Читать книгу Ось второго порядка - Александр Шорин - Страница 4

Почему-то мне вспоминается, что вначале я ее просто придумал. Образ получился такой: девочка-старшеклассница или вчерашняя школьница. Симпатичная, умная… Любимая.

Такая идея меня позабавила: особенно, если принять во внимание то обстоятельство, что я был женат и никоим образом не помышлял о разводе.

Как бы то ни было, обычно я влюблялся в девушек, а не в образ, хотя и бывало такое, что пытался их – реальных, уже существующих – под какой-то образ подгонять.

Впрочем, девушек, похожих на эту – воображаемую – вокруг было немало (внешне), но ни одна из них не соответствовала тому, что я внутренне подразумевал под той самой девушкой. Или я с такой уже был знаком, но не подозревал, что это ОНА? Как бы то ни было, идея в реальность воплощаться не собиралась, а время шло.

И было так до тех пор, пока я не попал один, без жены, на пьянку в общежитии журфака, где когда-то учился.

В коридорчике этого общежития я и встретил ее.

Как я понял, что это ОНА? Когда я это понял? Пик. Вершина. Слова бессмысленны.

Правда, есть описание процесса, но оно, к сожалению, не есть процесс.

Я. Я на пике. Я с легкостью могу двигать горы, доставать звезды. Я очень силен, я почти всемогущ. Я ни черта не боюсь. Я могу соблазнить любую женщину. Мне почему-то кажется, что окружающие чувствуют это. (А ОНА?) И Наташка – в первую очередь.

ОНА. Она – одна из знакомых Наташки. ОНА, минуту назад, одна из многих. ОНА, минуту назад, рабочий материал моего самоутверждения. Много ли это – минута? Ох, много!

Я до сих пор перед Наташкой в неоплатном долгу. Даже не потому, что она нас познакомила. А потому что возвела меня к тому моменту на пик.

Взгляд. Удар. Взрыв. Смерть. Рождение. Любовь.

В любой другой момент эта адская смесь закрыла бы мои уста, вызвав онемение. И дальше все было бы как в далеком детстве – взгляд украдкой, вздохи и тайные мечты. Маршрут – обязательно мимо ее дома. Все дела – видеть ЕЕ как можно чаще. Попытаться стать достойным.

Мне хватило СИЛЫ справиться с этим. Вот за что перед Наташкой я в долгу. Неоплатном.

Ее зовут Линочка. Пробую на язык это слово. ЛИ-НОЧ-КА. (НОЧКА!) Как сладко звучит!

В моей СИЛЕ моя слабость. Я доверился СИЛЕ. Я победил слабость. Я проиграл.

Я видел ее любовь. Я видел свою любовь.

В то, что я скажу сейчас, ВЫ не поверите. Я сам себе не верил. Очень долго. Но это – правда.

Я в тот момент поверил в то, что ОНА моя НАВСЕГДА, и что НИЧТО НЕ В СИЛАХ этого изменить. И, что самое интересное, я оказался почти прав. Но ПОЧТИ.

Я ЕЕ нашел, и я не прошел мимо. Я обладал СИЛОЙ не пройти мимо. Но именно эта СИЛА меня и обманула, заставив поверить в то, что это навсегда.

Я целовался с НЕЙ. Я спал с другими женщинами. Я грелся в лучах ее любви. Я прятал за СИЛУ свою любовь. И ВЕРИЛ, что ЕЕ ЛЮБОВЬ – это НАВСЕГДА. Я не шучу.

Волосы – вороново крыло, развеваются приспущенным стягом, спутанные. Платье, облепившее фигурку, кажется, не хочет ограничиваться только этим – вот-вот оно просто станет частью кожи или лопнет вместе с ней, когда девушка прыгает через три ступеньки. Карие глаза пытаются спрятаться за стеклышками очков, нежный овал лица с неожиданно волевым подбородком с ямочкой, над верхней губой – легкий пушок волосков. Кожа с оттенком легкого загара, походка – иноходь, движения удивительно мягкие, голос не слишком высокий, но чистый. Фигурка тоненькая и хрупкая, веет чем-то восточным и пряным.

