Читать книгу ХРОНИКИ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА. Книга 2. Навстречу свету - Александра Хадрид - Страница 7

Я с нетерпением ждал три дня, пока приедет Сайяр с волшебной бумажкой.

Но, к моему глубокому разочарованию, приехал кое-кто другой. Я как раз сидел, подумывая, что буду делать, когда выберусь отсюда. Научу Кори быть кейнаром. Закончу разрабатывать одно заклинание. Я чувствовал себя заглаженным котом, предвкушая, как обведу всех вокруг пальца.

То ли Касхат сделал меня наивным, то ли за сорок шесть дней без солнца рассудок помутнел. Но когда за решеткой показалось лицо Джейсона, я очень, очень разозлился.

– Доброе утро, Кай.

– Иди в бездну.

Вампир поморщился:

– Признаюсь, я не ожидал от тебя такого. Умно.

Я не ответил, настолько сильно сжал зубы.

– Хорошая попытка, но мы перехватили твоего «посла», и выяснили все, что ты ему наговорил. Сайяра казнили.

Я поднял бровь:

– Это должно меня тронуть?

Он вгляделся в камеру лучше. Прищурился. Моргнул. Лицо исказилось от ярости и недоумения. Я не смог сдержать злорадную улыбку.

– Не понял… почему ты не в цепях?!

– Сюрприз!

Вампир развернулся и заорал на весь Касхат:

– Почему заключенный в таком состоянии?! Живо вернуть его в исходное положение!!! Кто это сделал, негодяи?! Кто снял цепи?!

Солдаты отчаянно переглядывались. Я развлекался.

– Я предложил им сделку, от которой они не смогли отказаться, – спокойно ответил я за несчастных. Затем громко крикнул: – Знайте, солдатики! Пока я в цепях, вы и ваши семьи находятся под угрозой исчезновения!

– Вот оно что. Тебе все равно не выбраться.

Я ответил, чтобы слышали все:

– Ну и что. Есть верные Ищейки, они отомстят за меня! Солдаты, думайте!

– Прекрати! – зашипел Джейсон. – Хватит болтать, на цепи его!

Я медленно встал, потянул руки и наклонил шею, так, что хрустнули косточки. Затем холодно улыбнулся вампиру. Что ж, за четыре дня у меня прибавилось сил. Можно повеселиться.

Я с предвкушением ждал, пока кто-нибудь отважится заглянуть в камеру. Ведь на своих ногах они оттуда не выйдут.

Джейсон выкрикнул фамилии. Никто не пошевелился.

– Это приказ!!!

Невинные солдаты посмотрели друг на друга в последний раз. Самый высокий подошел и отпер камеру.

Я спокойно стоял у стены, сложив на груди руки. В глазах трех громил бегал страх. Они не знали, с какой стороны ко мне подойти, за какую конечность взяться.

Один решил попрощаться с жизнью раньше срока – взять меня за шиворот, как обычного пленника. Он занес руку.

Я послал ему такой безмятежный взгляд, что рука остановилась. Пока он думал, я извернулся и ударил головой о стену. Два других вояки схватили меня за руки.

Толчок от стены. Локоть поздоровался с чьим-то лицом, кулак встретил висок другого. Тут очнулся первый и с рычанием бросился на меня. Ладонь нащупала кол на чьем-то поясе.

Одним изящным движением я отправил вампира на небеса.

Мир на секунду покачнулся и поплыл. Сила… Сила от убийства. Она во мне.

Все стало четче. Каждое лицо, каждая эмоция, вдох, выдох, сердцебиение. Возможные ходы и выходы, стратегии и решения, все пронеслось в голове со скоростью молнии. Дверь!

Камера открыта!

Я вылетел в проход. У меня в руках оружие, я всесилен, черт возьми. Коридор в обе стороны, сворачивает под прямым углом. Все заполнено стражей, ошалевшей от ужаса.

Я знал, что силой отсюда не выберусь, поэтому даже не пытался бежать к лестнице. А я знаю, она где-то там. Я пробивал дорогу к Джейсону. Видел только его. Слышал только его. Кол в руке сам выбирал жертв, каждый шаг становился увереннее, действия – точнее. Место, где находится сердце вампира, горело алым.

