Читать книгу Корпорация по ту сторону добра и зла. Часть третья - Александр Шубняков - Страница 6

На следующее утро я пригласила Кибернетика к себе в съёмную квартиру.

Я наварила ему чая и рассказала ему про своё лечение, и поэтому я спокойно ему поставила вопрос

– Почему люди имеют совершенно иные мнения на тот или иной вопрос. Если они имеют то или иное мнение, то почему они не могут договариваться по тому или иному вопросу. В математике мы разве спорим о том что 2+2=4..

–А почему это так важно..? -Дело в том что, наука я имею в виду точные науки это единственный способ при котором мы сможем договариваться каких-то вещах. В других областях человеческого познания господствует субъективность. А если невозможно договариваться то можно только верить, а любая вера приносится на на кончике меча.

Кибернетик почесал голову, а потом спросил ещё раз

– А почему это вам так важно?

– Дело в том что я проводила своеобразный опыт. Мы пытались переубедить уголовника в том что он совершил плохо.

Я рассказала ему про опыт который мы совершали.

– Что вас заставило поверить в такую чушь- сказал он усмехаясь

– Я гуманист. А эта идея высший пик человеческого гуманизма.

– Поэтому вам необходимо понять что создает субъективность?

– То есть почему мы не можем договариваться как в физике и математике. Эволюционная необходимость того чтобы люди могли договариваться очевидна. Если люди не могут договариваться то в чем плюсы субъективного мира.

– А понимаю… если человек не может договориться и вести себя как положено не убивать не воровать то его повесят. таким образом жили бы только хорошие люди.. Но в чем же преимущество людей с очень большим субъективным опытом. В чем эволюционное преимущество зла…

– Да ведь смотрите животные не убивают друг друга. Эволюция просто уберет тех кто будет убивать себе подобных. человек же убивает во имя каких то идей. Но к справедливости сказать человек же и создает и приюты для животных. Далее человек не является по своей природе, что бы и не говорили Гобсы, особенно агрессивным существом. Все дело в том что у человека есть субъективный мир. И этот мир как бы сказать замкнут. Если бы человек смог бы передавать свои знания подобно компьютеру то не было бы вообще института власти и вместе с ним насилия…

– Но надо понимать что человек создал точные науки.. значит человек может преодолевать завесу субъективности… Но почему не хотят преодолевать эту завесу уголовники совершившие преступление

– Ты тут смещаешь тему разговора. одно дело уголовник издевается. Но другое дело когда человек не осознает почему он избрал те или иные воззрения. Мы считаем что какой то человек верует в Бога и тому подобное. Можно придумать политическую доктрину либерализма.. согласно которой все воззрения имеют место быть. Но это не снимает проблемы. У меня есть знакомый он коммунист. Как мне показать что он заблуждается… это всегда будет угрозой насилия. а в наш век когда атомное оружие может уничтожить человечество я считаю что человек ошибка эволюции.. не агрессивность человеческая а его сознание.. мы находимся на очень опасном периоде развития. и тут дело зависит от скорости его развития.

– Задача сознания находить и обрывать логические петли

– Да это одна из его задач. ОТ ЛОГИЧЕСКОЙ ПЕТЛИ ДО ВИСЕЛЬНОЙ – ОДИН ШАГ. Чего стоит так называемая толерантность..

– Тот кто чрезмерно баловался ею закончит национализмом и мировой войной. Ждите бойни разруха начинается не к клозетах а в голове… потому что толерантность это тавтологическое понятие…

– Одной из важнейших задач четко определить предмет исследования.– спросил меня Кибернетик.

Я закрыла глаза стараясь сконцентрировать поток мыслей чтобы понять чего я хочу узнать..

