Читать книгу Present continuous. Текстолёт. Часть II - Александр Николаевич Уров - Страница 6

Часть I
Орфей и эвридика

Оглавление

Лутэ особенно не спрашивали, где она хочет учиться после школы или кем хочет быть. Выбора не было. Педагогический институт. Мама – зав. кафедрой иностранных языков. Всё уже было предопределено ещё в восьмом классе. Тогда же Лутэ, как и большинство детей учителей, начала усердно заниматься английским языком с репетитором. Для поступления в институт в то время нужен был аттестат четыре с половиной минимум и знакомство. Блат. Проходной балл был высокий, надо было набрать 23, 5.

Аттестат получился. Теперь вступительные экзамены. Сдающих ребят было много. Половина отсеялась после сочинения. Шпаргалки помогали не всем. Луч света в тёмном царстве беспощадно высвечивал вопиющую безграмотность. Многих ушли после истории, знать решения всех съездов КПСС – слабо? Самые упёртые абитуриенты продолжали сдавать экзамены. Мелькали уже знакомые лица. Высокий мальчик каждый раз здоровался с ней молча, просто кивал. Часто на неё смотрел. Потом осмелился и подошёл. Завязался шнурочек разговора. И вот последний экзамен позади. Вывешиваются списки поступивших. Лутэ пробралась сквозь толпу и нашла свою фамилию. Выбравшись обратно, она увидела высокого мальчика в стороне. Он молча курил и так же молча кивнул ей. Всё понятно. Не поступил. Докурил, кивнул ей ещё раз и ушёл. Лутэ смотрела на его грустную, поникшую фигуру и чувствовала себя виноватой. Не так уж она и хотела поступить в этот институт, ей было всё равно. С такой мощной поддержкой, как мама, ей не было особенно сложно. А вот чьё-то место она заняла. Кто очень хотел там учиться.

Потом оказалось, почти все поступившие имели своих тайных покровителей из обкомов и гастрономов и тоже позанимали чужие места. Время было такое. Чужое было время.

Каково же было счастливое удивление, когда на первом собрании первокурсников Лутэ увидела знакомую высокую фигуру. У Слепого, а это был он, тоже оказался тайный покровитель, звали его Стажёр. Работал он в небесной канцелярии правой рукой Бога по земным делам.

Эта самая рука проследила, чтобы Слепой и Лутэ попали в одну группу. Сидеть всегда рядом они решили уже сами – в аудиториях, в столовой, в метро, даже на санках с горы по отдельности спускаться не решались. Красивая пара, оба породистые и правильные. Но вот назвать их отношения любовью окружающие сверстники не могли. Что-то тут не так. В восемнадцать-то лет… Как-то спокойно, размеренно, без юношеских истерик «ахтак!!!» Без девичьего десятого по счету «нуикатисьтогдаотсюда». Ведь любой парень знает, что любить любимую – значит завидовать стулу, на котором она сидит, рюкзаку за её плечами, ревновать к каплям дождя на её щеке, быть готовым убить каждого, кто посмотрел на неё, и ежедневно врать, врать, врать, врать, врать, врать, что будешь любить её вечно и только её одну.

Слепой никогда не завидовал стулу, у него всегда был зонт на случай дождя, и, похоже, он ни разу не обманул её, просто потому, что никогда ничего не обещал.

Лутэ думала, что любит Слепого, по тому привычному для многих домашних девочек незнанию, какой может быть настоящая любовь. Да и странная болезнь Слепого, как он без надёжного вечернего поводыря? А волшебная музыка? Ведь всем понятно, что играет он исключительно для неё…

«Неразбуженная» – так однажды назвал её инженер Ковырякин. Тут так и просится «инженер человеческих душ». Самое удивительное, ближайшее будущее показало, что Ковырякин был прав. Но пока не пришёл тот, кто её разбудит, Лутэ, как могла, заботилась о своём слепом Орфее.

Present continuous. Текстолёт. Часть II

Подняться наверх