Читать книгу Ипостась дракона - Александр Щипцов - Страница 4

– Гоор, иногда мне кажется, и мысль эта не дает покоя – в каждом диалоге нашем я сам себе собеседник.

– Не удивительно, – голос дракона прозвучал буднично, словно бессмертный «собачий вальс» на рояле одним пальцем. – Эгоплерома и есть ты. Каждая мысль и каждое слово – ты. Нет тебя – нет ничего. Только задумайся, каков этот мир, и о том, откуда я черпаю знания.

Голова Алекса детским жестом «не знаю» провалилась на пару ударов сердца в плечи.

– Дальтоники, – продолжились рассуждения чешуйчатого, – путают красный и зелёный, при этом различают другие цвета, с врождённой же слепотой данное понятие вообще никак сознанием не отождествляется, аналогично с обонянием и вкусом.

– Да уж, помню, каким манящим в детстве казался образ – «ОБЛЕПИХА». Чужие слова, с завядшими подробностями, кто-то где-то когда-то видел и даже вкушал. Облепиха, о Боги! – ягода как минимум с черешню, где каждая ветвь куста – кукурузный початок, с полей возделанной целины. Райский вкус – микс малины, клубники, дыни, арбуза, манго и сливочной тянучки, для гурманов так и вовсе – сладкие губы Василисы Прекрасной. Ложь и обман! Противная кислятина с шипастого куста и стальной плодоножкой. Тьфу три раза, – поморщился, извинился, что прервал, вернул слово дракону.

– Теперь же представь, как мне, субстанции без органов чувств, даже не существу, и главное с чем ассоциировать отдельные крупицы сущности. Когда вокруг лишь не имеющее размерности ничто, исключая источник – тебя. Поверь себе – подражание не худшее зло, реализуемое в глобальном масштабе Эгоплеромы…

Речь дракона свернулась на незаконченной фразе, будто всё, о чём он мог рассказать дополнительно, есть не что иное, как сущий пустяк, полный вздор. Да и слушатель всего-навсего – банный лист, хоть и прилипший к тыльному месту так крепко, что и под наркозом больно отрывать. Когтистая лапа в одно движение, быстро и точно схватила Алекса, до последней секунды наивно полагавшего о существовании табу на неприкасаемость частной жизни, а сторонним посягательствам, прежде чем состояться, требуется от жертвы либо личное разрешение, либо генеральная доверенность.

Резко крылья вверх – воздушная яма, взмах вниз – воздушная бугор… сегодня пилот ни разу не толерантный садист.

Только после того, как с трудом затормозив на террасе гнезда, дракон разжал тиски пальцев, освобождённый пассажир уверовал, о совершенной неготовности в космонавты. Если бы и очерёдность действий дракона оказалась нарушенной – сначала ношу отпустил, затем остановился, то несостоявшийся покоритель космоса, заправленный инерцией, словно горошина, при стрельбе из духового ружья вряд ли успел бы в скоротечном полёте изготовить перфоратор ради будущего, в котором уже не спеша начать отскребаться от стены.

Четверо малышек стояли, держась худенькими ручонками за поручень игровой площадки, а то, что выглядели девчонки близнецами, Алекс списал на насвежо сотворённое над его организмом кощунство. Когда же к четверке плохо сбалансированной походкой присоединилась неотличимая парочка, недоверчиво осмотрелся, ища подвох, но ни одного гримера или, на худой конец, визажиста в поле зрения не попало.

– Гоор, девчонки все как одна – близнецы? – шёпот искажал слова. – Это нереально! – рассуждения искали тупик в надежде остановиться. – Тройня у каждой мамы, которые сами – сёстры-тройняшки, те, в свою очередь, тройняшки от тройни их бабушек? Всё логично! Семейная традиция у них такая? Почему бы и нет – преемственность в третьем поколении…

– Александр, хорошая теория, – дракон удобнее развалился на сталагмите, – если никуда не спешишь – займи кресло, на ногах и простуду-то переносить противопоказано.

– Да, – огрызнулся Алекс, присяду, пожалуй, на всякий случай.

– Это существо, смею заметить, разумно, но главное – скрыто в другом, – дракон обвёл пальцем территорию манежа, – она единое целое и разделена лишь визуально.

