Читать книгу ХРОНИКИ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА. Книга 2. Навстречу свету - Александра Хадрид - Страница 10

Утром из-за туч наконец-то выглянуло солнце. Мы сидели вокруг костра. В котелке грелся чай, выпуская облачка ароматного пара. Совсем близко возвышалось Ущелье Призраков.

Я планировала встать пораньше и без помех поговорить со Стени. Ничего не вышло. Эти монстры поднимаются на рассвете. Через десять минут пошли разговоры: «Что это она сидит с открытыми глазами и бормочет себе под нос?» Увидев в таком же положении Ингвара (он просто молчал), все сошлись во мнении, что я и Ингвар – брат и сестра, и мы общаемся телепатически. Оборотни заржали и стали развлекаться как могли: близнецы пытались мысленно говорить, рыжий Грегори положил руки мне на голову, желая тоже поговорить со Стени. Потом пришли с охоты Акке с Хауком и прекратили все веселье.

Разговора с подругой так и не вышло.

– Предупреждаю всех, – вещал наш бородатый Акке полчаса спустя, – я не ходил через Ущелье много лет, и шли слухи, что там произошел обвал. В противном случае придется идти окружным путем, по мертвой тропе.

На этих словах сидящие переглянулись между собой. Аса тихо произнесла:

– Мертвой тропой? Ты уверен?

– Другого пути нет, – подтвердил Грегори.

– Что это такое? – спросила я.

– Нехорошее место. Много волков на ней погибло, – тихо ответил Магни. – Говорят, там летают демоны. И те, кто пойдет мертвой тропой, не возвратится обратно.

– Не демоны, – поправил Акке вставая. – А сагрунги.

– Кто?

– Сразу видно, коренная человечка, – хмыкнула Исгерд.

– Сагрунги – это огромные медведи. Они превращаются в туман, обволакивают затерявшегося путника и…

– И как от них защититься?

– Никак, – отрезал Акке, – чего гадать, если мы не знаем, каким путем придется идти? Чем быстрее выступим, тем скорее увидим.

В небесах раздался крик ястреба. Птица сделала круг над нами и полетела в разлом. Мы все посмотрели на Хаука. Кейнар неподвижно сидел. Глаза быстро меняли цвет и форму зрачков, превращаясь в птичьи. Через минуту он произнес не своим голосом:

– Там завал. Не пройти. Только на крыльях.

Глаза снова стали нормальными. Хаук весело произнес:

– Придется идти мертвой тропой! Кто искал приключений на свою задницу?

– Все! – хором ответили близнецы и начали складывать спальные мешки.

– А как же без этого… – проворчал Ингвар, выливая чай обратно в котел.

М-да. Пойти тропой, где умирает куча народу? Где водится демон-медведь? Без проблем!

Зашибись.

Начало было спокойным. Мы свернули с основной дороги, ведущей в ущелье, и пошли по кромке скалы, пока тропа не начала плавно подниматься. Через час она петляла крутым серпантином.

– Эта тропинка для горных козлов, а не для людей! – взвыла я, когда Арагон в очередной раз оступился и чуть не свалился в пропасть.

– А ты не человек, – ответил беловолосый. Вороная задница его коня маячила у меня перед глазами уже несколько часов. – Мертвая тропа идет поверху ущелья! Главное, подняться. Дальше будет легче.

Ну да, они у нас все опытные путешественники. А я? Я знаю только химию!

…Когда из-за голой серой скалы начал выплывать белоснежный пейзаж, я чуть не закричала от восторга. Вскоре мы все лежали на снегу, отдыхая после крутого подъема, разливая чай и раздавая сухари. Я сидела поодаль, любуясь снежной пустыней. С одного конца плато возвышалось грядой, а с другой обрывалось ущельем. Отсюда казалось, будто по горе ударили огромным топором. Выдохнув, подняла лицо навстречу ветру. Глубина неба завораживала.

– Чем любуемся? – сел рядом Ингвар.

– Горы люблю, – просто ответила я. – И вообще, ваш мир люблю. Он такой красивый.

