Читать книгу Лиловый рассвет - Александр Сергеевич Быкадоров - Страница 6

От гостиницы, где Погорельский согласился на таинственную операцию, затеянную центром, к порту «Нотрек» вела тропинка через парк. «Нотрек» – порт, построенный азурцами, цивилизацией, с маниакальной навязчивостью тяготеющей к природному естеству окружающего мира. На каждой открытой планете, где это только позволяла местность, города, поселения, городские пустыри они превращали в парки – экология городских поселений являлась одной из приоритетных направлений прогрессорства. Но парк не примыкал к космопорту вплотную. Он заканчивался огромной бетонной площадью, служившей буфером на случай аварий и разлива корабельного топлива. Между самим парком и бетонной площадкой азурцы возвели бетонную стену высотой в корпс7, оснастив каждую тропинку раздвижными силикоборовыми дверями.

И по этой тропинке сейчас шли четверо мужчин, одетые в чёрные комбинезоны пилотов. В отличие от вчерашнего дня, сегодня Ян шёл уверенно, с расправленными плечами, твёрдо осознав свою внезапную миссию. Пожалуй, нет ничего более мотивирующего для человека, чем ясное понимание того, насколько ответственная миссия возложена на твои плечи.

Земляне пересекли буферную площадку, и подошли к зданию терминала. Конечно, и здесь не обходилось без ограничений, наложенных азурским порядком. Само взлётное поле любого космического порта на поверхности планеты объявлялось «свободной зоной» (в отличие от всей остальной территории Земли) и было огорожено забором из сетки Рабица8. Несанкционированное попадание на территорию взлётного поля каралось для землянина высылкой на закрытую планету. Собственно, и санкционированный вылет для землянина оставался под запретом. Поэтому единственное время, когда можно было в самом порту, либо в его ближайших окрестностях увидеть землян – время депортации групп провинившихся. Эти меры безопасности как раз-таки и являлись ключевыми препятствиями для сопротивления в части саботажа выселения землян в производственные колонии – внутрь «свободной зоны» практически невозможно было попасть. За всё время азурской оккупации, в течение двадцати двух лет, лишь два раза удалось взорвать челноки, предназначенные для вывоза землян, и один раз на земной орбите вывести из строя азурский челнок с переселенцами – тот самый случай, после которого Ян навсегда распрощался с матерью.

Сам терминал представлял собой одноэтажное здание, внутри которого пространство делилось пополам огромной, во всё потолочное пространство, стеной из силикоборовых панелей. Со стороны входа – обычная земная зона, здесь ещё могли находиться земляне, а вот во второй половине, за стеной, выход из которой направлял на лётные поля, землянам было находиться запрещено. В нижней части этой прозрачной стены, ровно по центру зала располагался пункт пропуска, охраняемый Службой Безопасности Азура. Каждый проходящий через данный пункт должен был предъявить электронную карту и приложить руку к специальному сканеру – после чего происходило тройное сравнение биометрических данных: непосредственно считанных с организма, занесённых на карту и прочитанных из базы данных азурской «эсбэ». Лишь после этого, если человек являлся коренным азурцем, либо землянином, которому специальная комиссия разрешила вылет, то он допускался в «свободную зону».

Все электронные паспортные карточки землянам, готовым вместе с Джоном Гарвичем приступить к новой тайной миссии, раздал сам Джон. Конечно же, все они были фальшивые, но по ним лишь Хуго Баргас оставался землянином с разрешённым вылетом. Если бы Джон оставил землянами всех – это вызвало подозрения. Как и кому удалось внести изменения в базу биометрических данных – для них оставалось под вопросом, как, собственно, и многое другое: откуда взялся челнок, готовый их перевезти, кто его предоставил, ведь каждый космический летательный аппарат, имевшийся на Земле, сразу после начала оккупации был учтён, а находившиеся в частных руках – изъяты, откуда взялось топливо для заправки, кто изготовил биометрические паспорта?.. Чем дальше Погорельский погружался в затеянную Джоном игру, тем больше становилось вопросов и совсем мало ответов, и, судя по всему, никто, кроме самого Гарвича, ничего не знал в полной мере.

У самого входа в терминал Джон огласил легенду: «груз – продовольственный, летим на планету Тац». Потом «раздал» всем профессии, которые в точности совпали с их «мирными» специализациями: Джон – первый пилот и командир борта, Ян – радист гиперпространственной и планетарной связи, Баргас – сопровождающий груза, Клайфтон – бортинженер и запасной пилот, Сюзанна – второй радист.