– Бред, Гоор, признайся, санитары в пути? Рёв сирен не ласкает твой нежный слух? Тебе сразу комбинезон с длинными рукавами и брючинами или рубаху и штанишки отдельно? Как насчёт клея для фиксации крыльев, отсечь попытки побега от проникновения в сон? Пещеру войлоком оббить?

Колкости не вызывали ни эмоций, ни аллергической реакции, ни одно место у дракона не дрогнуло и не зачесалось.

– Наше настоящее – квинтэссенция спиральной траектории нулевой неиллюзорности, пронзавшей прошлое через будущее, пружина, продетая сквозь перфорированные листы школьной тетради. Эгоплерома формировалась в день её рождения, – многократно указал на существо, – отпочковываясь от земной реальности. К моменту окончательного разрыва оба пространства успели не раз и не два соприкоснуться, проделав это в двойственной точке, точке её и твоего сознания. Она не человек в критериях земных постулатов, это так, и в отличие от тебя, перенесённого чёрвоточиной, она воплощение, но отнюдь не эфемерного, а самого что ни на есть человеческого сознания новорождённой девочки. По образу её и подобию. Дай ей имя!

– Мария!

– Ей понравится!

Алекс приблизился вплотную к игровой площадке, только одна из двадцати четырёх, вновь наречённых частей существа отвлеклась от комплекса гимнастических упражнений и направилась к нему навстречу. Остальные продолжили не отличаться от обычных десятимесячных человеческих детёнышей, на короткое время предоставленных самим себе, то есть баловаться. Данное утверждение выглядело крайне правдоподобно, хотя и основывалось лишь на смутных предположениях жизненного опыта земного прошлого.

Приблизившись, Мария не оставила Алексу выбора, всем видом намекая о желании попасть к нему на ручки, а любые возражения попросту неуместны. Добившись своего, разулыбалась, нечленораздельно лепеча беззубым ртом, разобрать невозможно, зато попытки дотянуться ручонками до носа и ушей Алекса часто оказывались успешными.

Распашонка, ползунки и носочки сохранили идеальный вид новых вещей, правда, несколько прибавили в размерах, поступая так, словно их амплуа – вторая кожа. Из-под чепчика, следовавшего тем же правилам, что и ранее перечисленные изделия лёгкой промышленности, выпадали чуть волнистые волосы цвета тёмного шоколада.

– Какие планы, Александр? – проявил интерес доселе самоотстранённый от происходящего воспитатель детского сада.

– С утра, – усмехнулся, – планы выглядели просто замечательно – ничего не делать. Потом же претерпели изменения и как всегда в худшую сторону, вашими стараниями, – пробубнил Алекс, отпуская Марию.

– Нужны развивающие игрушки, книжки… букварь, – взгляд дракона вцепился в Алекса, – иначе…, – чуткие, точно приборы уфологов, прошедшие поверку, органы чувств отметили, как с лёгким шипением разошлись и вновь затворились створки кабины лифта.

Алекс, улизнув от общественно-полезной нагрузки, покинул гнездо, объяснять сей поступок он никому не собирался и тем более за него отчитываться.

* * *

Впервые на памяти Алекса поездка в лифте не добавила настроению приподнятости, виной тому причина, лежащая на поверхности. А именно, на поверхности стен кабины, где наблюдался, пусть и с металлическим подтекстом, но вполне узнаваемый образ пассажира. Тут же вспомнилось озеро, небо, искажённое рябью, прочие житейские мелочи с зачатками отражения. Душа терзалась, наблюдая, как над недавним процессом воплощения зеркала потешался задний ум.

Копились вопросы и к участию в прошедшей презентации дракона, который выглядел крайне убедительно, ответов не находилось. Каких новых сюрпризов следовало ожидать при материализации, сложно предугадать, в дальнейшем не помешает соблюдать осторожность, побочные моральные эффекты не радовали. Вот тебе кубики с разноцветными гранями, вот снисходительность дракона, волчьим хвостом опущенная в прорубь, – ловись, Александр, ловись! Звенит хрусталём тонкий лёд.

И пусть потом не удивляется Гоор, когда однажды на зеркале, кое тот присвоил, появится надпись царапиной от гвоздя, глубокая, неприличная. Лучше бы дракону не уметь читать.

Решив, что на сегодня новостей от Гоора и его мультителесного сокровища более чем предостаточно, Алекс надумал посетить подопечных, посвятивших себя служению боевому искусству.

