Читать книгу Свет обратной стороны звезд - Александр Петров - Страница 9

15 Апреля 10564 по н.с. 21 ч. 15 мин. Единого времени. Искусственная реальность «Мир небесных грез».

– Я думала, мы будем читать о войне, – недовольно заметила Живая Богиня. – А тут оказывается нежить бестелесная замешана.

– Ну, не я же писал, – ответил Управитель.

– И ты думаешь подкинуть это любителям военной истории? – с издевкой поинтересовалась Рогнеда. – Про тактику и недовольство режимом годится. Но знай, что в сети четвертого класса не было, нет, и быть не может никаких духов, вечно живых, Управителей Жизни. Это все сказки. Или бред больных на голову.

Управительница ослепительно улыбнулась стервозной, неприятной улыбкой.

– Да, мы много приложили сил к тому, чтобы все эти темы стали сначала колонкой курьезов, потом чтивом для любителей аномального, страшилками для детей и, наконец, просто бредом сумасшедшего, – ответил ей Андрей.

– За этот опус Совет тебя точно закопает. Разве ты не прочел это перед тем, как подсунуть мне?

– Читал… – ответил Управитель, потом поправился. – По диагонали.

– Оно и видно, – с досадой заметила Живая Богиня. – Мне показалось, что стиль очень знакомый. Сначала я не была уверена, но когда пошло про эланцев и немертвую подругу Конечникова, наметилась очень нехорошая тенденция. Кто автор?

– Колыван, конечно – с усмешкой ответил Управитель.

Рогнеда аж подпрыгнула.

– Теперь можно и Колывана разрешать, – саркастически сказала она. – Свобода, демократия, открытость. Ты просто идиот, Пастушонок. Вспомни, сколько сил было положено, чтобы забылось то, что он разболтал!

И сколько бед случилось из-за того, что долгие века власть боялась настаивать на своем священном праве – требовать от людей забвения мелких, собственных интересов и самопожертвования ради великой цели!

Управительница замолкла, укоризненно глядя на Андрея.

– Было время, и сам я почти сочувствовал ему, – помолчав, признался Живой Бог. – Мне казалось, что новая струя выдует все застоявшееся и несвежее. Когда абсолютных владык сменили выбранные народом правители, я был почти в этом уверен. Однако жизнь повернулась странным образом. Посеянные идеи вдумчивого анализа обернулись анархией и нигилизмом, раздробили целостность общества. Ранее скрытые факты стали обоснованием вседозволенности.

Кончилось все тем, что на защиту Родины людей пришлось рекрутировать далеким от добровольности способом. Но согнанные палками подразделения не обладали ни умением, ни желанием сражаться с врагом.

В итоге – целые тысячелетия Обитаемое Пространство охраняют лишь «черные ангелы», которые все больше становятся рационалами «славных» времен Князя Князей безо всякой помощи его мантры бессмертия.

– А ты помимо прочего собираешься и «драконам» петь осанну? – жестко спросила Управительница. – Признаться странный выбор.

– Я хочу, чтобы нормальные, живые, чувствующие люди оторвались от дискотек, жрачки, сериалов и компов и устремились бы к небу.

– Да, черное становится белым, белое – черным, – мягко и задумчиво сказала Рогнеда, показывая, что она не противится своему надзирателю. – И вновь, черное плавно переходит в белое. И так без конца. Наверное, ты прав. На новом витке можно и Колывана разрешать. Только ради Бога, – про немертвую эланку не надо.

– Вот ты и выкинь, – весело предложил Живой Бог.

– Как занятно сложилась судьба у этого Федора, – помолчав, сказала Рогнеда. – Ненависть десятков поколений жителей Амальгамы, сделала его палачом эланской планеты. И по злой иронии судьбы, он убил ту, которую любил когда-то.

– Жизнь порой, делает такие зигзаги, – произнес Андрей. – Мы продолжим?

– Нет, – устало произнесла девушка. – Пожалуй, на сегодня хватит. Если будет настроение, я почитаю перед сном.