– Да…

Морозный ветер трепал его белые волосы, словно хлопья снега. Плотный шарф съехал набекрень, обнажив кусочек зеленого свитера.

– Зачем нам все это? – спросил оборотень, казалось, у самих гор.

Они ответили Ингвару завыванием ветра.

– Возможно, потому что мы все одиноки, – тихо ответила я.

– И ты тоже? – повернулся он.

Я кивнула. Ингвар задумался:

– Я не помню своих родителей. Говорили, что меня подложили в корзинке у порога. Я…

– Эй, нелюди! Чем больше мы пройдем, тем ниже риск ночевать на мертвой тропе!

Беловолосый сдавленно улыбнулся и встал, свистнув своего коня.

Мертвой тропой оказалась запорошенная тропинка, петляющая вдоль ущелья. Ветер, вырывающийся оттуда, закручивал маленькие снежные вихри. Росшие невысокие елочки и валяющиеся камешки выглядели безобидными.

– Не расслабляйся, Кори. Еще не ночь.

Увы, нам пришлось ночевать. Ущелье, вопреки ожиданиям, оказалось длинней, в два дневных перехода вместо одного. Поэтому, прогнав коней галопом и поняв на закате, что еще ехать и ехать, общее настроение немного упало.

Мы развели большой костер и постелили мешки на четком расстоянии друг от друга. Выставили дозорных. Акке, как самый опытный, отчеканил инструкцию:

– За пределы света не выходить. Кому приспичит – следите за туманом. Если появятся первые признаки, Кори – на тебе огонь. Сагрунги его боятся. Хаук, распространишь огонь ветром. Все остальные встанут кругом у костра. Тыкать в туман бесполезно – только когда медведь станет материальным. Метьте в глаз. Да поможет нам Калипсо, друзья.

– И Бездна, – как обычно, добавил кейнар.

Акке достал свой лук и встал:

– Спите. Следующий дежурит Ингвар.

Меня разбудили крики.

Белый туман клубился у самых ног, бледно светясь в темноте. Я мигом выскочила из мешка.

Вокруг царил хаос. Туман был везде, до самого костра. Люди кричали и тенями метались в темноте.

– Спокойно!!! – взревел Акке. – К костру! Кругом!

Я встала рядом с Риком. Все замолчали, вглядываясь в темноту. Оттуда доносился слабый рокот.

– Кори, огонь!

Меня захлестнула паника.

Я не смогу. Большое кольцо, это не…

– КОРИ!!!

Вдох. Выдох.

Знакомое тепло заполнило тело. Снег горит. Языки пламени пожирают туман. Медведь кричит и уходит. Огонь…

Я вынесла вперед руку.

Яркая вспышка. Вспыхнул не только снег. Костер взвился до небес, обжигая спину. Вспыхнул мой мозг. Мир поплыл.

Из темноты раздался вопль. Туман, словно живой, отпрянул и сгустился там, где снег не полыхал. В нем сверкали красные огоньки.

Поднялся ветер, отнеся огонь к сагрунгу. Туман внезапно вырос в два моих роста, сгустился… и превратился в огромного черного медведя. Красные глаза полыхали, из оскаленной пасти вырывался ядовитый зеленый свет. Тишину пронзил утробный рев.

Я метнула в него огненным шаром. В шкуру полетело множество стрел. Сагрунг неумолимо двигался к нам, словно не замечая боль. Ингвар бросился на животное с мечом, проколов ему брюхо. Тот взвыл и отмел оборотня когтистой лапой.

Внезапно из темноты на медведя кинулся волк. По сравнению с сагрунгом он казался маленькой собачкой. Оборотень вцепился зубами в загривок и повис на нем, прокусывая шею. Медведь взревел и встал на дыбы. Махая лапами, он пытался достать волка.

Я оглянулась в поисках пропавшего. Акке.

Это Акке.

– Кто-нибудь, помогите ему!

Сагрунг извернулся и упал на спину, придавив волка. Тот жалобно взвыл и задергал лапами. Перекатившись на ноги, медведь сжал его челюстями.