Увидев ее, я остановился и спросил:

– Тебе никто не говорил, что ты похожа на Нефертити?

Девушка подняла голову, откинув волосы со лба, и посмотрела на меня.

– Нет.

Ее взгляд неожиданно заставил что-то перевернуться во мне. Следующий вопрос соскользнул с моих губ, прежде чем я успел понять его смысл, прежде чем осознать его последствия. Прежде чем… Я спросил:

– Выйдешь за меня замуж?

Ответ был столь же молниеносен:

– Да.

Так нам случилось познакомиться.

Итак, ее звали Лина.

Лина – само предвкушенье. Она умела ловить на лету свои мысли и увлекалась застывшим искусством – рисовала картинки акварелью и маслом. Иногда она записывала свои мысли.

Некоторое время мы переписывались по электронной почте. Например, я писал ей что-то про философию, потому что ей нужно было готовить реферат.

Получалось примерно так:

Платон

Когда я думаю о Платоне (читаю Платона), передо мной всегда возникает один и тот же вопрос: «А где собственно начинается этот самый Платон и заканчивается Сократ?». Ну, например, кто из них назвал человека двуногим существом без перьев?! Я даже пыталась создать методику отличать одного от другого, примерно таким образом: что остаётся в голове от прочтения нескольких страниц Платона, то есть Сократа… Так что многое из того о чём мы сейчас будем говорить, скорее принадлежит Сократу, чем Платону (на мой взгляд).

Итак, знание. Классическое «я знаю, что ничего не знаю», подобно кругу начерченному на песке (внутри круга знание, вне его – незнание). Чем больше круг, тем больше незнание.

Мнение. Читаем Платона: «это ни знание, ни незнание. Оно нечто среднее». Мнения несут в себе восприятия изменчивого бытия. Но для Платона есть некое абсолютное знание (так же, как и абсолютное незнание), которое выше всех мнений, в котором и раскрывается подлинное бытие. По сути, это основа его философии.

Уразумение – знание, воспринятое разумом. Чувственное восприятие – то, с помощью чего знание доходит до нашего разума. А вот вопрос: тождественно ли знание ощущениям? «Нет», – говорит нам Платон. Истинное знание, по Платону – это то, что познаёт разум не столько благодаря чувствам, хотя и это тоже, сколько вне их, несмотря на них, что и отличает их (истинные знания), от того, что мы ощущаем зрением, слухом и т. д. (Душа ищет знание сама по себе).

Добродетель – категория скользкая, как змея. Думается мне, что то, что для Платона являлось добродетелью, совершенно не обязательно является таковым для меня (современного человека) … По Платону знание – высшая добродетель. Для меня оно (знание), вполне может быть категорически не добродетелью (можно поворошить Историю, но не будем).

Пещера. Всё, что мы видим лишь тени, блики, идеи, обман зрения, самообман, несовершенство восприятия… За всё это спасибо Платону. Как всё было просто до него в моём сознании: вижу слона, значит слон; вижу стол, значит стол; вижу буквы на этом листе, значит буквы. Но за этими тенями есть истинное знание. Платон пообещал нам, что мы его обязательно увидим (познанием), уразумев его учение. Объективный идеализм основан на противопоставлении посюстороннему, изменчивому миру природных вещей, потустороннего неизменного, вечного и неподвижного истинного бытия – мира духовных сущностей – идей.

Припоминание. А вот это идея классная! Оказывается, мы всё давно знанием, и задача Учителя заключается лишь в том, чтобы помочь это припомнить.

И спрашивал: «Ну, как?»