– В свободной зоне не смейте лу́пать глазами как котята, – выдал своё последнее напутствие Джон, – Запомните: всё для вас там обычное, если вы были там хотя бы раз. Это всем понятно?

Все дружно закивали головами.

Пункт пропуска надлежало проходить по одному. Экипаж землян встал в очередь – к вылету готовилось ещё порядка десяти челноков. Ян немного нервничал, хотя внешне это не проявлялось. От осознания одного только факта, что он, землянин, пусть и тайно, но, наконец, увидит другие планеты, увидит звёзды из иллюминатора, исполнив мечту каждого землянина, сердце у него билось учащённо. Погорельский не мог прекратить думать об этом, он даже забыл, что может, применив телепатию, отвлекать оператора пункта пропуска от собственного состояния. Когда подошла его очередь, Погорельский даже не сразу услышал, что молодая женщина, обслуживающая терминал, просит вставить его карту в разъём устройства.

– Вы меня слышите? – она обратилась к Яну повторно, и тот опомнился.

– Простите, я задумался…

– Вставьте, пожалуйста, карту в разъём.

Погорельский выполнил требование. По ту сторону, в «свободной зоне» их ждали уже прошедшие контроль Джон, Баргас, и Сюзанна. Оставались непроверенными только Погорельский и Клайфтон.

Вдоль прозрачной стены прогуливались «эсбэшники». В обезличенных шлемах, с автоматами в руках, в серой термоброне они выглядели устрашающе. Погорельский обратил внимание, что автоматы всё также открыто носятся в людных местах – солдаты держали их так, что в любой момент могли вскинуть их к плечу и вести прицельный огонь. Любая осечка в операции сейчас – и они окажутся уязвимы: у них нет ни оружия, ни брони… Ян понимал, что вся безопасность момента – на нём, на его способностях, которые не имели материального воплощения: лишь ощущения, чувства, мыслеобразы…

– Теперь приложите ладонь к сканеру.

Погорельский выполнил требование.

– Вы прохо́дите, – оператор улыбнулась Яну, и он сделал то же самое в ответ.

Погорельский мельком взглянул в монитор пропускного пункта. На экране он увидел своё лицо и своё вымышленное имя: Рео́н Га́рнер.

Ян поздно понял, что ему повезло – после того как Гарвич выдал ему сумку с вещами и документами она даже не удосужился посмотреть на них. И сейчас его вымышленное имя для него стало открытием. Погорельский лишь чудом не провалился.

Ну что ж… Теперь никто не посмеет ему запретить передвигаться по изведанной части галактики. Он, здесь, в «свободной зоне», он готов к неизвестности.

Внутри пространства, куда обычным землянам путь был закрыт, космопорт жил своей обычной жизнью. Вот группа пассажиров пассажирского челнока готовилась к посадке, созерцая расписание челноков, а вот экипаж грузового челнока ждал своей очереди вылета, перешучиваясь между собой и громко смеясь.

Челнок уже ждал их на лётном поле. Внутри их встретил, как он сам представился, Лок Ду́брин, и Погорельский без труда определил, что это азурец. Собственно, определить это мог любой землянин: Дубрин обладал серой, с серебристой отливом, кожей. Он открыл входной люк, и, не выходя наружу, пригласил их занимать свои места. Погорельский замешкался, а птом схватил Джона за рукав и незаметно для остальных оттащил Джона его в сторону, под трап.

– Джон, что происходит?

– В смысле?

– Почему у нас в экипаже азурец?

– Это «свои».

Погорельский всматривался в глаза Джона, надеясь как-то выпытать из него нечто тайное.

– Ян, мы должны доверять ему.

– Джон, если начнётся какая-либо заваруха, я лично убью его.

Со стороны трапа послышался шум – подъехал робот убирать лестницу. Время взлёта неумолимо приближалось.

– Нам ещё с лихвой предстоит испытать этого, – ответил Джон и вбежал по трапу вверх.

Ян вошёл вслед за ним.

– Коллеги, я бы советовал занять места согласно штатному расписанию! – огласил кабину Лок. Взлетаем на автопилоте, но расслабляться не стоит.

Ян незаметно для азурца скосил взгляд в его сторону. Кажется – а ведь Ян умел определять это наверняка – ничто в нём не говорило о враждебности, тайной, либо скрытной. Это был мужчина среднего роста, с обычным, непримечательным лицом, если, конечно, не считать странным цвет его кожи.

