Читать книгу Тайны русских соборов - Александр Рыбалка - Страница 6

Возьмем к рассмотрению «Реестр белокаменных зданий древней Руси», в котором перечислены здания, возведенные в XII–XVII веках на территории русских княжеств и централизованного Русского государства. Мы тут же увидим, что в нем числятся по данным документальных свидетельств 104 белокаменных здания, из них полностью или частично сохранились 45, в том числе 40 – на территории Российской Федерации. Притом большинство из них в Залеской Руси, там, где правили князья Владимирские.

Первая загадка, заключается в том, что подавляющее большинство храмов домонгольской Владимиро-Суздальской земли возведено именно из белого камня. Рядом – в Киевской, Черниговской, Смоленской, Рязанской, Новгородской землях, да пожалуй и гораздо западней, все строительство велось из кирпича (плинфы) или в смешанной технике. Кроме Суздаля или Залеской Руси (так обычно именовали Северо-Восточную Русь, а «Русью» – только центральные и южные территории), из камня строили только в далеком западнорусском южном Галиче. Да и то, как мы увидим позже в совсем другой манере…

Отметим еще одну особенность: при Владимире Мономахе в том же Суздальском крае еще строили из плинфы и в смешанной технике. Белокаменное строительство началось в середине XII века при Юрии Долгоруком и продолжалось более трехсот лет – из белого камня строили и в Московском княжестве. А в середине XV века произошел практически повсеместный возврат к кирпичу. И это тоже загадка.

«Эта ситуация, в истории русской архитектуры уникальная, проработана в литературе только на уровне констатации факта перехода в середине XII века от дешевого и технологичного кирпичного зодчества к более дорогому и менее технологичному белому камню, его трехсотлетнего использования и возврата к кирпичной технике в середине XV века»: – очень точно отметил эту особенность профессор С. В Заграевский в. своей монографии «Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество». Но на самом деле этот факт настолько серьезен, что одной констатации мало.

От домонгольской эпохи, кроме памятников архитектуры, до нас дошли только отрывочные, часто разноречивые и тенденциозные свидетельства летописей – «разбитого зеркала своего времени». Но памятники, несмотря на многочисленные перестройки, разрушения и некачественную реставрацию, сохранились в количестве, вполне позволяющем заняться поиском ответов на вопросы.

Вторая загадка. Почему в середине XII века Юрий Долгорукий начал строить во Владимиро-Суздальской земле не из кирпича, а из белого камня? И кто научил его этому? И что это за камень?

Третья загадка. Почему белый камень и при потомках Юрия остался господствующим видом строительного материала, при всей его кажущейся дороговизне, а главное не долговечности и полном отсутствии прочности, если мы ведем речь об известняке северной Руси.

Четвертая загадка. Почему в «преемнице» Суздаля – Москве – эта традиция продолжалась еще очень долго и прекратилась только в середине XV века?

Параллельно с исследованием этих вопросов мы можем попытаться прочитать в «каменной летописи» и более развернутые характеристики эпох Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо и их потомков. Ведь летописцы были связаны политикой, религией, личными симпатиями и антипатиями, а зодчество несет в себе объективную, хотя и не столь легко прочитываемую информацию. Подлинное зеркало каждой эпохи – архитектура. Под таким углом зрения мы и будем ее рассматривать.

Проблемы, которые мы перед собой поставили, гораздо шире вопросов генезиса архитектурных форм и применения той или иной строительной техники. Они требует привлечения истории, экономики, политологии, искусствознания, математической статистики, почвоведения, геологии и ряда других наук. В конце концов, мистики, эзотерики и конспирологии. Следовательно, мы обязаны работать на «стыке дисциплин».

Про Юрия Долгорукого говорилось и писалось много. Взгляды на его весьма неоднозначную личность и весьма неоднозначную историческую роль столь же неоднозначны. Это он – основатель Москвы помпезной статуей на Тверской улице напротив Московской мэрии простер свою длань к потомкам. И это он же вероломный лихоимец, тянувший алчные руки из Суздаля к Киеву, и жестокосердный деспот, снискавший всеобщую ненависть, зело любящий питие и женщин. Некоторые дописались до того, что он… борец за независимость Суздальского края (последнее, к сожалению, не анекдот, а вполне серьезное утверждение одного из современных школьных курсов «истории Отечества»).