– Намек понял, – проявил сговорчивость Управитель. – Продолжим завтра?

– Да, приезжай с утра.

Великолепие вокруг пропало, растворилось в темноте, пробиваемой злыми, колючими иглами звезд. Осталась лишь «тарелка», над которой дрожал купол энергополя и висящий в пустоте крейсер-истребитель. Под диском слабо светились высокие слои воздушной оболочки Тригона.

– Ганя, по-моему, это чересчур, – произнес Андрей. – Редуцировать искусственную реальность до альфы, лишь потому, что кто-то попросил помочь с написанием заурядной статьи…

– Типа свет включи, выйти из дому страшно, – прокомментировала слова Управителя Рогнеда. – А не боишься, что на самом интересном месте все вдруг пропадет?

– Боюсь, – чтобы не злить Управительницу, признался Андрей…

– Бойся, я такая, – сказала Рогнеда.

Однако же ничего из того, чем пугала своего гостя она не сделала, вернув луг и тихую летнюю ночь, под темно-синим пологом неба, усыпанным, мягко мерцающими крупными звездами.

Девушка, дожидаясь, пока Управитель не погрузится на свой корабль, вспомнила, что в одном из отделений кухонного стола лежит заветная пачечка сигарет с тернавью.

Живая Богиня не стала устраивать спектакль с прогулками по громадным залам, а сразу же переместилась в свой огромный, пустой дом.

Она набрала еды в автомате, разделась и уютно устроясь в спальне, принялась за ужин, временами бросая взгляд на объемный экран портативного компа, где медленно полз текст старинной книги.

***

продолжение.

«      Утром, после завтрака, надзиратели старательно обыскали камеру. Под койкой нашелся разбитый «мерзавчик». На острие одного из обломков остались следы запекшейся крови. Тюремщики только переглянулись и покачали головами.

– Запястья к осмотру, – подчеркнуто протокольным тоном предложил старший.

Конечников с вызовом убрал руки за спину.

– Не надо нас злить, первый лейтенант, – посоветовал надзиратель, поворачивая тумблер электродубинки. – Сегодня вас собирались отпускать. Смотрите, как бы ни остаться тут надолго.

Федор сообразил, что и вправду не стоит. Увидев порез на руке, надзиратели ничего не сказали. Старший посмотрев на напарника, лишь покрутил у виска. Было видно, что у чинов тюремного персонала на языке крутится масса злых и оскорбительных слов, адресованных своему узнику и друг другу.

При этом они продолжали говорить с первым лейтенантом очень вежливо, через слово, извиняясь за доставляемые неудобства.

Когда обыск был закончен, надзиратели освободили камеру.

Им на смену явился тот, от одного вида которого Конечникову стало не по себе. Командир эскадры как обычно был затянут в безукоризненно выглаженный мундир. Ботинки блестели как темное зеркало, золотом мерцали погоны, на наконечниках аксельбантов мигали острые звездочки драгоценных камней.

Федор вскочил перед бригадным генералом и нарочито бодро прокричал:

– Арестованный первый лейтенант Конечников!

Генерал окинул подчиненного критическим взглядом, поморщился, хотел было сказать что-то по поводу его внешнего вида. Однако, он переборол себя и принял совсем другой тон.

– Не арестованный, а задержанный, – поправил он Конечникова. Потом многозначительно заметил. – А мог быть и расстрелянным…

– На все воля Божия, – ответил тот. – Но я невиновен.

– Никакой Бог не поможет, если такие показания подписывать! – взорвался генерал, сунув под ему нос вырванный из судебного дела протокол.

– Виноват, – ответил Федор. – Бес попутал.

– Какой, твою мать, бес?! Они что, били тебя?

– Никак нет! – ответил Конечников, и совсем смутившись, добавил. – Меня пять дней не кормили, а потом за стол, да с выпивкой. И еще сказали: «Запишем, как дело, было – и домой». А я… Я, когда подписывал, лыка не вязал.

– Вы в Дальней Разведке за стакан любую бумажку подмахнете?

– Так получилось, – опустив голову, сказал Конечников.