– Нет!!!

Крича и размахивая топором, на демона бросился Магни. Топор с треском расколол медведю череп. Магни поднимал его и с чудовищной силой опускал, снова, снова и снова, пока сагрунг не упал замертво в луже собственного мозга.

И тишина. Только потрескивал огонь, тяжело дышал Магни и скулил вдали волк.

Магни отшвынул топор и бросился к Акке.

– Акке? Акке, друг, ты живой? Ответь!

Мы все последовали его примеру. Акке лежал, уже в человеческой ипостаси, и тяжело дышал. Из глубоких порезов на груди и шее текла кровь.

– Пустите, олухи! Я могу ему помочь!

Через толпу пробилась Исгерд, отогнав всех от раненного оборотня на два шага. Открыв небольшой сундучок, она склонилась над оборотнем и стала протирать раны губкой. Потом повернулась к нам и прошипела:

– Ну, нет уж! Тут вам не цирк и не показательная операция для студентов! Брысь все! Я позову кого надо.

И тут я вспомнила об Ингваре. Его ведь тоже отбросило!

Он лежал в темноте, под елью. Я нашла его только по белым волосам на фоне темной хвои.

– Ингвар? Ты как?

Он застонал и повернулся ко мне, убрав руку от живота. На ней осталась кровь.

– Все… заживет.

– Угу. Снимай куртку, храбрец ты наш.

…Первые лучи солнца окрасили снежную долину в нежно-розовый цвет. Стали видны пятна крови на снегу, а крики падальщиков на трупе медведя заглушали все остальные звуки. Мы сидели вокруг костра. Акке, с перевязанными ребрами и шеей. Рядом с ним трясущимися руками держала кружку Исгерд. Ингвар тоже ходил с замотанной грудью и животом, его лечили мы с Хауком. Магни вытирал тряпочкой свой легендарный топор. Он гордился тем, что спас всех от смерти. Чего таить, мы все стали больше уважать этого большого и сильного добряка. Близнецы раздавали вяленое мясо. Аса сидела с полузакрытыми глазами, в каком-то трансе перебирая четки.

– Их может быть несколько? – тихо спросила я, получив свою порцию.

– Вряд ли, – хрипло ответил Акке. – Сагрунги охотятся поодиночке и яро охраняют свою территорию. К тому же они выходят только ночью, – он глянул на горизонт. – Нам нечего бояться.

– Ты ехать сможешь? – спросил Скегги, один из близнецов.

– Конечно! Я…

– Ты с ума сошел?! – взвилась Исгерд. – Какой ехать?! У тебя ребра раздавлены!

– Ты бы предпочла остаться здесь еще на одну ночь? – тихо спросил Хаук.

Волчица замолкла.

Спустя час мы уже были в пути. А к полудню достигли конца тропы. Здесь заканчивалось ущелье, и как на входе, обрывалось отвесной скалой. Придется спускаться.

Пока мы обедали, я смотрела вдаль. Погода стояла безоблачная, и рельеф четко вырисовывался до горизонта. Как мне объяснили, это – самая узкая часть Аскатральского хребта. Я повернула голову. Где-то там, на юге, должен быть Аскатрал. А Кай… Он там, на востоке, где из дымки выступали еще одни пики.

– Смотри, – ко мне неслышно подошел Ингвар и вручил бинокль. – Вон там, на горизонте, видишь горы? Посмотри на них поближе.

Я глянула. Дыхание перехватило. Окуляр вырывал полосу высокой стены, усеянной черными точками. Солдаты. За стеной рельеф искрился от обилия острых игл. Я перевела бинокль повыше, в надежде разглядеть саму крепость. Но тщетно. Ее закрыл туман.

– Это Касхат? – спросила я, отдавая бинокль.

– Да. Там Энгельгардт.

Спуск оказался труднее, чем подъем. Дорожка – еще уже, а камни сыпались под ногами. Особенно тяжело пришлось раненым оборотням. В середине спуска мы обнаружили ровную площадку, на которой отдохнули. Уже вечером, когда теплый закатный свет волшебно освещал предгорье, а люди и нелюди оставляли на камнях длинные тени, я вздохнула с облегчением, ступив на твердую, ровную землю.

