Читать книгу Корпорация по ту сторону добра и зла. Часть третья - Александр Шубняков - Страница 7

Мы ехали домой к Кибернетику. Доехав до дома и поставив автомобиль на стоянку. Я пошла, прогуляться по городу.. Была ночь и великая звёздная ночь смотрела на нас. тоже был рядом.

Можно подумать, что это пара влюблённых прогуливающихся среди ночи

– Вы Валюша поддерживаете принцип Талиона – спросил меня вдруг Кибернетик, смотря мне в упор

– Нет – ответила я

– А всё-таки давай рассмотрим некоторые следствия из него. Давай ты слушай меня не прерывая.

– Хорошо. Я буду молчать

Кибернетик посмотрел на луну и потом спокойно, словно с математик решающий задачку начал рассуждать.

– В конце-концов я ума не могу понять как мои родители такие мягкие и гуманные начали лечить меня такими жесткими способами. Я до сих пор не могу оправиться от воспоминаний, как насильно колола меня мама. Или лечить меня электрошоком до такой степени, что у меня до сих пор развилась определенное неприязненное отношение к женщинам.

– Но это было необходимо, ведь не будь этого лечения ты бы остался бы инвалидом.

– Сделав меня инвалидом в другой области. Валюша я сам прекрасно понимаю, что это было необходимо. Прошу вас молчите, я просто исповедуюсь перед тобой.

Но, в конце концов, этот принцип талиона крепко сидит в подсознании у каждого человека. Было бы глупостью его отменять все законы это те или иные вариации этого принципа. Но маньяк то действует с полным соответствием с этим принципом. Он то вымещает, то, что перенёс он, в своё время. Логично

– Логично – согласилась я – но он то преследует невиновных, и ещё он то убивает людей. А его то не убили в раннем детстве.

– Да в этом и состоит вся основная загвоздка поведения этих хищников. Основное мучительство, что когда-то они перенесли в детстве, генерализовалось и распространилась на других. Хорошо бы им помучить тех, кто их мучил. А вы бы согласились бы на отдачу вашего ребёнка таким пыткам.

– Если бы я не знала к чему они приведут то да.

– А теперь давай посмотрим, на процесс с точки зрения коммуникации. Попытка мучить женщин это тоже процесс коммуникации. Я как бы сообщаю то, что словами выразить невозможно то, что я в раннем детстве перенёс такую дикую травму. И от этого получаю удовольствие.

– Но женщина то не виновата в этом. Она то не твоя мать.

– Да на маму злиться нельзя. Но вы как-то можете объяснить, почему мы распространяем стимулы на всех.

– Не знаю

– А вы бы смогли бы из жалости ко мне сесть на электрический стул.

– Я не знаю, что будет с тобой, если ты меня отмучаешь. Все маньяки, так или иначе, испытывали особый вкус к истязаниям после первого убийства. Мне страшно!

– Вот агнец, который берет на себя грех мира. Теперь я начинаю понимать смысл этой религиозной фразы. Везде жестокость даже в христианских церквях. Распятый Иисус. Вся наша культура лежит на утончении и одухотворении жестокости. Боевики и даже молитвы в храмах это тоже утончение жестокости. Люди так любят, чтобы кто-то страдал. Воистину человек самое жесткое на свете существо. А ты жестокий человек?

– Нет, во всяком случае, я никого не мучила.

– Как странно всё это. А что ты думаешь, а что если половину убийц и маньяков выпустить из тюрьмы.

– Так они то будут убивать…… – ответила я, удивившись вопросу.

– Да это так и есть убийца должен быть наказан. Но вы меня не поняли. Я так своеобразно формулирую свои мысли…. Такой мой стиль мышления. Но ведь нельзя забывать, что общество это система. В конце концов, страх того, что тебе перережут глотку, заставит общество искать превентивные меры. Например, сократят количество насилия в телевидении. Будут изыскивать более гуманные способы воспитания. Возможно, осознание этой истины, что ответственность за создание убийцы лежит на жертве заставило законодателей заменить смертную казнь всего 10 годами в тюрьме. Это закономерный процесс. Чем гуманней становится общество, чем гуманней становится человек.