– Я хочу узнать, почему у человека есть два канала связи..один мы назовем объективным.. это канал связи без эмоционален. В нем мы можем договориться. Другой канал связи субъективен. то есть человек используя его не может точно передать свои эмоции. Например у меня был случай когда я очень сильно пожалела что я не могу передать эти эмоции. это был случай когда мои знакомые бросали камни в одну старушку. Чувство возмущения было очень сильным. Но я не могла его передать тем кто это делал. Я ругалась с ними.. но не уверенна что я им дала хороший урок. Почему мы не компьютеры…

– Кибернетический подход к эволюции читали. И Кибернетик набрал на своём смартфоне Феномен науки: Кибернетический подход к эволюции

– Там есть глава называется обломки системы понятий

Для исследования иерархии классификаторов и понятий, относящихся к зрительному восприятию у животных, чрезвычайно интересна работа четырех ученых из Массачусетского технологического института (Дж. Летвин и др.) «Что сообщает глаз лягушки мозгу лягушки» Лягушка была избрана авторами в качестве подопытного животного потому, что ее зрительный аппарат обладает некоторыми качествами простоты, которые делают его удобным для изучения. Прежде всего, сетчатка глаза лягушки однородна; она не имеет в отличие от глаза человека области с повышенной чувствительностью, на которую нужно проектировать наиболее важную часть изображения. Поэтому и взгляд лягушки неподвижен, она не следит взглядом за двигающимся предметом, как это делаем мы. С другой стороны, если лягушка качается, сидя на листе кувшинки, ее глаза совершают такие движения, которые компенсируют качание, так что изображение внешнего мира на сетчатке остается неподвижным. Информация от сетчатки передается по зрительному нерву к так называемому зрительному бугру мозга. Этим лягушка также отличается от человека в сторону простоты, так как у человека есть два канала передачи информации от сетчатки к мозгу.

Зрение играет большую роль в жизни лягушки: с его помощью она охотится и спасается от врагов. Исследование поведения лягушки показывает, что она отличает добычу от врага по размерам и состоянию движения. Очень интересно, что движение играет здесь решающую роль. Завидев маленький (размеров насекомого или червя) движущийся предмет, лягушка прыгает и схватывает его. Лягушку можно обмануть, раскачивая на ниточке маленький несъедобный предмет. Но на неподвижного червяка или насекомое лягушка не обращает ни малейшего внимания, и она может умереть с голоду среди обилия пищи, если эта пища неподвижна. Большие движущиеся предметы лягушка считает врагами и спасается от них бегством.

Сетчатка глаза лягушки, как и других позвоночных, имеет три слоя нервных клеток. Верхний (самый внешний) слой образуют светочувствительные рецепторы – палочки и колбочки. Затем идет слой ассоциативных нейронов нескольких типов. Одни из них (так называемые биполярные клетки) дают преимущественно вертикальные аксоны, по которым возбуждение передается в более глубокие слои. Другие (горизонтальные, или амакринные клетки) связывают нейроны, расположенные на одном уровне. Последний по глубине залегания – третий слой – образуют так называемые ганглиозные клетки. Их дендриты получают информацию от клеток второго слоя, а аксоны представляют собой длинные волокна, которые сплетаются в жгут – зрительный нерв, соединяющий сетчатку с мозгом. Эти аксоны ветвятся, входя в зрительный бугор мозга, и передают информацию дендритам мозговых нейронов.

Глаз лягушки имеет около миллиона рецепторов, около трех миллионов ассоциативных нейронов второго слоя и полмиллиона ганглиозных клеток. Такая структура сетчатки дает основание предположить, что анализ изображения начинается уже в глазу животного и изображение передается по зрительному нерву в терминах каких-то промежуточных понятий. Сетчатка как бы является вынесенной на периферию частью мозга. Это предположение подтверждается тем, что расположение на поверхности зрительного бугра точек входа нервных волокон (аксонов) совпадает с расположением соответствующих ганглиозных клеток на выходе сетчатки. И это несмотря на то, что на протяжении зрительного нерва волокна многократно переплетаются друг с другом и меняют свое положение на срезе нерва. Наконец, к тому же заключению приводят и данные эмбриологии о развитии сетчатки.

В описываемых опытах в зрительный нерв лягушки вводился тонкий платиновый электрод, что позволяло регистрировать возбуждение отдельных ганглиозных клеток. Лягушка помещалась в центр алюминиевой полусферы, имеющей (изнутри) матово-серый цвет. По внутренней поверхности полусферы могли перемещаться различные темные предметы – прямоугольники, диски и т. п., поддерживаемые с помощью магнита, расположенного с внешней стороны полусферы.