Данные на табло пульта управления временем информировали – в подконтрольном подпространстве со вчерашнего дня прошло без малого шесть месяцев. Следовательно, с учётом минутных перерывов между боями, если привести в соответствие к земным реалиям, выходило примерно три года ежедневных пятичасовых тренировок, звучит многообещающе. Синхронизировав ход времени, Алекс ввёл код.

Бои между Рыжим Громилой и Кудрявым Злом проходили скоротечно, будто дуэль на рапирах, стремительное сближение, резкие взаимные надругательства над болевыми точками. Чей замысел первым достигал цели, тот и завершал поединок контрольным ударом, несовместимым с жизнью поверженного соперника.

Красиво и с честью.

Остановив бойцов после очередного раунда, Алекс, отправив Рыжего Громилу на скамейку запасных, занял освободившееся место на татами.

Сломан нос, перелом третьего, пятого и седьмого рёбер, атрофирована плечевая мышца, выбита челюсть, вырван кадык, смещена коленная чашечка правой ноги перечисляло подсознание Алекса получаемый телом виртуальный урон – разрыв селезёнки, сотрясение мозга, состояние комы.

Примерно через час Кудрявое Зло начал уставать, интенсивность наносимых ударов заметно теряла былую лёгкость. Алекс, пользуясь ситуацией, сумел разнообразить поединок первыми ответными выпадами. На стороне Кудрявого Зла выступала длительность тренировок, за Алекса – придуманные им же правила, в частности, раунд заканчивается нокаутом и никак иначе. Вложив остаток сил в отчаянную попытку переломить исход поединка, тушка бойца перенапряглась и рухнула от изнеможения, безуспешно пробуя подняться. Истома пришла, когда височная область кудрявого черепа несколько раз целенаправленно соприкоснулась с правой пяткой сандалия победителя.

Воодушевившись успехами подопечных, Алекс решил усложнить схему тренировок. Дубликат Рыжего Громилы, явленный под кличкой Блёклый Череп, тут же ради соответствия образу лишился волосяного покрова, кожа приобрела цвет грязного снега, имитируя прозевавшего смену сезона подтаявшего снеговика, а сломанные уши обеспечили внешностью греко-римского борца.

Теперь, по новым правилам состязаний, спортсмен должен драться с двумя соперниками единовременно, условия для окончания раунда остались прежними: либо отключался одиночка, либо оба его визави в любой последовательности.

Выставив на сей раз двухсоткратное увеличение хода времени, Алекс покинул пределы шлюза.

* * *

Синтезатор на пару октав хоть и звучал расстроенным пианино, пошёл в серию из трёх штук, не Моцарту же на нём музицировать. О человекоподобных куклах можно сразу забыть, а вот робот с кубической головой, телом-параллелепипедом и конечностями на пружинках вышел вполне себе сносно. Поначалу Алекс решил оставить игрушку, но поразмыслив, что жадничать некрасиво, передумал.

Погремушки, гипертрофированные машинки на верёвочке, матрёшки, пирамидки и вычурные бусы быстро наполнили пять пластиковых корзин.

Чем там развивают интеллект девчонок, Алекс плохо представлял, с мальчишками оно проще. Ах да, мягкие игрушки; плюшевый дракон, если давишь на животик – пищит мышонком.

Мишка или зайка, без разницы, в нынешних условиях это лишь более сложная форма кубика-мутанта с отростками-щупальцами, какие ассоциации они должны вызывать? Зайчик обожает употреблять морковь, клевер и кору молодых деревьев, особенно плодоносящих, только ни самого длинноухого, ни иных представителей млекопитающей флоры, по факту здесь и сейчас не существовало. Эгоплерома не приспособлена для подобных игрушек.

Облечь в форму сказки? Подменить тридевятое царство иного подпространства на расположенную в недостижимой солнечной системе планету Земля? Оригинально! Ребёнок просто обречён на восторг от полученной информации.