Я замолчала, обдумывая информацию…

– Но без судов нельзя, ибо начнётся суд Линча. Я уже читала про такое. Ибо если исчезнут судьи и следователи, то родственники погибших сами займутся саморасследованием и самосудом. А это уже возрождение закона кровной мести.

– А теперь представим в будущее, возможно, не таком уж далеком, где убийцам дается всего 5 лет тюрьмы. Ясное дело, что такое возможно лишь только тогда количество убийств сокращенно до минимума. Подумайте, какое страшное напряжение ложится на общество, какие они превентивные меры должно предпринимать, но подумайте внимательно какой расцвет ожидает человечество, если не будут показывать ни одного убийства по телевизору, не будут торговать водкой, и куревом, и одновременно не кушать мяса.

– Да, но следует помнить одну очень простую вещь, отказ от водки должен быть сознательным и свободной волей человека. И отказ от мяса. В тех странах, где действует сухой закон, там очень сильный прессинг религии или партии. Я и то не имею над собой морального права отучать кого-то от мяса. Поэтому законодательный запрет ничего не даст.

– Жаль что я не Господь Бог – улыбаясь, ответил Кибернетик.

Я рассмеялась

– Ты бы возможно сотворил бы мир другим

Он тоже рассмеялся, но потом продолжил.

– Но, в конце концов, разберём принцип лес, рубят – щепки летят. Молох войны забирает и не виновных. Он то заставляет и не желающих войны людей участвовать в ней. В конце концов, оправдание убийцам есть. Они защищали Родину. Но старики боятся вспоминать про войну. Но я то не при чем. Но они оправдывают убийства тем, что со стороны наступления врага тоже погибло много невинных людей, Следовательно, я могу кого-нибудь истязать невиновного человека, потому что я тоже не виновен. Интересно как вы сможете разрешить этот софизм.

– Иоганн то оказывается тоже маньяк, получается так – произнесла я.

Кибернетик засмеялся, и мы нервно смеялись некоторое время.

– В конце концов, если ты не разрешишь этот софизм, то я посажу тебя электрический стул – давясь от смеха, сказала я

Кибернетик ещё сильнее засмеялся. Так мы смеялись некоторое время. Потом слово взял Кибернетик

– А теперь давай представим себе вот такую пренаизабавнейшую ситуацию. Вот тебя похитил Маньяк. Запер тебя в подвале. И начал тебя пытать. Как поступить так чтобы он тебя перестал пытать

– Зарезать его как бешеную собаку.

– Ты забыла что тебя посадят в тюрьму если докажут что маньяк не убивал никого а ты его первая жертва. Конечно, дадут скидку на то, что ты убила его из самообороны. Но грех на душу, ты всё равно возьмешь. Ты убийца. Маньяк-то только пытал тебя. Во-вторых, мне не очень ясно, имел ли маньяк аналогичное чувство по отношению к себе

– Не понимаю

– Вы, наверное, знаете, что психиатры не выделяют садизм и мазохизм. А говорят одно слово садомазохизм. Загадочное и зловещее чувство слиянности садизма и мазохизма

– Ты хочешь сказать, что маньяк хочет, чтобы и его пытали.

– Да и ты выполнишь его затаенное желание. В глубине души он хочет, чтобы его убили. Он сливается с криками жертвы и испытывает то, что испытывает она. Он испытывает наслаждение от криков жертвы и хочет в глубине души то же самое, чтобы жертва восстала на него и истязала его. Садомазохизм. Как остановить это.

– Не знаю

– Запомни, что самым лучшим способом остановить маньяка, это сказать ему, что ты его понимаешь. Ты понимаешь его боль, которую он перенес в детстве. Это потребует чудовищных психических усилий. Признайте зло и скажите ему то, что он твоим мучительством расширяет вам сознание, давая себе, возможность понять, как он страдал в детстве. Это логично и умно. Так как его мучили с целью, чтобы вылечить его или сделать воспитанным человеком.