Но в ответ получал совсем другое:

Привет. Привет, привет, привет. Как Ваши дела? Как Ваши родственники и друзья поживают? Как поживает кошка Ваша? Как Вы сами? Искренне надеюсь, что у Вас, у кошки, у друзей и у родственников всё ХОРОШО. У Меня тоже всё отлично: пью вот минералку, недавно пообедала, сдала очень сложный зачёт, по-моему, влюбилась, да! – вообще сдала уже все зачёты, теперь надо готовится к экзаменам. Предстоит сессия. Пишу Вам письмо ну: во-1-ых, потому что хочется написать Вам письмо; во-2-ых, хочется оттянуть начала занятия по математике; в-3-их, думаю о Вас, не имею возможность поговорить и поэтому общаюсь с Вами именно на таком уровне; в-4-ыххх, Я Вам ни разу не писала письма, как, впрочем, и Вы мне, а значит ни Я, ни Вы не общались на таком уровне друг с другом, всё равно это несколько иначе.

Интересно как Вы относитесь к НАРРУ ЕNDам?.. Вспомнила сон – Мне приснилось, что украли сумку, в которой лежал мой старый дневник. Дневник жизни и мыслей, который я вела около года. Я думала там (в дневнике) конец очень не американский, но… оказалось что не очень американский. Прошу учесть, что это не совсем я, не совсем сейчас, и сама ТОЛЬКО ЧТО решила посмотреть его конец. Отчасти время той жизни Я Вам рассказывала. Понимаете не важно, что там написано, как написано, важно то, что Вы можете это прочесть.

Цитирую: «Я просто хочу любить по-настоящему, хоть немного. Как это чаще всего бывает в рассказах, поэмах – трагично! Но я считаю, что умереть за Любовь прекрасно – ведь она есть, это Божий дар – ты был избран, ты заслужил, ты сумел испытать Любовь, настоящую Любовь – ту на которой держится мир – умереть, но Любить, ведь она этого стоит.

Восприняв это, как «нормально, валяй дальше», я вздыхал и садился писать:

Аристотель

А ведь не случайно слыл снобом и недолюбливал своего учителя, Платона. В историю вошёл как более добросовестный, академичный. Ещё, если бы он донёс до нас вместо добросовестного описания сотни лягушек, столь же добросовестное описание сути одного единственного своего ученика, по имени Александр, то цены ему бы не было…

Опыт. «Долой идеологию Платона, исходим из опыта!». Однако, исходя из него, возвращаемся снова к отвлечённому знанию. Не находить здесь противоречий – в этом весь он, Аристотель. Он доказывает нам, что признание неизменных сверхчувственных сущностей не может объяснить нам причин возникновения, изменения сверхчувственных вещей. Говорить об этом и этими словами – это уже искусство! Он – создатель логики, в которой он стремился не отделить, а соединить форму мышления с бытием, объяснить логические категории в соответствии с объективной реальностью. Логика и есть критерий высшего знания, в том числе философского, даже в первую очередь философского! Истина и ложь различаются именно логическим путём. И это от него, возможно, мы начали делить мир на чёрное и белое, добро и зло, Бога и Дьявола и пр.

И в скорости получал радостное:

Съела АПЕЛЬСИН. Пью минералку. На компьютере 15:46. За окном солнце. Кресло скрипит. На штанах красный ремень. Брат нуждается в реабилитации для восстановления мозгов на место. «Даун Хаус» – фильм Ивана Охлобыстина – отдыхает на компьютерном столе. Надо отдать.

Да здравствует день НЕ КУРЕНЬЯ ТАБАКА. Да продолжится он ещё лет …дцать. четырнаДЦАТЬ, триДЦАТЬ, сорок семьДЦАТЬ…

Так продолжалось довольно долго.

– Она совсем еще ребенок, – говорила ее мама своей подруге, – ей всего семнадцать.

На что та укоризненно качала головой с тяжелыми медными кудряшками (новая мода) и говорила всегда одно и то же:

– Для развития это, конечно, замечательно, но очень уж примитивно. Всем известно, что искусство должно затрагивать все органы чувств, не акцентируясь ни на каком одном. Неужели философия может прокормить?

