Читать книгу Молчание - Александр Верт - Страница 4

Ювэй прикрыла глаза. Ей хотелось провалиться от стыда. В рыцарском деле пол значения не имел. Доспех, как здесь говорят, равняет всех, просто Ювэй всегда скрывала свой пол − верила, что так будет лучше. Она свои доспехи перековала из отцовских и милости королевской добилась, победив в турнире три года назад. Она была сильным, хорошим воином и как рыцарю ей нечего было стыдиться. Закон не запрещал женщинам брать оружие и поступать на королевскую службу, только женщины редко были достаточно сильны. Она ничего не нарушала и в документах пол никто не указывает, и королевский врач, получавший золото за молчание, не обязан был болтать. Ей просто было так спокойно, но рыцарская служба и служба при дворе – разные вещи.

Кем будет она, сопровождая всюду наследника? Его адъютантом? Двор вряд ли посмотрит на это так.

А кем будет сам принц?

Зачем все это нужно, Ювэй не понимала. Король − тоже, потому и смотрел на сына с недоумением в глазах, а принц задумчиво листал пустые страницы книги на столе, будто пытался в них что-то увидеть.

− Отец, пойми меня правильно, − начал он спокойно, когда король уже едва сдерживал себя, чтобы не начать ругаться. − Мне нужен сильный адъютант, который сможет меня защитить и при этом не будет задавать лишних вопросов, не будет распускать слухов и… В общем, мне нужен такой, как Ювэй. Согласись, на мою безопасность не повлияет, кто будет моим адъютантом: женщина или мужчина.

− Да, но… ты думал о реакции двора? – спросил король, понимая, что Гэримонд мог просто не подумать об этом.

− Да. Я прекрасно понимаю, что на уме у большинства придворных, и именно поэтому я долго выбирал того, кому можно доверять. Другой достойной кандидатуры в столице нет, а честь леди Ювэй мы как-нибудь защитим.

− А если она категорически против?! – не выдержал король, считая все это чистым безумием.

− Тогда я ее отпущу, − невозмутимо ответил Гэримонд, но перстень на его руке вдруг полыхнул, и в тот же миг принц спрятал камень в ладони, − но сначала, − продолжил он, − пусть мой будущий адъютант примет во внимание все мои аргументы.

Король тяжело вздохнул, все еще считая затею крайне нелепой, но спорить почему-то не стал, не смог. Оставив все свои аргументы при себе, он просто вышел и, не прощаясь, закрыл дверь.

В комнате стало тише. Свечи снова разгорались и приходили в движение, будто качаясь от ветра. Ювэй тоже кожей чувствовала что-то на него похожее, а потом ей показалось, что ее волос коснулась чужая рука, но отступить она не смогла. Зато по телу побежала холодная дрожь, а принц сидел с закрытыми глазами и от его молчания ветер будто набирал силу.

Дверь башни где-то там внизу закрылась. Эхо донесло звук лязгнувшего кольца дверного молотка, и зарождающаяся буря в комнате исчезла.

− Что ж, − начал принц, резко открыв глаза, − присядь.

Он указал на кресло, где совсем недавно сидел король и тут же укутался в плед, пряча даже руки с перстнем.

Ювэй села, куда ей велели, заранее решив, что она все выслушает, вежливо откажется от должности и постарается дел с наследником не иметь.

− Успокойся, − внезапно сказал принц с улыбкой. − Я − не мой отец, и власть мне безразлична, как видишь, дворцовые порядки в этой башне не властны. Во-первых, никакого «Вашего Высочества». Я может быть и высок, как потомок эльфов, но предпочитаю, чтобы меня называли по имени – просто Гэримонд. Во-вторых, никакой лжи. Ненавижу ложь. − Он прищурился, и в темных глазах снова что-то полыхнуло, такое же черное, а принц сменил тему: − Почему ты стала рыцарем?

− Захотела, − шепнула Ювэй, пряча глаза. Это не было ложью, скорее это было частью правды, о второй части которой говорить не хотелось.

− Твой отец был рыцарем. Он верно служил моему деду, но предал отца. Ты хорошо об этом знаешь, но скрываешь ваше родство. Хочешь отомстить?

Ювэй не ответила. Зачем вообще говорить с тем, кто и так знает больше, чем человек хоть кому-то в этой жизни о себе говорил. Ему и так все ясно.

− Я помешал твоим планам? Извини. Ты все еще хочешь отказаться и лишиться должности?

