Читать книгу Вся история Фролова, советского вампира - Александр Семёнович Слепаков - Страница 9

То, что я знаю об ощущениях самого Василия Фролова после того, как он встал из гроба и сделался вампиром, известно мне от тети Лизы. Она моя родственница, сестра мамы, а мама уже давно умерла. Тетю Лизу все называют Елизавета Петровна, и я ее так называю. Наверное потому, что она учительница в школе в начальных классах. Насколько я помню, так звали русскую императрицу но на имени и отчестве сходство заканчивается. Во-первых, были разные фамилии. У той была фамилия Романова, а у этой фамилия Плетенецкая по мужу. Во-вторых, Елизавета-императрица, насколько я помню из школьной программы, была рыжеволосая и грациозная, а наша Елизавета Петровна черноволосая и страшная как война, причем не уродливая, а просто ее все боятся почему-то. На уроках у нее всегда мертвая тишина, и многие ее ученики страдают ночным недержанием мочи.

Именно она, по ее же собственным словам, была выбрана нашим хуторским вампиром не для питья крови, а именно в качестве собеседницы, помощницы и даже советчицы. Я жил у нее, много ее расспрашивал, и она, в конце концов, рассказала мне то, чего не рассказывала никому.

– А что я буду им рассказывать, неприятности себе наживать! – рассуждала она вслух.

И потом я понял, что она была права.

Она рассказала мне, как на следующий день после похорон Фролова, когда она сидела во дворе и пила ситро из холодильника, в беседку вошел мужчина. И хотя он совершенно не был похож на себя при жизни, куда-то делось необъятное брюхо, и выглядел он, как сорокалетний нормально сложенный мужик, она его сразу же узнала.

У нее-то вообще был особый дар видеть и различать такие вещи. Из-за этого дара он и пришел , понимая, что она – единственное существо на хуторе, в чем-то ему родственное, и только с ней он может говорить свободно.

Она не испугалась и спокойно, прикладываясь к холодной бутылке с ситро, объяснила, что он умер и его похоронили, что он бродит ночью по деревне, как это случается и с другими, похороненными на хуторском кладбище. Но что от него несет какой-то хренью. И все также спокойно, прихлебывая ситро, она его предупредила:

– Ох, мужик-мужик, не стать бы тебе упырем!

И он вроде бы ей рассказал, как он пил кровь курицы, и скотники даже как-то не сильно удивились, и спросил, живые ли были эти мужики. Она сказала:

– Живые, не сомневайся!

И тогда он сказал, что ему все время хочется есть, и только когда он напился крови той курицы, желание это на время стихло. Она ему сказала:

– Иди к себе и давай не увлекайся, а то тебя разнесет, как при жизни.

И он ушел.

Она допила ситро, закурила папиросу «Беломор» и подумала про себя: «Вот же носят его черти! А мне еще планы писать на первую четверть».

И пошла писать учебные планы.