Результаты экспериментов мы можем суммировать следующим образом. Каждая ганглиозная клетка имеет определенное рецептивное поле, т. е. участок сетчатки (множество рецепторов), с которого она собирает информацию. Состояние рецепторов вне рецептивного поля никак не влияет на состояние ганглиозной клетки. Размеры рецептивных полей у клеток разного типа, если измерять их угловыми размерами соответствующей видимой области, варьируются от 2 до 15° в диаметре.

Ганглиозные клетки делятся на четыре типа в зависимости от того, какой процесс в своем рецептивном поле они регистрируют. Эти типы следующие:

Детекторы длительно сохраняющегося контраста. Эти клетки не реагируют на включение или выключение общего освещения. Но если в рецептивном поле появляется край объекта, более темного или более светлого, чем фон, цвета, то клетка сразу же начинает генерировать импульсы. Детекторы выпуклых краев. Эти клетки возбуждаются в том случае, если в рецептивном поле появляется маленький (не более 3°) выпуклый объект. Максимальное возбуждение (частота импульсов) достигается, когда диаметр объекта составляет примерно половину диаметра рецептивного поля. На прямой край объекта клетка не реагирует. Детекторы движущихся краев. Их рецептивное поле обладает шириной примерно 12°. Клетка реагирует на любой различимый край объекта, более темного или более светлого, чем фон, цвета; но только при условии, что он движется. Если через поле плавно перемещается предмет шириной более 5°, то возникают две реакции: на передний и на задний край. Детекторы затемнения поля. Они посылают серию импульсов, если внезапно уменьшается общая освещенность рецептивного поля.

Чрезвычайно интересно, как расположены окончания зрительных волокон в зрительном бугре мозга. Мы уже говорили, что в плане это расположение совпадает с расположением соответствующих ганглиозных клеток в сетчатке. Но, кроме того, оказывается, что окончания волокон каждого типа находятся в зрительном бугре на определенной глубине, так что в мозгу лягушки имеется четыре слоя нейронов, воспринимающих зрительную информацию, и каждый слой как бы получает оттиск сетчатки, но в определенном аспекте соответственно одному из четырех типов ганглиозных клеток. Эти слои и являются датчиками информации для высших отделов мозга.

Опыты, подобные описанным, довольно сложны, и по поводу их интерпретации иногда возникают споры. Детали описанной системы могут измениться или получить другое толкование. Тем не менее общий характер системы понятий первого уровня установлен, по-видимому, достаточно твердо. Мы видим переход от точечного описания к локальному, учитывающему непрерывную структуру изображения. Ганглиозные клетки служат распознавателями таких первичных понятий, как край, выпуклость, движение, отнесенных к определенной области видимого мира.

У человека понятия нижайшего уровня, относящиеся к зрительному восприятию, вероятно, мало отличаются от понятий лягушки. Во всяком случае, структура сетчатки у млекопитающих и человека такая же, как и у земноводных.

Некоторое представление о понятиях следующих уровней иерархии дает явление нарушения восприятия стабилизированного на сетчатке изображения. Это очень интересное явление. Оно состоит в следующем.

Когда человек смотрит на неподвижный объект, «фиксирует» его глазами, глазные яблоки не остаются абсолютно неподвижными, а созерцают небольшие непроизвольные движения. В результате изображение объекта на сетчатке находится в постоянном движении, складывающемся из медленного дрейфа и скачкообразных смещений, возвращающих изображение к точке максимальной чувствительности. Оно «топчется на месте» в окрестности этой точки.

Можно создать на сетчатке стабилизированное, не топчущееся на месте изображение. Для этого надо, очевидно, чтобы объект был жестко связан с глазным яблоком и двигался вместе с ним. Достигается это так. На глаз надевают контактную линзу, к которой прикреплен маленький стерженек. Стерженек несет миниатюрный оптический проектор⁴, в который можно вставлять диапозитивы размером в несколько миллиметров. Испытуемый видит изображение как удаленное в бесконечность. Так как проектор поворачивается вместе с глазом, изображение на сетчатке неподвижно.

