Читать книгу Театральная любовь. Сборник рассказов - Александр Неклюдов - Страница 3

Не берусь я утверждать достоверность того, что прежние летние и в особенности весенние девушки перестали быть мне интересны лишь в два последних выходных дня августа —погожих и невыделенных никаким примечательными событиями в два дня конца этого лета —приход или уход их уже очень давно утратили для меня эффект и прелесть неожиданности. Скорее всего, наступила всеобщая вокруг и во всем естественная пора предосеннего затишья, которое нам порой представляется чем-то до жестокой странности курьезным, а прежде всего случайным и даже смешным, если бы только нам хотелось смеяться по поводу того, что так быстро закончилось лето.

Как всегда бывает с людьми, стоящими лицом к лицу, в первые мгновения, когда я открыл двери своей квартиры, услышав, что кто-то с лестничной площадки в подъезде настойчиво в них стучит – в первые мгновения, полные немого удивления при виде незнакомого мне лица, я не очень вслушивался в слова речи стоявшей передо мною женщины. Должен сознаться, мне слишком долго было непонятно, кто эта женщина, когда она во второй половине дня ближе к вечеру появилась у меня в моей просторной, но не очень уютной квартире. Слушая ее объяснения в дверях у порога моей квартиры, я все никак не мог уловить суть в ее объяснениях, касающихся цели ее визита ко мне: в конце-концов, я предложил ей войти. И она впереди меня по коридору решительно, не снимая туфлей на высоких каблуках, прошла в гостиную комнату.

Мы с ней остановились около стола по центру гостиной, друг против друга лицом к лицу и молча стали глядеть друг на друга; вероятно, ей уже нечего было добавить к сказанному только что у двери в мою квартиру, а мне непонятно было, о чем ее спрашивать, поскольку, с первой секунды оказавшись во власти созерцания, я из прежних ее слов не смог ровно ничего понять. Цель визита этой женщины все еще для меня оставалась загадкой. Меня очень смущало то обстоятельство, что женщина, по-видимому, ожидала моего ответа.

– Так вы согласны?

Я молчал, отчего-то чрезмерно волнуясь, боясь дать неправильный ответ; почему-то я уже осознавал, хотя еще неясно, космическую важность неожиданного визита этой непонятной женщины в мою квартиру.

Меня выручил телефонный звонок. Я сделал рукою жест, приглашая женщину садиться к столу, и поспешил к телефонному аппарату. Звонила моя жена, которая сообщила, что задержится на один час или чуть дольше в гостях у одной из своих подруг.

– Достанешь из холодильника курицу и ужинай без меня, – сказала жена и отключила свой аппарат.

В мое ухо колко впивались звуки зуммера, сигнализировавшие об окончании сеанса электронной связи, но только я не торопился расставаться с трубкой, делая вид, будто бы все еще продолжаю слушать поступающее для меня через аппарат сообщение.

На полу рядом с телефонным аппаратом на столике я заметил крупное желтое зернышко, которое я недавно обронил, когда ел апельсин. Я склонился и поднял его.

Пальцы на руках у женщины, сжимавшие ремешок ручки сумочки, мне показались чрезмерно длинными и тонкими. Она все еще стояла посреди комнаты, поджидая меня.

Я разглядывал ее белые ухоженные руки, браслет часики, накрашенные ногти. Судя по морщинкам возле глаз, выглядела она намного моложе своих лет: гладкая покрытая косметикой кожа, осиная талия, маленькая грудь и только что продемонстрированная ею пружинистая походка. Она прической напоминала мне комету, косматую гриву которой я недавно разглядывал продолжительное время на дисплее компьютера, случайно наткнувшись на одном из сайтов в паутине интернета на цветное видео изображение далекой от Земли космической странницы. Я положил телефонную трубку.

– Чай будете пить?

– Буду.

Я вышел на кухню и налил две чашки чая. Когда я вернулся, женщина уже сидела за столом и раскладывала по его поверхности плотным ковром цветные фотографии, которые она извлекала – одна за другою – из своей сумочки. Истинной элегантностью веяло по гостевой комнате моей квартиры от присутствовавшей в ней неожиданной посетительницы. Я поставил с большою осторожностью чашку рядом с ней, стараясь случайно не пролить чай на фотокарточки, и сел за стол напротив женщины.

Но далее, к стыду моему, мне дополнительно потребовалось более четверти часа, чтобы я наконец-то уяснил, зачем явилась ко мне сидевшая за столом напротив меня женщина.