Он бросился на меня. У вампира стальной клинок, у меня – деревянный кол. Преимущество на стороне Джейсона. Но мою ярость, жажду убить это существо не переплюнет ни одна армия!

Я занес руку, и кончик лезвия пронесся в миллиметре от его груди.

Внезапно Джейсон перехватил мою ладонь и остановил ее с чудовищной силой. От неожиданности я замер.

Вампир остановил руку кейнара. Руку Ищейки. Мою руку! Неужели я настолько ослаб? Все желание сражаться пропало.

…Джейсон вытащил из-за пояса мой клинок. Ну уж нет!

Рывок. Кол вошел в сердце вампира.

Но и я напоролся на свою смерть.

Волна раздирающей боли прошла по телу. Дышать стало нечем. Силы испарились. Перед глазами поплыло. Я видел лишь искаженное от боли лицо вампира.

– Я убил тебя, тварь… – прошипел я. – А ты меня еще нет!

Затем мир погрузился во тьму.

Первым включился слух. Неторопливые шаги, позвякивание железа, негромкие голоса. Холодно… и больно. Руки и грудь сильно жжет. Пахнет сыростью и зловонием камеры.

Перед глазами поплыли пятна, вскоре ставшие знакомыми стенами и решеткой. Я с трудом повернул голову. Цепи и гвозди. Все как раньше…

Настроения никакого. На ум пришли строки, которые я когда-то сам написал:

«После каждой, каждой битвы

Мой голод нарастает снова.

И здесь бессильны все молитвы,

Я слаб, и это есть моя окова»

Дальше не помню.

– О, очнулся, – весело прозвучало снаружи.

Я поднял голову. Какой-то стражник. Я не стал отвечать.

– Тебе больно?

– Да.

Неожиданный вопрос.

– Выглядишь несчастным. Каким-то покинутым…

– Ты издеваешься или как? – глухо прорычал я. – Я будто сам не знаю! Если решил поддержать, иди в бездну со своей…

Я закашлялся. Жестоко и сильно. Легкие словно резанули ножом и прижгли железом, на грудь брызнула кровь. Я не понял… Это не ранение.

Это болезнь?

Откашлявшись, я смотрел в одну точку. И не мог поверить. Кейнары не болеют. Только если их не довести.

Я болел дважды. Первый раз – когда меня запорол отец до полусмерти. Второй – когда отрезали на войне руку вместе с плечом. Было больно.

А сейчас мне продырявили легкое, больше месяца в нем гнило железо, на холоде, сквозняке, без еды, воды и нормальных жизненных условий. Что и следовало ожидать.

– Слушай, у тебя жара нет? – обеспокоенно спросил стражник.

– Даже если и есть, – прохрипел я. – Вы только об этом и мечтали.

Зато Джейсон мертв. Хоть что-то хорошее я сделал.

– Я скажу Криту. Может, он смилуется.

– Что?.. Он жив?

– Вчера заперся у себя и никого не пускал. Сегодня вышел, на всех огрызается, но вполне нормально себя чувствует. А он должен умереть?

Какой позор… Промахнуться с тридцати сантиметров. Я теряю хватку.

Это окончательно меня подкосило. Хотелось упасть на колени и кричать, да цепи держат. Я в ярости дернул ими. Стены дрогнули, с потолка посыпался мелкий камень.

– Кто ты вообще? – снова обратил я внимание на вампира.

– Я Айко. Два дня назад провели полную смену караула. Срочно нанимали новых. Платят и кормят неплохо. Один пленник, примечание: особо опасен. На провокации не поддаваться.

– Айко… Ты знаешь, кто я?

– Конечно.

– Ну?

– Пленник.

– А имя?

Стражник пожал плечами. Я улыбнулся. Чувствую, мы подружимся.

Через несколько минут я снова его позвал:

– Айко!

– Ась?

– Горячая вода есть?

– Зачем тебе?