При предъявлении испытуемому стабилизированного изображения он в течение первых нескольких секунд воспринимает его как при нормальном зрении, но затем начинаются нарушения. Изображение то исчезает, заменяясь серым или черным фоном, то появляется частями или целиком.

Уже сам факт неправильного восприятия стабилизированного изображения весьма примечателен. С логической точки зрения нет никакой необходимости, чтобы изображение неподвижного объекта гуляло по сетчатке. Количество информации от этого не увеличивается, а обрабатывать ее становится труднее. И действительно, когда аналогичные задачи встают в области техники, например, при передаче изображения по телевизору или при вводе информации с экрана в вычислительную машину, то предпринимаются специальные усилия, чтобы стабилизировать изображение. А человеческий глаз не только приспособлен к прыгающему изображению, но и решительно отказывается принимать изображение, если оно неподвижно. Это свидетельствует о том, что понятия, связанные с движением, подобные, вероятно, тем, которые мы наблюдали у лягушки, глубоко укоренились где-то в нижних этажах иерархии, и если соответствующие классификаторы вывести из игры, то правильная обработка информации нарушится. С точки зрения конструктора сложного аппарата, подобного глазу (плюс обработка информации), такое устройство является странным. Конструктор, наверное, все нижние этажи занял бы статическими понятиями, а описание движения объектов уже проводил бы в терминах более высокого уровня. Но иерархия зрительных понятий возникла в процессе эволюции. Для наших далеких лягушкоподобных предков были чрезвычайно важны понятия, связанные с движением, и им некогда было ждать, пока у них разовьются сложные статические понятия. Поэтому примитивные динамические понятия возникли на самых ранних этапах развития нервной системы, а так как природа использует найденные ею блоки на следующих этапах строительства, эти понятия прочно закрепились в самом низу иерархии понятий. Чтобы они могли работать, глазному яблоку приходится совершать «броуновские» движения.

Еще интереснее характер распада изображения на части (фрагментация). Простые фигуры, например, одиночный отрезок, исчезают и восстанавливаются целиком. Более сложные фигуры иногда также исчезают целиком, а иногда распадаются на части, которые исчезают и появляются независимо друг от друга. Фрагментация происходит не хаотично и не независимо от вида изображения, как бывает, например, когда рисунок на доске стирают тряпкой, а в соответствии с «истинной» структурой изображения. Слово «истинная» мы берем в кавычки потому, что на самом деле, конечно, фрагментация происходит в соответствии со структурой восприятия изображения системой глаз – мозг. Мы не знаем в точности, какова механика нарушения восприятия при стабилизации, мы знаем только сам факт, что стабилизация выводит из строя какой-то компонент системы восприятия. Но и отсюда можно сделать некоторые выводы. Представьте себе, что в архитектурном сооружении внезапно исчезли, растворившись в воздухе, несколько важных элементов конструкции. Здание развалится, но, вероятно, на части очень различных размеров. Здесь вы видите отдельные кирпичи и куски стекла, там – часть стены и крыши, а там сохранился целый угол дома. Примерно такое зрелище и являет собой восприятие стабилизированного изображения. Оно дает возможность представить характер понятий высшего уровня (или высших уровней), но не оценить их взаимные связи и зависимости. Надо отметить, что в формировании понятий высшего уровня у человека большую роль играет его личный жизненный опыт – обучение, если говорить языком кибернетики. (Это будет следующим этапом эволюции нервной системы, так что здесь мы несколько забегаем вперед. Но для исследования иерархии понятий не имеет большого значения, получена она по наследству или благоприобретена своим трудом.)

Приведем несколько выдержек из упомянутой выше работы.