Между тем Лина, вместо того, чтобы жить у мамы, жила в общаге у подруг, при большом отсутствии денег прибегала обедать (или ужинать) домой и чувствовала себя прекрасно.

Вряд ли придирчивый взгляд выделил бы эту девушку из толпы. Произвести впечатление на собеседника она могла, пожалуй, лишь в личной беседе, благодаря незаурядной своей фантазии и нетрадиционным взглядам на многие вещи. Но не более того.

Однако кое-что особенное, наверное, все же можно было заметить в мелочах. Судьба всегда хранила ее от крупных увечий и серьезных болезней. Науки ей давались необычайно легко. Животные ее любили, а цыганки-гадалки, как самые чувствительные индикаторы душ человеческих, в толпе обходили ее стороной.

В детстве она была очень маленькой, но подвижной и ловкой, потом же заметно отставала в физическом развитии от своих сверстниц, чтобы расцвести только к совершеннолетию.

Все говорило за то, что она влюблена в меня, но я… Я испугался! Поэтому наше первое увлечение друг другом длилось недолго, всего несколько месяцев.

А потом расстались. На три года.

СЛЕПЕЦ. Я три года жил без нее. И три года знал, что она любит меня. Через эти три (!) года я думал, что она девственна, и я буду ее первым мужчиной. Какие шутки может выкидывать СИЛА! Сейчас я думаю, что такой САМОНАДЕЯННЫЙ ПЕТУХ, как я, обязательно должен был ЕЕ ПОТЕРЯТЬ. Но я ВЕРИЛ, что это не так, а ВЕРА – это тоже СИЛА.

И – представьте – я почти не ошибся. Через три года я не стал ЕЕ первым мужчиной, но я стал ЕЕ мужчиной. Но… я подошел к ней так же, как ко всем своим ПРОЧИМ женщинам, уверяя себя, что ОНА – опять одна из многих, что для меня жена, как и раньше, берег и пристань.

Я захлебнулся. Я почувствовал разницу между сексом и любовью. Мой разум сопротивлялся, загоняя в угол любовь, все еще не веря в саму возможность невозможного. Надо признать – он стоял до последнего. Как затор льда в бурной горной реке. А когда затор прорвало…

Омут. Бездна. Безумие. Любовь.

ОНА – мое свободное время.

ОНА – стремление моих помыслов.

ОНА – вместилище самых дерзких моих мыслей.

ОНА – мое утро.

ОНА – мой свет.

ОНА – моя любовь.

ОНА – все.

Откуда взялась прагматичность? Откуда взялся разум? Из той же самой уверенности, что это НАВСЕГДА.

Что самое интересное, все это почти не сказалось на моих отношениях с женой, потому что они НЕ СОПРИКАСАЛИСЬ. Но опять это «почти». Потому что СПАТЬ с ней я уже не мог, оставаясь в норме во всем остальном, за исключением полного отсутствия свободного времени. Я жил только рядом с НЕЙ, коротая время между этими визитами.

А ОНА? Она приняла эту ситуацию. Потому что любила меня, потому что жила мной. И это ПРАВДА. И я уверился, что это НАВСЕГДА.

И это была ЛЮБОВЬ. И мы купались в ней беспечно.

Мы встретились вновь случайно, и увлечение перешло в роман, где Лина выступала в роли любовницы.

Были встречи. Поцелуи и шампанское в два часа ночи. Любовь и ревность. Встречи и расставания.

Я часто уходил, но всегда возвращался. Она занимала все мое свободное время. Впрочем, нет, не так: все, чем я занимался теперь в жизни, я делал в свободное время, а все остальное проводил с ней.

«Ты с ней счастлив?», – как-то спросил меня один из друзей.

«Она всегда рада мне», – ответил я.

Мы с ней поняли, что созданы друг для друга, но долгое время обстоятельства были выше нас – я, всегда превыше всего ценивший свободу, на этот раз спасовал и был очень долго зависим – как от жены, жизнь с которой давно вошла в привычку, так и от своего окружения.

