Читать книгу У истоков литературы. Учебное пособие - Александр Валерьевич Сапа - Страница 25

Более подробно рассмотрим заклинания и заговоры, специальные словесные формулы, обращённые к Силам природы и Божествам.

Что же такое словесное заклинание? Дадим несколько определений:

– Заклинание (заклятие) – вид ритуально-магической речи; прямое обращение к объекту магического воздействия в форме требования, приказа, побуждения, просьбы, мольбы, предупреждения, запрещения, угрозы. С помощью заклинаний люди пытались добиться исполнения желаний, которые они не могли осуществить обычным способом (повлиять на погоду, урожай и т. п.). В отличие от молитв, которые являются лишь просьбами к Богу или к духам, заклинание предназначено для принудительного исполнения желания. В Западной Европе в средние века заклинания, как правило, произносились на латыни. Слово «абракадабра», в современном русском языке обозначающее бессмыслицу, произошло от средневекового заклинания.

– Заклинание – это последовательность слов, звучащих в определенном ритме, направленная на достижение какой-либо цели.

– Заклинания – это энергетические звуковые формулы, употребляемые в магии для осуществления желаемого, для того, чтобы усилить действие ритуала.

– Заклинание – воля мага, выраженная через слово.

Как следует из приведённых определений, заклинания – это, прежде всего, слова, звучащие в определённой последовательности и определенном ритме, цель которых – достижение какого-то реального результата.

Заклинание – это своеобразный ритмический набор повторяющихся слов, иногда объединённых рифмой. В первобытном обществе во время ритуального танца заклинание, например, могло быть таким: «Мы разыщем кенгуру, мы настигнем кенгуру, мы убьём кенгуру!»

Главная функция ритмичности произнесения – введение заклинателя в некое подобие транса, в состоянии которого и совершается основное действо. В идеале, заклинающий говорит и действует спонтанно, без всякого предварительного плана, и его слова – чистая импровизация.

В магическом смысле слово «заклинание» имеет множественное значение: приказывать, настойчиво просить или умолять о чем-либо во имя чего-либо, а также подчинять себе что-либо властью магических слов. Заклинания могут быть требовательными, агрессивными, спокойными, а также в форме просьб. Поэтому и произносятся заклинания по-разному: как громким криком, так и бормотанием, а в некоторых случаях мысленно.

Все заклинания можно разделить на две группы:

1. Простейший вид заклинаний – непосредственное обращение к объекту, на который необходимо воздействовать. Это воздействие может быть направленно на людей, на текущие или будущие события, на объекты потустороннего мира, на явления природы, которые персонифицируются – то есть обращение к ним происходит как к живым существам. Как правило, такие обращения имеют форму повеления, требования, приказа, их отличает повелительный тон и нередко в них имеется упоминание о наказании в случае невыполнения требуемого. Базовая формула таких заклинания: «Я приказывают тебе сделать то-то и тот-то …, а не сделаешь, ожидает тебя смерть и разрушение».

2. Другая форма заклинаний – заклинания, которые обращены не к объекту воздействия, а к посреднику – Высшим силам, от которого ожидается помощь. Они обращены к древним богам, к солнцу, луне, звездам, к различным природным стихиям, к духам предков или к различным астральным сущностям, в чьей власти решить тот или иной вопрос. Нередко такие заклинания сопровождаются реальными или символическими жертвоприношениями. В этом случае заклинания строятся как двухчленная формула: «Вот тебе… а ты мне».

Любое заклинание, используемое в магических ритуалах, включает пять обязательных частей:

1. Обращение к Силам, которые должны будут осуществить волю заклинающего («Силою четырёх стихий, ветра, земли, воды и огня, я заклинаю…», «Именем Богини, прекрасной Луны, я заклинаю…», «Волею моей и Силой моей, я…»)

2. Собственно оглашение желаемого результата («я заклинаю этого человека, чтобы он пришёл ко мне завтра домой…», «я прошу уладить мои финансовые трудности»).

3. Обстоятельства. Это уточнение того, как желает или не желает заклинающий исполнения задуманного, что может пойти вопреки его воли, а что – помочь ей («…но пусть не страдает, не мучается, и себя не теряет; пусть любовь и ему счастье принесёт…», «…и пусть волю мою не остановит ни крест на его груди, ни любовь в его сердце, ни вера в его душе…»).

4. Благодарность Силам за исполнение задуманного («…о Богиня, и пусть моя любовь будет тебе вечной благодарностью…», «…я сжигаю эти травы в твою честь, Огонь…»).

5. Завершающая, закрепляющая формулировка, которая служит сигналом Силам о завершении обращения и запускает заклинание в действие («Аминь», «Нима», «Да будет так», «Всем словам моим ключ, замок да язык, запечатала я, <имя>».

Заклинание всегда – это часть ритуального (магического) обряда. Так, например, жители Забайкалья перед охотой символически угощают Хозяина тайги чаем и обращаются к нему с таким заклинанием: «…прошу у тебя удачи. Угощаю маслянистым саламатом. Вкуси. Соизволь осчастливить, чтобы выехал с тороками (мешками для добычи), а приехал с добычей. Сниспошли девять лучших из девяти видов зверей. Дай мне угольно-чёрных соболей, прекрасных голубых белок, чтобы и близкие, и дальние удивлялись, чтобы луки седла от тяжести прогибались. Будь покровителем, отстраняя коварных, отгоняя дурных людей» [9, с.26].

Заговоры (наговоры, шептания) – особая форма заклинаний, тексты, которым приписывалась магическая сила, способная вызвать желаемое в лечебных, защитных и других ритуалах; это «заклинания, магические слова, обладающие, по поверью, волшебной или целебной силой» (Толковый словарь русского языка Д. Н. Ушакова).

Если мы откроем словарь славянской мифологии, то найдем там следующее определение: «Заговор – это разновидность заклинательной поэзии, фольклорная словесная формула магического характера, рассчитанная на немедленное достижение результата, предотвращение нежелательного явления или осуществление желания. Заговоры функционируют главным образом в устной форме, однако могут фиксироваться и письменно…» [Грушко Е. А., Медведев Ю. М. Словарь славянской мифологии. – Нижний Новгород, 1995].

Итак, заговор – это особая, энергетически заряженная словесная конструкция, в которой действует не только и не столько смысл произносимых слов, сколько звуки в этих словах и сочетание этих звуков, звуковые вибрации особой тональности и интонации. Все заговоры можно очень условно разделить на несколько видов: молитвословья, заклинания, зазывы, наговоры, шептанья, обереги, насылы, сбросы, привороты и отвороты (присушки и отсушки). Хотя, по большому счету, все эти заговорные формы не сильно отличаются друг от друга – просто в разных областях, в разных местностях и в разное время эти словесные формулы именовались по-разному. Исследователи к заговорам относят ещё тексты заклятий, лечебные ритуальные диалоги, призывы и отсылки, адресованные природным стихиям, животным, мифическим существам, формулы угроз и проклятий, словесные обереги, многочисленные приговоры, в том числе, произносимые в ходе совершения магических обрядов, а также благопожелания, просительные и благодарственные приговоры, сопутствующие календарным обряд

В ряду фидеистических жанров заговор представляет собой наиболее прямое и концентрированное воплощение веры в словесную магию. К заговорам прибегали тогда, когда уже, казалось бы, ничто другое не поможет.

По А. Н. Веселовскому, заговор – это «усилие повторить на земле, в пределах практической деятельности человека, тот процесс, который по понятиям язычника, совершается на небе неземными силами». Отсюда главная задача заговора – переход из одного пространства в другое, преобразование хаоса в космос, поэтому у заговоров особая структура, ритмика и поэтика, а также условия произнесения.

