Читать книгу Домодедовские истории (сборник) - Александр Торопцев - Страница 8

В коридоре райсуда стояли высокие стулья с широкими подлокотниками. Положив на них руки, Славка уверенным взглядом осматривал проходящих мужчин. Глаза быстро освоились в полумраке, и он размечтался: «Теперь точно его узнаю!» Но прошел один мужчина, другой, а папы среди них не было. Славка вышел на улицу. Осеннее солнце, веселые витрины магазинов, суетливые машины, много людей – интересно!

– Вот ты где! – В дверях появилась мама. – Обыскались тебя!

Славка вздрогнул, посмотрел ей в глаза, теряясь в догадках: «Когда же она выпила, где? Дома не могла, в электричке – тоже…»

Мама взяла его, обмякшего, за руку, а он грустно подумал: «Теперь не буду папку искать, нечего с ним говорить. Теперь надо, чтобы она еще не выпила. А то… как с ней ехать домой с пьяной?» Мама не заметила перемены в настроении сына, ей было не до того.

– Пойдемте, наше дело объявили. – Тетя Настя строго посмотрела на непослушного племянника и повела их в зал.

Сели. Такие же стулья, как в коридоре, но много стульев и много людей в зале.

Строгая женщина на трибуне стала читать скучные бумаги. Мама заплакала, положила сумку на колени сына – его словно током дернуло: там что-то лежало – или четвертинка, или одеколон. Он весь напрягся, вспотел, не находя себе места.

– Да что же ты вертишься, как на иголках! – не выдержала тетя Настя.

Он постарался не вертеться. Мама встала, пошла к судьям. Славка, довольный, вытащил из сумки четвертинку, сунул ее под мышку, под пиджак, сказал:

– Я в уборку схожу.

– Иди, – вздохнула тетя Настя. – Никакого воспитания!

Он прибежал в туалет, вылил в раковину водку и, не успела мама выговориться, вернулся в зал. Тетя Настя сидела как каменная. Он больше не потел.

– То же ясно! Из-за восьми процентов голову морочит. А кто о сыне подумает? – Мама заплакала и пошла по залу.

Объявили перерыв. К ним подошел какой-то грузный мужчина.

– Ну, здравствуй! – услышал Славка незнакомый голос. – Пойдем погуляем?

– Ступай, сынок! – разрешила мама, сильно волнуясь.

Он не понял, куда и зачем надо идти, но пошел, вложив руку в большую прохладную ладонь. На улице все понял. Съежился, боясь поднять глаза. Нужно было вспомнить, что он хотел сказать отцу, но не вспоминалось! Мешали какие-то восемь процентов, из-за которых плакала мама.

– Как учишься? – услышал Славка.

– Нормально, – ответил робко и улыбнулся: интересный дядька точил ножи на тротуаре: толстый, в длинном халате и в тюбетейке!

– Нормально, – пришлось ответить еще раз, и вдруг они вошли в магазин «Игрушка»!

– Ну, выбирай!

– А я и не знаю…

– Чего не знаешь? Автомат хочешь?

– Автомат!

– Настоящий ППШ. У меня во время войны такой был. Хорошая вещь для ближнего боя.

…В зал заседаний Славка не пошел: побежал в туалет, закрылся в кабинке, долго разглядывал автомат, гладил, прижимал к груди, целился в лампочку, стрелял, не жалея патронов. Но вспомнил о делах и побрел к маме.

У входа в зал стояли две женщины, обсуждали дело.

– От ребенка отнимает. За год, подсчитай, сколько наберется. Она, глянь, вся в слезах.

– Свинья он самая настоящая.

Славка сунулся в дверь, посмотрел на маму. Она плакала. Тихо, никому не мешая. Летом он накричал на нее – чтобы не пила. А она так же тихо заплакала, приговаривая: «Какая же я пьянь беспробудная? Я ведь чуть-чуть. Не расстраивайся, не кричи зря». Он убежал на улицу. Вечером вернулся – она еще пьяней. И одеколоном пахнет, хоть на кухне спи.

«Не хочу». – Славка со злобой взглянул на автомат.

– Ребенка хоть бы пожалел.

– Была б моя воля, из автоматов таких бы стреляла.

Славка покраснел, сжал цевье и медленно, с автоматом наперевес, пошел в туалет, поднял там ППШ над головой и со всей силы треснул им об пол, потом еще раз, еще.

Когда он вернулся в зал, суд кончился. Мама все плакала, и тетя Настя ничего не могла с ней поделать.

– Ма, ну ладно тебе. Хочешь, пойдем завтра огород копать, – бубнил Славка, не обращая внимания на тетушку.

– А где автомат?

– Да ну его. Огород пойдем копать и все. – Угрюмыми словами он ласкал маму, а рука сжимала в кармане красную тесьму, которую он снял с автомата для доказательства: вдруг Васька не поверит.

На вокзале тесьму он выбросил. «Что я, девчонка, что ли, веревочки разные таскать в карманах». Домой они доехали «без магазинов», мама стала совсем трезвая, поставила тесто.

И Славка, спокойный, убежал на улицу играть в войну со своим шпоночным пистолетом.