Наверное, нам не стоит ни осуждать, ни оправдывать Юрия Долгие Руки. Но в его исторический портрет следует внести один дополнительный штрих. Именно в эпоху Долгорукого, как утверждают историки, был совершен решающий «прорыв в новое завтра» всего Владимиро-Суздальского края, а возможно, и всей Русской земли.

А уж потомки Юрия – Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, Юрий и Константин Всеволодовичи – шли по этой дороге более широким шагом.

Если белокаменное строительство было одним из действий, направленных на возвышение Суздальского края, то такая политика понятна, логична и обоснована. Ведь, в конечном итоге, именно это позволило Владимиро-Суздальской земле не потерять своей национальной культуры и самостоятельности во время «монгольского ига», отстоять независимость и возродиться уже под новым названием – Московского царства.

Поэтому историческая заслуга Долгорукого, если это можно так назвать, состоит не в том, что он основал небольшую крепость, которая через триста лет оказалась столицей централизованного Русского государства. Юрий заложил и политическую, и культурную базу для того, чтобы центром такого государства стал Суздальский край. А столицей «всея Руси» могли оказаться Москва, Тверь, Владимир, Ростов или Переславль – в геополитическом плане это непринципиально.

Какой ценой далось это возвышение Суздальской земли – другой вопрос. Мы восхищаемся основанием Санкт-Петербурга, редко задумываясь о том, что в это время во всей остальной России прекратилось каменное строительство. А уж тем более не вспоминаем о тех тысячах людей, которые, «к жизни воззвав эти дебри бесплодные, смерть обрели здесь себе».

Кроме того, у Юрия Долгорукого, наверное, были другие, более бескровные и экономичные пути для выполнения своих политических задач. Но где же здесь тайна?

Вообще, история градостроительной деятельности «основателя Москвы» всегда привлекала внимание ученых. Так, В. Н. Татищев в своих трудах утверждал, что великий князь Юрий Владимирович основал: Владимир, Ярославль, Кострому, Вышград, Галич, Городец, Добрянск, Дорогобуж, Звенигород, Перемышль, Ростиславль, Стародуб, Углич и Юрьевец. Несколько «умереннее» оказался Н. Н. Воронин, приписавший Долгорукому создание Перемышля, Звенигорода, Кидекши, Микулина и Городца-на-Волге. Особо ретивые историки приписывают ему в наше время еще и основание Ревеля (это который теперь Таллинн). Между тем, действительный перечень основанных князем Юрием городов, подтвержденный древнерусскими источниками, выглядит значительно скромнее: Юрьев, Дмитров, Кснятин, а также перевод на новое место Переславля-Залесского и первое упоминание Москвы. Нетрудно заметить, если опираться на данные Типографской летописи, что там нет многого, в том числе даже нет прямых указаний на то, что Кидекша была «Суздальской резиденцией князя», но есть точное начало отсчета его градостроительного бума. Это 1152 год.

Тот же В. Н. Татищев писал, что «сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый, глаза не весьма великие, нос долгий и искривленный, борода малая, великий любитель женщин, сладкой пищи и пития; более о веселиях, нежели об управлении и воинстве прилежал, но все оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев…. Сам мало что делал, все больше дети и князи союзные…». Князь М. М. Щербатов, известный историк, полагал, что Юрия прозвали Долгоруким подобно персидскому царю Артаксерксу – за «алчность к приобретению». Даже современный Российский энциклопедический словарь более тактично, но тоже не вполне лестно, сообщает, что руки Юрия тянулись от Суздаля к Киеву, и за это он получил свое прозвище. Заметьте, вся когорта историков, об его созидательной деятельности распространяться не любит, все более об конкистадорской, о завоевательской. Может, ошибаются они? Да и мы тоже?