Контурный человеческий профиль всегда исчезает и восстанавливается отдельными дискретно организованными элементами. Передняя часть лица, задняя сторона головы, комплекс линий вокруг глаз или вокруг уха исчезают и появляются вновь как целые элементы, в отдельности друг от друга или в различных комбинациях. В противоположность этому рисунок, состоящий из многих волнистых линий, расположенных неупорядоченно, при первом же предъявлении воспринимается как чрезвычайно активный объект. Отдельные завитки быстро исчезают и восстанавливаются… Эти изменения происходят так быстро, что испытуемые не могут дать точного отчета о них. После длительного рассматривания небольшие группы завитков начинают исчезать и восстанавливаться как единые элементы. Эти заново оформленные комбинации сохраняются в течение более долгих промежутков времени…

Важность линейной организации как фактора группировки подчеркивается фрагментацией стабилизированного изображения, состоящего из ряда квадратиков. Видимыми обычно остаются полный горизонтальный, вертикальный или диагональный ряды, которые затем также исчезают, и остается лишь отдельный квадратик во всем поле зрения. Иногда исчезают все одноименные стороны квадратиков… Если предъявляются беспорядочно разбросанные точки, то могут исчезнуть отдельные группы точек, а оставшиеся располагаются приблизительно вдоль одной линии… При рассматривании рисунка, состоящего из прямых линий, эти последние воспринимаются как независимые друг от друга, причем рисунок разбивается на части в местах пересечения. Линии исчезают и появляются вновь как единое целое либо поодиночке, либо вместе с другими; вместе часто появляются параллельные линии. При замене рисунка, состоящего из линий, затушеванной фигурой вместо линий независимыми элементами становятся углы. Исчезновение стабилизированного изображения начинается с центра, а резко очерченные углы исчезают по очереди. При восстановлении изображения оно появляется полностью или частично с резко очерченными углами.

Кибернетик взял паузу.

– Это мне на кое что напоминает- сказала я подумав несколько минут- например геометрия в школе. Там есть аксиомы а потом выводимые теоремы.

– Развивайтте мысль дальше

Я задумалась и потом сказала

– Я кое-что начинаю понимать. Человек сформировал то или иное мнение о той или иной ситуации. У него есть то или иное представление что предположим что загробной жизни нету. Но надо понимать что его представления имеют вероятностный характер. Если поймать и запереть кошку в клетку то она начнёт прыгать бегать в надежде что она каким нибудь образом нажмёт на щеколду. Люди часто берут за основу какие нибудь правила, и выводят из них следствия. Если следствия противоречивы то умные люди отбрасывают правила, а неумные продолжают придерживаться этих правил. Но сами правила эти берутся совершенно случайно. Достаточно одного случайного наблюдения чтобы взялось совершенно абсурдное правило. Иерархия нервной системы тоже не исключение. Высшие блоки нервной системы это подобия аксиом геометрии. Нижние блоки это теоремы. Но как и не была совершенна нервная система всегда есть место перебору вариантов. Сила ума в том чтобы уменьшить этот перебор.

Есть одна очень интересная теорема Гёделя В 1900 году в Париже прошла Всемирная конференция математиков, на которой Давид Гильберт изложил в виде тезисов сформулированные им 23 наиважнейшие, по его мнению, задачи, которые предстояло решить ученым-теоретикам наступающего ХХ века. Под вторым номером в его списке значилась одна из тех простых задач, ответ на которые кажется очевидным, пока не копнешь немножечко глубже. Говоря современным языком, это был вопрос: самодостаточна ли математика? Вторая задача Гильберта сводилась к необходимости строго доказать, что система аксиом – базовых утверждений, принимаемых в математике за основу без доказательств, – совершенна и полна, то есть позволяет математически описать всё сущее. Надо было доказать, что можно задать такую систему аксиом, что они будут, во-первых, взаимно непротиворечивы, а во-вторых, из них можно вывести заключение относительно истинности или ложности любого утверждения.

Возьмем пример из школьной геометрии. В стандартной Евклидовой планиметрии (геометрии на плоскости) можно безоговорочно доказать, что утверждение «сумма углов треугольника равна 180°» истинно, а утверждение «сумма углов треугольника равна 137°» ложно. Если говорить по существу, то в Евклидовой геометрии любое утверждение либо ложно, либо истинно, и третьего не дано. И в начале ХХ века математики наивно полагали, что такая же ситуация должна наблюдаться в любой логически непротиворечивой системе.