– Какое сегодня число? – спросил кто-то.

– Пятнадцатое октября.

Я посчитала в уме: с моего обращения прошло сорок девять дней. И Кай находится в Касхате столько же.

Как обычно, устраиваясь на ночь, я развела костер. Дымок плавно уходил в звездное небо. Мы сидели вокруг, стуча ложками по деревянным тарелкам: Синдри сварил бесподобный суп.

– Кори, – окликнул меня Хаук, – как ты думаешь, что у тебя над головой?

– Звезды.

– Неправильно. Там другие миры. Миры Бездны.

– Чушь ты городишь, крылатый, – отмахнулся Магни.

– Я расскажу вам легенду, – не сдался Хаук. – Хотя для кейнары считают ее правдой. У каждого мира есть две грани. Одна «реальная» – это планета, созданная из космической пыли. Вторая «оборотная» – отражение реальной, только наделенная магией по воле Бездны. В реальной грани живут люди. А мы живем в оборотной. В седой древности все существа были обычными людьми, но магия изменила наш мир и нас самих. Она переменила горы, сделала их выше и добавила новые хребты. Образовала пустыни и зачарованные леса. Вы были в Авасаррском Королевстве? Там вообще летающие острова и деревья, размером с гору, на которой мы были! Я видел. Так вот. Все реальные грани плавают в космосе, а оборотные – в Межмирье, которым правит Бездна. Она находит миры и создает их параллельные копии. В это верят все кейнары. Запомни, Кори.

– Я, конечно, не берусь идти против религии, – кашлянул Ингвар. – Но по-моему, это не правдоподобно.

– А что, по-твоему, правдоподобно?

– Ну, мы все верим в Калипсо. Она создала наш мир, она главное божество, Повелительница Стихий и всего Сущего, воплощение природы в человеческом теле. По легенде, Калипсо от рождения была дана задача – распространить жизнь. Так появились острова, материки и океаны. Все по воле Природы.

Хаук хмыкнул:

– Что ж, если кейнары управляют Стихиями, значит, они тоже божества?

Ингвар пожал плечами:

– Уж не знаю, но во всех храмах статуи с крыльями. Хотя вы на божеств меньше всего похожи!

– Поэтому здесь нет ни одного завода или машины? Вы все верите в Природу? – встряла я.

Акке отставил тарелку:

– Ну да. Природу трогать нельзя, а портить ее – тем более. А еще вампиры не едят птицу. Этого я не могу понять.

– И правильно делают… – пробормотал Хаук.

– Тише! – внезапно сказал Акке. – Кто-то приближается.

Все замолчали и повернулись в темноту. Там действительно что-то шевелилось.

Оборотни как по команде встали. Магни взял топор и с отвращением бросил:

– Вампир.

В свете костра показалась высокая фигура. Вскоре она превратилась в бледного блондина с щетиной на щеках.

Ингвар оскалился и зарычал:

– Что вампир делает на чужой территории?!

Незнакомец поднял руки:

– Тихо. Я с миром.

Хаук плавно, как кот встал, встряхнул крыльями и приблизился к вампиру. Обошел кругом, наклонил голову, и, глядя в глаза, сказал:

– Кто ты, заблудший?

Вампир осмотрел всех и медленно произнес:

– Я из Касхата.

– Что?.. – вырвалось у меня.

– Он чист, – сказал Хаук, – Можешь сесть, Дан.

Глаза вампира округлились, одними губами он прошептал:

– Ты тоже Ищейка?!..

Хаук показал ему кукиш:

– Еще раз скажешь подобное, получишь в глаз. Твое имя знает мой ястреб.

Все напряженно сели, в том числе и Дан. Рик спросил:

– Почему ты здесь?

Вампир нервно вдохнул. Я заметила, как он беспокойно перебирает пуговицы длинными пальцами.

