Читать книгу Война забытая, Война оболганная - Александр Неукропный - Страница 6

Гитлеровская агрессия в Европе началась не в 1939 году, а гораздо раньше. Первый шаг к мировой войне был сделан, когда в 1936 году Германия ввела войска в демилитаризованную согласно Версальскому договору Рейнскую зону. Реакции крупнейших стран Европы не последовало… Вторая «проба сил» фашистов была гораздо наглее – в марте 1938 года германские войска вступили в Австрию, ликвидировав ее независимость. Называлось все это красивым словом «аншлюс» и подавалось мировой общественности, как «слияние двух братских народов – немецкого и австрийского». Мировая общественность снова утерлась и промолчала. Как вел себя в это же время Советский Союз?

Вот что писал по данному поводу историк, профессор О. А. Ржешевский: «К середине 30-х годов в активе советской внешней политики имелся ряд существенных достижений. Общепризнанным был положительный вклад СССР в деятельность Лиги Наций, направленный на укрепление ее как органа коллективной безопасности. СССР заключил договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией, конвенцию об определении агрессии. Выступил с предложением заключить региональный оборонительный пакт с участием СССР, Франции, Польши, Чехословакии, Финляндии, Латвии, Эстонии, Литвы и Бельгии (Восточный пакт), а также соглашение о ненападении с участием СССР, США, Великобритании, Франции, Японии и Китая (Тихоокеанский пакт), оказывал самоотверженную помощь, в том числе военную, жертвам агрессии. Однако создание системы коллективной безопасности в том виде, в каком предлагал Советский Союз, оказалось невозможным. Не были заключены ни Восточный, ни Тихоокеанский пакт. Основной причиной этого явилась политика так называемого «умиротворения» (уступок агрессору), которую проводили западные демократии, что и привело к мюнхенскому сговору».

Некоторые историки, просто обожающие попенять СССР по поводу «пакта Риббентропа-Молотова», стыдливо обходят при этом другой пакт – Мюнхенский. А ведь именно «дипломатические успехи» «ведущих западных демократий» развязали руки фюреру Третьего Рейха, дали ему понять, что немецкую армию останавливать не будут – до тех пор, пока она будет двигаться в «правильном направлении». То есть – на Восток.

В 1938 году германский Вермахт и близко еще не был той смертоносной стальной махиной, которая рванулась через рубежи нашей Родины в июне 1941-го. Первые шаги фашистских агрессоров были робкими, если не сказать – трусливыми. Ни о каком противостоянии «на равных» с армиями не то, что Великобритании и Франции, но даже и Чехословакии речь для гитлеровских вояк идти не могла. А уж если бы единым фронтом выступили европейские страны и СССР – едва начавшая накапливаться «военная мощь рейха» хрупнула бы, как скорлупа гнилого ореха. К тому же воевать в Германии по-настоящему, собственно, никто и не рвался. Простой народ слишком хорошо помнил ужасы предыдущего мирового побоища, которое развязала, а впоследствии позорно проиграла их страна, из-за чего скатилась в пучину невиданного экономического хаоса, разрухи и смуты. Представители, говоря в современной терминологии, военно-промышленного комплекса, в самой большой мере способствовавшие приходу к власти Гитлера и его партии, получили то, что хотели – возрождение армии. Промышленники имели огромные государственные заказы для своих предприятий, а генералитет – новые полки и дивизии, чтобы ими командовать. Вот только нужна ли им всем была война? Ну, разве что – очень молниеносная и очень победоносная. Такую войну Гитлеру подарил… премьер-министр Великобритании!

Впоследствии, на Нюрнбергском процессе одному из главных военных руководителей фашистской Германии, фельдмаршалу Кейтелю, был задан вопрос: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?». Ответ гласил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (т. е. достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии». Генеральская верхушка вермахта была столь напугана перспективой начала всеобщей войны в Европе в 1938 году, что некоторые ее представители всерьез обсуждали возможность ареста «фюрера», если тот будет упорствовать в своих захватнических планах. К сожалению, до этого не дошло. Но почему?!

В 1938 году в Чехословакии насчитывалось 14 миллионов человек, из них 3,5 миллиона этнических немцев, компактно проживающих в Судетской области, а также в Словакии и Закарпатской Украине (карпатские немцы). Судетские немцы, являвшиеся потомками средневековой Восточной колонизации, составляли около 90 % населения региона. С некоторых пор прямо-таки невероятными темпами в их среде стали нарастать протестные настроения – они-де подвергаются «совершенно невыносимому угнетению» со стороны славянских народов Чехословакии, спят и видят, как бы воссоединится с Великой Германией. Нашлась и партия с весьма характерным названием – национал-сепаратистская Судетско-немецкая, которой руководил некий господин Генлейн, еле успевавший мотаться в берлинскую Рейхсканцелярию за очередной порцией инструкций – и обратно.