Практически все заговорные тексты обладают достаточно четкой структурой (иногда она может видоизменяться, а определенные части этой структуры могут и вовсе отсутствовать):

• Молитвенное вступление (обращение к «нужным силам»: дьяволу или богу): эта часть Заговора – одна из позднейших, сформировалась после охристианивания языческой Руси, после невозможности проведения физических обрядов – появились длинные вступления – «облекусь я облаками белыми, подпояшусь ветрами, зорями, обтычусь звездами частыми» и так далее.

• Зачин (путь): субъект движется из посюстороннего мира в потусторонний, преодолевая соответственно 3 (сакральное число) границы: порог – ворота – чисто поле…

• Эпическая часть (с описанием определенных обрядовых действий: реальных либо символических). Происходит сужение пространства, в центре – сакральный персонаж: помощник, вредитель, защитник.

• Заклинание (непосредственное выражение желания, приказа или просьбы).

– Закрепка (нейтрализация ошибки, завершение заклинательной части): упоминание крепких предметов, чтобы смысл заклинания не изменился.

• Молитвенное завершение, «зааминивание».

Гой! Да будет так!

– Наложение ключей на заговор (своеобразная «магическая печать»).

Зачин считается наиболее «факультативным» элементом заговорного текста: восточнославянская традиция знает и более короткие тексты, которые начинались сразу с третьего элемента, а в украинской традиции практически представлены только такие «усеченные» тексты. Существует и совершенно «усеченная» форма заговоров – в них нет обращения к каким-то определенным высшим силам, а есть только пояснение своего действия с называнием необходимого результата («как тому сучку чернеть и желтеть, так и чирью моему сохнуть…»).

Существуют и вовсе бессловесные магические ритуалы, вроде сжигания вещи в огне, бросания ее в воду, закапывания в землю, разламывания прутика или протыкания восковой фигурки. Однако словесное объяснения своих действий, «закрепление» словом делает ритуал более осмысленным и ощутимым, что, в свою очередь, значительно повышает его эффективность. Ведь слово, если оно заряжено мыслеформой или сильной эмоцией, обладает мощным эффектом, и с помощью правильно произнесенных слов многого можно достичь.

Ещё раз повторимся. Злым словом можно не только причинить страшное зло человеку, но и убить его. Точно так же доброе слово лечит не только душу, но и избавляет от физических недугов. Любой звук, который мы слышим или произносим сами, – это энергия, вибрация. При многократном произнесении молитвы или заговора тело человека и его сознание отключаются, и мозг начинает работать на интуитивном уровне. Именно эта огромная сила слова и звука используется в заговорах.

Заговоры имеют собственный ритм и темп, собственную интонацию. Слова и интонация заговора рассчитаны на то, чтобы каждое слово словно врезалось в подсознание. Произношение заговора обычно плавное, тягучее, с сильно выделенными гласными звуками – и это тоже имеет немаловажное значение, потому что особенности произношения призваны усилить воздействие заговорного слова на наше подсознание.

Изначальный смысл слов «заговор» и «наговор» – «говорить на» – традиционно заговоры произносятся непосредственно на вещи и предметы, так чтобы дыхание касалось их поверхности. По существу, это прямая передача магической силы и энергии материальному объекту. Обычно заговоры произносятся на огонь, землю, воду и воздух (по ветру), на питье, еду и специи (соль, сахар, перец), на больное место больного человека или животного, на вещи, принадлежащие человеку, на которого необходимо как-либо воздействовать, или на предметы, использование которых необходимо для реализации желаемого.

Наиболее часто используемым элементом при всех заговорах является обыкновенная вода. Будучи наговоренной, она получает чудодейственную силу и способность снимать всякую хворь. Для этого воду пьют, умываются или омываются ею, обрызгивают ею жилище, детей, животных, поливают урожай… Считалось, что целебная сила такой воды еще больше возрастает, если «пропустить» воду через дверную скобу, «слить» ее с креста или иконы, опустить в нее комок глины, уголек из печки, камешек или кремень, а наиболее целебная вода получается, если окунуть в нее «громовую стрелу» – сплавленный ударом молнии песок – одну из тех таинственных стрел, которыми стреляет с неба в чертей Бог во время грозы. Подобных поверий бытовало множество, но все же слово оставалось наиболее значимым и мощным инструментом воздействия и преображения энергетической структуры.

Заговаривание воды сродни получению «святой воды» в церкви, ведь вода – это удивительная и пока еще малоизученная субстанция, идеально впитывающая любую информацию, любые мыслеобразы и слова. Сейчас уже научно доказано, что вода обладает способностью кардинально менять свою структуру и свойства под воздействием негативных или позитивных слов и вибраций, становясь либо «мертвой», либо «живой», исцеляющей. И с помощью такой наговоренной, заряженной воды можно действительно лечить, оздоравливать, ускорять рост растений и так далее. Так что, по-видимому, всем известное «превращение воды в вино» – это не такая уж и выдумка…

При произнесении заговора должны были соблюдаться определённые условия.

Во-первых, заговоры произносились необычным громким, зычным голосом, а иногда шёпотом (шептания). Хорошо известна практика произнесения лечебных заговоров с использованием техники «горлового пения», которая широко используется шаманами. Сторонники этого метода утверждают, что божественные силы воспринимают именно эту тональность человеческого голоса. В северной традиции используется техника «пропевания» заговоров. Традиция наложения проклятий или Magia Maleficio предполагает некую «жуткую» тональность в голосе. Наиболее этот звук походит на хриплый и неблагозвучный вой, вызывающий у услышавшего чувство сильного дискомфорта и эмоциональной подавленности. Это объясняется тем, что заговоры, обращённые на нездешние силы, должны были и говориться нездешней, то есть необычной речью.

Во-вторых, для обеспечения силы действия заговор должен произноситься в строго определённом месте (на перекрёстках дорог, на порогах, у колодцев и т.д.), в особое время (на стыке дня и ночи, на заре, поскольку в это время открывается трещина между мирами, перед сном и т.п.), натощак; слова должны произноситься не спеша и без запинок и т. д.

И.И.Иванова, автор книги «Сила защитного слова, или Заговоры на все случаи жизни» (СПб.: Крылов, 2010) формулирует «двенадцать наиважнейших правил произнесения заговоров и лечения ими»:

• Соблюдайте «статус тайности»: не рассказывайте никому о предстоящем ритуале, а при проведении ритуала постарайтесь уединиться, чтобы вы находились одни в комнате, чтобы вам никто не мешал и чтобы ничто вас не отвлекало.

• В комнате, где проводится ритуал, не должны находиться собаки.

• Перед любым заговором необходимо произнести следующую молитву: «Николай, угодник Божий, помощник Божий. Ты и в поле, ты и в доме, и в пути, и в дороге, на небесах и на земле: заступись и сохрани от всякого зла».

• До произнесения заговоров и после ритуала желательно омыть лицо и руки проточной водой. А если есть возможность – ополоснуть ею все тело.

• В тот день, когда вы проводите заговорный ритуал, нельзя никому ничего давать из дома: особенно хлеба, соли и денег.

• Если вы лечите заговорами другого человека – ни в коем случае не устанавливайте фиксированную сумму оплаты. Поступая так, вы можете лишиться своей силы и своего магического дара. Если вы действительно помогли человеку, он сам отблагодарит вас по своему усмотрению, по мере своих возможностей.

– Мужчин принято лечить по «мужским» дням (понедельник, вторник, четверг), а женщин – по «женским» дням (среда, пятница, суббота). Наилучший день для лечения детей – среда. В воскресенье нежелательно произносить заговоры и заниматься магическими практиками. Считается, что в этот день можно только молиться.

• Нельзя начинать и заканчивать лечение в воскресенье, а также в церковные праздники. В исключительных случаях, если все-таки необходимо провести лечение, следует просить прощения у Бога за то, что лечите в этот день.