– Я стоял в первом периметре. Охранял Кая месяц, почти с самого начала. Три дня назад случилось нечто такое, чего я не выдержал. С меня хватит!

– Что случилось? – прошептала я.

– Он… он закричал. Я не знаю, как это назвать. Вопль. Крик. В камеру хотел зайти солдат и дать Каю скрепку. Но на его глазах солдата убили. Я видел, как оттаскивали труп… А через час весь Касхат содрогнулся.

Я охранял многих, но никогда не слышал, чтобы кто-то издавал такие звуки. Это нечеловеческий крик. Это рев животного перед смертью. Он отдавался в каждой душе, казалось, что кричит не он, а мы. Все испытали то же, что и кейнар. Это страшно. Этот истошный вопль, полный отчаяния. До чего надо довести существо, чтобы оно так кричало?!

Он опустил голову на руки и мотнул головой. Все потрясенно замерли, слушая его. Я затаила дыхание.

– Казалось, он длился бесконечно, этот крик, – тихо продолжил вампир. – Потом Кай закашлялся. И замолк. Все стояли, прижавшись к стене, не в силах пошевелиться… Я решил тогда, что с меня хватит. Я не могу больше смотреть, как он мучается. Я подал в отставку и ушел. Но этот звук… он до сих пор снится мне по ночам. Стоит в ушах. Я не знаю, что он делает, как на нас действует, но это невыносимо! Там и так все пропитано его болью и негодованием, так, что оно ощущается в воздухе чуть ли не на ощупь. Все. Я не могу так больше.

Он резко поднял голову и оглядел нас:

– Вы идете на Касхат? Я вам помогу. Я знаю о крепости все.

…Прошло еще четыре дня, прежде чем мы достигли подножья Скалистых гор. Все это время Дан шел с нами. Я поняла только, что это замкнутый в себе, молчаливый, но жутко выносливый вампир. Когда веселые близнецы пытались его задирать, он не реагировал, сколько они не старались. Даже Хаук пробовал его растрясти – ничего не вышло. Нелюдимый и непробиваемый, как танк, с той ночи он особо не разговаривал. Просто шел, указывая дорогу, и предупреждал о патрулях.

А они появились еще в предгорьях. Дело в том, что Скалистые горы – это граница между государствами. Вчера мы как раз ее пересекли. Спасали только чуткость оборотней, наше с Хауком шестое чувство и знания Дана. Чем выше мы поднимались, тем больше попадалось солдат.

Синдри и Аса остались у северного подножья, на территории оборотней. Пока мы будем лезть дальше, они сделают телепорт и наладят связь. Там же пришлось оставить коней, потому что всадники заметнее, чем пешие. Скегги сильно скучал без брата, да и вообще, жизнерадостность отряда куда-то улетучилось.

Но настоящее веселье началось, когда еще через два дня мы достигли стен Касхата. Густые облака решили на секунду разойдись, обнажив крепость. От одного ее вида по коже прошел холодок. В ту минуту задрали головы все. Выдолбленные в скале огромные ворота с нереальным количеством колес и засовов, с двух сторон защищенные выпирающими стенами, на которых развевались длинные красные знамена. Сильный порыв ветра всколыхнул их еще раз, и крепость исчезла в снежном урагане.

Все еще раз решили, что миссия невыполнима.

В расщелине, где нас не могли бы заметить патрули, мы соорудили лагерь. На этот раз без костра. Почти никто не спал: готовили оружие, повторяли тактики и план. Дежуривший снаружи Ингвар сказал, что видел всадника, вылетевшего как ошпаренный из Касхата.

Все немного боялись. Все нервничали. А я – особенно. Кулон на груди почти жег кожу. Прижавшись к голой скале, я приложила к нему руку в теплой варежке. Я чувствовала, что Кай рядом. Он жив и надеется. Слабо, но еще надеется.

Шерстяной шарф отсырел от теплого дыхания и замерз. Я подняла голову и выдохнула облачко пара. Завтра мне восемнадцать лет.

Завтра. Завтра утром Кай будет на свободе.