– У меня туберкулез!

– Плохо. Я попробую принести на следующей смене, – затем он оглянулся и улыбнулся мне. – Все-таки с пленниками надо помягче. Даже с особо опасными.

На следующей смене он действительно принес горячей воды. Отпер камеру под предлогом «показать, где раки зимуют», вынул флягу из-за пояса и поднес ко рту. Я стал с жадностью пить. Как и в прошлый раз, вода, да еще горячая, показалась мне чем-то неземным. Даже боль в груди немного притупилась.

Выпив все, я отдал флягу обратно, с благодарностью кивнув. Цепи не давали поднять головы, чтобы рассмотреть моего спасителя, а за решеткой он оставался тенью.

– Айко, как отсюда выбраться?

– А кто его знает, – добродушно ответил вампир и закрыл дверь.

Стоило захлопнуться последнему замку, как с лестницы вышел Джейсон. Я научился предугадывать его появление по смятению солдат.

– Ты! – крикнул он Айко, – Что ты делаешь?! Отойди от камеры!

Он подошел и грубо толкнул его, вернув на место. А затем обратился ко мне:

– Ты чуть не убил меня!

– Я не повторю этой ошибки.

– Перестань со всеми разговаривать!

Невзирая на боль, цепи и усталость, я поднял голову, приподняв массивное кольцо на шее. Посмотрел в упор на его карие глаза, посылая во взгляде всю ненависть и ярость, что бурлила во мне при его появлении. Все желание прикончить вампира.

Он смутился и отвел взгляд.

– Ничего не обещаю, Джейсон, – ледяным голосом ответил я. – Почему ты не убьешь меня? Тебе так нравится целыми днями сидеть здесь, в холодной вонючей горе, и отговаривать стражу со мной разговаривать? Так убей, и дело с концом.

«И у Кори не останется поводов сюда лезть» – всплыло на краю сознания.

Джейсон отослал остальную стражу подальше, для разговора наедине. Убедившись, что все стоят достаточно далеко, он подошел вплотную:

– Понимаешь, кейнар, это весьма проблемно. Народ должен считать, будто об этом догадались эксперты. Следовательно, нужно придумать сказку, каким образом они догадались. Это долго и муторно, мне лень этим заниматься. Посиди тут еще пару сотен лет, пока они на самом деле не догадаются, хорошо?

– Как скажешь… – процедил я.

– Кстати, я снова ненадолго уеду. Повидать Кори.

Я вопросительно поднял брови:

– Давай начистоту. Не к Кори. К людям.

Он неопределенно пожал плечами.

– Только не там, где она живет!

– Это не тебе решать.

Я дернул цепями:

– Да что она тебе сделала?

– Она спасла тебе жизнь! – резко крикнул он.

– Это преступление?

– Она предпочла тебя своей подруге, мне и будущему!

– Предпочла… и сбежала, – печально заметил я.

– И все же. Я…

– Ты просто идиот, пытающийся найти достойный предлог для того, чтобы напиться человеческой крови! – зарычал я.

Его пальцы сжались в кулаки. Затем он выдохнул и спокойно сказал:

– Ты прав.

Развернулся и ушел. Мне нечего было сказать вслед. Разве что выразить недоумение, почему на свете есть такие существа, как Джейсон.

Я знал его еще мальчишкой. Светловолосым, клыкастеньким пареньком.

Он меня не помнит. А я помню.

Однажды, очень давно, я шел по лесу в одиночестве. Могучие кроны шуршали на ветру, опавшие листья и ветки хрустели под ногами. То там, то сям, раздавался крик одинокой птицы. Погрузившись в раздумья, я не заметил, как вышел на поляну.

Там играли дети. Маленький вампир и три маленьких ведьмы. Мальчик вырезал из дерева фигурки: коней, солдатиков, мечи и щиты, а девочки делали их большими, в натуральный рост. Тогда вампиренок радостно кричал, вскакивал на нелепого деревянного коня и командовал ведьмами. Девчонки хохотали, увеличивали иглы и ветки, изображая сабли. Но мальчик не обращал на них внимания. В его глазах плескались мечты. И решительность. Казалось, что он сидит на настоящем коне, а позади него – собственная армия. Наблюдать за ними можно было вечно.

