Читать книгу Европа – полуостров России (сборник) - Александр Образцов - Страница 4

Как-то незаметно мне натикало очень много лет. Редкие писатели доживают до такого возраста. Видимо, потому что много пьют, плохо закусывают и завидуют кому попало.

С возрастом приходят удовлетворение и орлиный взгляд с высоты. Забираешься так высоко, что из рогатки тебя уже не сбить. Но и другие жизненные причуды и прихоти не исчезают. Они даже как-то вырастают в цивилизованные потребности. Как говорят на Востоке «девушку выбирай взглядом старика, а коня – взглядом молодого».

Попробую рассмотреть свою жизнь стратегически с единственной целью быть кому-то полезным хотя бы в смысле пропаганды долголетия.

Возьмем две оси координат: пространство и время.

Я родился на Дальнем Востоке в городе Свободный Амурской области. Этот город возник как Алексеевск в 1912 году и назван в честь несчастного наследника престола. Он строился с целью стать когда-то столицей Дальнего Востока.

Моя мама была родом с Кубани, из станицы Брюховецкая. Отец родился в древнейшем сибирском селе Качуг, в истоках реки Лена.

Сразу после моего рождения в 1944 году отца перевели начальником планового отдела на север Амурской области, на рудник Токур. Там до Охотского моря тропы через хребет Джугджур. В шахтах Токура до сих пор добывают рудное золото.

Когда мы взлетели в самолете со свободненского аэродрома, было совершено первое покушение на мою жизнь: самолет со мною-грудничком рухнул с небольшой высоты.

Второе покушение состоялось через четыре года, в 1948 году. Мы с братом, которому было 2,5 года, каким-то образом оказались на сарае и начали качаться на электрическом проводе. Брат, работавший в дальнейшем электриком, не стал хвататься за второй провод. Я схватился. Соседи давно заметили детишек, решивших покончить с безрадостной жизнью. Поэтому один из них прибежал и быстренько сдернул меня. На моей левой ладони на всю жизнь остался белый шрам, уходящий между указательным и средним пальцами. Отец, примчавшийся прощаться со старшим сыном, не позволил окрестным бабам закопать меня в землю по шею, чтобы ушло электричество, а сделал мне искусственное дыхание. Я ожил.

Могу припомнить еще несколько попыток суицида (назову это всё же сатанинским покушением на мою жизнь) – как-то я, подобно царевичу Дмитрию, игрался с ножичком и насадил себя, пронзив губу и десну. Над верхней губой у меня также на всю жизнь сохранился белый шрам.

Последним покушением на мою жизнь я считаю рак лимфы, который настиг меня в 1991 году. Я связываю это впрямую с судьбой своей горячо и безответно любимой Родины, которой в 1991 году стало так же плохо. Горжусь тем, что я излечился вопреки онкологической лечебнице в Песочном, хотя лечащая врачиха сказала мне милым, тихим голосом: «Вернитесь к нам, иначе вы очень скоро умрете». Нет! Не получится!.. Я победил рак самостоятельно. Как, – это другая тема.

После Токура отца перевели в Соловьевск. Здесь золото добывали дражным способом, промывая золотоносные пески. Соловьевск – моя самая большая родина. До 1951 года он относился к Читинской области и к тресту «Забайкалзолото». После перевода нескольких районов из подчинения Читы в подчинение Благовещенска трест «Амур-золото» сменил в Соловьевском прииске всё начальство. Начальство поселилось на сопке у школы и ее начали называть Барской горкой.

В Соловьевске умерла моя мама. Мне было тринадцать лет. Она умирала страшно, от рака. Память об этом помогла мне победить ту же болезнь спустя 34 года.

Вернемся к пространству. Отца повысили в должности, назначив главным экономистом треста «Амурзолото» и он, имея восемь классов образования и будучи сыном лишенца, достиг пика своей карьеры. С тремя детьми мал мала меньше он прибыл в город Свободный, откуда я родом. То есть, за 14 лет я совершил малый круг по своей малой родине – Амурской области.

После школы я решил зачем-то ехать в Ленинград. Почему, зачем? Непонятно. Здесь жила старшая сестра мамы, но я ночевал у нее в комнате всего несколько ночей. Потом поступал в Институт Репина (нагло и бессовестно) без всякого на то основания. Дальше было уже неинтересно: учился в ЛГУ на географическом факультете (знал географию блистательно – тоже вывих разума). С третьего курса меня призвали в армию (через месяц после призыва вышел указ о брони для студентов – но это так, небольшой штрих к вопросу о сатанинских силах, сбивавших меня с курса). В армии ответственно начал писать сентиментальные стихи и какие-то куцые отрывки в прозе.

Снова о пространстве: первый год я служил в Умани и Гайсине на Украине, а потом – в Серышево Амурской области! То есть, это был второй круг, большой, размером в страну. В дальнейшем я восемнадцать раз (!) пересекал в плацкартном вагоне всю страну от Ленинграда до Свободного (8000 км).

Из наиболее интересных подробностей жизни отмечу 16 лет в рабочих общежитиях Ленметростроя. Кто жил в общагах с проходчиками – поймет, о чем речь.

И всё время я писал. С восьми лет каждый вечер перед сном я сочинял по роману. Перейти на дурацкий письменный язык удалось только годам к тридцати. С тех пор одна мысль меня гнетет и унижает: где и как прячутся люди, умеющие наслаждаться Чеховым и Гоголем? Громадный опыт жизни говорит о том, что их нет. Всё это поза. Не могут люди, любящие настоящие стихи, рассказы, пьесы, так ненавидеть всё современное.

Поясняю. Мне достаточно прочесть несколько строк любого автора, чтобы понять умение приставлять слова одно к другому. Именно в промежутках между словами и в их причудливых связях скрыто всё передаваемое людьми знание. Или у тебя есть этот дар или его нет.

Был только один период в краткой истории нынешней англосаксонской цивилизации, когда дар искусства полностью воссиял над миром – это рубеж двадцатого века в России, называемый почему-то «серебряным веком».

Но переживание было слишком острым – англосаксонцы прихлопнули русское Возрождение. Что с них взять? Ведь сама Британия, как доказал лингвист и мыслитель А. Драгункин – это остров отморозков. Именно наши отечественные отморозки, изгнанные из Руси за беспредел, завоевали под именем норманнов и прочих данный авианосец. В английском языке практически все корни русского происхождения, а английский мат – калька с нашей блатной речи. Не стоило бы здесь уделять так много внимания столь ничтожному предмету, но именно фальсификаторы из Лондона уже больше четырехсот лет мучают Россию за тот давний отлуп.

Наша обязанность – противостоять нашествию мракобесия с Запада. Великие восточные цивилизации в двадцатом веке подтянулись с нашей помощью к этому святому делу. Победа будет за нами, как сказал один неглупый человек.

Что требуется для этого? Требуется сохранить нажитое и прирастить его. Сцепив зубы, собрав силы – расцепить удушающий захват. Внимательно присмотреться к окружающим даровитым людям и сомкнуться в стальную рать умеющих составлять слова, смешивать звуки и краски.

И заставить, в конце концов, читателей, слушателей, зрителей напрягать свои мозги. Потому что только потрудившись можно достичь наслаждения.

Мною написаны около сотни пьес, тысячи четыре страниц прозы и публицистики и около шестисот стихотворений.