• Если вы начали лечить, ни в коем случае не прерывайте лечение, иначе вы грубо собьете энергетический цикл и придется все начинать заново.

• При чтении заговоров необходимо учитывать фазы Луны. При растущей Луне (в период от новолуния до полнолуния) заговаривают «на рост», «на прибавление» чего-либо (на получение денег, новой работы, здоровья, любви и т. д.). На убывающей Луне (период от полнолуния до новолуния), соответственно, «на убыль» (в это время хорошо лечить опухоли, тяжелые недуги, сильные боли, снимать порчу, избавляться от того, что вам мешает).

• При произнесении заговора на ребенка возрастом до одного года и на женщину сразу после родов следует зажечь двенадцать свечей.

• Женщинам запрещается лечить и лечиться заговорами в критические дни.

Следует также отметить, что цикл лечения заговорами обычно длится 3 дня, а при запущенных болезнях и особо тяжелых случаях – 6, 9 и 12 дней».

Строгое соблюдение этих условий необходимо для того, чтобы человек «проникся другим миром и пространством, мог войти в изменённое состояние сознания».

Заговор – это жанр с «у к л о н ч и в ы м» волеизъявлением: это и не приказ, и не просьба, а нечто вроде «Пусть будет так, чтобы…», заговор – это пожелание, неизвестно к кому и непонятно на каком основании обращенное, т.е. для заговора характерна принципиальная неопределенность (неясность, туманность, загадочность), прежде всего совершенно непостигаемо, каким образом осуществляется желаемое:

– Неясно, кто творит заговор, двоится облик адресанта (говорящего): он «простой» человек или колдун, христианин или язычник

– Неясно, к кому заговаривающий обращается, неясен адресат: колдующий обращается к р а з н ы м, в том числе «несовместимым», высшим силам – к христианским заступникам (к Господу Богу, к Деве Марии, к Троице и т.п.) и одновременно – к «малым высшим» силам – к заре зарянице, солнцу красному, светлому князю месяцу, матери сырой земле, ветру буйному и т.п.; к болезни – например, к вывиху; к ворону и одновременно к заговариваемой крови; к стреле; наконец, в достаточно поздних случаях, – обращения вообще нет: «С гуся вода, а с тебя худоба!». Если обращения к христианским силам всегда смиренны и почтительны, то к прочим силам и стихиям бывают самыми разными: от покорных просьб, уговоров, иногда с обещаниями отблагодарить за помощь, до угроз, приказов «убираться», ультиматумов и оскорблений.

– Экстремальны, таинственны условия, в которых происходит общение, что обусловлено сверхзадачей заговорных текстов – создать при помощи слова таинственную, заведомо нереалистическую, тревожную и зыбкую, как предрассветный туман, атмосферу колдовства. Творящий заговор всегда один, обычно – в «нечистое» и по-своему «редкое» время (восход или заход солнца, появление луны, полнолуние, самая короткая ночь, равноденствие, стык старого и нового года), часто – вдали от жилья и селенья; иногда – в чудесном одеянии: «небом покроюсь, зорею подпояшусь, звездами отыцусь». Заговоры нередко произносились шёпотом (часто быстрым) и на одном «дыхе», иногда пелись или произносились нараспев.

– Тёмен язык общения, речь колдующего невнятна: заговорный язык, как правило, содержит в себе непонятные слова и обороты. Почти у всех народов есть заговоры-абракадабры (т.е. тексты, составленные из непонятных квази-слов), при этом их заговорная сила связывается именно с непонятностью языка.

Бывали заговоры макаронического характера8, в которых абракадабра сочетается с понятными словами. Приведём подобный заговорный текст из книги А. Мельникова-Печерского «На горах» (ч. III, глава V):

Как показал В. Н. Топоров, этот текст представляет собой искусственно составленную цепочку из слов санскрита, обладающих высокой сакральной значимостью.

– Туманно содержание сообщения.

Но что в заговорах несомненно, так это то, что они «действуют» силой Слова. Как сказано у классика, Колдун не колдун, а слово знает (А. Островский).

Эта сила слова достигалась не только особыми способами произношения заговоров, не только туманностью, загадочностью текста, но и соблюдением неких канонов, нарушение которых вело к потере заговором его магической силы.

В заговорах использовался ограниченный набор элементов, разные сочетания которых (по особым правилам) и порождало различные варианты заговорных текстов. Можно убедиться, что, несмотря на свою многочисленность, заговорные тексты не очень разнообразны ни по форме, ни по содержанию и, говоря об устойчивости заговорных текстов, имеется в виду устойчивость заговорных мотивов (объектов и действий).

Сочетание мотивов в заговорном тексте условно называется заговорной формулой, которая основывается на устойчивом повторении одинаковых элементов в текстах заговоров:

1. Повторяются всевозможные одушевленные и неодушевленные образы, набор которых ограничен несколькими десятками, из которых часто встречающиеся: море-океан, остров Буян, камень Алатырь, огненная река, калиновый мост, Заря-зарница, красная девица, лихорадки, гробница, терем, церковь, баня, чисто-поле, дом, двор, гора (разные названия), дуб, столб, черти, ветры, солнце, месяц, поляна, лес, предметы утвари и оружие, Богородица, Иисус Христос, многочисленные святые, старцы и, конечно, сам заговаривающий. Понятия пространства и времени выражаются в заговорах через определенные группы образов, не смешивающиеся между собой.

Заговор часто подразумевает упоминание частей тела, на которые производится воздействие: буйна голова, черные брови, черные/ясные очи, сахарные уста, белые руки, резвые ноги, горячая/алая кровь, ретивое сердце, чёрная/бурая печень, становая кость, подколенная жила.

Обычно в наиболее древних заговорах распространено обращение к следующим персонажам:

– Дщерям Иродовым в целях избавления или наведения недуга;

– Царю морскому (водяному, ледяному);

– Красной зореньке, Солнцу-батюшке (красно солнышко), Луне-матушке;

– Птицам – железным носам, к которым обращаются для вредоносных заговоров;

– Матери – Сырой Земле;

– Домовому, которого величают дедушкой или батюшкой.

Есть и безадресные заговоры, когда в начале сразу идет представление волшебного места: «на море-Окияне, на острове Буяне, лежит Алатырь-камень», после чего добавляется «как на нём нет, так пусть и у (имярек) не будет».

2. Повторяются заговорные действия, среди которых наиболее часто встречаются следующие: сборы в дорогу, прощание, уход, путь, обращение за помощью в исцелении и любовных делах к неким силам, заживление раны, изгнание (сдувание, смывание) болезни, защита от врагов и неприятностей, прядение, шитье, огораживание некой преградой (опоясывание, покрывание, замыкание), призывы и отсылки неких сил и т. д.

3. Повторяется вся заговорная формула целиком. Большая часть текстов заговоров – это повествование, разворачивающееся по плану: славление (молитва), зачин, основная часть, концовка (закрепка), т.е., несмотря на свое разнообразие, заговоры имеют общую структуру:

1) «Задел» (зачин), вступительная часть, которая подразумевает мысленное путешествие с представлением помогающей силы («На море, на Океане, на острове на Буяне, лежит бел, горюч камень Алтырь» или «Стану благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из ворот воротами, на широкий двор, в чисто поле. В чистом поле…»). Во многих зачинах рассказывается о выходе заговаривающего из дому, например: «Стану я, (имя), благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, выйду я в чистое поле». Другие зачины описывают какое-то сказочное место: «На море, на Окияне, на острове на Буяне, стоит светлица, в светлице три девицы…».

«Темные заговоры», напротив, строились на отрицании («Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, выйду не этими дверьми, выйду подвальным бревном, выйду я мышиной тропой, выйду в дальний восток, там стоит тын…»).