И тут в 1931 году какой-то венский очкарик – математик Курт Гёдель – взял и опубликовал короткую статью, попросту опрокинувшую весь мир так называемой «математической логики». После долгих и сложных математико-теоретических преамбул он установил буквально следующее. Возьмем любое утверждение типа: «Предположение №247 в данной системе аксиом логически недоказуемо» и назовем его «утверждением A». Так вот, Гёдель попросту доказал следующее удивительное свойство любой системы аксиом:

«Если можно доказать утверждение A, то можно доказать и утверждение не-A».

Иными словами, если можно доказать справедливость утверждения «предположение 247 недоказуемо», то можно доказать и справедливость утверждения «предположение 247 доказуемо». То есть, возвращаясь к формулировке второй задачи Гильберта, если система аксиом полна (то есть любое утверждение в ней может быть доказано), то она противоречива.

Единственным выходом из такой ситуации остается принятие неполной системы аксиом. То есть, приходиться мириться с тем, что в контексте любой логической системы у нас останутся утверждения «типа А», которые являются заведомо истинными или ложными, – и мы можем судить об их истинности лишь вне рамок принятой нами аксиоматики. Если же таких утверждений не имеется, значит, наша аксиоматика противоречива, и в ее рамках неизбежно будут присутствовать формулировки, которые можно одновременно и доказать, и опровергнуть.

Итак, формулировка первой, или слабой теоремы Гёделя о неполноте: «Любая формальная система аксиом содержит неразрешенные предположения». Но на этом Гёдель не остановился, сформулировав и доказав вторую, или сильную теорему Гёделя о неполноте: «Логическая полнота (или неполнота) любой системы аксиом не может быть доказана в рамках этой системы. Для ее доказательства или опровержения требуются дополнительные аксиомы (усиление системы)».

Спокойнее было бы думать, что теоремы Гёделя носят отвлеченный характер и касаются не нас, а лишь областей возвышенной математической логики, однако фактически оказалось, что они напрямую связаны с устройством человеческого мозга. Английский математик и физик Роджер Пенроуз показал, что теоремы Гёделя можно использовать для доказательства наличия принципиальных различий между человеческим мозгом и компьютером. Смысл его рассуждения прост. Компьютер действует строго логически и не способен определить, истинно или ложно утверждение А, если оно выходит за рамки аксиоматики, а такие утверждения, согласно теореме Гёделя, неизбежно имеются. Человек же, столкнувшись с таким логически недоказуемым и неопровержимым утверждением А, всегда способен определить его истинность или ложность – исходя из повседневного опыта. По крайней мере, в этом человеческий мозг превосходит компьютер, скованный чистыми логическими схемами. Человеческий мозг способен понять всю глубину истины, заключенной в теоремах Гёделя, а компьютерный – никогда. Следовательно, человеческий мозг представляет собой что угодно, но не просто компьютер

– Но к сожалению у нас нету другой машины кроме компьютера, чтобы моделировать процесс коммуникации – сказал Кибернетик.

– Странно как то получается. Портить компьютер. Компьютер не убивает не спорит не ругается.. но в чем строго говоря преимущество плохой коммуникации.

– Можно предположить что человек додумывает то что сказал ему другой человек. Отсюда и возможность интерпретации различных теорий. Происходит процесс похожий на то что происходит при фиксировании взгляда на фигуру..

– При фиксации какой то идеи происходит автоматический процесс разложения её на другие под идеи. Проблема в том что он происходит автоматически.. Когда происходит процесс обучения ученика приходится пояснять ему идею исходя из какой нейронной сети он обладает. Например одним ученикам математические идеи лучше пояснять алгебраическим способом, другим геометрическим.

Это было бы так хорошо если бы учитель обладал пониманием как устроены мозги у учеников вплоть до нейронной сети..

– Как это не странно но это имеет отношение к теореме Геделя

– И какое – улыбаясь ядовито сказал Кибернетик.

, – Я не знаю верны ли соображения Пенроуза о том что есть принципиальные различия между компьютером и человеком, но присмотритесь повнимательней наша нервная система состоит из иерархических блоков. Но возникает очень интересный вопрос по какому же принципу работает нервная система. Есть две идеи по которому она работает

–И какие же

–1 принцип противоречия и 2 принцип недостаточности. В первом случае нервная система является противоречивой формальной системой. Говоря простыми словами на одну и ту же ситуацию могут быть совершенно разные реакции. Даже противоречивые. Вот вам и ответ на свободу воли.. например напал хищник на жертву, а жертва может или убегать или напасть на него. То есть на одну и ту же ситуацию записаны несколько вариантов действия. Это то что философы называют свободой воли..

