Читать книгу Гроза Византии (сборник) - Александр Красницкий - Страница 14

Однако, несмотря на полный упадок нравов Восточной Римской империи, редкий из ее императоров, точно по указанию свыше, не был человеком выдающихся государственных способностей. Все они были лживы, коварны, не ставили ни во что добродетель, но даже самые низкие из них всегда заботились о величии своего государства, расширяли его пределы, развивали сношения с соседями, шли, в случае надобности, на них войной, покровительствовали наукам и искусствам, окружали себя государственного ума людьми, которых нередко даже брали себе в соправители.

Очень часто на византийском императорском престоле появлялись люди совсем низкого происхождения, но, достигнув высшей власти, они полностью изменялись и в делах правления выказывали самые разнообразные таланты.

Много императоров дало Византии славянское племя, и эти императоры были самыми замечательными в истории Восточной Римской империи.

Редко кто из императоров занимал престол по праву наследства. Такие были исключением, и сам народ отмечал их прозвищем порфирогенетов, то есть рожденных в порфире[5].

Таким был Михаил III, внук Михаила Косноязычного и сын императора Феофила, которому, кроме прозвища Порфирогенета, народ дал еще и другое, рисующее его с самой невыгодной стороны, – «пьяница». Это прозвище было дано Михаилу III за необыкновенное пристрастие к оргиям.

В 842 году, когда умер его отец, Михаилу было четыре года, поэтому управление перешло к матери малолетнего императора – Феодоре, при которой был совет, состоявший из трех высших византийских чиновников и брата Феодоры, Вардаса, стоящего во главе его. Несмотря на заботы Феодоры о воспитании сына, руководство которым было поручено его дяде, Вардасу, Михаил оказался человеком совершенно неспособным к правлению, слабохарактерным и развращенным донельзя.

Известно, например, что не раз он выступал в цирке возничим, к великому смущению всего народа.

Личного участия в делах управления он почти не принимал, предоставляя это матери и дяде. Впрочем, это было к лучшему для Византии. Управление Феодоры ознаменовалось, прежде всего, восстановлением на Константинопольском соборе иконопочитания, причем установлен был и праздник «Торжества православия». При ней же сарацины все более и более распространяли свою власть на Сицилии, и византийцы могли удержать в своих руках только восточную часть острова с Таорминой и Сиракузами. Борьба с арабами на восточной границе и морской поход против арабских пиратов, занявших остров Крит, окончились неудачей. В это время Михаил возмужал и решил прежде всего избавиться от опеки своей матери. Вскоре после войны с Борисом Булгарином, закончившейся мирным договором, Михаил низверг свою мать и, объявив себя новым Нероном, не последовал ему только в одном: Феодора была не убита, а заключена в монастырь, где и окончила свою жизнь. Ее место занял Вардас, к которому в 856 году перешло все дело правления и которому император дал титул цезаря. Вардас был замечательным политиком своего времени, но низложение им патриарха Игнатия и возведение на его место Фотия привели к распре с римским папой Николаем I, имевшей своим последствием разделение церквей. В последовавшей затем борьбе с болгарами Византии посчастливилось. Был заключен почетный мир, и болгарский царь Борис, последовав примеру Ростислава Моравского, обратившегося к Михаилу с просьбой прислать к нему вероучителей христианства, что и было сделано, сам принял святое крещение. Между тем на востоке борьба против арабов продолжалась. Союзниками магометан явились здесь павликиане. Византийский полководец Лев успешно боролся с арабами, но походы самого Михаила всегда оканчивались неудачей. Победа, одержанная братом Вардаса над эмиром Омаром Митиленским в 863 году, однако обеспечивала византийцам спокойствие на востоке, но вскоре после этого над ней разразилась нежданная гроза в виде норманнских храбрецов, пришедших в Византию из Скифии…

Вообще, с внешней стороны царствование Михаила III было блестящим. Такие выдающиеся личности, как Вардас, Фотий, Василий Македонянин, оставили неизгладимый след в истории, но сам император вовсе не соответствовал этому своему внешнему блеску.

«Удовольствие малой и низкой души, – говорит нам М.Н. Карамзин, – были единственным предметом императора Михаила, добродетель казалась ему врагом удовольствия. Он жил на ипподроме и, восхищаясь ристанием, не хотел слушать людей, которые приходили ему сказывать о близости неприятелей».

Вступив на престол, Михаил объявил, что он будет править «как Нерон», но наш историк по этому поводу замечет: «Нерон, по крайней мере, любил музыку и поэзию, Михаил – одних коней и распутство!»

Фаворитки его менялись с поразительной быстротой, но в то время, когда начинается наш рассказ, вниманием Порфирогенета всецело владела славянка Ингерина, которой цезарь был увлечен не на шутку.