2) Желание (основная часть), которое оформляется в сравнение по принципу «как.., так»: «Как на ложках вода не держится, так на рабе Божьем (имя рек) испуг чтоб не держался». Здесь или рисуется изгнание болезней, или дается диалог такого типа: «Что ты, мертвое тело, лежишь, не болят ли у тебя зубы, не ломят ли ребра, не точат ли черви, не течет ли кровь?» – «Не болят». – «Онемейте ж вы, зубы, у (имя), как у мертвого тела…».

3) Закрепление заговора или «ключ», закрепка. Закрепка представляет собой довольно распространенную формулу, например: «Все мои слова, будьте благословенны, сильны и крепки, крепче железа и булата, и острого ножа, и ногтей орлиных, и всех моих сильных и крепких слов… Всегда отныне и довеку. Замок, камень». У других заговоров такая закрепка была короткой: «Слово мое крепко. Ключ, замок. Вовеки веков». Типичные виды закрепок следующие: слово моё крепко; заговариваю я зубы крепко-накрепко у (имя), по сей день, по сей час, на век веком; будь мой приговор крепок и долог; слово замок, ключ язык; будь по-моему; мой заговор крепок, как камень Алатырь; чур слову венец, моему делу конец; сей мой заговор; будьте, мои слова, крепки и лепки, отныне до веку; нет моим словам переговора и недоговора; будь ты, мой приговор, крепче камня и железа. Некоторые формы закрепок имеют прямую связь с магическими обрядами, например, проводимыми пастухами при оберегах скотины: между реальными ключом и замком прогонялся скот, а затем замок запирался ключом, и ключ с замком закидывались в разные стороны. Этим обрядом и его фиксацией в слове подтверждается крепость и нерасторжимость заговора: «замыкаю свои слова замками, бросаю ключи под бел горючь камень алатырь; а как у замков смычи крепки, так мои слова метки…», «Слово каменное, замок железный. Кто тот замок изгложет, слова мои переможет. Так быть сему!»

4. Многократные и разнообразные повторения отдельных слов, фраз, синтаксических форм:

– Очень часто повторяются предлоги: в, за, на, сквозь, от и др. Вот только один пример: «Господи, боже наш премилостивый, царю святый, отжени всяк недуг, от раба своего (имя рек), от души и от тела, от главы, от верха, от темени, от влас, от чела, от брови, от веку, от рясниц, от очию, от ушию, от лица, от носу, от устну, от языка, от подязычья, от гортани, от глаголания, от глас, от шеи, от персей, от плеч, от мышца, от лакот, от руку, от хребта, от ребр, от утробы, от пупа, от ключ, от сердца, от селезени, от перепоны, от желудка, от боку, от туги, от ухода, от исхода, от воды, от вития, от овощу, от юности, от спания, от нощи, от мысли, от дне, от смысла, от греха, от отча, от матерня и от своего соблазна, от лядвей, от бедр, от колен, от голеней, от лыстов, от глезну, от перстов, ручных и ножных, от ноготь, от дланей, от предел естественных и от всех состав, и от крови, и от жил, от кровиц, от возраста, от сокрушения силы, от сана, от слепоты, вне уду и внутрь уду, преложи от немощи…». Такое повторение предлогов встречается и в других видах фольклора. Однако ни в одном жанре народной поэзии не встречается такого систематического и навязчивого повторения одного предлога, как в заговоре (73 повторения на сравнительно небольшом отрезке произведения).

– Характерным для заговора является многократное повторение отрицания «не».

– Используется особый прием повтора – палилогия – повторение в начале каждой последующей строки заключительных слов из строки предыдущей:

– Повторение рядом стоящих синонимов или слов, близких по значению, например: кипит-перекипает; горит-перегорает; сохнет-посыхает, или: «ветры буйные, вихри»; «тужила-тосковала»; «не жить – не быть» и т. п.

– Повторение синтаксически одинаково построенных фраз, например: «Из избы дверьми, из дверей воротами»; «Замкну замки замками, заключу ключи ключами».

– К повторениям относится и «сквозной» эпитет, прилагаемый к разным существительным, например: «На синем море лежит бел горюч камень… В белых рученьках держит белого лебедя, обрывает, общипывает у лебедя белое перо…».

– Частое употребление в заговорах императивной (повелительной) формы глагола.

– Частое использование в заговорных формулах двух типов сравнения:

– сравнения данного, или нарочно произведенного явления с желаемым: «Как у месяца не болят зубы, так не болели бы они и у…» (такого-то) или: «Как солнце высушивает росу, так пускай и любовь иссушит…» (такого-то);

– сравнения, состоящего из вопроса, затем отрицательного параллелизма, являющегося одновременно отрицательным ответом, и из положительного утверждения: «Не болят ли у него (имя) зубы, не ломят ли кости?» – «Нет, сестры, не болят у меня зубы, не ломят кости, а болят зубы у кошки, у зайца, у крота, у быка, у коровы, у овцы, у барана…».

Интересное наблюдение над использованием приёма сравнения в заговорах сделал А.Н.Афанасьев: «Одна из таких заповедных формул – уподобление губ и зубов замку, а языка – ключу на том основании, что тайная мысль человека до тех пор сокрыта, заперта, пока не будет высказана языком; язык, следовательно, – ключ, отпирающий тайник души человеческой. По народной пословице: «Губы да зубы – два запора», отсюда – в заговорах для указания на крепость, нерушимость заповедного слова употребляются следующие выражения: «Замыкаю свои слова замками, бросаю ключи под бел-горюч камень-Алатырь»… Подобные выражения дают заклятию силу великую; преодолеть её, уничтожить заклятие так же трудно и невозможно, как отпереть замок, ключ от которого закинут в море…» [1, с.106—107]. По утверждению А.Н.Афанасьева, уподобление языка ключу далеко не случайно: «как язык есть ключ к тайнам души, так молния – огненный язык бога-громовика – есть ключ, с помощью которого отпираются уста Перуновы9 и раздаётся его громовое слово. Таким образом, на освящение и утверждение заклятия призывался громовник; скреплённый его небесным ключом, заговор получал неодолимую твёрдость: «Мой заговор крепок, как камень Алатырь!» [1, с.107].

– Использование приёма «сквозных симпатических эпитетов» (термин введён Н.Ф.Познанским): эпитет проводится сквозь весь заговор, прилагаясь к каждому встречающемуся в нём существительному. («Из-под каменной горы вышла каменна дивка в каменну дийныцю каменну корову доить. Так як с каменнои коровы молоко потече, так щоб у N. кровь потекла»).

Кроме разнообразных повторов, типичным приёмом заговорной формулы является прием ступенчатого сужения: «От (имя), от живота, от сердца, от третьей жилы, от третьего прожилка, от третьего сустава, от третьего суставчика».

В заговорных формулах широко распространены рифма и ассонансы [3].

Необходимо отметить ещё одну особенность заговоров – частое использование некоторых чисел, которые повторяются из заговора в заговор. Числа в заговорах приобретают статус постоянных эпитетов. В. Н. Топоров, проанализировав сборник Л. Н. Майкова «Великорусские заклинания», пришёл к следующим выводам:

1) В относительно небольшом сборнике Л. Н. Майкова (всего 376 заговоров) числа представлены в очень большом количестве – более 1100 на 159 страницах (т.е. в среднем по 7 чисел на каждую страницу малого формата).

2) Разброс в частоте употребления чисел от 2 до 9 достаточно велик: на первом месте по частотности использования с огромным отрывом идёт число три (3), употребляемое в исследованных заговорных текстах 470 раз (43%) в вариантах 3, треть, 13, 30, 33, 300, трижды, тридевять и т.п.; на втором месте с существенным отрывом от третьего места и ещё большим (в четыре раза) от первого места идёт число семь (7, 17, 27, 70, 77, в скрытом виде 21 как 7*3) и далее число девять (9 как 3*3, тридевять, тридевять сот, девять девятей). Число семь встречается в сборнике Майкова 115 раз, а число девять чуть менее 100. Реже всего встречается в заговорах число десять (10) – всего 2 раза.