Начнем с перечисления известных нам построек Юрия Владимировича:

1. Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском (1152 год);

2. Церковь Бориса и Глеба в Кидекше (1152 год);

3. Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1152 год);

4. Церковь Георгия на дворе Долгорукого во Владимире (1152 год);

5. Церковь Спаса в городе Суздале (1152 год)

6. Большой город-крепость Переславль-Залесский (1152 год; протяженность валов около 2,5 км);

7. Крепость в Юрьеве-Польском (1152 год);

8. Вероятно, крепость в Кидекше (дата неизвестна);

9. Крепости в Москве и Дмитрове (1156 год);

10. Вероятно, крепости в Звенигороде, Перемышле, Городце и Микулине (даты неизвестны);

11. Укрепленный двор у Владимира вне городских стен (дата неизвестна);

12. Вероятно, дворец в Кидекше (дата неизвестна);

13. Вероятно, два дворца в Киеве (дата неизвестна);

14. Киево-Печерский Патерик называл Долгорукого и строителем Рождественского собора в городе Суздале (начало XII века).

Вставка 2. Постройки Юрия Долгорукого.

Спасо-Преображения в Переславле

Бориса и Глеба в Кидекше

Георгиевский в Юрьеве-Польском

Св. Георгия во Владимире

Валы крепости в Переславле-Залесском.

Кремль в Юрьеве-Польском.

Ну, нет ничего раньше этой заколдованной даты 1152 год.

Напомню.

Юрий (Георгий) Владимирович Долгорукий родоначальник Владимирско-Суздальских князей, сын Владимира Мономаха и Гиты, дочери Английского короля Гарольда; Родился около 1091 года (по другим данным где-то в конце 11 века). Князь Ростовский и Суздальский в 1096 – 1149 годах. Князь Переяславский в 1135 г. Великий князь Киевский в 1149 – 1151, 1155 – 1157 годах. Официально женат дважды. Первый раз с 1108 года на дочери хана половецкого Аепы Осеневича; Второй раз с 1126 года на дочери или сестре императора Византийского Мануила 1 Комнина, царевне Ольге.

Имел достаточно большое потомство.

Сыновей: Ростислава князя Переяславского; Ивана князя. Курского; Андрея Боголюбского, (этих троих от первой жены). Далее: Василия князя Суздальского; Михаила; Ярослава (не известно от кого). От второй жены: Всеволода Большое Гнездо; Глеба князя Переяславского и Киевского. Опять неизвестно от кого: Владимира князя Переяславского; Изяслава, смертельно раненого во время штурма города Булгары в походе на Булгарию князя Всеволода Большое Гнездо, Святослава; Бориса князя Белгородского и Туровского; Мстислава князя Новгородского, Давыда; Ярополка. И еще двух дочек Марию и Ольгу с 1150 года жену галицкого князя Ярослава Осмомысла. Плодовит был князь.

Портрет князя Юрия Долгорукого

Но речь не об этом. Более полувека с 1096 по 1152 год Юрий Долгорукий, будучи уже князем во всей силе юридического права, не ставит ни одного города, не строит ни одной каменной церкви, а самое удивительное – не выигрывает ни одной битвы.

Что же произошло? На рубеже этого загадочного 1152 года.

И вот тут мы возвращаемся к его третьему сыну от первой жены.

Именно этого князя С. М. Соловьев считал основоположником обустроенной русской государственности, именно с ним он связывал зарождение, становление и развитие великорусской нации. Н. П. Павлов-Сильванский начинает от Андрея Боголюбского отсчет периода времени, завершившегося созданием могучего централизованного русского государства.

О великом князе Андрее современники наши ничего или почти ничего не знают. И это несмотря на то, что именно этот князь за годы своей деятельности изменил существующий жизненный уклад Руси того времени и направил его в новое русло государственного строительства.

Однако вернемся немного назад, к временам, предшествующим Великому перелому.

Родился Андрей Георгиевич Боголюбский то ли в Суздале, то ли в Ростове. Скорее всего, в Ростове, где жил его отец Юрий Владимирович Долгорукий, князь Ростовско-Суздальской земли – Залеской Руси.