Букварь так вообще красота! Дракон вместо мамы мыл раму… образ мамы, это вам не хухры-мухры. Это о чём в приличном обществе все поголовно знают, но молчат, особенно при несовершеннолетних детках, по крайней мере, до первой выпитой на брудершафт бутылки. Тут и капуста сразу не овощ, и аисты вовсе не птицы…

Мытьё рамы, да более бесполезного занятия придумать-то сложно, это же сначала надо умудриться испачкать как-то в нынешних-то условиях. Вся эта педагогическая нелепость взялась расшатывать Алексу нервы, кто такой Макаренко, наслышан, не читая его трудов, скорее всего, чушь несусветная, себя же относил с некой осторожностью к представителям альтернативной школы воспитания, где непререкаемый авторитет – свежие розги.

Ни одна достойная воплощения идея не подала заявку на участие в конкурсе «Детский омбудсмен». Потому как последнее слово в названии мероприятия ничего кроме надругательства над речевым аппаратом и приступа тошноты от произношения не вызывало, да и запашок исходил от него какой-то не вполне здоровый, как и от всей ювенальной юстиции в целом.

Загрузив контейнеры, забитые подростковой продукцией малого бизнеса, в лифтовую кабину, Алекс наслаждался процессом вознесения от подножья скалы к гнезду общежития, ритуал «подъёма настроения» сработал безупречно, да и подчёркнутое металлом стен отражение больше не пугало и даже не расстраивало.

Мария спала, и, стараясь не шуметь, Гоор и Алекс, каждый доступным персонально для него путем поднялись на плато, дракон – на крыльях, в обход через террасу, бывший человек – ногами по лестнице.

– Александр, – обозначил тему голос дракона, – есть простое решение, но тебе оно вряд ли придётся по вкусу.

– Точнее?

– Скопировать твою личность в сознание Марии, не всю, конечно, частично. Знание языка, к примеру, и правила поведения. Таким образом, её развитие, скорее, адаптация к окружающей среде, пройдёт с минимальным внешним воздействием на психику, не потому что оно противопоказано, просто на возникающие вопросы всегда в наличии готовые ответы, твои ответы. Пусть обретёт мой долгий и, без сомнения, удачный путь.

– Раздвоение личности – название твоему предложению. Возведём жёлтый дом, обнесённый глухим забором с проволокой колючей, на внутренней территории парк разобьём, – вспомнился кол с табличкой, сморщился, – опыт есть, оборудуем неглубокие фонтаны терапевтического воздействия и установим травмобезопасные качели, создадим шизофренический рай. И это я как-нибудь переживу, будь спокоен, вот с гендерными различиями целая проблема. Тебе дракону не понять, но знай – этому не бывать! Вопрос окончательно закрыт!

Алекс несколько минут наблюдал отражение мыслительного процесса на лике дракона, затем сменил тему:

– Перенос знаний языка, расскажи подробности…

– С учётом погрешности словарного запаса, – извиняющийся тон дракона за намёк на эрудицию основы гипнотизировал зачатки раздражения, благо не вилял, убаюкивая, перед оппонентом хвостом. – Фрагмент долгосрочной памяти, ассоциированный с речью, копируется с источника на получателя полузависимой проекцией. Отсюда второй или любой последующий язык воспринимается подсознанием как родной, а переход с одного на другой переформатирует мышление. Нехватка же терминов в добавленном языке получает компенсацию синонимами, переизбыток же игнорируется до присвоения слову значения.

– Скажи, Гоор, перенос моторной и мышечной памяти также осуществим?

– Естественно, проще простого, – дракон сосредоточился, – Мария вот-вот проснётся…, отдадим ей подарки…

Зашумела погремушка, диссонансом зазвучал синтезатор, колечки, пирамидки раскатились по полу игровой площадки, Мария распределила игрушки индивидуальным способом. Каждая визуальная ипостась заинтересовалась лишь одним образцом из общего числа, предложенных на выбор, проявив черты, не свойственные детству, – получить всё и сразу безапелляционно. Сделав так, как за скромным исключением мог поступить лишь чересчур воспитанный отпрыск, остальные же Марии продолжили ранее начатые занятия, основная масса коих сводилась к отработке далёкой пока от совершенства вертикальной походки.

– Скоро стены детского сада её не удержат, да и границы гнезда не остановят, – посетовал Алекс, – может, идея с жёлтым домом не так и плоха? Выделим отдельное подпространство, замедлим ход времени, через пару-тройку тысячелетий наведаем, успехи оценим. Как думаешь?