Вскоре девочки убежали по домам. На лес опустились сумерки, ветер стал холоднее. Тогда я решился выйти.

– Эй, мальчик… – сказал я ласково, подходя к нему. – Привет.

Я не знал, как общаться с детьми. Не довелось. Я постарался вложить в свои слова максимум мягкости и плавности.

Вампиренок стоял в нерешительности, смотря на меня круглыми карими глазами.

– Вы кто? – произнес он тонким голоском. – Мама не разрешает мне общаться с чужими дядями. И тетями.

– Я Кай. Не бойся, я не трону тебя.

– Я Джейсон.

– Ты играешь один?

Мальчик кивнул, печально осматривая фигуры:

– Другие мальчишки заняты другим. А девчонки не понимают, как правильно сражаться! Но они делают мою армию большой. А вы были на войне?

– Был.

– Да? – сразу оживился Джейсон. – А кем вы были?

– Начинал обычным солдатом, а закончил генералом.

– Ух ты! А где вы воевали?

– А какие войны ты знаешь?

Мальчик оказался сведущ в военной истории нашего мира. И очень поразился, узнав, что я участвовал во всех.

– Мне очень много лет, мальчик. Ты даже такого числа не знаешь.

– А мне тринадцать!

Я уважительно кивнул:

– Да ты уже взрослый! Хочешь, я поиграю с тобой?

Когда все неказистые фигуры обкрошились по бокам и приняли вид настоящих животных и оружия, стали шевелиться и издавать звуки, Джейсон чуть не упал от радости. Я объяснил ему некоторые правила боя, рассказал про возможные стратегии и научил правильно держать оружие. Кто бы мог подумать, что учить кого-то будет так интересно.

Когда стемнело, я оставил его. Но, перед тем как уйти, опустился на колени и потрепал по светлой голове:

– Джейсон, если ты хочешь стать генералом, ты станешь им. Ты поступишь в Академию Ардама и станешь там лучшим учеником. Я видел много людей, которые искренне любили свое дело. У них все получалось, они добивались всего, чего хотели. И ты добьешься.

– Дядя Кай, вы еще вернетесь?

– Не знаю, Джейсон. Но ты меня не жди. И не скучай. И родителям не говори.

Тогда я переживал очень трудное время. Год назад мне пришлось покинуть страну, в которой я жил. Оставить там всех, кого я любил. Живых и мертвых. Встреча с этим ребенком оказалась отдушиной, первым светлым пятном за весь год.

В следующий раз мы встретились через четыре года. Тогда я не сразу узнал его.

В той же роще семнадцатилетний юноша вымещал свою ярость. Вместо фигурок на поле стояли искромсанные стволы голых деревьев. Волосы потемнели, сам он заметно вырос. Джейсон кричал, двумя ножами хлеща по деревьям, словно они виноваты в его судьбе. Он первый заметил меня. Подбежал и замахнулся оружием.

Одним быстрым движением я остановил его руку.

– Кто ты?! Что здесь делаешь?! – грубо закричал он.

– Неважно, кто я, – отрезал я. – Что случилось?

– Не твое птичье дело!

Он вырвал руку и злобно на меня посмотрел:

– Твои родители когда-нибудь тебя предавали? Пропивали твои деньги, честным трудом добытые деньги?! Нет! Три года! Я три года работал, а они все пропили, сволочи… Пропили!!!

– Успокойся! – я взял его за плечи и хорошенько встряхнул.

Вдруг он осел на землю, закрыл лицо руками и зарыдал.

– Да ты пьян…

– А как тут не напиться?..

– Тебя как зовут?

– Джейсон… Крит…

Вот тогда-то я его вспомнил. Сразу стало так мерзко на душе. Сознание заполнило желание узнать, кто сломал ребенку психику.

Я развернулся и ушел. В его деревню. Там узнал, в чем проблема. Дело было в матери, которая напоила мужа и заставила купить ей дорогие серьги на деньги сына.