Кто из НАС захотел БОЛЬШЕГО? Тогда мне казалось, что ОНА этого хотела ВСЕГДА. И я.

И было СЧАСТЬЕ. НАСТОЯЩЕЕ. И было это тогда, когда я, собрав немного вещей и оставив записку, УШЕЛ ОТ ЖЕНЫ. Нет, неправда, не так. Я привел ЕЕ домой, и она помогала собирать мне эти вещи, а потом мы летели к ней. И это и было – СЧАСТЬЕ И СВОБОДА.

Я ушел к ней.

А потом была ВОЙНА. Беспощадная. Те, кто учил меня преодолевать все, учил и мою жену. Мы оказались достойными противниками.

Первый ее удар был неотразим. Смерть лучшего друга – известие, придержанное до нужного момента.

Боль. Ярость. Вина. Тьма. Слезы.

Все остальное забыто. На мгновенье. Но этого достаточно, чтобы снова вызвать жалость.

Я – зверь в клетке.

Я мечусь между двумя женщинами.

Я слаб. Где моя СИЛА?

Я… я все еще верю в НАВСЕГДА.

Я пробую примирить их друг с другом…

Я пробую…

Я ошибаюсь!

Ситуация оказалась банальной – о том, что я «гуляю на стороне», знали большинство наших друзей, практически все, – кроме, собственно, жены. Впрочем, и от нее я не очень-то сильно это скрывал. Просто она не хотела об этом знать. Узнала в итоге лично от меня – тогда, когда я заявил, что ухожу. И ушел, с небольшим рюкзаком самых необходимых вещей, оставив практически все ей. Ее эта ситуация ввергла в настоящий шок – она, как женщина практичная, все спланировала на много лет вперед: когда рожать ребенка, когда второго… И тут – такое… После моего ухода она металась между ожиданием того, что я скоро вернусь (формально не разведены, все мои вещи – у нее) и вспышками ненависти к «изменщику» и, конечно, к сопернице.

И я возвращаюсь… назад, к жене, испугавшись ее войны. Я хочу расстаться с ней, но сделать это МИРНО. Глупец!

– Расстанемся на месяц, – говорю я Линочке. – Потом встретимся и все решим. Кардинально.

Я уверен в ее выборе. Я уверен в своем выборе. Я просто хочу подарить отсрочку жене, думая, что это ей очень нужно.

Жалость.

И вдруг. Вдруг я понимаю, что НАВСЕГДА кончилось. Что ВСЕ кончилось. Что я предал свою сказку. Что больше ничего не будет. НИ-КОГ-ДА!

Я поверил. Я успокоился. Я в борьбе за НЕЕ забыл о НЕЙ, увлекшись этой борьбой. Я снова начал верить в НАВСЕГДА. ЧЕРТОВА САМОУВЕРЕННОСТЬ.

Я был уверен, как когда-то. Я ошибся.

Отчаянье. Самобичевание. Тоска. Боль. Холод. Надежда.

Я иду на все. Я иду ва-банк. Я иду на ВОЙНУ.

Я иду к ней, но вижу пепелище. Поздно, дружок.

Я плачу на этом пепелище.

Поэтому, когда я, наконец, решаюсь уйти от жены окончательно, отношений с Линой уже нет. Они за гранью.

Поэтому от жены я ушел не к ней, а… в никуда. И начал жить самостоятельной жизнью.

Сам же уход сопровождался настолько бурным скандалом и ненавистью к сопернице со стороны жены, что мне просто пришлось остаться одному не только из-за того, что она не хочет видеть меня, но и от страха за нее – моя жена ее могла просто убить.

Но с годами выяснилось, что тот скандал имел локальный временный характер – со временем отношения с бывшей женой стали мирными и цивилизованными, даже дружескими. Но жил я по-прежнему один и с Линой не общался.