− Зачем вы это делаете? – спросила Ювэй, несмело подняв голову. Он ее злил, выводил из себя, но чувство такта не позволяло ей плюнуть наследнику в лицо. Да, она хотела отомстить. Маленькой девочкой она плакала в подушку и обещала обезглавить короля так же, как ее отца обезглавил палач, но то были чувства маленькой девочки, а не рыцаря, знающего, что только верность может доказать честь ее рода. В предательство отца она не верила и просто хотела продолжить его дело, и если о чем и мечтала, так это заслужить особую милость и, вместо награды, попросить вернуть ее отцу титул, пусть и посмертно. Только говорить об этом принцу она не стала.

− Если вы подозреваете меня, то зачем я вам как адъютант? – спросила Ювэй прямо. – От изменников избавляются, а не держат их при себе.

− Я смогу защитить себя, а мой отец – нет, − спокойно ответил Гэримонд. − Ты не сможешь убить меня, даже если попытаешься. Ни один человек не сможет, только аграафу это по силам, поэтому адъютант мне нужен просто потому, что так положено, да и отцу будет спокойней, а мне будет проще знать, что я могу за тобой присмотреть. К тому же ты действительно не будешь задавать лишних вопросов. Понимаешь?

− Вы страшный человек, − прошептала Ювэй одними губами и даже не испугалась, услышав, как отчетливо и угрожающе прозвучал ее шепот.

Гэримонд сделал вид, что не услышал ее слов.

− Каково твое решение? – спросил он холодно.

− А если я откажусь? – осторожно спросила Ювэй.

− Я тебя отпущу, но буду приглядывать за тобой. Пытаться тебя уничтожить я не стану.

− А если соглашусь? – спрашивала Ювэй, не понимая, в чем смысл сделки, если ей ничего не угрожает.

− Будешь моим адъютантом, а это совсем иное влияние при дворе. Все просто.

Ювэй отвернулась. Как можно было не доверять ей и давать ей власть, она не понимала, а принц вдруг подался вперед, коснулся рукой ее подбородка и повернул к себе, чтобы заглянуть в глаза. У него были ледяные влажные пальцы. Почему-то они не пугали, несмотря на новое волнение в пламене свечей, но она тут же обо всем забыла, заглядывая в черные глаза мага.

Гэримонд улыбнулся.

− Если ты согласишься, то я скажу тебе истинную причину моего выбора, − внезапно сказал он и резко убрал руку, отстраняясь.

Часть свечей тут же погасло, пряча принца во мраке, только у двери застыло две свечи, выдавая намерения принца раньше его слов.

− Иди! – приказал он. – Если будешь согласна, приходи сюда к ужину. Я покажу тебе твою комнату, а если нет, то можешь просто уйти на ночной караул.

Ювэй встала и медленно направилась к выходу, не понимая, о каком карауле может идти речь. Она еще не знала, что один из ее товарищей скоро начнет искать себе замену на эту ночь. Она просто хотела побыстрее оказаться от принца как можно дальше − в нормальном понятном ей мире.

Когда она закрыла дверь комнаты, внутри вдруг стало пусто, а еще почему-то захотелось закрыть глаза, но она заставила себя шагнуть на лестницу и поспешить вниз.

Гэримонд слушал ее шаги. Она не должна была уходить и действительно замерла в самом низу лестницы. Даже обернулась.

Едва заметно улыбаясь, Гэримонд сбросил плед и встал, в полной темноте дошел до кровати и спрятался от мира под одеялом, кутаясь в него так, словно то могло его согреть.

Глаза закрылись сами, и Ювэй не смогла – закрыла свои, поддаваясь порыву.

…Были красные ирисы. Был белый снег, а еще была тьма. Черная холодная бездна медленно поглощала и снег, и красные лепестки. Ее неудержимый мрак охватывал и затягивал в зябкий жидкий страх. Он давит, сжимает и растворяет все, чем ты был. Ты исчезаешь. Перестаешь существовать. Есть только холодная бездна небытия…

Ювэй резко открыла глаза, дернулась, стряхивая с себя наваждение, и бросилась к двери, выбегая из башни, не желая знать, что это было.

Иллюзия? Сон? Галлюцинация? Мираж? Происки принца-колдуна!? Чем бы все это ни было, от него надо бежать.

Снова гулко стукнул дверной молоток, и Гэримонд медленно открыл глаза. Его сердце еще бешено колотилось от страха, но он знал, что бездна не приходила, она только грозила ему пальцем, как всегда. Он сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться.

Он сбрасывал одеяло, переворачивался на спину и смотрел в потолок, зная, что она ушла, а ведь ему не обещали, что она не уйдет. Ему обещали неравнодушие, а вот уйти она имела право, не приходить после тоже. Она не обязана встречать небытие с ним вместе. Он знал это с самого начала.