– Кто вы? – спросил, прежде всего, я у моей гостьи.

– Предположим, я буду дизайнер.

– Это всё ваши рисунки?

– Я не умею рисовать, – отвечала она. – Допустим так.

– Дизайнер, и не умеете рисовать?

– Ну и что?!

– Действительно, – поспешил я согласиться с женщиной.

– Я должна понять ваши предпочтения, – сказала она.

Молодая женщина продолжала раскладывать на столе передо мною фотоснимки с обложки многочисленных изданий фантастического романа Ивана Ефремова «Туманность Андромеды».

– Я должна понять ваши предпочтения, – повторила женщина медленно с расстановкою слогов в словах и далее быстро пояснила. – Я узнала, что вы написали книгу. А раз это так, то вы непременно пожелаете, чтобы вашу книгу напечатали в типографии. Содержание вашей книги мне не интересно. Я всего лишь хотела бы подготовить для вашей первой книги обложку. О моем скромном вознаграждении мы поговорим после того, как уже будет создана обложка. И только в том случае, если вам понравится обложка.

Как оказалось, она разложила, с большим значением и в определенном порядке, на столе передо мною фотографии обложек с многочисленных изданий фантастического романа писателя Ивана Ефремова «Туманность Андромеды». Никогда прежде я не задумывался над тем, какой огромной популярностью пользовался у читателей этот фантастический роман, если его так много раз напечатали в различных издательствах.

– Чаю? – спросил я женщину, заметив, что чашка, стоявшая перед нею, была уже пустою.

Женщина утвердительно кивнула головою.

Но я не налил ей чаю. Поднявшись из-за стола, вместо того, чтобы отправиться с пустыми чашками на кухню, я подошел к книжному шкафу и извлек из него объемную тяжелую книгу Большого энциклопедического словаря. Меня поразил феномен популярности романа Ивана Ефремова, и я желал немедленно узнать научную информацию о Туманности Андромеды.

Коротенькая справка о необыкновенной хищной туманности сообщала следующее. Первое письменное упоминание о галактике Андромеды содержится в «Каталоге неподвижных звезд» персидского астронома Ас-Суфи (946 год), описавшего ее как «маленькое облачко». Она относится к объектам, имеющим фиолетовое смещение. Астрономы выяснили, что галактика Андромеды и наша Галактика приближаются друг к другу со скоростью 100—140 км/с. Столкновение наших галактик в будущем, как утверждают астрономы, произойдет неминуемо. Согласно Специальной теории относительности, не существует никакого способа узнать, как эта галактика выглядит в настоящий момент, поскольку то, что мы видим, и есть для нас «настоящий момент».

Моя гостья, женщина-комета, поначалу терпеливо ожидала, откинувшись на спинку стула, глядя, как я листал страницы словаря; затем она встала и прошлась по комнате, осматривая убранство гостиной.

Я копался в Большом энциклопедическом словаре: меня интересовала дополнительная информация о Туманности Андромеды.

Женщина-девушка-комета терпеливо ожидала меня, теперь уже расхаживая по комнате, как маятник у настенных часов, внимательно читала, изящно склонив голову на бок, имена авторов на корешках книг, стоявших на полках в моем книжном шкафу. После, подойдя вплотную со спины ко мне, она взглянула через мое плечо на раскрытую страницу книги, которую я держал, и спросила:

– Покажите мне свой кабинет?

Я задумался. Свое безразличие к содержанию написанной мною книги она сильно преувеличивала; иначе, зачем было бы ей так заботиться об обложке для моей книги. Я пытался расшифровать возникшую глобальную метафору «туманность Андромеды», под обложку которой визитерша, возможно, и предлагала упрятать мою книгу. Что еще было написано Иваном Ефремовым? Следующей созданной писателем Ефремовым глобальной метафорой романом было «Сердце змеи».

– Чаю? – спросила женщина.

«Зрительный образ это карта», – писал Иван Ефремов.

– Да, да, пожалуйста.

Я еще раз на кухонной плите вскипятил воду в чайнике и вернулся к столу с наполненными горячими чашками.