Третий раз, когда я его встретил, оказался еще ужаснее. Прошла почти сотня лет, когда судьба занесла меня в человеческий мир, в Америку. Тогда везде говорили и писали, что в одном прибрежном городке стремительно погибают люди, якобы от животного. Посмотрев на снимки жертв и разодранные шеи, я сразу все понял. Вампир.

Тогда я поехал в тот городок. Меня встретила пустота, холодный ветер и серые волны Тихого океана. По улицам от дома к дому перебегали запуганные жители. Я поселился в заброшенном здании, а ночью вышел на улицу и стал ждать.

Тогда он и показался.

По набережной быстро шли люди. Увидев их, вампир набросился на жертв и безжалостно убил, выпив кровь. Потом заметил меня. Когда он оказался рядом, я молниеносно встал и прижал вампира лицом к скамейке, на которой сидел.

– Что ты творишь, вампир?! – зарычал я. – Кто ты такой, чтобы убивать жителей этого города?!

– Какое тебе дело?! – огрызнулся он.

Я вывернул руки и легонько сдавил шею.

– Кто?!

– Джейсон я, Джейсон!

– Фамилия?..

– Крит!

Я в изумлении отпрянул. Вампир тут же встал. Этот образ… Злые глаза, обнаженные клыки, стекающая каплями кровь вокруг рта. Неужели это Джейсон? Светловолосый мальчик, который мастерил фигурки в лесу?

Воспользовавшись моим замешательством, он исчез.

В ту же ночь я уехал из этого проклятого места. Находиться там было невыносимо.

А дальше произошла история с его родителями, которых он так ненавидел и за которых так рьяно мстил. Пять раз он меня находил. Пять раз лес в драку. Пять раз уходил полумертвый.

Шестой случился в Аскатрале. Полумертвым ушел я, но победителем. Кори спасла меня, вылечив смертельную рану.

И вот теперь, по прошествии стольких лет, светловолосому мальчику, мечтающему о войне, удалось посадить меня в Касхат.

Во что же все-таки жизнь превращает людей. В чудовищ. В убийц. В монстров.

В животных.

Меня это тоже не обошло стороной.

Родители говорили мне, что я особенный. Поэтому я сильнее остальных соседских мальчиков, быстрее бегаю и думаю. Не всем это нравилось. Отец ненавидел меня с рождения. Сверстники презирали и издевались, пока я силой не заставил их уважать себя. Единственным оплотом любви и теплоты была моя мать. Она гордилась мной.

Я и вправду был особенным. И дело не в силе или быстроте.

Я не убивал. До ста девятнадцати лет я никого не трогал. Ни людей. Ни животных. Даже насекомых. Я любил жизнь во всех ее проявлениях, и не понимал, зачем ее нужно отнимать. Все удивлялись, как это возможно, ведь наперекор инстинктам не пойдешь. А я шел.

В раннем детстве я чувствовал себя изгоем. Никто не объяснял мне, кто такие Ищейки, но «адово отродье» гоняли отовсюду. Пока я не доказал всем в семнадцать, что тоже чего-то стою. Пусть Ищейка, пусть сильнее остальных и не убиваю. Я работал в шахте, мне хорошо платили: тогда требовались сильные работники. Дома меня ждала горячая еда и добрые глаза матери. И пусть меня ненавидели брат и отец, жизнь до ста лет казалась мне сказкой.

А потом все полетело к черту.

Когда мне исполнился сто один год, за мной пришли Ищейки. Они забрали все. Семью. Друзей. Работу. Счастье.

Меня привели в жуткое каменное место, которое они называли Расталем. Поставили на колени в центр пентаграммы, встали кругом и начали читать заклинание.

Я помню только всепоглощающую головную боль. Как будто твои мозги шпарят, варят, жарят, выворачивают наизнанку и завязывают узлом. Затем – щелчок в сознании. Как переключатель. Они выключили настоящего меня, но не до конца.