– Ладно, чего от вас ждать, – устало произнес бригадный генерал. – Дело на тебя не заводилось. Будем считать, что за пьянку отсидел. Собирайся.

– Правда? – встрепенулся Федор.

– А как же, – по-свойски улыбнулся бригадный генерал. – Скажи вот только, не знакомо ли тебе это устройство?

Он извлек из кармана кителя портативный компьютер.

Первый лейтенант со страхом узнал в нем свой аппарат. Бригадный генерал, конечно, здорово помог Федору. Но он от этого не перестал оставаться начальником. А значит нежданному благодетелю не следует знать про то как его пьяные подчиненные залезали в центр связи.

Командир эскадры внимательно глядел на первого лейтенанта, пристально изучая реакцию подчиненного.

Что-то подсказало Конечникову, что бригадный генерал ждет откровенности. И степень этой откровенности решит судьбу Федора. Но сейчас от языка Конечникова зависели жизнь и свобода друга, а оттого первый лейтенант не мог поступить иначе.

– Позвольте взглянуть ближе, – сыграл он в благородное непонимание.

– Взгляните, взгляните, – генерал нехорошо улыбнулся. – Особенно на это.

Никифоров нажал сенсор включения, наводя объектив на стену. В зоне проекции, возник текст послания к генералу, отправленный накануне операции через центр секретной связи. Генерал довольно посмотрел на Конечникова, потом прокрутил окно редактора дальше.

«Довожу до Вашего сведения, что исполняющий обязанности командира малого ракетоносного корабля первый лейтенант Конечников Ф. А. был незаконно задержан группой по проведению специальных операций. В настоящее время, вышеупомянутый первый лейтенант содержится в блоке смертников и ему предъявлено обвинение в совершении тяжелого военного преступления. Могу доказать, что Конечников неви........».

«Васька?» – пронеслось в голове первого лейтенанта. – «Стрелкин, ничего не понимая в сетевых технологиях, не умея даже набирать текст на клавиатуре, смог сам отправить письмо?!».

– Довольно! – сказал генерал. – Вы узнали компьютер?

– Так точно, мой, – отрубил Конечников.

– И это вы залезли в почтовый сервер секретной связи?

– Так точно.

– Кто кроме вас участвовал?

– Я был один…

– Пожалуй, к себе вы не пойдете… – в раздумье сказал генерал. – Откроем дело, раз уж вы не отрицаете. Суд у нас скорый и справедливый. На пять лет каторжных работ можете рассчитывать смело.

– Виноват – отвечу, господин генерал, – твердо сказал Конечников.

– Смотри-ка, смелый какой. Не сходится, однако. Ты в камере сидел, когда второе письмо мне пришло.

– Не могу знать! – уперся Конечников.

– Стрельников мне все рассказал и передал компьютер.

– Осмелюсь доложить, господин генерал, – вставил Федор, – Стрельников, один из самых бестолковых офицеров на нашем корабле. Вы сами совершенно верно изволили его называть «спившимся подонком». Он эту машинку и включить бы не смог. Кроме того, от винных порционов у него бывают сонные грезы, которые он от яви не отличает.

– Говорите «бестолковый»?

– Так точно. Он законченный пьяница и первостатейный врун.

– Ну, хорошо, – генерал кивнул головой. – Из материалов дела следует, что он без команды подготовил последнюю ракету к пуску? И именно это заставило корабль в бою совершать неуставные маневры?

– Он хоть и полный идиот, но на это даже он бы не решился. Я отдал ему команду.

– И каким же образом? – ехидно поинтересовался генерал. – Мы внимательно слушали записи. И, знаете ли, ни намека…

– Не удивительно. Я ему рукой махнул, чтобы он запускал…

– Чушь. Где артиллерийская рубка, а где был ваш пост? Не сходится…

– А я по видео…

– Не надо делать из меня дурака, лейтенант, – разозлился генерал. – Никогда не слышал, чтобы в бою командир и начальник артсистем пялились друг на друга по видео.

– У нас так принято.