– Признайте зло, и скажите ему, что он совершает вам добро. Опять Ницше. А потом простить по-христиански – сказал я, посмотрев в его высоколобое лицо.

– Какая мощь у этого морального принципа. Не знаю, есть ли у него предел у этого принципа. До какой степени можно признавать зло добром. Или может быть добро и зло это химера. Хочешь ли ты узнать этот предел.

– Хочу – сказала я, смотря ему в лицо.

Кибернетик захохотал таким смехом, что у меня начали стыть ноги от страха.

– Опасное любопытство – он щелкнул меня по носу и погладил по голове, как будто я была маленькой девочкой.

– Мне с тобой очень страшно – сказала я.

Кибернетик сделала паузу.

– Но вернёмся к кибернетической модели, добра и зла. Мне становится понятной причина того, что люди мстят. Наказание это попытка передать информацию жертвы о том, как она мучилась, мучителю. Сначала передают информацию мучителю при помощи внушения, а потом при помощи насилия.

Если мучитель принимает её то мучения останавливаются. На этом и основывается ницшевский способ остановки насилия, следует помнить не всегда бывает ясно, кто мучитель, кто жертва. В свете этого становится понятным, почему маньяк убивает всех подряд, он кричит миру как ему плохо.

– Но это не объясняет почему, он убивает, его то не убили.

– Да я согласен с тобой это эффект усиления является самым слабым местом в моей теории. Почему человек подвернувшись сексуальному насилию в раннем детстве, начинает убивать.

Мне стало страшно, я никогда не задумывалась над этими вопросами.

– А если быть честными, то мне становится понятным, почему происходит усиление сигнала, если бы не смерть девушек, то детей бы пытали в детстве – изрек Кибернетик

– Таким образом, маньяки это не чудовища, а вполне обычные люди, руководствующиеся нормальными инстинктами обычного человека. Только они гипертрофированны и извращены.

Мы замолчали, потом Кибернетик взял меня за руку и увёл меня в свой дом. Дома никого не было.

– Я хочу кое- что показать – сказал он

Он выдвинул ящик комода и вытащил газетную вырезку, я стала читать её вслух..

Раскаявшись, Тед Бунди говорил о том, как нормальный юноша может стать уголовным садистом, когда он попадает под влияние порнографии. Перед самой смертью Тед Бунди обратился к общественности и призвал к конкретной деятельности, чтобы среди людей больше не появлялись новые Бунди. Вот это интервью.

– Начнем с самого начала. Ты вырос в нормальной семье? 

– Да!

– Может быть, ты сам был подвергнут какому-либо сексуальному насилию или сексуальному шоку? 

– Нет, никогда. И в этом также трагедия, потому что воспитывался я в чудесной семье. Мои родители были чуткими и полными любви. У меня пятеро братьев и сестер. Мы ходили вместе в церковь, никто не пил, не курил. Мои родные были также противниками азартных игр, не выносили ссор в семье. Иногда случались какие-то проблемы, но во всяком случае моя ситуация в семье не может объяснить того, что случилось. Разве что, я могу вспомнить, как в двенадцатилетнем возрасте увидел порнографию в одном магазине неподалеку от нашего дома. Вместе со своими друзьями я часто играл на улице, копался в мусорках. Иногда мы находили порнографические журналы, чаще всего типа hard.

– Это такие издания, где были иллюстрации со сценами насилия? 

– Да. И хочу подчеркнуть, что именно этот вид порнографии является наиболее опасным. Я говорю это, исходя из собственного тяжелого и страшного опыта. Самая вредная порнография – та, которая показывает сексуальное насилие. Насилие и секс, соединенные вместе, возбуждают ужасные побуждения.

– Помнишь ли ты о своих мыслях в то время? 