Чехи пытались, уж как могли, уладить дело мирно. Но никакие их уступки сепаратистам результатов, конечно, не дали. Еще бы – процессом вовсю «рулил» фюрер, а ему нужны были никак не представительство судетских немцев в местном самоуправлении и их образование на родном языке. А что было нужно? Об этом чуть позже, а пока вернемся к ходу событий.

Первую серьезную попытку Генлейн и его компания предприняли в марте 1938 года, когда в Судетах приближались муниципальные выборы, которые сепаратисты хотели превратить в плебисцит о присоединении к Германии. Сепаратисты вовсю мутят воду, Вермахт тем временем быстренько выдвигается к чехословацкой границе… но происходит, говоря по-простому, «облом». Мало того, что в Чехословакии начинается мобилизация, войска не только вводятся в сами Судеты, но и занимают приграничные укрепления – это было бы еще полбеды. Но о своей поддержке Чехословакии во весь голос заявляют СССР и Франция (во исполнение советско-французского договора от 2 мая 1935 года и советско-чехословацкого договора от 16 мая 1935 года). Гитлера не поддерживают даже ближайшие союзники – итальянцы. Самое интересное, что сильнейший дипломатический «удар в спину» Чехословакии в этот момент нанесла… Польша! Да, да – та самая, которой буквально спустя год предстоит стать первой жертвой в развязанной Рейхом мировой войне. А пока – 21 мая 1938 года польский посол в Париже Лукасевич заверил посла США во Франции Буллита, что Польша немедленно объявит войну СССР, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии. Впрочем, у Польши тут были свои интересы.

Второй Судетский кризис начался 7 сентября 1938 года, когда дело дошло до вооруженных столкновений судетских немцев с полицией и войсками. Начавшиеся было переговоры между сепаратистами и правительством были прерваны, в воздухе отчетливо запахло порохом… И тут прозвучал «голос миротворцев», правда, довольно странный: 11 сентября Англия и Франция заявили, что в случае войны они поддержат Чехословакию, но если Германия не допустит войны, то она получит всё, что хочет. На партийном съезде в Нюрнберге, Гитлер в своеобычной манере, становящейся все более самоуверенной и наглой, прозрачно намекнул, что хочет, мол, мира в Европе, но готов поддержать судетских немцев, «если их притеснение не прекратится». Тем временем «притесняемые», получив такую моральную поддержку, подняли уже самый настоящий мятеж. В ответ правительство Чехословакии вводит в населенные немцами районы войска, объявляя там военное положение. Генлейн выдвигает все более наглые требования, Германия уже открыто грозит войной…

14 сентября Чемберлен телеграммой уведомил Гитлера о готовности посетить его «ради спасения мира». 15 сентября 1938 года премьер-министр Великобритании лорд Чемберлен голубем мира летит на встречу с Гитлером в Баварские Альпы. Все больше наглеющий фюрер строит лорда, как мальчишку, угрожая войной, к которой Германия на самом деле совершенно не готова. Однако блеф – великое дело не только за карточным столом, но и за столом переговоров. Чемберлен соглашается на передачу Судетской области Германии «на основе права наций на самоопределение». Тремя днями позже к этой позиции присоединяется и Франция. Тем временем путч в Судетах подавлен, Гейнлен стремглав улепетывает в Германию, но это уже ничего не меняет – судьба Чехословакии решена. Остается, впрочем, последняя надежда – 19 сентября президент страны Бенеш через советского полпреда в Праге обращается к правительству СССР относительно его позиции в случае военного конфликта, и Советское правительство дает положительный ответ на вопросы Бенеша. Советский Союз готов силой оружия отстаивать независимость Чехословакии, готов воевать с Гитлером! Но… 20–21 сентября английский и французский посланники в Чехословакии заявили чехословацкому правительству, что если оно не примет англо-французских предложений, французское правительство «не выполнит договора» с Чехословакией. То есть – попытайся Гитлер отобрать Судеты силой, с Германией ни англичане, ни французы воевать не намерены. А дальше прозвучало дословно следующее: «Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне». Фактически и Великобритания, и Франция выступили в данном кризисе союзниками гитлеровской Германии, готовыми на все, лишь бы не допустить к решению проблемы Советский Союз, готовыми к войне с СССР, но никак не с Гитлером! Тем не менее, 21 сентября советский представитель заявил на пленуме Совета Лиги наций о необходимости срочных мер в поддержку Чехословакии, а также высказал требование постановки в Лиге наций вопроса о германской агрессии. Правительство СССР провело ряд подготовительных военных мероприятий, на юго-западной и западной границе были приведены в боевую готовность стрелковые дивизии, авиация, танковые части и войска противовоздушной обороны. Мы все еще были готовы задавить фашистскую гадину, едва начавшую выползать из своего логова. Увы, кроме СССР это не было нужно никому… Придержать удалось лишь лихих панов из Варшавы, которые, почувствовав возможность поучаствовать в разделе Чехословакии, предъявили ей ультиматум и начали сосредоточивать войска на всем протяжении границы. Горячие головы несколько охладило лишь заявление Советского правительства, что любая попытка Польши оккупировать часть Чехословакии аннулирует договор о ненападении. Последний акт «дипломатической комедии», предшествовавшей трагедии чешского и словацкого народов, состоялся 29–30 сентября в Мюнхене. В Фюрербау состоялась решающая встреча. В час ночи 30 сентября 1938 г. Чемберлен, Даладье, Муссолини и Гитлер подписали Мюнхенское соглашение. После этого в зал, где было подписано это соглашение, была допущена чехословацкая делегация. Ознакомившись с основными пунктами соглашения, представители Чехословакии Войтех Мастны и Хуберт Масарик выразили протест. Но, в конечном счете, под давлением руководства Великобритании и Франции подписали договор о передаче Чехословакией Германии Судетской области. Утром президент Бенеш без согласия Национального собрания принял к исполнению данное соглашение. 30 сентября между Великобританией и Германией была подписана декларация о взаимном ненападении; схожая декларация Германии и Франции была подписана чуть позже.