До 1149 года летописные источники о жизни Андрея Боголюбского умалчивают, или эти источники были аккуратно уничтожены. Но, к нашему счастью, сохранились жития Святых. В нашем Отечестве есть всё. Надо только искать, как следует. Кроме официальных – никонианских – «Житий Святых, в Русской земле просиявших», есть еще старообрядческие жития. В одном из них, рукописном, старой вязью про Святого князя написано, что он «многая леты в Святая Земли Иерушаломе Граде бываху у Святаго Гроба в посте и молитве, служа присно дево Марии Богородице вправду и бескорысти, премногыя мурости наповняхусь, яко бе Шоломон царь, во храме его Святая Святых пребывахом, яко и отень его Гюргий (!)». Давайте пофантазируем на эту тему.

С 1115 года с момента смерти жены-половчанки до 1124 года «отень его Гюргий», то есть Юрий Долгие Руки, в летописях, дошедших до нас, не упоминается, и вполне мог бы «пребываху в Святой Земле». Но вот он по велению отца своего Владимира Мономаха вернулся в Залескую Русь и начал готовиться к женитьбе на Елене Комнин. Известно, что сватовской поезд возглавлял один из сыновей Юрия. И то, что это был не Ростислав (по воле отца сидевший на Ростовском столе) известно тоже. Выбор, к сожалению, для историков, невелик. Из всех сыновей к тому времени мог держаться в седле только Андрей Георгиевич, вышедший по возрасту в отроки. Поэтому ему и надо было посольство возглавлять.

Посольство прошло успешно, о чем мы имеем немало исторических и летописных свидетельств, и будущая мать Всеволода Большое Гнездо отправилась в Киев на встречу со своим будущим мужем. В дар новому родственнику была отправлена с ней хорошо известная на Руси икона Богородицы «Умиления», будущая икона Владимирской Божьей Матери, подаренная Лукой Хризовертом – патриархом Константинопольским – и написанная самим Лукой Евангелистом.

А далее загадка: куда пропал после своей миссии княжеский доверенный сват? В летописях он не упоминается после этого целых двадцать лет. Ни на свадьбе, ни в усобицах, раздирающих княжеские уделы.

Но вот Бернард Куглер в своей «Истории Крестовых походов» мимоходом замечает, что в 1127 году два тамплиера, Андрей и Гундомер, прибыли из Иерусалима в Европу. Добравшись до самых крайних северных пределов ее, они вдохнули в Орден настоящую жизнь, вызвав огромный непрерывающийся поток добровольцев из всех княжеских домов славянских и полабских земель.

Мы в настоящей книге не будем подробно останавливаться на истории Ордена тамплиеров или, как его называли в то время, «Братства бедных слуг Христовых всадников Девы Марии Иерусалимской Богородицы Соломонова Храма», так же, как и на истории других братств. Этому мы надеемся посвятить отдельную работу. Но один из упомянутых Куглером тамплиеров приковал наше внимание. Опять же к счастью, история оставила нам его рыцарский герб, потому как Андре де Монтбард был некоторое время Великим магистром Ордена Храмовников.

Напомним, что Великим Магистром он был относительно короткий срок с 1153 по 1156 год, и упоминаний о его героической смерти в анналах истории не сохранилось.

Напомним также, что до 1128 года, до официального утверждения Ордена папой Гонорием II на соборе в Труа, когда с легкой руки Бернара Клервосского появился на Святой Земле Орден тамплиеров, все его девять основателей входили в состав братства сепулькриеров (хранителей Гроба). Называемых еще «Братство всадников Богоматери Сиона» или «Братство всадников Усыпальницы Богоматери Иерусалимской» или «Приорами Сиона». Так вот одним из этих девяти и был заинтересовавший нас брат Андрей, поехавший вместе с неким братом Гундомером в северную и восточную Европу набирать новых дружинников для службы в Новом Израиле.

Нам также достоверно известно, что Андрей Боголюбский, как и его легендарный батюшка, были князьями Клещеевскими, сейчас это называется Переславскими. Хотя город Переславль-Залесский основан этим самым Андреем Георгиевичем путем переноса Клещина в 1152 году на другой берег озера. Тем не менее, в монастыре, на холме стоит бюст Юрия Долгорукого, как удельного князя сей земли.