С тех пор резко начали чернеть глаза, волосы и крылья. Но я по-прежнему не убивал. Удивление сменилось недоумением, затем злостью. Меня уговаривали, провоцировали, вскоре дело дошло до силы. Но все без толку. Мне долбили и долбили: «цель Ищеек – освободить мир от ужасных существ», на что я им отвечал: «А Ищейки – не ужасные существа?»

Через девятнадцать лет им это надоело. Они избили меня до полусмерти, а потом сказали, что убьют, если до заката я не лишу жизни свою первую жертву. Я выбрал свою жизнь.

В ту ночь заевший переключатель выключился до конца. И не стало «Ищейки, который не убивает». Убийство вампира, который избивал своих детей, запустило процесс формирования истинного Ищейки.

Я помню, как колебался в то мгновение перед ударом. Я задумался о том, кто я такой, и кем собираюсь стать. А потом понял, что выбора у меня нет.

…Шли годы. Сила, которой обладали жертвы, их жизненная энергия переходили ко мне. Убийства приносили мне удовольствие. Они стали так же жизненно важны, как воздух и вода. Как наркотик. Я утонул с головой в этом своеобразном удовольствии без возможности возврата.

Период с пятисот до тысячи лет я называю «Темным временем». Я не знал милости. Не знал жалости. Мне нужно было только «еще» и «больше». Я беспощадно убивал, вырезая целые поселения. Вскоре моей фишкой стало сжигать их. Мне было плевать, есть ли там невинные люди, женщины, дети и старики. Только лишить жизни. Получить силу. И сжечь.

Тогда в мире начались войны, между Ищейками пошла борьба за власть. Жертв было много, все становились сильными и стремились занять место главы.

Это удалось мне. Тогда нами правил тиран. Мы называли его Мастером. Как оказалось, настоящим мастером оказался не он. А я.

Но по-настоящему я наслаждался властью недолго. Мне перевалило за тысячу, между Ищейками снова пошли разногласия. Это нервировало, злило и раздражало, вызывая приступы ярости. И резню.

Казалось, всю прошлую тысячу я глубоко спал. И однажды проснулся, со страшным осознанием того, что творю. Если раньше я убивал, не раскаиваясь, даже не задумываясь, то теперь, убивая лишь в приступах ярости, но беспредельное количество человек за раз, ко мне возвращалось сознание. Начиналась внутренняя борьба между «что же ты наделал?! Смотри, сколько крови на твоих руках! Разве так можно? Разве такое существо, как ты достойно жизни?!» и «Успокойся. Такой ты есть. Таким ты родился». Казалось, что тот, прежний Кай, снова вернулся. Он кричит, что я не должен быть таким. Переключатель внезапно замкнул, и совесть требует ответа. Тогда я вскакивал и в ярости разбивал что-нибудь о стену. Осколок царапал руку, выступала кровь. Кровь на моих руках. Потом объявлялся очередной Ищейка, требующий власти. И все возвращалось к началу. Ярость. Приступ. Резня. Раскаяние.

Это приводило к безумию. Много раз я был на грани самоубийства. Но в конце всегда побеждал здравый смысл.

К двум тысячам лет я научился себя контролировать. Кончились бесконечные войны, в мире стало тихо. Я почти не убивал, а совершенствовал себя. Развивал в себе магию и бой, стал больше путешествовать, изучать разные профессии. Потом меня захватила разработка новых заклинаний.

Теперь, чтобы устроить резню, требовался критический случай, мощнейший удар по моей душе и сердцу. Но они были, и не раз. Тогда мир снова обреченно стонал и зарывался в подвалы.

Сейчас ничего не изменилось. И пусть реже, пусть я худо-бедно контролирую свои эмоции. Любой сильный порыв ярости превращается в резню. А когда рассудок проясняется, ты думаешь: «О бездна, что же я наделал!». Ты живешь с этими бесконечными угрызениями совести, боишься собственных воспоминаний, потому что знаешь – все повторится. От этого не убежать. Ни сейчас, ни потом. Снова будет ярость. Снова я стану неуправляемым, в голове будет стучать одно: «Убей, убей, убей». