Читать книгу Гольяновская Весна. Поэзия пробуждения в затворничестве - Александра Барвицкая - Страница 17

Мой император

Империи добрых дел

может позволить себе всё,

что бы ни захотел.

Может позволить себе лучших в мире женщин.

Но почему-то – едет не к ним, а всегда домой.

Топит газ. Быстрей! Не жалеет шин.

Спешит,

когда едет домой император мой.

Мой фараон

может позволить себе любые

новинки элитного автопрома.

Его мошна набита и золотом, и серебром.

В его гараже – выставка лучших авто.

Но почему-то – включает фары он

даже днём,

выжимая скорость на полную

и скашивая все углы острые,

летит поверх артерий-дорог – домой,

чтобы взять меня за руку и гулять только пешком

вдоль нашего континента-острова.

Мой властелин —

кузнец обычного счастья.

Он может позволить себе всё.

Пульс планеты он держит рукой.

Но почему-то – рвётся на части

сердце его,

переплавляясь в потоки встречного ветра,

если мы – далеко.

Если он от меня дальше одного миллиметра.

Мой президент

открывает двери

любых империй.

Августейшие принимают его на равных.

Но почему-то —

в перерыве между завтраком с королевой

Англии

и обедом

с послом Нидерландов,

он звонит мне,

и задыхаясь от нежности, говорит главное:

– Вымой скорее дождями нашу Москву.

Я уже еду.

Мой император сегодня устал. Очень.

Он отводил рукава атома в мирное русло.

Он может позволить себе фуа-гра, буйабес и лангустов.

Он может поужинать в премиум-общепит-точке.

Но я знаю точно:

что он сегодня хочет,

спеша домой.

– Да, император мой.

Я жарю

твою любимую картошечку.

1

Твой наполненный взгляд

течёт серебром

по моим клеткам. —

По всем кряду…

Создана я – твоим ребром.

Живу – в клетке. —

Твоей. – Грудной. —

Камере семигранной.

Сплошной бессонною раной

дву-странной.

Встаю – рано.

Ложусь – рано.

Встаю и ложусь – по утрам. На

грани —

в миг соприкосновения лучами —

через километры границ-преград —

двух светил.

Я безумно скучаю

по этому взгляду,

когда ты вынужден

каждый день

уходить в верховные митинг-румы —

творить правильную историю мировую.

2

Я на Алтарь Серебра —

на Алтарь твоего-моего добра —

положила свою красоту.

Положила себя.

Затворилась от мира.

И от тебя.

И ровно семь я

провела месяцев на воде

и на чёрством хлебе.

Провела без воздуха, Солнца и без людей.

Я создавала —

Серебряным Словом —

Седьмое Небо.

Отправляла запрос в космический эфир:

– Любовь! Расти!

Своди воедино все человеческие мосты!

А в это же время – ты,

шёпотом вены правя моей рукой,

создавал для нашей живой планеты

божественный эликсир

мудрой и вечной молодости.