Посмотрим для интереса на родовой удельный герб князя Андрея. Цитирую по гербовнику П. П. фон Винклера 1900 года издания: «В верхней части герб Владимирский. В нижней – рыбы, друг от друга отвернутые, в лазоревом поле». Вполне убедительно. Владимирского герба тогда еще не было, рыбы – есть. Посмотрим для интереса на родовой удельный герб князя Андрея. Цитирую по гербовнику П.П. фон Винклера 1900 года издания: «В верхней части герб Владимирский. В нижней – рыбы, друг от друга отвернутые, в лазоревом поле». Вполне убедительно. Владимирского герба тогда еще не было, рыбы – есть.

Герб Великого магистра тамплиеров Андре де Монбара

Герб князей Переславских.

Ну и что спросите вы?

А то, что гербом Великого магистра тамплиеров Андре де Монбара были «две рыбы, отвернутые друг от друга, в лазоревом поле». Геральдика наука точная и повторов не делает.

Напомню, Андре де Монбар впервые упоминается как Магистр ордена 27 мая 1155 г. в акте Балдуина III, короля Иерусалима, и в таком же акте, датированном 27 июня 1155 г., касающемся подтверждением торговли с королевой Мелисандой (Melisande). 3 июля этого же года он упоминается в акте Амори, графа Аскалона.

Как пишут историки, Андре де Монбар был старым рыцарем, уставшим после более чем 30 лет, проведенных в рядах войска Храма Иисуса Христа. Время его магистерства не отличается активными событиями, и в 1156 г. он оставляет должность Великого магистра ордена Храма и удаляется в аббатство Клерво (Clairvaux), как Эврар де Бар, где он и умирает несколькими месяцами позже. Записей о его смерти не обнаружено. В списках аббатства его нет. Но ведь по другому и не объяснишь исчезновение одного из девяти первых рыцарей ордена.

Неясные намеки в работах Егера, Мишо, Шатобриана, Рамбо и хронике Гийома Трирского вызывают определенные ассоциации, но не дают прямого ответа.

Однако мы продолжим наше исследование.

Если верить житиям Святого благоверного великого князя Андрея, и он многия леты в Святая Земли Иерушаломе Граде бываху у Святаго Гроба в посте и молитве, яко бе Шоломон царь, во храме его Святая Святых, то в течение двадцати лет пребывания там он должен быть занимать достаточно высокую ступень в иерархической лестнице ордена.

Официально (по летописям) он появляется в 1149 году в войсках своего отца, к сожалению, за все эти годы ни одного сражения не выигравшего и отовсюду гонимого. В первом же сражении у Переславля (Южного) применяет тактику поэшелонного отвода войск, имитируя отступление. Поймав врага на это новшество, уничтожает его полностью. В следующем сражении у Луцка, проявив чудеса личной храбрости и воинского умения, запоминается летописцам именно этой своей личной храбростью. Нам же этот эпизод интересен тем, что коню, вынесшему его из боя, и оруженосцу, прикрывшему его грудью, устраивает тризну на брегу реки Стырь по старым языческим обычаям. Но на кургане, насыпанном над их могилами, закладывает монастырь доминиканцев – псов господних (замечу: официально созданных в 1216 году, то есть 67 лет спустя). Знающие люди вспомнят, что это те самые братья-доминиканцы, с которых начала свой путь святая инквизиция.

Результатом его присутствия в войсках стало воцарение Юрия Долгорукого на главном киевском столе в 1150 году. Сделав задуманное, Андрей, по словам летописцев, «удаляется в вотчины своя».

Так вот, именно этот Андрей Георгиевич развил бурную строительную деятельность в Ростовско-Суздальской Руси. В 1152 году он перенес Клещеевск на другой берег Плещеевского озера и переименовал его в Переславль-Залесский. В городе был заложен собор Покрова Богородицы, один к одному повторяющий пропорции Соломонова Храма, описанные в Библии. В 1154 году, по случаю рождения у Долгорукого младшего сына Всеволода (Дмитрия), Андрей основывает на реке Яхроме город Дмитров. Отстраивает Юрьев-Польский. Самое большое усердие он выказывает в строительстве города Владимира на реке Клязьме.

