– Нам, без поддержки братцы, значит,

Обстрел несладкую судьбу корячит —

Вступительную речь комбат провел, —

Факт на лицо! – итог подвел,

– Артиллерия дивизии достанет,

Координация огня вопросом станет.

Нужна разведка – это однозначно,

Чтоб стала ситуация прозрачной.

У комсостава будут предложения,

Как избежать потерь и униженья?

Комвзвода Прасол доложил

И вкратце план свой изложил,

Притом, про названну сестру

Не досказал. Не быть добру,

Коли затянется кисель,

То рухнет замысел совсем.

Низовье затянул туман:

Ответных выстрелов обман,

Отвлек фашистов в тот момент,

Когда свершался прецедент.

Бойцов отчаянных отряд,

Свершил в прощальный миг обряд,

Поспешно двинулся к реке,

В тумане, словно в молоке,

По плавням берегом протоки,

Где мутны с ряскою потоки,

Позад усадеб в аккурат —

Виднелись крыши старых хат,

В осеннем цвете старый сад

И скучный домика фасад.

Двор без ограды прозябает,

Семью ветрами продувает:

Разъездами изрезан глубоко —

Месили, словно толокно;

Плетень изломан на дрова,

А с ним кустарник и трава.

В саду развесистая груша,

Расставив ветки, словно клуша,

Два года тайну берегла —

Под бронь фашистов не легла.

Неведомым чутьем гонима,

Судьбой безвестия ранима,

С глубоким вздохом поклоняясь,

Безмолвно, быстро помолясь,

Пошла, не думая куда —

Тропинка к саду привела.

Туда с противной стороны,

Пропахший порохом войны,

А в мыслях пульсом – «партбилет!» —

Герой наш потаенно шел

И без труда тайник нашел.

Вся радость встречи при себе —

Сказал: «Любаша, я к тебе…».

Солдатка видит то, но как

Вопросом не попасть «впросак»?

– Ты знаешь путь через трясину

И чуть приметную осину,

Где с мужем строили вы гать —

Коров на пастбище гонять?!

Об этом мне ты говорила,

Что это так – ты не шутила?

– Да, что ты, Леша! Бог с тобой!

Напомнил мужа. Он, родной,

Под Харьковом, как отбивали … —

В сырой земле, там похавали.

А, за болотом столько немца,

Что молотого в ложке перца.

Стянул всю технику в кулак,

Форпост оставил – не дурак.

– Ты рассуждаешь как Кутузов:

Здесь шведов били – не французов.

Но, с твоей помощью, надеюсь,

Фашистов разобьем. Осмелюсь

В их тыл непрошено зайти

И тихо с данными уйти.

Прошу тебя, свою сестру —

Нужны нам сведенья к утру,

Коль знаешь, можешь рассказать —

Гать через топи указать?!

– Боюсь тебя я отпускать.

Когда вернешься? Где искать?

– Детишек, Люба, береги:

Вот хлеб, консервы – накорми.

В карман нагрудный партбилет —

Причину тягот этих лет,

Вложил, прижав к груди рукой

И наступил души покой.

– Однако надо поспешать,

Задачу важную решать.

Хоть и негоже коммунисту:

– Ну, с Богом! – кол в нутро фашисту.

Тропы и в свете не видать,

Чутьем лишь можно угадать:

Кошачий, легок женский шаг,

Хоть и в кирзовых сапогах.

По, ей лишь ведомым, приметам —

Нет места вешкам и предметам —

До суходола топью провела

Бойцов отряда – все дела.

С тяжелым сердцем распрощалась,

Домой Любаша возвращалась:

Топь издавала злобный дух —

Летел по ветру золы пух.

По гати провод проведен —

На связи штаб, дивизион:

Разведку только проведи —

По нем обратный путь найди.

– В квадрате «десять – тридцать семь» —

Разведка спешно доносила, —

Сеть укрепительных систем,

Укрыта тентом бронесила.

В районе сопки – «сорок три»,

В углу квадрата посмотри…

Порядка дюжины стволов,

Да тыщи полторы голов.

Готовят немцы переправу:

Отход – гарантия по праву,

Когда верх наша станет брать,

Один им путь – суда бежать.

Здесь, за излучиной протоки,

Сольются вражьих сил потоки.

Вновь Днепр фашистам не видать,

Судьбу их здесь, не им решать.

Болото краем обошел,

Отряд в позиции вошел,

Да чтобы немцев не спугнуть,

Посты их нужно обогнуть.

Разведку «без сучка» провел,

Вернулся Прасол – не подвел.

В штабах задачу разрешают:

Как быть, что лучше – предвещают.

Для передыха краток час,

Чтоб рапорт написать сейчас.

Хотелось гласно заявить

И партбилет тем предъявить,

Кто доверял лишь компромату —

Не верил в преданность солдату,

Который трудный путь прошел —

Покой душевный снизошел.

Хотя бы часик, ты, вздремни,

Ослабь стянувшие ремни:

Хоть мирный сон и не приснится

И в неге не тебе томиться —

Но сможешь утром воевать,

На фрицев «с кисточкой» – плевать.

Ты, без ухарства – есть герой

И за тобой весь взвод горой.