3) Число 3 чаще всего употребляется в двух случаях: для указания количества раз произнесения заговорного текста («трижды», «три раза», «по три раза») и применяется ко всему тому, что «находится в поле сакрального» [13, с.80—84].

Всё многообразие словесных приёмов, используемых во время заговоров, составляющих «заговорную формулу», было направлено в первую очередь на то, чтобы, с одной стороны, воздействовать силой Слова на враждебные силы, а с другой – восстановить гармонию между «микро-» и «макрокосмосом», человеком и окружающим миром. «…заклятие, заговор – такое могучее, исполненное неотразимой силы воззвание, которому сами боги не в состоянии воспротивиться и отказать…, – пишет А.Н.Афанасьев. – Заклятие своими заповедными верно произнесёнными формулами может творить то же, что творят небесные владыки…» А ещё заговоры, а с ними вся область народной магии и обрядности, по словам А. Блока, «оказались тою рудою, где блещет золото неподдельной поэзии».

Заговоры сопровождали человека от рождения и до самой смерти, существовали практически на все случаи жизни и их можно рассматривать по этапам человеческой жизни, в согласии с порядком и ходом людских дел. Существовали детские заговоры, любовные и свадебные заговоры и приговоры, семейные и хозяйственные, промысловые и лечебные заговоры.

Изначальный посыл, сама цель заговора может быть «позитивной» (вылечить человека, обеспечить ему успех, оградить от внешних посягательств) и «негативной» (причинить вред, нанести урон другому человеку, наслать порчу). Исходя из этого, все заговоры делятся на две большие группы: заговоры на избавление (от порчи, от болезни, от тоски, от невезения, от житейских проблем) и заговоры на приобретение (исполнение желаний, получение защиты, удачи в делах, обретение чьей-то любви и поддержки).

Кроме этого, заговоры можно разделить на заговоры, стремившиеся помочь человеку («полезные» заговоры), и заговоры, совершение которых преследовало цель навредить человеку: напустить болезнь, внести раздор между мужем и женой и т. п. («вредоносные» заговоры).

Если заговоры, стремившиеся помочь человеку, начинались словами: «Встану благословясь, пойду перекрестясь», то «вредоносные» заговоры начинались по-другому: «Лягу не благословясь, встану не перекрестясь».

Самыми распространёнными заговорами были заговоры, направленные на «избавление» от различных болезней не только у людей, но и у животных. К заговорам от болезни следует отнести и заговор от сглаза. При сглазе, по народным представлениям, болезнь напускалась другим (обычно злым) человеком. В трудах А. Н. Афанасьева находим следующее: «На Руси от болезней, приписываемых сглазу, рано на утренней зоре отправляются к ключу, зачёрпывают воду по течению, закрывают посудину и возвращаются домой молча и не оглядываясь; потом кладут в принесённую воду один или три горячих угля, частичку печины (печной глины), щепоть соли, и взбрызгивают ею больного, или обливают его по два раза в сутки на зоре утренней и вечерней, с приговором: „с гуся вода, с лебедя вода – с тебя худоба!“ Иногда дают больному испить этой воды, смачивают ею грудь против сердца, и затем всё, что останется в чашке, выливают под притолоку».

В представлении народа болезни в большинстве случаев имели человеческий или животный облик и обладали чертами и качествами живых разумных существ. «Лечение» чаще всего заключалось в изгнании болезни при помощи уговоров или угроз. Вот как образно рисуется болезнь лихорадка. Лихорадка в заговоре представляется в виде двенадцати дев («трясавиц»), «идущих в мир» сеять болезни, из которых каждая имеет своё имя и каждая по-своему мучит человека: «Одна говорила: «Мне имя Трясея». Другая говорила: «Мне имя Огнея»: как печь смоляными дровами распаляется, так Огнея жжет тела человеческие. Третья говорила: «Мне имя Ледея»: а Ледея, как лёд студёный, знобит род человеческий, и не может от него человек и в печи согреться… Одиннадцатая говорила: «Мне есть имя Глядея»: в ночи человеку сна не дает, и черти приступают к тому человеку, и в уме он мешается. Двенадцатая говорила: «Мне имя Невея… всех проклятее: поймает человека; и не может тот человек, жив быть».

Злые сущности, вроде тоски, печали, поселяющиеся в людях, очень похожи на духов и часто изображались гадами – змеями и другими «подземно-подводными» существами. Так же виделись и болезни: «На море на Окияне, на острове Буяне, стоит дуб ни наг, ни одет, под тем дубом стоит липовый куст, под тем липовым кустом лежит златой камень, на том камне лежит руно чёрное, на том руне лежит инорокая змия Гарафена. Ты змия Гарафена, возьми своё жало из (имя), отбери от него недуги». Или: «Заговариваю я (имя), от иссушения лихорадки! Будьте вы прокляты двенадесять девиц в тартарары! Отыдите от (имя), в леса тёмные, на древа сухие». Древние считали главным признаком старения и умирания – иссыхание. Изгнание лихорадок в тартарары – это изгнание их из нашего мира в тот, где нет живых деревьев и света. Это нельзя сделать, если не видеть устройство Вселенной и тот мир.

В сущности, подобного рода заговоры – это путешествие в иной, навий мир. Но это одновременно и битва со злобными и опасными сущностями. В данном случае они виделись в образе девиц, но могли видеться и иначе. Дальше следует форма ссылания болезни или зла в какое-нибудь пустынное или отдаленное место. Например, лихорадке (Такман) советуют: «Ступай к Муджавантам, к Баликам, ступай, Такман, прочь, в дальние страны».

По народным представлениям, произнесение заговоров при лечении не является самостоятельным актом, а только дополнением к совершаемым магическим действиям, при которых больного парят в бане, «кусают» железо, которое нанесло рану, завязывают три раза по девять узлов от вывиха, очерчивают окружности, делают махи (топор, нож), бросают железные предметы (топор, косу) через голову и т. д. Заговоры выступают в качестве приложения к этим действиям и с современной медицинской точки зрения активизируют в организме его скрытые физиологические резервы, воздействуя на подсознание человека, оказывая психотерапевтическое воздействие.

Если говорить не только о болезнях в нашем понимании слова, а об очищении от скверны вообще, то в заговорах часто идёт обращение к четырём стихиям. Особенно часто огонь и вода – стихии, не терпящие ничего нечистого: первый сжигает, а вторая смывает и топит всякие напасти, злых духов, к сонму которых причислялись и болезни. Вода, как её видел народ, – это стихия, способная смывать напасти и дурные помыслы. В заговорах, произносимых над водою, есть следующие указания: «пошла я в чисто поле, взяла чашу брачную, почерпнула воды из загорного студенца»; «звёзды мои ясные! Сойдите в чашу брачную, а моей чаше вода из загорного студенца»; «умываю я красну девицу (имярек) из загорного студенца ключевою водою, стираю я с красной девицы все узороки и призороки». Вода смывает (очищает) призоры и хворости и уносит их своею волною, почему ключевую воду и берут по течению, а не против него.

В заговорах читаем следующее: «Матушка вода! Обмываешь ты круты берега, желты пески, бел-горюч камень своей быстриной и золотой струёй. Обмой-ка ты с (имя) все хитки и притки, уроки и призоры, скорби и болезни, щипоты и ломоты, злу худобу; понесика (их), матушка быстра река, своей быстриной-золотой струёй в чистое поле, зимнее море, за топучие грязи, за зыбучие болота, за сосновый лес, за осиновый тын». «Матушка святая водица, родная сестрица! Бежишь ты по пенькам, по колодам, по лузям, по болотам, и бежишь чисто, непорочно; сними с (имя) всякие болезни и скорби»; «очищаешь ты, вода явленная, и луга, и берега, и середину; очищай ты, вода явленная, моего нарождённого (младенца) от призора подумана и погаданна». Вода, наравне с огнём, – вернейшее средство духовного очищения от скверны, и это основа тех священных «омовений», какие предписываются уставами почти всех древнейших религий.