Князь Андрей Боголюбский

Летописец о деятельности благочестивого князя Андрея в те годы (1152-1155) писал: «изукраси Землю Залесскую храмами божьими, монастырями спасеными, городами крепкими, палатами белокаменными». Церковное и градское строительство Андрея имело некоторое отличие от аналогичной деятельности его предшественников. Если до начала его строительной деятельности кафедральные соборы городов посвящались Софии (Премудрости Божьей – Троице), то Андрей Георгиевич строил храмы, посвященные исключительно Богородице. Алтари всех храмов, воздвигнутых этим князем, украшала одна и та же символика – Якорь. Так прошло первое известное из летописей пятилетие Андрея Георгиевича.

При этом нигде не сказано, что все это происходит под личным контролем самого благоверного князя. Не было тогда Андрея в Залесье, а был он в Заморье, где верховный капитул Ордена в 1153 году выбирает его Великим Магистром. И только после смерти отца и избрания Андрея всею землею на великий княжеский стол «отца и деда своего» (напомню, что дедом его был Владимир Мономах), оставляет он этот пост в Святой Земле. Только по решению Собора, для недопущения оскудения и разорения земли Русской, соглашается взять он княжества под свою руку на всей его воле, да еще, как говорит легенда, по воле Богородицы. «Ростовци и Суждальци, здумавши вси, пояша Андрея, сына его (Юрия Долгорукого – А.С.) старейшаго, и посадиша и в Ростове на отни столе, зане же любим всеми за премногую его добродетель, юже имяще прежде к Богу и ко всем сущим под ним». Соборное решение упразднило уделы в Ростовско-Суздальской Земле и объявило всех владельцев – под рукою Андрея.

Нам хорошо известно, как привела князя Андрея во Владимир икона Святой Богородицы, и как по ее повелению поставил он столицу во Владимире-на-Клязьме, а свой замок – в Боголюбове. С того момента и появился культ Богородицы Девы Марии на землях Руси. Только вот откуда вела она своего верного слугу «служащего ей вравду и бескорыстии у Святаго Гроба»?

Андрей строит множество храмов и городов, завершает строительство Владимира, а окончание строительных работ отмечает установлением кивория, каменной чаши с выбитым на дне восьмиконечным крестом. Такая же чаша стояла в Иерусалиме в храме Святая Святых – Гроба Господня и означала пуп Земли (центр мира). А на герб княжества Владимиро-Суздальского выносит коронованного льва с серебряным крестом в лапе, стоящего на задних лапах. Почти что герб Иерусалима. Только там лев без короны. Через пять лет, в 1162 году, Андрей якобы изгнал братьев, сына Мстислава и отцовских бояр в Константинополь – Царьград. По летописцу, прибыв в Царьград, те получили: «дасть Царь Василькови Дунайские 4 города, а Мстиславу дасть волость от Аскалана (Ашкелона – города в Иерусалимском королевстве? – прим. авт)». Известие заставляет усомниться в том, что братья и бояре Андреем были именно изгнаны; скорее всего, он отправил всех их в далекие края учиться уму-разуму. Тем более что через семь лет все они благополучно вернулись и были наделены Андреем «землей и водой».

Боголюбский обустраивает и обживает Залескую Русь. Раздвигает ее пределы. 1 августа 1164 года штурмом берет город Бряхимов – столицу Волжских булгар, союзников и компаньонов Великого Новгорода. С тех пор Православная Церковь чтит 1 августа, как праздник Спаса, или Изнесение честных Древ Животворящего Креста Господня. Но вот ведь совпадение – 1 августа 1164 года объединенные войска Иерусалимского королевства и императора Византии Мануила I нанесли поражение полководцу султана Нуреддина Ширку и выгнали его из Египта. И еще одно совпадение – Иерусалимская церковь в этот день празднует праздник Спаса, или Изнесение честных Древ Животворящего Креста Господня. А вот храм, посвященный этим победам, воздвигли на Нерли в честь Покрова Богородицы.

Но вернемся к строительству.

