Читать книгу В поисках Вина и Хлеба - Александр Волынцев - Страница 13

У нас в батальоне в основном служили славяне, татары, башкиры, дагестанцы, городские грузины и армяне, немножко казахов, азербайджанцев, парочка прибалтов да и всё, пожалуй…

К нам старались брать людей мало-мальски образованных, потому что служба была связана и с электроникой, а тут все-таки нужны не только руки, но и мозги.

И, конечно, нам было интересно в первую очередь, чем мы отличаемся друг от друга. «А как у вас делается то-то и то-то?» – «У нас так. А у вас?»

Серьёзных раздоров на национальной почве не было. Может, потому что не было крупных земляцких общин, хотя, конечно, надо отметить, что все кавказцы и азиаты склонны сбиваться в группировки по национальному признаку и, в отличие от русских, своих в обиду не дают…

Бывали и комичные случаи.

Нодару, сержанту и по совместительству «директору» каптерки нашей роты, на двадцатилетие пришла посылка из дома. Из Тбилиси. Среди прочего праздничного и поздравительного – книга А. Дюма «Двадцать лет спустя». Класс! Одна из моих любимых книг, перечитанных неоднократно…

Через несколько дней говорю: «Нодар, братан, дай Дюма в караул почитать». А надо сказать, что кроме Устава и «Красной звезды» в караулке читать нечего. Нодар хитро так посмотрел на меня, но за книгой сходил: «На, дорогой. Читай».

«Ну, – думаю, – что-то тут не то…»

Неужели книжка на грузинском? Да нет… Всё, как обычно. Классическое издание…

В караулке я понял смысл коварной улыбки Нодара.

К этому времени мы отслужили уже почти по полтора года. Буквы еще помнили, но как ими пользоваться – уже смутно. И вот я после полуночного глотка «чайной жизни» уселся за книгу, которую еще со времен школьного детства помнил почти наизусть.

Пробегаю глазами по строчкам и ловлю себя на мысли, что не понимаю смысл. Каждое отдельное слово – понимаю. Словосочетания – тоже вроде бы затруднений не вызывают, но чтобы понять предложение, состоящее из этих «лингвистических единиц», приходится перечитывать его снова и снова. Что ж такое…

Когда одолел страницы полторы, голова моя, изумленная столь непривычным и изощренным насилием, решила положить конец безобразию и заявила о себе болью. Головной саботаж был настолько силен, что я решил временно приостановить свои отношения с произведением господина Дюма.

Когда через сутки возвращал книгу Нодару, он, всё так же хитро глядючи, поинтересовался: «Ну что? Почитал?».

«Ага, – говорю, – почитал».

По интонации Нодар догадался о результате моей борьбы с буквами и утешающе обронил: «Да ладно… Такая же фигня…».

Такая вот интернациональная проблема… Но вернемся ближе к теме.

Набрали как-то (видимо, из-за дефицита «расходного материала») в батальон азиатов: таджиков, киргизов да узбеков…

Через пару дней после прибытия они смотрят вокруг безумно-восхищенными глазами и восторженно изрекают: «Эт-тэ… Какой туты киныпля…» «Ну, – говорим, – конопля. И что?» «Э-э-э! – отвечают, – курыт можно, э!» «Зачем? Курева-то хватает!» «И-и-и, зачем курьва, э, киныпля-а-а-а…» «Да нафига вам конопля, сигарет в чипке завались!», – отвечаем, будучи непосвященными в тайны Востока. «И-й-ых… – выдыхают они разочарованно, что не нашли единомышленников, – рюськи чурка, а…» Это было сказано с таким неподдельным чувством печали, что мы расхохотались и только поэтому за «рюськи чурка» никто из них не наполучал по мордасам.

А конопля, действительно, там была чуть не с человеческий рост. И, как говорили знатоки – забористая…

Замполит однажды на выезде насобирал целый букет. «Чёй-то вы, та-ащ мъёр?», – поинтересовался водила, с которым замполит ехал с полигона. «А вот всех построю и объявлю, что если хоть одна сволочь будет собирать эту траву – посажу!», – гордо изрек замполит, чувствуя приближающееся исполнение долга. Приехали в часть. Понятно, что выходя из кабины вслед за водителем, замполит забыл про свой веник. Пройдя шагов пятнадцать, опомнился, метнулся к машине… Ищи-свищи! Ох, матерился замполит на потеху всему батальону…

Однажды наткнулся он на целый ящик уже насушенной конопли в автопарке. Кто-то к зиме готовился. Обрадовался. «Сжечь!» Вызвал дневальных, отдал приказ. Надзирающим поставил сержанта. Сожгли. Через полчаса пришлось менять дневальных вместе с сержантом: надышались дымка, пробило на хи-хи, идут неровно и хихикают характерным образом… Производственная травма. Ага. Что называется – пострадали при исполнении служебного…

На этом тему конопли и борьбы с ее естественным преступным произрастанием на территории Краснознаменного дальневосточного военного округа закончим. И вернемся к национальному вопросу…

Сидим как-то в караулке. Философствуем. Неожиданно всплыла тема мирного сосуществования союзных республик, и кто без кого прожить сможет. Уж не знаю, чем такая тема была навеяна…

«А что, Россия без Грузии проживет?» – «Проживет». – «А Грузия без России?» – «А хрен ее знает…» – «А прибалты?» – «Ну, эти-то, может быть…» – «А мы без них?» – «А на хрена они нам?» – «Слушай, а Армения – проживет?» – «Вряд ли… А вот мы без них – легко!» – «А Казахстан?» – «Этот – проживет. Целину мы им подняли, чего еще надо?..»

Никому тогда и в голову прийти не могло, что через три года советская империя разлетится, как карточный домик… И что еще через три года я встречу на кухне рабочего общежития старого армянина, который приехал погостить к дочери в Питер. Было ощущение, что старик почти трое суток не выходил из кухни: как ни зайду чайник поставить или кастрюлю – он сидит в углу, курит «Беломор», смотрит на огонь плиты и молчит. Лишь орденскими планками посверкивает.

На третьи сутки разговорились. «Э-э… Слушь, трэтий дэнь сматрю: цэлий сутки есть газ, целий сутки есть свэт, а? Так жит можна, да?» Его зять переехал с семьей в Питер, потому что в Ереване на его зарплату инженера можно было купить шесть буханок хлеба. А здесь он устроился к землякам шофером: товары по торговым точкам развозить.

«Жит можна, да?..»

Где-то теперь наши сослуживцы – дагестанцы, осетины, азербайджанцы, армяне, грузины?.. На чьей стороне были в годы ельцинской смуты? Живы ли?..