«Такое лечение никак не исключает необходимости в других видах лечений, включая и естественнонаучную медицину. Но существовать она должна не вместо, а вместе с древними знаниями наших Предков об исцелении человека, – подчёркивает Максим Ионов. – Заговоры… сохраняют в себе память о древнем образе мира и месте человека в мире, следы мифологической картины мира. Именно она-то и является порой главным орудием исцеления. Русские заговоры, в сущности, довольно часто являются примерами не простого проговаривания при лечении, а проговариванием устройства мира, как он был сотворён Изначально» [4].

Близко к заговорным формулам против болезней примыкали так называемые «присушки» – любовные заговоры. В отличие от заговоров от болезней, направленных на избавление человека от боли, любовные заговоры-присушки преследовали цель, чтобы не знавший печали человек «заболел» любовной страстью. В противовес им «отсушки» преследовали цель освободить от любовной страсти – «от сухоты плакучей и от тоски тоскучей».

В заговорах-присушках любовь насылается в сердце как огонь, отчего оно должно гореть, таять или кипеть, например: «Как горит щепка в огне, так бы горело сердце (имя) по мне (имя)»; «Коль жарко в сем горне золотом уголье дубовое, толь бы жарко таяло сердце у… (имя) по мне, (имя)»; «… так бы обо мне – муже – у красной девицы сердце кипело кровью горячей…».

В заговорах на охлаждение влюблённых, наоборот, «ледяной царь студит сердце». В заговоре-отсушке на разлуку говорится: «Как речка бежит, о бережках не тоскует, не горюет и бережка о речке не тоскуют, так бы (имя) не тоскует, не горюет о (имя)». Образ спокойно текущей реки, не тоскующей о берегах, сделан примером для желаемого поведения тех, кого хотят разлучить.

В заговорах на любовь магия предстаёт в разнообразии действий и предметов: связывание узелков на верёвке, питьё наговорённой воды, приготовление настоя на траве, вынимание следа, укол и наговор на выпущенную кровь, обтирание потом и многое другое.

Обилие заговоров, или словесных текстов, похожих на них, у большинства народов мира позволяет утверждать, что люди верили в безграничное могущество заговорного слова. Оно может управлять стихиями, предотвращать или вызывать дождь, гром, и бурю, обеспечивать небывалый урожай или быть причиной бесплодия садов и полей, приумножать стада или истреблять их чумой, даровать человеку успех и счастье или посылать на него бедствия и напасти, прогонять от хворого болезни или переводить их на здорового, зажигать в сердце любовь или охлаждать страсть, давать оружию меткость и делать воина неуязвимым, останавливать кровь, превращать людей в животных, а животных в деревья и камни. Люди верили, что магическое слово может влиять на любые события, изменять сущность вещей и подчинять воле заклинателя обожествленную природу.

«Руны и чародейные песни (то же, что заговоры и заклинания), по германским преданиям, всесильны: они могут и умертвить, и охранять от смерти, и даже воскресить, делать больными и здоровыми, заживлять раны, останавливать кровь, наводить сон, гасить пламя пожара, смирять ветры и взволнованное море, насылать бури, дождь и град, разрывать цепи, ломать запоры и скреплять наложенные узы, разверзать и вновь запирать горы, доставать из недр земли сокровища, делать оружие крепким и слабым, наводить и изгонять злых духов, связывать уста зверей, руки и ноги воров, вызывать из могил мёртвых, вправлять вывихи», – пишет А.Н.Афанасьев.

Не следует забывать об осторожном и бережном обращении с заговорами, необходимо помнить о могучей силе самих слов, вернее, о том, что стоит за ними. «Слово не стрела, а пуще стрелы», – гласит мудрая русская пословица.

Мы уже говорили про то, что заговор направлен на восстановление равновесного течения жизни, а если заговор направлен на нарушение равновесного состояния, то можно ожидать ответного действия, мир-система «не любит» дисбаланса.

На основе заговоров позднее сложились некоторые другие жанры фидеистического слова: проклятие, оберег, благословение, клятва, анафема, экзорцизм.

Детские стишки, вроде «Дождик, дождик, перестань…» или «Божья коровка, улети на небо…», несомненно, восходят к «взрослым» заговорам, однако их магическая предназначенность уже никем не осознается. С некоторыми особыми видами заговоров связаны по происхождению и считалки. Это подтверждается тем, что у восточных славян считалки иногда называют ворожба, жеребьевые заговоры. Магическая подоплека считалок давно утратилась, и детали превращения заговорного текста в шутливый стишок «преддверия» к детским играм, иногда с какими-нибудь маловразумительными словами (вроде аты-баты или эники-бэники), остаются неясными.

Вероятнее всего, считалки восходят к одному из многочисленных видов охотничьей жеребьевки, иногда связанной с гаданием (чёт – нечет, «повезет – не повезет»), а также с магией, должной принести удачу в охоте. Такие жеребьевки включали в себя пересчет участников, иногда с распределением ролей или функций в совместной охоте. Счетные слова (названия чисел) у многих народов табуировались, что могло быть связано с верой в счастливые и несчастливые числа, а также вообще с загадкой числа. Табуированные счетные слова нарочно искажались или заменялись бессмысленными созвучиями, иногда заимствованными числительными, иногда совсем заумной абракадаброй. Например, начало считалки «Эники, бэники, рэсь» (известной у всех восточных славян) содержит видоизмененные латинские числительные unus, bini, tres (обозначающие соответственно «один», «два», «три»).

Помимо считалок, с заговорными текстами связан и фольклорный жанр благопожеланий. Благопожеланиями обычно сопровождались свадьбы, крестины, коляды, волочебные обходы дворов на Пасху и другие подобные обряды и праздники. С жанром благопожеланий связаны и такие речевые произведения, как здравицы и тосты, а также этикетные клише вроде русских «Будьте здоровы!», « Спасибо».

К заговорам восходят и ласковые утешения детей: «У кошки боли, а у Пети заживи», шутливые приговорки, вроде: «С гуся вода, а с тебя (или с Пети) худоба!» и т. п.

У славян заговоры использовались давно и повсеместно. Самые ранние свидетельства о заговорах встречаются в летописях, где упоминается о клятвах, поизносившихся славянами в X веке при заключении мирных договоров с византийцами. По своей форме эти клятвы очень напоминают заговоры: «Да имеем клятву от бога (…) и да бедем золоти, яко золото, и своим оружьем да иссечении будем».

В источниках XII—XV веков также упоминаются заговоры и чары, бабы-чародейки и шептуньи, вязание магических узлов («наузов»), налагаемых в качестве оберега на людей, ношение оберегов и т. д. Судебные дела XVII- XVIII веков свидетельствуют о широком распространении заговоров среди людей всех сословий и званий. На Руси заговорами (особенно позитивными, направленными на достижение благих целей) пользовались практически все, поскольку назначение заговорных текстов охватывало широкие сферы жизненных ситуаций. Первоначально наши предки силою заговора надеялись принудить боготворимые силы и явления природы ко всему, что им угодно, и прибегали к заговорам весьма часто. С течением времени круг применения заговора сокращался; и наконец, таинственные формулы перестали быть доступными всем; выделился особый класс людей, ведающих таинственную силу обрядов и молений и умеющих совершать эти обряды. Люди эти – знахари, ведуны, колдуны, волхвы и т. д. В дохристианскую эпоху в заговорах обращались преимущественно к силам и явлениям природы. Обращения к солнцу, месяцу, звездам, заре, ветрам, огню, грому, дождю и т. п. – наиболее часто встречаемые в заговорах. И, только с принятием христианства стали появляться обращения к Иисусу, Богоматери, святым.

