Читать книгу Нежелание славы - Александр Карпович Ливанов - Страница 9

Критик Л. сегодня в гостях у прозаика М. Они сидят, удобно устроившись в креслах, как это, может быть, умеют одни писатели, по многу часов каждый день высиживающие за письменным столом. Беседуют не спеша, об общем их деле, которому они оба служат уважительно – «служенье муз не терпит суеты». Можно не соглашаться друг с другом, даже обязательно в чем-то время от времени не соглашаться (подчеркивая творческую индивидуальность, что ли?..), но горячиться, навязывать другой стороне свое мнение – боже упаси! Литература сложна, как сама жизнь. Сам факт ее существования, множества писателей и множества книг, говорит о том, что здесь нет, и, видно, быть не должно, единого мнения! И критике незачем раздражаться!

Оба снисходительны, мягки, улыбчивы. «Ну, здесь я с вами не могу согласиться». «Ну, уж в этом вопросе, простите, я придерживаюсь диаметрально-противоположного мнения».

Беседуют – «как держава с державой», блюдут свой писательский сан. Являют уважение к литературе. Искоса взглядывают на то, как накрывает на стол жена М. Они так увлечены беседой, что даже взглянув на поставленные женой М. блюда с едой – словно не понимают: чем же занята эта снующая с кухни в комнату женщина? Что это там за штуки стоят на столе – и зачем это?.. В бытовом писатель трансцендентен…

Жена М. в свой черед ни малейшего внимания не обращает на беседу мужчин. Она слышит все – но словно и не слышит ничего. Она эти беседы явно считает пустяками. Мужчины – что с них возьмешь! Свари́, приготовь, подай, убери посуду… Она бы, пожалуй, их презирала – в первую голову, конечно, мужа – М., если б он не зарабатывал этим всем, и писаниной, и вот разговорами, на жизнь. И себе, и семью кормит. А это уже – другое дело. Пусть сидят, разговаривают, строят из себя что-то такое… Ведь кто-то же читает их книги, кто-то и вправду их считает умниками! Заставила бы их, умников, приготовить сносный обед из таких продуктов! Картошка квелая, мясо второго сорта. Лето, пионерлагеря, дачники и туристы – магазины почти пустые…

– Лидок! Присела бы! Отдохнула бы… Что ты все кочегаришь. Будто Л. из голодного края приехал. Или он посол какой-то африканской державы! Ха-ха-ха!

– Отстань!.. Как бы там мясо не подгорело… Просила тебя, как человека, купить герметичную сковородку… Сама куплю!

– Вещи не столько служат нам, сколько мы служим им. А много вещей – одно порабощение! Ха-ха-ха!..

– Вот вы Л. – критик… Всю жизнь общаюсь с вами, с другими критиками – а что такое критик, знать, так и не пойму! Знаю, как человек становится поэтом, как – прозаиком. А критиком? Вот вы, Л., как вы стали – критиком?

– По несчастью… То есть хотел стать поэтом – не вышло, прозаиком – не вышло… Вот и стал критиком…

– Ну, нет, со мной это не пройдет! Это школьникам расскажите. Ну, их учительницам… У артистов и то – амплуа… Годами идут к нему. Верю – не просто жанр, а и призвание.

– Ну и я годами шел… Через осознание своей неумелости. Сперва в поэзии. Затем и в прозе… Это не новый костюм снять с магазинной вешалки… Бесконечные как, почему, отчего? Это страдальческий опыт. Но тот – который отвечает на вопросы по поводу «не получается», а не тот, который помогает в деле, чтоб лучше, легче, скорей получилось…

– Ой, нет!.. Кажется, я догадался… Критик в литературе – Дон Жуан в любви! Влюбчив, не умеет полюбить одну! Нетерпелив, завистлив, нервнен… И знает всех женщин мира, как никто – и не знает ни одной по-настоящему… А здесь, видать, опыт лишь с односторонним движением. От частного к общему – но никак не наоборот! Только индуктивный, но никак не дедуктивный! От синтеза – к анализу, никак не иначе. Кто это сказал? Шекспир или Евтушенко? Знать одну женщину – значит, знать всех женщин мира. Но, зная всех женщин мира – все одно не знать женщину!.. Лукавая аналогия семейственности в эпоху развращенной цивилизации – или в самом деле так?

– Нет, думаю, что так оно и есть… В сущности, об этом – вернее, и об этом тоже – «Дон Жуан» Пушкина…

– Ну, до Пушкина дошли – дальше некуда… Значит, пора к столу! Прошу! И не взыщите, лето, вернее – предлетье… В магазине, на рынке – почти пусто.

– Это из пустоты вы такое пиршество создали! Целу́ю ручки!

– Да вы сперва пообедайте, а потом уж «ручки»…

– Это он боится, что забудет! Он ведь знаешь кто? Он – Дон Жуан?

– Что ты такое говоришь? Л. – Дон Жуан! Иди ты… Никогда не поверю. Не морочь мне голову. Лучше займись вином. Настоящая пробковая пробка. Небось штопор не возьмет. Я пробовала – как бы ни пришлось пробку проталкивать внутрь…

– Совой о пень – пнем о сову?.. Какая разница… Но ни куска, ни глотка, пока не сядете с нами!

– Как бы не так… Будет бегать… Утешься. Оставь герою сердце – а женщине кухню. Иначе – кем будет герой? Тираном. Это из классики вестимо. А кем будет современная женщина? На этот вопрос классика не успела ответить… По-моему, никем не будет… Прошу прощенья. Итак, первый тост за хозяйку!