в случае если используется 2 принцип недостаточности нервная система имеет только один вариант на одну ситуацию в ряде случаев нервная система не имеет предписаний как действовать

– Но это вообще гибельная стратегия- докончил Кибернетик.

Совершенное верно. Есть все основания считать что мозг человека является противоречивой системой. Эволюция действует методом проб и ошибок. Но надо понимать что если какая то стратегия будет действовать очень эффективно то эволюция просто уберет другие варианты.

–Логично.

–Надо понимать что у людей будут просматриваться та же самая тенденция. Люди делятся на два типа я не буду изобретать новых терминов Шизоидов и Эпилептоидов.

–А понимаю Шизоиды это те которые имеют несколько вариантов на одну ситуацию, а Эпилептоиды только один вариант на ситуацию.

–Тут возникает очень интересный вопрос как будут вести себя эти люди в стрессовой ситуации. В стрессовой ситуации шизоид будет менять свои убеждения, так как он рассчитывает несколько вариантов. Эпилептоид будет фанатично отстаивать свою веру. Возникает очень интересный вопрос к какому типу отношусь я сама…

Ты как Кибернетик знаешь что есть искусственные нейронные сети. Эти нейронные сети тоже могут обучаться с учителем и без него. Этот учитель подвергает наказанию или вознаграждению нейронные сети. но у человека есть другой путь передачи знаний. Это культура. Обучение в школе. Я уже проводила опыт котором я пыталась применить научный метод для решения проблемы перенаселённости тюрьмы. Мы при воспитании применяем смешанный метод. То пряника то кнута и внушения человеку что он сделал то что он сделал неправильно. Задачу этого выполняет культура. Но возникает вопрос что будет с нервной системой если её наградят или накажут без повода…

– Поэтому тебе так и охота подвергнутся тому или иному наказанию, чтобы понять что происходит с людьми которые были подвернулись тому или иному наказанию.

Кибернетик захохотал.

– Иногда мне кажется что я с ума схожу и мне поможет только смирительная рубашка- сказала я тоже давясь от смеха.

Мы ржали от смеха несколько минут.. потом лицо кибернетика стало серьёзным.

–Хорошо, а за что наказывать будем. Ведь мы то собираемся не просто в садомазохистские игры играть, а исследовать как наказание влияет на убеждения человека…

Я подумала и сказала

–Накажи меня, за то что я атеист… а если честно, я вообще не имею убеждений. Я не понимаю как люди вообще формируют те или иные убеждения и идут на смерть за них. Полный скептицизм. Узнать во что я верю можно только пострадав..

–В Испании от страха онемелой,

Царили Фердинанд и Изабелла,

Но властвовал железною рукою

Великий инквизитор над страною.

Он был жесток как повелитель ада,

Великий инквизитор Торквемада

Кибернетик промолчал и потом сказал

– Вас что никогда не пороли в детстве

–Нет, я выросла в очень благополучной семье. Мне воспитывали очень мягко. У меня нет ни стремления размножаться. Я разведёнка. И детей у меня нету.. я декадент…

–А вот меня пороли.

Поэтому тебе хочется, чтобы тебя пороли ещё раз. Это способ избавится от мучительного страха который у тебя затаился в глубине души.

–Ну да я в общем понимаю механизм развития мазохистских наклонностей. Когда пилот потерпел крушение самолёта то он должен сразу подняться в воздух. Иначе страх парализует его нервы и он никогда не сможет подняться в небо. Но надо понимать что в случае с пилотом он может просто уйти из авиации. А что если у человека страх перед женщиной. Избавиться от общения с противоположным полом невозможно.. мы всякий раз с ним общаемся- сказал Кибернетик.

–Поэтому необходима Доминатрикс. Которая как это не странно должна быть очень чувствительным человеком. Она воспроизводит то самую мучительную обстановку, и проводит процедуру десенсибилизации

–Что за этот термин десенсибилизация.