Впервые заговоры в России начали фиксироваться с первой половины XIX века. В 1841 году в Петербурге были выпущены в свет «Сказания русского народа» И. П. Сахарова, где немало места было уделено публикации коллекции заговорных текстов. За И. П. Сахаровым продолжили изучение заговоров В. И. Даль («О повериях, суевериях русского народа»), Ф. И. Буслаев («Исторические очерки русской народной словесности»), А.Н.Афанасьев («Поэтические воззрения славян на природу»), Л. Н. Майков («Великорусские заклинания», 1869), П. С. Ефименко («Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии», 1878), М. Забылин («Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», 1880). Исследователи не только записывали заговоры со слов их носителей – крестьян, но и извлекали заговорные тексты из старинных «лечебников» и «травников», протоколов колдовских процессов, рукописных заговорных сборников и т. д. Отдельно хотелось бы упомянуть сборник Л. Н. Майкова, включающий 372 заговора: записи этого собирателя были сделаны более чем в 20 губерниях и административных округах северной и центральной части Российской империи.

Уже в XIX веке Д. О. Шепингом были сделаны интересные наблюдения относительно славянских заговоров, положившие начало определению заговора и дальнейшим исследованиям: «Заговор – не что иное, как молитва; суеверные же гадания и обряды выгонения или обмывания болезней и злых наваждений, совершаемые доныне нашими знахарями, – осколки искупительных жертвоприношений и очищений посредством священных стихий воды и огня, точно так же, как многие из наших обрядных песен еще остатки древних богослужебных гимнов».

Представители мифологической школы Ф.И.Буслаев и А.Н.Афанасьев считали заговоры мифом-молитвой-величанием, считая их остатками языческой мифологии и выражением молитвенного обращения к языческим Богам. А.Н.Афанасьев полагал, что основное содержание древних языческих молитв-заговоров – это миф об устройстве вселенной, мира, о его стихиях, содержащий в себе также и обращения к божествам этих стихий. Образы святых и нечистой силы, девица Заря-зарница, остров Буян, камень Алатырь и многие другие вещи, по мнению автора, имели языческое происхождение, были элементами древней славянской мифологии.

Ф.И.Буслаев: «…заклинания идут непосредственно от периода языческого… стоят в теснейшей связи с первобытной эпической поэзией, входят в древнейший эпический миф как отдельные эпизоды» (1861).

А.Н.Афанасьев: «Первоначально это были молитвы, обращенные к стихийным божествам…» (1865).

А. А. Потебня: «Заговоры – выветрившиеся языческие молитвы» (1860).

Первым, кто выступил с возражением против мнения, что заговоры – это реликтовые остатки древних мифов, был О. Ф. Миллер. Придерживаясь в целом взглядов мифологической школы, он утверждал, что заговоры возникли в более древние «до-мифологические» времена. О. Ф. Миллер полагал, что не заговоры произошли из молитв, а наоборот, молитвы из заговоров. Подобно О. Ф.Миллеру выступал против той точки зрения, что заговоры – суть молитвы, и Н. В. Крушевский. Будучи также сторонником взглядов А. Н. Афанасьева, Крушевский рассматривал заговоры как языческие мифы, но не мифы-молитвы, а тексты-пожелания. «Заговор есть выраженное словами пожелание, соединенное с известным обрядом или без него, пожелание, которое должно непременно исполниться» [6]. Его толкование дало начало психологическому изучению заговоров. Идею «заговора-пожелания» развивал в дальнейшем А. А. Потебня, считавший, что заговор – это не просьба-молитва, а пожелание-чара, что он не рассчитан на вымаливание желаемого у божества, а сам в себе содержит силу своего осуществления. Поэтому, предполагал исследователь, для выполнения желаемого, действие достаточно выполнить символически или просто его «проговорить».

Видимо, поэтому в заговорах так часто встречаются описания действий, которые якобы совершает заговаривающий: «Ложилась спать я, (имя), в темную вечернюю зорю, темным-темно; вставала я, такая-то, в красную-раннюю зорю, светлым-светло; умывалась свежею водою; утиралась белым платком. Пошла я из дверей в двери, из ворот в вороты, и шла путем дорогою, сухим сухопутьем, ко Окиян-морю, на свят остров». Подтверждая это, Крушевский указывал на форму заговора, на обилие приводимых в заговорах сравнений: их «вся сущность состоит в сравнении желаемого с чем-либо подобным, уже существующим». Таким образом, мы видим, что и А. А. Потебня и Н. В. Крушевский понимали заговор не как проявление мифического сознания, а как психологическое действие с использованием приемов сравнения и ассоциации. Исследователи психологической школы в изучении заговоров сосредотачивали свое внимание на формально-психологической их структуре, оставляя в стороне изучение самого содержания заговоров. Поэтому нельзя говорить о том, что мифологическая и психологическая школы опровергали друг друга, а их сторонники соперничали в поисках истины. И та и другая школы просто ставили перед собой разные задачи: мифологическая – поиск мифической основы содержания заговоров, а психологическая – исследование психических механизмов работы заговорных текстов. Таким образом, мифологическая и психологическая школы по-разному подходили к изучению заговоров: они не противоречили, а скорее дополняли друг друга.

Разнообразие заговоров у славян поражает воображение. Уже в XIX веке И. Сахаровым [11], М. Забылиным [2], Л. Майковым [7] и другими исследователями было записано и опубликовано множество заговорных текстов. Основываясь на их сборниках, попробуем составить перечень видов заговоров восточных славян (основой является классификация А. Майкова, который выделил 8 видов заговоров):

1. Заговоры на любовь (заговоры приворотные, присушки, отстуды, отсушки) чаще всего наговариваются на пищу и питьё, которые даются привораживаемому, а также на его следы по три раза на утреннюю и вечернюю зори.

2.Заговоры на брак (девичьи приговоры для привлечения женихов, при проводах жениха и невесты, от порчи свадьбы, «чтобы муж жену любил», для раздора между новобрачными).

3. Заговоры на лечение и болезни (при родах, над новорождённым, при отнятии ребёнка от груди, от бессонницы младенца, от зубной боли, от истечения крови, от бельма и ячменя, от боли в ушах, в спине и пояснице, от золотухи, от колотья, горячки и огневицы, от лихорадки, от опухоли живота, от грыжи, от плотской немощи, от укушения бешеной собакой, от запоя и похмелья и др.).

4.Заговоры от тоски.

5.Бытовые заговоры (ко сну отходящим, на вещий сон, при собирании целебных трав, при входе в лес, при печении хлеба, при отправлении в путь, на путь-дороженьку, при отыскании кладов, при приобретении неразменного рубля, для приручения собаки, петуха, змеи, чтоб корова не лягалась, от лихого человека и др.).

6.Хозяйственные и промысловые заговоры (на хороший урожай, от болезней, падежа и порчи домашнего скота, на удачную охоту за зверями и птицами, от ворона, мешающему охотнику, от порчи оружия, против злого человека на охоте, для удачного лова рыбы и др.).

7.Воинские заговоры (от пищалей и стрел, от ратных орудий, от пуль, заговор ратного человека, идущего на войну).

8.Общественные заговоры (на царские очи, на подход к властям или умилостивление судей, от лихого человека или недруга, от воров, на добрые дела и др.).

9.Заговоры на торговлю и привлечение покупателей

10.Заговоры на силы природы (к морозу, во время грозы и грома, для утоления вихря, от засухи и др.).

11.Заговоры, обращённые к сверхъестественным существам (обращение к домовому, дворовым и лесным, на выживание кикиморы, от нечистого духа, заговор оборотня).