Окончательная гибель Чехословакии как государства отныне становилась лишь вопросом времени. Причем времени весьма краткого – в результате развития процессов, взявших свой старт в Мюнхене, 15 марта 1939 года ее осколки были оккупированы полностью – Богемия и Моравия Вермахтом, а Подкарпатская Русь – войсками хортистской Венгрии. Отделившаяся было Словакия «отдалась под протекторат Германии» в тот же самый день…

Таким образом за каких-то полгода территория дьявольского «Третьего Рейха» увеличилась очень внушительным образом. Но если бы только территория. В распоряжение Германии попали значительные запасы вооружения бывшей чехословацкой армии, позволившие вооружить 9 пехотных дивизий, и чешские военные заводы. Перед нападением на СССР из 21 танковой дивизии вермахта 5 были укомплектованы чехословацкими танками. Промышленность Чехословакии, в том числе и военная, была одной из самых развитых в Европе. Заводы «Шкода» с момента оккупации Германией и до начала войны с Польшей произвели почти столько же военной продукции, сколько произвела за это же время вся военная промышленность Великобритании. Так ковался тот меч, с которым два года спустя «арийские сверхчеловеки» пришли уничтожать наших дедов.

Нельзя упомянуть еще об одной достаточно гнусной стороне тех событий. Прямым военным союзником гитлеровской Германии в деле растерзания Чехословакии выступала Польша. 21 сентября 1938 года, в самый разгар судетского кризиса, польские деятели предъявили чехам ультиматум о «возвращении» им Тешинской области, где проживало 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов. Соотношение, согласитесь, вовсе не в пользу поляков, и тем не менее. В стране нагнеталась античешская истерия. От имени так называемого «Союза силезских повстанцев» в Варшаве совершенно открыто шла вербовка в Тешинский добровольческий корпус. Отряды «добровольцев» направлялись затем к чехословацкой границе, где устраивали вооруженные провокации и диверсии, нападали на оружейные склады. Польские самолеты ежедневно нарушали границу Чехословакии. День в день с заключением мюнхенского сговора, 30 сентября, Польша одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую область. Тешиться с ее захватом полякам удалось меньше одного года. Потом в роли расчленяемой страны оказалась уже их родина. Что ж, зачастую расплата за содеянное очень быстро настигает не только отдельных людей, но и целые страны. Впрочем, расплачиваться придется не только Варшаве. Бомбежки Лондона, грохот сапог вояк вермахта по мостовым Парижа, да и вообще оккупация Европы гитлеровской Германией уходят корнями в совершенное 30 сентября 1938 года мюнхенское предательство.

Верили ли участники сговора, что идут по пути «меньшего зла» и, жертвуя Чехословакией, предотвращают мировую войну? Возможно, кто-то столь наивный среди дипломатов и имелся – хотя лично мне сомнительно. Наивные в этом ремесле долго не задерживаются. Слова Чемберлена, вернувшегося из Мюнхена в Лондон и прямо у трапа самолёта заявившего: «Я привёз мир нашему поколению» – это, конечно, не более, чем декларация. Правду сказал в те дни другой британец: «Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну». Слова принадлежат Уинстону Черчиллю, на чьи плечи и легла вся тяжесть войны, «выбранной» его страной в Мюнхене. На самом деле, здравомыслящие и трезвые политики Запада не могли не понимать, что остановить Гитлера одной мюнхенской подачкой не удастся. Но в том то и суть, что останавливать его они и не собирались. Им нужно было просто направить фашистскую агрессию на Восток, против Советского Союза.