– Прежде, чем я отвечу, хочу подчеркнуть, что я не ищу оправдания. Я принимаю на себя всю ответственность за то, что сделал. Но думаю, что именно порнография толкнула меня на дорогу насилия. Сначала она возбуждала мое воображение, а потом я стал рабом этих фантазий.

– Я хочу лучше это понять. Твои фантазии, возбужденные порнографией, достигли такой силы, что ты чувствовал непреодолимую потребность их реализовать? 

– Именно так. А происходило это постепенно. Каждый следующий раз я искал в порнографии все более сильных эмоций. Это можно сравнить с наркотиком, без которого нельзя обойтись, пока человек не поймет, что ему и этого не хватает.

– До этого ты не думал, что способен на такие преступления? 

– Сначала человек чувствует непреодолимую потребность делать что-то похожее, а потом дело доходит до конкретных поступков. Я хочу, чтобы люди это поняли. Я был нормальным человеком: не тратил время на выпивку в барах, не был ни ловеласом, ни извращенцем. У меня было много друзей, я вел нормальный образ жизни, если не учитывать тех разрушительных фантазий, которые я от всех прятал. Когда меня впервые арестовали, то шок и ужас были у моих знакомых также и от того, что они считали меня нормальным американским парнем. И такого от меня никогда не ожидали. Впечатлительность и совестливость, которые дал мне Бог, были нерушимы, но в определенный момент они «разрушались». Люди должны понять, что тот, кто находится под влиянием насилия, особенно насилия, которое пропагандирует порнография, не является преступником от рождения. Моя семья была верующей и хорошей. Но нет никакой защиты перед влиянием порнографии, с которым соглашается слишком толерантное общество.

– Я знаю, что ты веришь в то, что говоришь, и нахожусь здесь, чтобы записать это твое последнее послание, которое ты хочешь передать: жесткая порнография приносит людям вред и является причиной убийств и изнасилований. 

– В тюрьме я встретил много людей, которые стали преступниками так, как и я, – под влиянием жесткой порнографии. Без ее влияния моя жизнь была бы другой…

– Как ты считаешь, справедливую ли меру наказания определил тебе суд? 

– Я не хочу умирать. Но я заслуживаю высшей меры наказания и считаю, что общество должно защищаться от таких людей, как я. И я верю, что мой пример ясно покажет: общество должно защищаться и от самого себя. Нет смысла в том, что порядочные люди осуждают меня, и в то же время равнодушно проходят мимо киосков, полных порнографических изданий, которые порождают Тедди Бундов. Моя смерть не вернет жизни красивым девушкам, которых я убил, и не уменьшит боли их родителей. Нужно что-то делать заранее…

– Ваш комментарий Валя

Я подумала, и сказала

– Как жаль, что убили Теда Бунди. К конце-концов необходимо любой ценой нужно исследовать маньяков и применять их рекомендации по предотвращению насилия в семье. Запрещать порнографию.

– Серийный убийца Тед Бунди, уже находясь в тюремной камере, продолжал получать пачками письма от женщин с признаниями в любви и предложениями женитьбы.

– Что?

– Да Валюшка ты моя, люди просто с ума сходят. Он был казнён на электрическом стуле, а для меня этот стул является объектом эротических мечт. Круг зла замкнулся садизм порождает садизм. Сексуальность – очень важное качество, присущее человеку, она затрагивает самые далекие и сокровенные уголки его души. Поэтому утверждение, что сексуальность может быть объектом сладострастных развлечений – большая ошибка. В 1971 году этот человек работал в центре помощи жертвам насилий. Вот его рекомендации:

«Никогда не отвечайте незнакомому мужчине, заговаривающему с вами; никуда не ходите с незнакомцем, даже если он обаятелен, и не садитесь в его машину. А если вы окажетесь в безвыходном положении, то вам остается лишь одно: не оказывайте сопротивления, отдайтесь ему – и хорошенько запоминайте детали: одежду насильника и диалект, на котором он говорит.