– Ну, ладно, – генерал плотоядно усмехнулся. – Ответите и за это.

– Как прикажете, – твердо сказал первый лейтенант.

– Ты хорошо подумал, Конечников? – пристально вглядываясь ему в глаза, спросил командующий.

– Так точно.

– Ну, ладно, – генерал на мгновение ушел в себя, точно что-то высчитывая. И вдруг спросил совсем неожиданное: – Как у тебя с выпивкой?

– Нормально…– искренне удивился Федор. – Да и не пью я почти, только вид делаю.

– А ночью то чего орал?

– Приснилось, наверное, что-то, – как можно более спокойно ответил Конечников.

– И руки резать пытался?

– Как оказалось – убить 500 миллионов не так просто.

Бригадный генерал долго смотрел в глаза Конечникова, потом покачал головой. Не говоря ни слова, удалил злополучные сообщения и вернул компьютер Федору.

В камере повисло тягостное молчание.

– Видел я твои записи. Не забрасывай это дело… Не рухни «Эстреко» на эту пакостную планетку, быть тебе капитаном и кавалером Алмазного креста. Придет и твое время. Дурь из головы выбрось и жди. А пока в командировку поедешь в Аделаиду…

– Есть в Аделаиду, – ответил Конечников.

– Ты бы лучше командира предложил заменить, – горько добавил генерал. – Говорили ему – «Выстрелил, – и назад». А он… 53 корабля сгубил, гнида…

Генерал повернулся и, не прощаясь, вышел из камеры.

Примерно через полчаса Конечников поднялся на борт скаута.

Дневальный вытянулся в струнку и радостно оттарабанил: – Здравия желаю, господин первый лейтенант.

Федор отдал честь и сделал жест, чтобы дневальный молчал.

Но матрос-первогодок, ошалело хлопая глазами, заорал: – «Начальник дежурной смены! На выход!».

– Чего орешь, дурак! – рявкнул на него Конечников. – Когда инспекция, дневальные молчат. А свои идут, так соловьем разливаются.

– Чего там у тебя? – поинтересовался Стрелкин, высовываясь из дверного проема. – Крок, блин! Живой!

Васька кинулся к Федору, матерясь от восторга.

– Я знал, что есть на белом свете правда! Выпустили, суки драные!

Очень скоро Стрелкин с Конечниковым засели в капитанской каюте, занимаясь приготовлением горячительного коктейля из остатков оптической жидкости на всю офицерскую братию.

Стрелкин рассказывал последние новости.

– Тут такое творилось… Сначала спецы из прокуратуры пришли снимать рекордеры. Я под шумок заменил кормовой на мертвый из запаса. Подумал, что пригодится. И пригодился, когда эти козлы все «потеряли». А потом, ты представляешь, явился спецназ и расписал все сортиры надписями про «ДМБ» и «Амальгаму».

– Видишь, традицию новую открыли, – усмехнулся Конечников.

– Абрашку вот только не застал, – заметил Василий.

– А что случилось? – обеспокоенно спросил Федор. В его голове вдруг мутной тучей всколыхнулись плохие предчувствия.

– На Алую, в госпиталь отправили.

– И зачем? – поразился первый лейтенант.

– Долечиваться типа. А он и согласился. Понятно – водку пить и телок свежих пользовать.

– Тут что-либо баб мало… – вздохнул Конечников.

– Да и я про то. Все Ленка ебаная, – заметил Стрелкин. – А ведь большой уже дядька. Ну да ладно, отдохнет, развеется.

Разговор прервался.

Конечников долго крепился, но все же не утерпел и спросил:

– Васька, это ты второе письмо командующему отправил?

– Да…

– С меня бутылка…

– От коньяка эланского не откажусь, – усмехнулся Стрельников.

Стрелкин и Крок посмотрели друг другу в глаза. Можно было говорить много и долго, но ни тот, ни другой не любили сотрясать воздух словесами. Мужчины крепко пожали друг другу руки в знак признательности, а потом продолжили сложный процесс приготовления «пакадуровки».

Конец 5 главы.»

***