Поле шокового контроля, вещь незаменимая во всех отношениях, в чём Алекс не раз успел убедиться, – и в огне не горишь, и в воде не тонешь. Да вот только искорки, сверкнувшие на кончиках острия когтей внешне абсолютно спокойного дракона, превращали любые незыблемые убеждения в самый что ни на есть настоящий самообман, и характеристики вышеназванного поля тому никак не исключение.

– Александр, – лик дракона передавал максимальный уровень сопереживания, – игрушки – ключ от ящика Пандоры, но каковой, – голос высох, – представляется твоя жизнь без хранимого в нём?

– О чём ты, ящур?

– Фон сознания Марии звучит всё громче и красочней, от изначального белого шума не осталось и отголосков, когда-нибудь, в будущем получится выделить образ её мышления в отдельный трафарет и поискать земную основу!

– Основу?

– Да, девочку, подарившую Марии сознание.

– Ты видишь Землю? – волнение интерполировало голос Алекса, зазвучавший пропущенным через мясорубку фальцетом.

– Нет. Осязаю сплошное межпространственное поле с эффектом параллакса, – задумался и пояснил, – представь луны, движущиеся по небу следом за тобой, так и поле в целом, меняется только содержание. Я не могу взять ножницы и вырезать единичное сознание, точно снежинку из сложенного в несколько изгибов листа бумаги, выделить отдельную особь в змеином клубке значительно проще и безопаснее.

Алекс выглядел сломанным прутиком в эпицентре веника, где прочие, уцелев, продолжили стойко сопротивляться панике:

– Пойду я, – булькнул выпавшим из кармана в лужу медяком, затем уточнил, злостно ощерившись, – посещу арену…

* * *

В двух из пяти боев Блёклый Череп выходил победителем, очень достойные показатели. Будь противники классом ниже, к примеру, чемпионами мира по смешанным единоборствам, то их шанс на выживание в поединке с Блёклым сохранялся бы равным ноль целых полнуля десятых.

Клонировав Рыжего Громилу, Алекс откатил все этапы ранее внесённых внешних изменений, попросту стёр эволюцию, вернув тем самым новому члену команды первоначальный облик, доставшийся от зеркального отражения собственной персоны, исключением стал цвет телесного покрытия, вмешалась изрядная доля белил и сажи.

Бледный Клон – живое воплощение мечты уставшего от нескончаемой череды переодеваний и внимания женских рук манекена из отдела нижнего белья, и именно ему предстояло стать венцом традиций самостильной драки, чьи истоки спрятались в глубине фальшивых веков.

Обеспечив противников новоявленного претендента на титул абсолютного чемпиона холодным оружием и резиновыми дубинками, при этом ради соблюдения паритета, да что уж тут скрывать – из гуманистических соображений, снизил всей троице скорость реакции на целых десять процентов. Запустив финальную стадию усовершенствования боевого стиля, наставник выставил двухмиллионное ускорение бега времени. Спустя пять минут, почти равноценных двадцати годам, в подпространстве арены столетию ежедневных, изнуряющих тренировок, в пересчёте на земные условия, синхронизировал потоки.

Дождавшись окончания раунда, остановил поединок, сложил рупором ладони и призвал дракона несколько пафосно, но ведь без перегиба.

– Скопируй с него на меня, – ткнул в Бледного Клона пальцем, – мышечную и моторную память.

– Готово…

– Ручаешься?

– Есть сомнения? – лик дракона не терпел возражений.

Понизив на всякий случай дополнительно на ноль целых пять десятых процента скорость реакции четвёрке соперников, Алекс объявил о начале схватки.

Время сжалось, окружающее пространство стало настолько вязким, что каждое движение в нём сделалось затянуто-плавным, как у кошки перед атакой. Под натиском режиссёра-постановщика, в коего перевоплотилось собственное «я», несформированные, сторонние и прочие лишние идеи и мыслишки сотворили вакуум, покинув пределы сознания, тут же пустоту заполнил готовый сценарий боя, со скрупулёзно прописанной схемой движения не только главного героя, но и партнёров по цеху.

Хлопушка, и всё сыграно, как по нотам с первого дубля.

Карьера четверых бойцов, выстроившихся в шеренгу перед мастером, завершилась. Прежде Алекс планировал аннигилировать отработанный материал, теперь же в знак благодарности решил оставить в качестве воспоминаний и немногим реже – мальчиков для битья.