–В годы Второй мировой войны некий Дж. Вольпе был офицером медицинской службы Южноафриканской армии. Проходил службу в психиатрическом военном госпитале, отдельные пациенты которого страдали от так называемого «военного невроза», известного сегодня как посттравматическое стрессовое расстройство. Доктор Вольпе и его коллеги пытались использовать лекарственную терапию, чтобы помочь пациентам справиться с травмирующими воспоминаниями сражений, но результаты в целом были неудовлетворительными. Именно эти неудачи подтолкнули Вольпе к поиску новых методов лечения тревожных расстройств. В послевоенные годы Вольпе изучал модель тревожного невроза у котов. На подопытное животное воздействовали электрическим током в сочетании с сильными световыми и звуковыми раздражителями до тех пор, пока у животного не вырабатывалась стойкая паническая реакция на одно лишь приближение к клетке. После того, как фобия была сформирована, можно было исследовать эффективность различных методов лечения. Оказалось, что самым надёжным способом избавления от фобии было постепенное и систематическое предъявление вызывающих страх стимулов во время кормления животных. Вначале кота с фобией кормили в помещении, где находилась клетка, на определённом расстоянии от последней. Затем миску с едой ставили немного ближе к клетке, потом ещё ближе, потом внутри клетки… В конце концов, животное «переучивалось» и могло совершенно спокойно чувствовать себя в той самой клетке, которая совсем недавно вызывала панику.

–У меня не только плётки есть..

–Что ещё

–Пытка электротоком… это то что не оставит следы на теле.. Виола её ко мне применяла ко мне. В своё время. Пока мне не надоело и мне захотелось чего нибудь остренького. Почему вы так этого хотите.

–Я ещё раз повторяю мне охота понять откуда у людей растёт жестокость… – повторила я

–Но с чего мы начали наш разговор…

–Да мы начали разговор с того что откуда у людей возникают другие мнения.. потом мы пришли к выводу о том что человеческая психика устроена по принципу противоречивой системы.. на одну реакцию у человека записаны несколько ответных реакций. Наказание просто переключает эти реакции.. только так можно объяснить исправление человека в процессе наказания… вот я хочу через себя это пропустить, и понять на собственной шкурке. Может быть я пойму что нибудь ещё… – резюмировала я свою беседу…

–Чокнутая ты …. лечиться тебе надо

–Пойми меня правильно, где есть наказание там есть власть. Власть это насильственное переключение других реакций. Если исходить из того что путь уменьшения воли к жизни для нас закрыт, то надо более глубоко понять что есть власть… насильственное переключение реакций именно и является причиной того что люди во что то верят.. чем больше наказаний было в детстве у человека, тем больше этот человек склонен к образованию сверхценных идей. Я же как представитель шизоидного склада личности, не имею никаких сверхценных идей.. меня гораздо больше всего нервирует тот факт что свобода воли существует.. неужели никогда не будет в мире мир.. что всегда будет власть и резня.

–Но это и есть твое беспокойство и говорит тебе о твоих сильных гуманистических убеждениях.

–Да, но я не отстаиваю их, а проверяю их.. если правда такая то пусть так будет… Лучше всего гёделевский «принцип неполноты» можно проиллюстрировать ситуацией следователя, у которого есть подозреваемый и набор фактов. Возможно, следователь откажется от своих подозрений на основании полноценного алиби. Возможно, докажет виновность подозреваемого. Но не исключено и то, что ему не хватит данных для решения, – иногда аксиоматика оказывается узка. Разумеется, её можно расширить по потребности, например дополнить ещё одной аксиомой, и что-то из неопределённого определится, но что-то всё равно останется неопределённым. Так расширить аксиоматику, чтобы ничего неопределённого не осталось, чтобы утверждения распределились без остатка на истинные и ложные, невозможно, что, собственно, и составляет логико-математическую суть теоремы Гёделя.

–Да ты самый великий гуманист из всех которых когда либо существовал. Вот агнец который берёт на себя весь грех мира…

Мы захохотали и ржали от смеха несколько минут…