Известные нам постройки достоверно отнесенные к Андрею Юрьевичу:

1. Успенский собор во Владимире (1158–1160 годы);

2. Успенский собор в Ростове (1161–1162 годы);

3. Церковь Спаса во Владимире (1162–1164 годы);

4. Церковь Покрова на Нерли (около 1165 года);

5. Церковь Рождества Богородицы в Боголюбове (между 1158 и 1165 годами);

6. Белокаменный дворец в Боголюбове (между 1158 и 1165 годами);

7. Белокаменная крепость в Боголюбове (между 1158 и 1165 годами);

8. Большой город-крепость Владимир (между 1158 и 1164 годами; приращение периметра валов относительно Мономахова города – около 4400 м);

9. Золотые ворота с церковью Ризположения (между 1158 и 1164 годами);

10. Серебряные ворота (между 1158 и 1164 годами).

Вставка 3 Постройки Андрея Боголюбского

Успенский во Владимире.

Успенский в Ростове.

Спас во Владимире.

Покрова на Нерли.

Рождества в Боголюбове.

Дворец в Боголюбове.

Золотые ворота во Владимире.

Таким образом, только с 1152 года, то есть с появления на Руси Андрея Боголюбского, впервые начали использовать в Суздальской земле каменную технику. Орнаментальный декор «универсального» романского типа, встречающийся на множестве храмов Западной Европы и Иерусалима, был уже в Переславле и Кидекше.

Со времени появления на Руси Великого Магистра тамплиеров, предвестников «вольных каменщиков» – масонов, а может и самих хранителей секретов каменного зодчества. Именно от его появления начинается отсчет каменной летописи Руси.

Письмо второе

«Уважаемый брат Абир,

Спасибо за быстрый ответ на мое письмо. А главное спасибо за подсказанное направление поисков ответа. Я перерыл кучу специализированной литературы по архитектуре средневековья, пытаясь найти ответ на тот вопрос, что вы поставили в конце письма.

Кто обучал мастеров древней Руси искусству каменного строительства?

На удивление в научной среде существует всего две версии ответа на этот вопрос. Третью версию, типа «сами с усами» я в расчет не беру. Итак, все сводится, как я уже упоминал, к двум вариантам.

Первый – это то, что мастеров прислали из Галича (так называемая «галицкая версия») и второе, что мастера приехали от Фридриха Барбароссы. Первая основана на том, что более старые каменные здания (древнее, чем здания Залеской Руси) известны на территории Древней Руси только в Галиче. Вторая основана на летописном материале, в основном на житие Святого князя Андрея Боголюбского. Обе версии практически не выдерживают никакой критики. Видимо, поэтому и прижились.

С Вашего позволения изложу подробно, как и Вы, сами версии со своими комментариями.

Итак, первая – «галицкая версия», подробный разбор которой дал известный ученый в области древней архитектуры профессор С. В. Заграевский. Привожу только ключевые моменты (в кавычках цитаты из статей профессора).

«Во-первых, строительство из белого камня было примерно в десять раз дороже кирпичного».

Извините за вопрос. Покажите мне ту страну, которая на стадии формирования и становления платит «за понт». Я думаю дорогой брат, что Вам, как знатоку русского языка, известно это современное сленговое выражение? Только имеющее избытки оборотных средств государство готово вкладывать деньги в пустую рекламу вещей не направленных на торговлю услугами или товарами. Это аксиома. Значит здесь или что-то не учтено, или это совсем не так.

Кроме того, залежи белого камня (среднекаменноугольные отложения), находящиеся на доступной для добычи глубине, в той самой Владимиро-Суздальской Руси наблюдаются только в районе Москвы, полукольцом охватывая ее с юго-запада. К Владимиру нигде ближе, чем на 200–250 км по прямой (а по рекам, соответственно, 400–500 км) они не подходят. Ковров (где также могли добывать камень) к Владимиру чуть ближе – около 50 км (по реке Клязьме примерно 100 км). Но от Коврова до Ростова (второй столицы Залеской Руси) тоже очень далеко – около 250 км по рекам. Соответственно, транспортная составляющая стоимости белокаменного строительства была бы, несопоставима с политической составляющей, велика. Но даже если полностью исключить из расчета транспортные затраты, то строительство из белого камня все равно оказывалось вдвое дороже кирпичного, если считать по обыкновенной технологии. Повторюсь. Значит что-то не учтено. Может нам стоит вспомнить про теорию «бетона» профессора Давидовича. Но это, так, к слову.