Конечно, это не единственная классификация в исследованиях о заговорах. В XX – начале XXI века появилось множество работ, посвящённых заговорам. Самыми значимыми являются исследования А. М. Астаховой, Ю. М. Соколова, П. Г. Богатырева, Т.А.Агапкиной, А.Л.Топоркова, Т.В.Свешниковой, В.Н.Топорова, В.И.Харитоновой и других. Учёными разрабатываются самые разнообразные проблемы: классификация, эволюция жанра, его индоевропейские корни, особенности стихосложения заговорных текстов, их обрядовая магическая функция, в некоторых существуют указатели персонажей, предметов заговорных текстов. В Фундаментальной электронной библиотеке «Русская литература и фольклор» (ФЭБ) создано электронное научное издание (ЭНИ), посвященное заговорам [12], куда включены научные издания текстов заговоров, исследовательская и справочно-энциклопедическая литература о заговорах, библиография. Среди работ, доступных для чтения, в ЭНИ есть и книга доктора филологических наук В.Л.Кляуса, одного из современных исследователей заговоров, – «Указатель сюжетов и сюжетные ситуации заговорных текстов восточных и южных славян» (М.: Наследие, 1997). Здесь (а затем в монографии «Сюжетика заговорных текстов славян в сравнительном изучении» (М., Наследие, 2000)) автор впервые в отечественной филологической науке осуществил опыт систематизации сюжетов заговорно-заклинательных текстов.

В основу своей классификации заговоров В.Л.Кляус положил факт разделения самими носителями заговоров на «черные» и «белые». «Это «народное» деление восходит к одной из основных культурных оппозиций: добро/зло, – утверждает автор. – В центре заговорной поэзии… находятся человек и его жизнь, поэтому, действительно, все заговорные тексты можно выделить в две группы по признакам «нанесение зла» и «уничтожение зла» (или иначе – «отнятие» и возвращение добра)». Основываясь на том, что во всех заговоров самым важным являются действия персонажей, В.Л.Кляус разделил все заговоры на две группы: А и В. «Для первой (A) группы характерно направление действий, которое в самом общем значении можно обозначить как «уничтожение», для второй (B) – «созидание» [5].

Таблица 2. Классификация заговорных текстов

по сюжетным ситуациям В.Л.Кляуса

Знатоки заговоров утверждают, что положительные заговоры читаются по легким дням (вторник, среда, суббота), отрицательные читаются по черным дням (понедельник, пятница).

Вероятно, одной из самых последних научно-популярных книг, посвящённых заговорам, является книга А.С.Гавриловой «Слово сильное, заговорное. Заговоры и их воздействие на человека» (М.: Ганга, 2010). Здесь автор тоже предлагает две классификации заговорных текстов.

Первая классификация – по признаку направленности – близка к классификации заговоров, предложенной Л. Майковым: влияние на другого человека, влияние на здоровье человека, влияние на быт и профессиональную деятельность человека, влияние на природные явления, влияние на сверхъестественное, обережные (защитные) заговоры. Особняком стоят так называемые «чёрные» заговоры.

По второй классификации, в основе которой лежит разнообразие структуры заговорных текстов, А.С.Гаврилова все заговоры делит на «простые» и «сложные».

И в заключение приведём ещё одну классификацию заговоров. Она принадлежит Н.Ф.Познанскому [10], который в своей работе дал обзор «тех форм, какие принимало слово, выступая, как таинственная магическая сила»:

1.Заговоры, основанные на параллелизме в виде сравнения двух видов: в положительной или отрицательной форме («Как земляника эта засыхает и завядает, так чтобы у раба б. N зубы замирали и занемели, чтобы черви и пути занемели, по сей день, по сей час» (от зубной боли); «He от угля, не от каменя не отростает отростель и не разцветает цвет; так же бы и у меня р. б. им. не отростали бы на сем теле ни чирьи, ни вереды, ни лишаи и ни какие пупыши»).

2. Заговоры с эпическим элементом.

3.Заговоры, имеющие диалогическую форму («Молодик, молодик, где ты быв? – У Вадама! – Ти были люди у Вадама? – Были! – Що яны ядят? – Камянь! – Ти болят у их зубы? – Не болят! – Нехай у раба божаго Гришки не болят!»).

4. Заговор в форме молитвы, обращения к животным, деревьям, светилам, стихиям («Святая водзица, зямная и нябесная, усяму свету помошница. Прошу цябе, очищай раба божаго Иваньку»).

5.Заговоры-абракадабры, состоящие из набора членораздельных звуков или случайного набора букв. Абракадабре часто придается какая-нибудь вычурная форма. Вот, например, римская формула от крови:

6.Заговоры, имеющие характер простого приказания.

Книга Н. Ф. Познанского, хотя после её первой публикации прошло уже сто лет, не утратила своей ценности и на сегодняшний день, прежде всего потому, что в ней собран огромный фактический сопоставительный материал русских и западноевропейских заговорных текстов. Это достаточно подробное исследование особенностей формы заговоров, а также составных частей их текста. Можно сказать, что в книге Н. Ф. Познанского подведены весьма внушительные итоги того, что было сделано в русской и европейской науке в области изучения заговоров как фольклорного жанра до 1917 года. Н. Ф. Познанский весьма аргументированно показал, что заговоры занимают особое и своеобразное место в системе фольклорных жанров. Возникнув в глубокой древности, они продолжают бытовать и в настоящее время, являясь одновременно особым фольклорным жанром и составной частью определенного ритуала, выполняя чётко заданную культурную и практическую функцию – стремление удовлетворить с помощью Слова и Действия конкретную потребность человека: излечить от болезней, предохранить от зла, обеспечить успех.

В заключение разговора о заговорах стоит сказать несколько слов о так называемых заговорах-оберегах и заговорах каббалистической традиции, которые особенно активно использовались в Латвии, Польше, Чехии, Германии. В этих заговорах важно и графическое представление текста, и произнесение их 9-27-729 раз в усекаемом виде. Число повторений определяется магическим числом три, которое усиливается как 3 в квадрате, или 3 в кубе, или 3 в шестой степени.

Например, вот каким в данной традиции должен быть заговор от лихорадки: «С этими словами приготовить три записки. Одну нужно привязать больному на шею, одну сжечь, одну бросить в воду».

И ещё один пример заговора от лихорадки: «Возьми семь горбушек хлеба, напиши на каждой по одной из нижеследующих строчек и съешь горбушки в течение семи дней, каждый день по одной».

Перед нами особый, «тайный», язык, где каждое слово – это слово заклятья, которое действует против всякого зла. Слова каббалистических заговоров универсальны: они направлены против любой болезни, против пожара, против укуса змеи и т. п. Это отличает каббалистические заговоры от заговоров индоевропейской традиции, имеющих закреплённую сферу применения (заговор от вывиха не подойдёт для остановки крови).

Примечательно, что сокращение используемого в заговоре слова слева направо или справа налево до полного его исчезновения далеко не случайно. Если в традиционном заговоре, например, лихорадка отсылается к господину болота, реки, озера, моря, т.е. перемещается в далекие края и уменьшается согласно такой перспективе, то в каббалистическом заговоре последовательное усечение слова до полного его исчезновения означает и полное исчезновение болезни (в данном случае лихорадки).

Учёные считают, что каббалистические заговоры приводят к изменению состояния сознания, аналогичному экстатическому или вызванному психотропными средствами, т.к. заговаривающему приходится одновременно производить несколько действий, требующего распределённого внимания: необходимо произносить слово, образуя от него последовательно сокращённые слова на одну букву, и одновременно считать, сколько раз произнесено заклинание, что даже при среднем количестве периодов – 27 – представляет собой нелегкую задачу [14, с. 111—113].

Поэтому практика каббалистических заговоров может быть отнесена к видам деятельности, осуществляемой при измененных состояниях сознания, таким, как камлание шамана, чему и посвящён следующий раздел нашего учебного пособия.