Погорельский занял место за радиопультом, проверил системы, доложил о готовности. Вслед за его готовностью доложили и остальные, и Джон дал добро на взлёт. Диспетчерская система космического порта, приняв готовность челнока, дала команду «старт» и грузовой корабль «Спектр» начал свой медленный разгон.

Корабль взлетал в штатном режиме, начался отрыв. По правому борту поднимался ввысь, так же медленно набирая высоту, второй челнок – «Нотрек» позволял стартовать двум кораблям одновременно. Ян наблюдал за ним, он почему-то неожиданно привлёк его внимание. И, как оказалось не зря. Внезапно два огненных свища пронзили корпус соседнего корабля – один ударил в небо, второй в сторону «Спектра», а затем огненный шар разломил челнок пополам и его обломки, сменив траекторию первоначального полёта, стали падать на землю. Грохот взрыва, несмотря на звукоизоляцию, докатился и до кабины землян.

– Что происходит? – тихо спросил Клайфтон, сняв гарнитуру, – Так должно быть?

Джон не успел ответить. На радиопульте замигала лампочка экстренного вызова. Дежурный диспетчер вызывал «Спектр»:

– Это диспетчер «Нотрек». «Спектр», ответьте!

– Радист «Спектра» на связи, – Ян принял сигнал.

– Доложите обстановку! – мужской голос дежурного диспетчера требовал ответа и явно нервничал.

Джон по праву командира экипажа вклинился в разговор:

– Командир «Спектра» на связи. Взлетаем в штатном режиме.

Диспетчер замолк. Наверняка он не знал, что делать в подобных ситуациях. Взлёт продолжался.

Раскат грохота вновь докатился до кабины. Сначала один раз, а потом, уже стихая, резко перерос во второй.

– У нас взрывы на лётном поле! – диспетчер явно паниковал. Ян и Джон уже слышали грохот в динамиках. Похоже, в «Нотреке» творился ад.

– Наши действия? – спросил в рацию Джон.

Диспетчер взял паузу. Наверняка он хотел показать, что он уверен в себе и держит ситуацию под контролем. Он ответил:

– Пока продолж…

Диспетчер замолк. Вместо него в наушниках воцарился белый шум, а сразу вслед за этим финальный раскат грохота суровым басом докатился до челнока. Было очевидно, что последний взрыв уничтожил терминал.

Ян посмотрел на Джона, тот был невозмутим. Невозмутимость лишь подчёркивала: теракт в «Нотреке» – дело рук Лиловых.

Гарвич произнёс:

– Выходим на орбиту. Где-то на восьмидесяти километрах высоты наш полёт примет орбитальный диспетчерский пункт. Далее – по заданию.

Они приближались к «саркофагу». Челнок всё стремил свой полёт ввысь в полном радиомолчании, что было не характерно для стартующих с Земли кораблей. Лучи светового кокона всё ярче и ярче проступали сквозь атмосферу.

Джон снял с себя рацию, обратился к экипажу:

– Всем быть начеку. Наверняка будет стыковка и проверка личностей. Но всё должно пройти тихо. Всем изображать беспокойство. Если хотите – можете изобразить панику. Ян, прикроешь ментально?

Погорельский кивнул.

Но как прикрыть? Да если б знать, от кого… Он слышал только голос диспетчера, не видел его лица, не мог даже предположить в каком интерьере он находится. Но согласился. Может, если заставит необходимость, ему это удастся…

Через некоторое время он сообщил Гарвичу, что орбитальный диспетчерский пункт вышел с ними на связь и попросил переговоров с командиром судна. Джон надел на себя рацию, ответил.

– «Спектр», у вас всё в порядке? Есть ли у вас повреждения? – вопрос был нестандартен для диспетчера. Обычно они просто пропускали челноки сквозь «саркофаг» и желали удачного пути. Но ситуация обязывала.

– Да, диспетчер, у нас всё в порядке.

Возникла пауза. Система с протонными торпедами была всё ближе, а диспетчер молчал. Нужно было разрешение на проход, иначе – торпедная атака и провал. Джон покраснел, так же, как горела красная лампочка на приборной панели, говорящая о том, что проход «саркофага» закрыт.

– Отлично, «Спектр»… Проходите систему… Доброго пути.

И – зелёный свет на индикаторе…

Ян взглядом проводил лучи, оставшиеся по бокам от челнока, потом снял с себя рацию и тихо, но так, чтобы все слышали, произнёс:

– Что ж, Джон, ради этого и стоить воевать…

Ян улыбался. Впереди была свобода, за которую ещё стоило побороться.