Читать книгу Записки о способностях - Александр Шевцов (Андреев) - Страница 12

В 1960 году вышел в свет второй том «Психических особенностей человека» Ковалева и Мясищева. Как вы, наверное, заметили, эти авторы почему-то не поминаются впоследствии среди тех, кто исследовал способности. При этом второй том так и назывался «Способности» и был подробнейшим учебником этой части психологии.

Возможно, это объясняется тем, что начинался он с многообещающего заявления, которое полностью противоположно тому, что можно назвать школой Дружинина, а значит, победившему в современной нашей психологии:

«Определившаяся в западноевропейской психологии тенденция исследовать психические явления эмпирически, без четкого определения теоретических основ и методологических принципов, приводит к обеднению науки» (Ковалев, Мясищев, т. 2,с.6).

Далее от лица советской психологии шло обещание «определить свои методологические позиции», правда, методологической основой объявлялись диалектический и исторический материализм. Иначе говоря, задачей психологии было привязать свою науку к диа- и истмату.

Тем не менее, уже на первой странице делалась первая, краткая попытка определить, что такое способности:

«Способности личности представляют собой свойства природной организации человека, а эта последняя – продукт истории трудовой деятельности всего человечества» (т.ж.).

Определение, конечно, весьма спорное и уязвимое. Хотя бы потому, что определяются не способности как таковые и даже не способности человека, а лишь способности его личности. Но если исходить из того, что личность – это некое орудие, обеспечивающее человеку выживание в обществе, то далее определение становится довольно точным: природа личности общественна, а значит, способности личности развиваются как средства выживания в обществе, где они определяются той деятельностью, которой общество занято.

Одна неувязка, способности личности заявлены как «свойства природной организации человека». Это требует объяснений. Либо способности вообще – свойства человеческой природы. Либо и те способности, которые распознаются как личностные, тоже часть природных свойств, поскольку все личностные способности – часть общих способностей человека.

Что бы ни подразумевали авторы, очевидно одно: они не намерены в этой книге исследовать способности целиком, их предмет – те способности, которые нужны для воздействия на человека обществу, творящему весьма определенные личности своим членам. Однако кажущаяся размытость исходных положений есть всего лишь плохое владение точным рассуждением, а не утонченность мысли. Сами рабоче-крестьянские психологи очень хорошо знали, что такое «свойства человеческой организации»!

Поскольку психология должна быть научной, а значит, естественнонаучной, она обязана объяснять всю себя не из души, а из тела:

«Таким образом, развитие мозга и связанной с ним сенсорной организации человека, образование руки в процессе труда – вот те общие природные данные, обеспечивающие безграничные возможности творчества человека. Сформировавшиеся в процессе труда эти человеческие свойства и составляют основной фонд так называемых потенциальных сил или способностей каждого индивида в самом широком смысле этого слова, ибо в каждом индивиде в его природной организации накоплены результаты развития человеческого рода» (т.ж.с.7).

Развитие мозга и связанной с ним сенсорной организации – это развитие высшей нервной системы. Следовательно, именно она является той средой, в которой возможны способности.

«Развитие способностей шло параллельно развитию и усложнению трудовой деятельности человека, производства материальных и культурных благ. По мере роста производства труд становился все более и более дифференцированным и естественно требовал не только специальной квалификации и производственного опыта человека, но и специальной способности или специальной приспособленности мозга, органов чувств и руки к требованиям определенной деятельности» (т.ж.).

По большому счету это точное научное рассуждение. Есть среда, которая определенно обеспечивает нашу деятельность. И от развития которой эта деятельность, ее успешность, столь же определенно зависят. Среда эта – наша нервная система. И если она накапливает некие качества, рождающиеся во время деятельности, то она точно может позволять нам в будущем использовать эти качества как основу для более сложной деятельности. В сущности, это есть описание способностей.

А марксисты не сомневались, что «в каждом индивиде в его природной организации накоплены результаты развития человеческого рода».

Все сходится! Тогда почему последующие психологи как-то обходят это открытие, скромно умалчивая о таком понимании способностей?

Либо это общее место, либо психофизиология не смогла дать ему подтверждений. Попросту говоря, физиологам так и не удалось показать, как в нервной системе накапливаются качества, становящиеся основой для способностей. Ведь случись такое, об этом раструбили бы на весь мир!

Между тем, эта чарующая вначале гипотеза вызывает сомнения. С одной стороны очевидно: некая среда во мне должна накапливать качество по мере того, как я упражняюсь, и сохранять его. А когда я рождаюсь еще раз, это качество проявляется, и я оказываюсь чуточку впереди остальных, кто не упражнял себя в прошлой жизни. И про меня говорят: у него явные способности к этому…

Вот беда! Человек – лишь тело, воплощаться заново он не может. Значит, качества должны накапливаться генетически, во всех представителях либо расы, либо того рода, который занимался определенной деятельностью. И ведь язык знает выражение: передается по роду. Но что передается? Культура, знания или генетическая предрасположенность к определенной деятельности?

Слышно ли что-нибудь о такой генетической предрасположенности, то есть о врожденных родовых способностях? Психологи старались доказать, что так и есть. Например, в роду Баха было много музыкантов. А вот в роду моего соседа-алкаша одни собиратели бутылок, это тоже генетическое приобретение? В общем, существует ли действительная генетическая предрасположенность к развитию определенных способностей, я не знаю.

Зато я знаю, что и в отдельно взятом роду, и во всем человечестве никакого равенства способностей нет. Два брата, даже близнецы, обладают разными способностями. И это сильнейшим образом подрывает и генетическую теорию, и теорию марксистского вульгарного материализма. По крайней мере, в качестве объяснительной основы для психологии способностей.

Между тем, Ковалев и Мясищев дают большую историческую справку на сорок с лишним страниц, рассказывая о том, кто и как делал психологию способностей, начиная от Христиана Вольфа, Локка и Гельвеция.

Из русских психологов помянуты… Белинский, Чернышевский и Добролюбов, а сразу за ними отец и идол нашей психологии способностей Френсис Гальтон. А за ним несколько десятков важных немцев и американцев. Очевидно, из них и вырастает советская психология способностей.

Ее авторы начинают с учителя Мясищева Лазурского. За ним следует Теплов, потом Рубинштейн и Лейтес. Последним исследователем способностей до самих авторов, похоже, был академик Ананьев.

Если уж и имеется где-то определение исходного понятия способностей, используемое нашей психологией, то в трудах этих отцов-начинателей.