Читать книгу Немеркнущая звезда. Часть 3 - Александр Сергеевич Стрекалов - Страница 54

Казалось бы, радуйся честной народ. Ликуйте вослед и господа-товарищи депутаты: послушал вас всех президент, прогнал бездарного и холуйствовавшего перед мировыми финансовыми спекулянтами вельможу.

Но долго радоваться народу русскому, добропорядочному, и на этот раз не пришлось, увы: не простые оказались люди из Администрации первого президента, совсем не простые!!! Ибо заместителем к недалёкому и простоватому Черномырдину был ими назначен всё тот же непотопляемый А.Б.Чубайс. А с 17 марта 1997 года ещё и Борис Ефимович Немцов – другой крутой демократ и видный деятель перестройки, что перед этим успел поработать губернатором Нижнего Новгорода несколько лет и почудил-покуражился там на славу, перестроечного опыта поднабрался. Бюджет дербанил и разворовывал по чём зря, любовниц имел без счёта, или подруг; и тоже «перепачкался на своём посту, – как и Г.Попов в Москве, А.Собчак в Питере, К.Титов в Самаре, Д.Аяцков в Саратове, – всеми видами криминальной грязи» – куда ж без неё деваться и как прожить либералам и ельцинистам! Простым нижегородцам Борис Ефимович запомнился как безпринципный повеса, заправский кутилка и плут; человек пустой, но авторитарный и жёсткий в работе, скандальный и сутяжный, плюс ко всему, вечно судившийся с кем-то, деливший какие-то левые деньги и займы, тесно с криминалом связанный, с местной братвой. А попутно умудрившийся пустить по миру, обанкротить и распродать в частные руки – приватизировать и акционировать по-либеральному! – всю богатейшую промышленность области – и оборонную, и гражданскую, доставшуюся от советских времён. Впрочем, это была обычная повсеместная практика тех перестроечных лет: банкротить и распродавать. Немцов здесь исключением не был…

Оторопевшие депутаты от оппозиции сразу же смекнули, матерно глаза скосив, что Ельцин с помощниками опять их цинично и пошло надул. И назначенный Черномырдин Виктор Степанович станет этаким “свадебным генералом на чужом воровском пиру”, клоуном-скоморохом, “ведущим концерта” – не режиссером, не лидером, не заводилой, обязанностью которого отныне станет разве что заседания правительства открывать, да пить на банкетах шампанское. К самой же работе, к руководству кабинетом министров его не подпустят и близко – и к гадалке не надо ходить. Править будут, большими делами и деньгами ворочать Чубайс на пару с Немцовым – два махровых деятеля-либерала и сверх-оборотистых перестройщика, или же “два кислых друга наподобие хрена и уксуса” – как почти сразу же стал их обоих называть народ. И политика грабежа, развала и колонизации России Западом не претерпит никаких изменений по сути, даже и набранной при Гайдаре скорости не потеряет…

И так оно всё и случилось в итоге, точно так! Смена “вывески” на фасаде правительства на разрушительную работу его ни коим образом не повлияла: тотальный грабёж и делёж России продолжился ускоренным темпом.

Об этом, кстати, красноречиво свидетельствовала и простодушная исповедь самого Виктора Степановича, когда он незадолго перед своей отставкой в марте 1998 года расстроенно и обречённо заявил депутатам Государственной Думы – на их законный упрёк в никчёмности своего правления, – что, дескать, попробовали бы они на его месте что-нибудь путное и полезное сотворить, имея двух таких заместителей. Одного (и это почти дословное его выражение) рыжего и хитрющего как кота, волевого, двуличного и безконтрольного из-за тайной любовной связи с дочерью президента и МВФ; а другого вертлявого как юла, развратного, наглого, кучерявого, – которые-де всё время потешались над ним и его приказами, дружно их саботировали и нивелировали. А сами при этом творили всё, что хотели за его спиной, что им советовали их кураторы. Прощаясь с должностью и людьми, он во всеуслышание заявил тогда напоследок, каясь перед Россией-матушкой, которую, в отличие от своих ушлых замов, почитал и любил, что его-де использовали как ширму по сути, как тот же презерватив. И что он не отвечает никоим образом за творившийся в стране бардак, за тотальное разграбление и насилие.

И это тоже было правдой! – хотя и крайне обидной и горькой для народа и страны. Да и для него самого, вероятно, – потешного, как ни крути, премьера…