– Кто этот человек

– Да Тед Бунди же. Местный шутник крикнул зевакам, толпившимся в этот день казни у ворот тюрьмы: «Выключите ваши кофеварки, люди, сегодня вся электроэнергия понадобится здесь!»

Мы нервно засмеялись. Мы смеялись несколько минут, потом слово взял Кибернетик.

– Я не верю, что Тед Бунди был, не повергнут какому-нибудь сексуальному насилию. Обычно такая травма навсегда остается в подсознании. Я лично узнал, что меня в своё время поджаривали, от своей бабушки, которая случайно проболталась. Порнография остаётся в подсознании.

– А почему ты хранишь эти вырезки.

– Просто так. Если быть честным, то я не знаю почему.

– Тед Бунди производит впечатление абсолютно нормального человека. У него была маска нормальности

– Да я это знаю. По той причине я именно испортил свой день рождения

– Не понимаю

– То, что я периодически показываю это второе лицо другим людям, говорит о том, что я нормален и не собираюсь убивать кого-то. Если я кого-нибудь убью то меня поймают.

– Понятно

Кибернетик заварил чай, и знаком предложил мне выпить его.

Мне стало невыносимо тяжело и мне захотелось сменить тему разговора.

– Что ты думаешь о Виоле.

– Виола, это роковой человек современности. Человечество готовится к такому испытанию, которое оно не знало еще никогда. Скачут Геи, и лесбиянки. Проводятся чудовищнее акты насилия. До этого человечество уповало на бога. Но этот бог умер. На смену ему идет Янус. Теперь мы должны сами путем проб и ошибок найти ту самую грань, где толерантность не переходит в распущенность.

– У меня был невроз в своё время.

– Какой невроз

Я рассказала ему про психотерапевтическое лечение, которое я прошла.

– Так вот что скрывалось за страхом потери слуха – сказал он любезно улыбаясь.

Мы замолчали

– Как вам мой чай – спросил он ещё более любезно улыбаясь.

– Да так неплох, но имеет только странный привкус. Не случайно ли это цианистый калий.

Кибернетик засмеялся. Затем почуяла в себе странную сонливость.

Бессонная ночь как никак – подумала я.

Потом у Кибернетика появилось такое выражение лица, что он что-то хочет сказать, но боится не понимания. Он смотрел мне в глаза, каким-то печальным и одновременно любопытствующим взором.

– Что вы хотите сказать.

Кибернетик замялся и потом сказал

– Вы не задумывались, что наша культура лежит не на подавлении жестокости, а на одухотворении его. Например, эта статуэтка распятия. Разве не жестокость. Кинофильмы это тоже жестокость. Я как садист хорошо знаю насколько жестока наша культура, а вы хотите знать.

– Я как человек посвятивший жизнь борьбе с любыми проявлениями жесткости хочу это знать – ответила я не задумываясь.

– Вы серьёзно хотите это знать.

– Да чтобы иметь возможность с ними бороться.

Кибернетик захохотал. Такого смеха я не слышала никогда. У меня мороз по коже пошел от этого.

– Ну что же давай подпишем договор.

Werd ich zum Augenblicke sagen:

Verweile doch! du bist so schön!

Dann magst du mich in Fesseln schlagen,

Dann will ich gern zugrunde gehn!» – неожиданно произнес он. Стих из Фауста.

– Teufelpakt- сказала я

– Ладно, мы ничего не будем подписывать, но давай условимся, что-то, что ты узнаешь, не будешь меня ругать.

– А за что меня, тебя ругать. Ты мне кажешься очень благородным человеком

– За то, что я садист.

– Всё на свете может быть самим собой лишь только преодолевая себя – произнесла я печально – в конце концов, ты смог сделать гуманизм из своего садизма. И кем бы ты, если у тебя не было этого. Потом я вместе с Кибернетиком начала смотреть фильм, Красота по-американски. Потом я незаметно уснула.