Читать книгу Избранная лирика - Александр Золотов-Сейфуллин - Страница 6

Я памятник себе воздвиг подвижный,

И наперёд не знаю я, где обрету покой.

Найду ли чуждый стан, или смышлёный ближний,

Облившись радостной слезой,

Сосредоточится и тем придаст движенье,

Стремясь усиленно в возвышенный союз,

Установляя зримый срок для исполненья

В земном устройстве справедливого порядка.

Море страстей непрерывно волнуется,

Я ж отдалён на брегу, нечувствительный.

Чистой усладою, скорым прозрением

Всё совершу, не устану… Уверенный

В поприще верном, своё состояние

Миру раздав интуицьей доверенной.

Хочу страдать иллюзьей дальной,

Чтобы в судьбе моей печальной

В конце зажёгся Солнца луч

И ненапрасным было время.

Надеюсь я весь Мир плачевный

Устроить образом своим

И день божественный, но гневный

Развеять, как тяжёлый дым,

Заслоном радости духовной

От обжигающих лучей —

Довольной власти палачей.

Ещё в ребячестве своём

Я чувствовал своё призванье.

Дичился сверстников… Кругом

Мне было скучно оправданье.

Я всё считал, что тесно мне,

Что окажись я в стороне

От назиданий, поучений,

Расцвёл бы мой дремавший гений,

В восторг суровый приводя.

Меня устой не пощадил,

Покой ушедший озаботил,

И исподволь нужда взялась

Трясти дремавшие таланты.

Они, звеня, катились вниз

С вершин, ныряя в погребенье,

И, вырастая барышом,

Накладкой чувства изнуряли,

Сомнением опустошая

Бурлящий благостью котёл.

И намерение святое,

Нося тяжёлые вериги,

Забот пространство расширяя

Как будто столпничеством долгим,

Ходило явно в дураках.

И удалённая надежда

Мешала сил употребить

Искусство для перемещенья

Порядка строгого с Небес

На беспорядочную Землю,

Крепить расшатанные нравы

И видеть цель, пуская верно

Стрелу времён! Погрех напрасный

Оставив Миру после нас.

Нет никакого стеснения мне…

Хочу всей душой занять другие

Пространства. Или свернуть себе шею,

Подражая безрассудно,

Говорит язык любви…

Я там, в тиши, произрастал

И Мир единый созерцал,

Извилистым путём тревожно постигая

Устой общественный.

Причиной ли неродственных кровей —

Не знал, каким Богам молиться,

Возвысив чередою дней

Своё унылое терпенье,

Оправдывая назначенье

Философических затей.

Полюс холодный

Мне недоступен.

Мы, африканцы,

Гордые тем уж,

Что у нас

Мать Человечества —

Первоначальна.

Взгляд обращаю —

Чувствую святость

Внутренних связей

Между вещами

И расторопно

Свет призываю

Солнцем пролиться.

Как живётся, чужестранец?

Не в твоей ли стороне

Танцевал я дикий танец?

И от хлада при Луне

Помышлял о тёплом стане?

Не заигрывал ль с подружкой,

Чтоб в приятной тишине

Поболтать за жаркой кружкой

Я царств жалею, лишь преклоняясь

Ничтожным проблескам добра.

В пределах мутны представленья

О назначении людском.

Бежать тоски остолбенелой

В попытке, не остервенясь

Перед грубейшим нарушеньем

Толпой загаданной мечты —

В Звезды падении случайном.

Итак, в надежде попытаюсь

Войти в стремительный поток

Борением неоднократным,

Чтоб дать понятие о Мире

Суровой службой бытию.

Уже алкаю я Свободу,

Уже лелею сущий Мир —

Предстать потомкам

Нестеснённым.

В оторопелости мятежной

Слоняюсь бодрым петухом,

Крича завет —

Сей глас упорный.

Мне нерв в задаток превратил

Мою скучавшую природу.

Как с усыпальницы к народу

Я возбуждённо выходил

Бескожий и алкал Свободу.

Я живу в своём Мире.

Я далёк от всего…

Преклоняясь перед

Востребованным прошлым

И улавливая будущее…

И нет во мне даже презрения,

Ибо нет окружения мне.