Я должен был выбрать из предложенных женщиною на фотографиях самую красивую обложку. У меня глаза разбегались. Сколько разнообразных изданий, оказывается, выдержали книги Ивана Ефремова и в первую очередь его фантастический роман «Туманность Андромеды». Загадочная популярность у этой книги. Я помнил, хотя уже давно читал эту книгу, что в перечень искусств будущего, который был составлен Ефремовым в этом фантастическом романе, почему-то не вошла художественная литература. И это обстоятельство меня больше всего смущало. Разглядывая фотографии обложек одной из самых популярных книг Ефремова, я все никак не мог определить, какая из них мне нравится больше остальных. Мои глаза различали зонтик туманности Андромеды, но и только: я не видел той загадочной руки, которая держала его. «Впрочем, почему я должен что-то выбирать?» – внезапно рассердился я; но тут же устыдившись своей нервозной нерешительности, приказал самому себе: «Возьми себя в руки!»

…Мы с женщиной в конце нашей встречи стояли у окна гостиной комнаты лицом к лицу: и я не был в состоянии подобрать ни одного слова для своего конкретного ответа ей, у меня почему-то не было совершенно никаких слов и их отсутствие меня озадачивало не меньше, чем хрупкое утонченное телосложение, стоявшей передо мною женщины. Ее индивидуальность словно была скрыта от меня в маленькое облачко на небе, непонятно зачем появившееся откуда-то там наверху, на чистом голубом атмосферном куполе, безмятежно окружавшем диск вечернего августовского солнца, дремотно клонившегося к неровному горизонту, который в городском пейзаже, представавшем перед окном моей квартиры, был ограничен по высоте снизу крышами соседних пяти и девяти – этажных домов, а сверху… Этакой я стервятник, выглядывающий что-то, подобно стае коршунов, которые каждым днем с утра и до вечера кружились в небе над городскими постройками, что-то постоянно высматривающих, скорее всего кормившихся на улицах города голубей, и не способный для моей посетительницы отыскать необходимых ей нескольких слов.

– Еще чаю? – спросил я у неё.

Она отказалась.

Я объяснил ей:

– Мне надо длительно подумать. Не могли бы вы оставить мне несколько ваших фотографий?

– Посоветоваться с женой?

– Посоветоваться с женой.

– Я оставлю вам некоторые фотографии, – согласилась женщина.

Спустя несколько минут мы с ней были у двери моей квартиры.

Она уже спокойно и равнодушно пожала мою протянутую ей руку – почему я ей подал ее? – и все же состроила на прощание на лице забавную насмешливую мину. Как она использовала слова для своих дизайнерских работ, этого я не знал. Руки у нее были тонки непристойно, они были бледны сверх идеала белых рук; они мне абсолютно ни о чем конкретном не говорили – и все таки! – таким же «не говорящим» было у нее и лицо.

Тут я почувствовал, что со мной что-то не так. Я ощутил неприятный холод, который шел по телу откуда-то снизу от ног. Я опустил глаза и увидел, бледнея, что стою перед женщиною в одних носках, на одном из которых в дырку выглядывал кончик пальца-мизинца. Опять эти дикие, нелепые, глупые препятствия и трудности, происходящие изнутри меня!

– Я все-таки очень рада, что мы встретилась, – сказала женщина, выходя на лестничную площадку, – хотя это свидание история и назовет неудачным.

Холодные ее глаза – в них светился огонек ледяной насмешки.

Сильно смутившись ее слов о чувстве радости, я заметил ей, что удача и неудача всегда чередуются, – и уже одно это непостоянство очень меня обнадеживает.

Женщина секунду помедлила, но больше ничего мне не сказала; она повернулась, положила руки на перила и стала спускаться по лестнице.

Сталкиваясь с вздорной гибкостью Андромеды, разлитой в ведра пололунных звезд, будет ли нам также хорошо известно, как бы мы поступили, если б такого разлива не произошло вовсе?

Вскоре после ухода женщины, объявилась моя жена.

– Ты поел курицу? – в прихожей, снимая туфли, аккуратно подвинув их к стене, и это было так не похоже на то, как несколькими часами прежде входила к нам в квартиру недавно покинувшая меня посетительница, спросила у меня жена.

Я грустно отрицательно покачал головой.

– Чем тогда ты питался?

– Я пил чай.

Пройдя в гостиную комнату, жена увидела на столе еще не убранные чайные чашки, на краешке одной из которых были сразу же заметны следы яркой губной помады.

– Япил-чай, имя у нее забавное… Японка? – притворно зевнув, спросила жена и наклонилась над диваном, чтобы поправить на нем накидку.

– Что ты! Разве бывает такое имя? – удивленно воскликнул я и только в этот момент и понял, что даже не поинтересовался, как звать посетившую меня женщину. – Европейка, судя по внешности…

23 января 2016 г.

1