«Катюши из-за спин завыли,

Багрянцем небо осветив,

Позиции врага накрыли,

На выстрел к немцам подступив.

Без промедленья шлют «приветы»,

На сносях наступленья дня:

«За Родину!», «Победу!» и «Советы!»

Так, что низвергнулась земля.

Здесь, у форпоста оживились:

С флагами головы подняв,

Призывно, дружно навалились,

Но, враг, «намека» не поняв,

Атаку первую, вторую —

Еще силен был, отбивал;

Минутной стрелкой вкруговую

Их час последний пробивал.

Приказ им был – «стоять на месте!» —

В попытке вывести «броню»

Из-под обстрела «кар небесных»,

От бога главного в войну.

На душах смертников форпоста,

Войной что списывался грех,

Схлестнулись здесь идеи просто:

Одним готовился успех,

Другим – обида пораженья —

Итог подводим в двух словах.

О факте сдачи без сраженья,

И. мысли нету в головах.

Ну, раз нашла коса на камень —

Не только искры полетят:

Под клич победный, снова в пламень,

Толкало мужество солдат.

На первой линии окопов

С остатком взвода, Алексей,

Круг испытания протопав,

Что впереди планеты всей.

Заветный долг у коммуниста —

Бойцов в атаку поднимать,

Хоть пуля-дура норовиста:

«За Родину, Россию-мать!»

Поднялся в рост красивый, статный,

России преданный солдат:

Призыв его, что звон набатный,

Словами трудно передать.

Что с гор катящейся лавиной,

Но ровно все наоборот —

Бойцы рванули прытью львиной

На ненавистный, грозный дот.

В пылу никто и не заметил,

Как грудь широкую бойца

Пронзила пуля. Шаг замедлил,

Замахом стиля у пловца,

Метнул гранату в амбразуру —

Вздыбилась роба на груди:

Вторую, разрывную «дуру»

Алеша встретил на пути.

Упал боец на дно воронки:

Откуда взявшийся – снаряд,

Ложится рядом, чуть в сторонке

И, погребальный весь обряд.

Да, нелегко далась победа,

Как, впрочем, всюду на войне:

Все шло по замыслу стратега —

Штрафбатам выпало вдвойне.

Маневр фашистов не удался —

Попытка в топи заманить:

Кто яму рыл – в ней оказался

И в том раскладе сути нить.

Коса за топью суходола:

Понтонный мост в щепу разбит,

В воде протоки, для прикола,

Стволы орудий – их гамбит.

Повсюду гарь, зола и пепел,

Огнем отпущенный металл;

Стоят дымящие скелеты —

Могильный танков пьедестал.

Еще витает едкость тола

В межречье Пселла и Суллы,

А на Днепре геройства школа —

Вновь отличаются сыны.

Сыны большой семьи народов

(Средь них не встанет Алексей)

Погонят в логово уродов —

Незваных Родины гостей.

Нам здесь придется задержаться

(От беготни в глазах рябит),

С судьбой героя разобраться —

Оставили, в земле зарыт.

И было так, хоть крайне редко:

От пуль кто грудью закрывал —

Безвестным был. С нагрудной «меткой» —

За ним кто славу подбирал.

И сколь, доселе неизвестных,

Покоятся в сырой земле.

Лишь в канцеляриях небесных

На каждого свое «досье».

Нет Прасола в числе погибших,

В строю походном не видать:

К безвестности в войне привыкших, —

Что будет лучше, как считать?

И вновь по адресу, в дом отчий,

С догадками письмо пришло,

Где сообщалось, между прочим,

То ж место! Только год, число??

В тяжелых мыслях Люба шла,

Понурив взгляд, смотря под ноги.

О, Боже мой! Что здесь нашла?

И сердце сжалось от тревоги.

Среди воронок, гильз, кассет —

Со вздохом ноги подкосились —

С любовью вышитый кисет

И слезы горя накатились.

Стояла пелена в очах,

Руками землю разгребала:

Итог гаданья на свечах —

Не может быть, но ожидала…

Под слоем рушенной земли

Алешин лик ей открывался

И с болью приступа в груди,

В глазах зеркальных отражался.

– Ну, как же так? Брат дорогой,

Давал слова мне обещанья,

А, сам?! С кудрявой головой

Геройски пал без слов прощанья.

Все, чем могла, в последний путь

По-христиански ритуал свершила,

С соседкой чтобы помянуть,

Чекушку горькой раздобыла.

Под грушей – лучше не сыскать

Во всем саду достойней места,

С прощенья Господа, – копать —

Ни мать ведь, ни жена и ни невеста.

Себя корила только в том:

Поскольку Лешу мало знала,

Фамилию его, где отчий дом —

Ей стыдно было, не узнала.

В руке дрожащей документ —

Кроваво-бурый клочка сгусток.

Хоть бы какой-то аргумент,

Нутро, что тора дыра – пусто.

Что Неизвестный, пал в бою —

Всем говоря, что схоронила,

Но тайну горькую свою

До конца дней так сохранила.

Полжизни сына мать ждала:

В плену быть может, в лазарете,

И в мыслях тягостных сдала,

Он – молодой такой же на портрете.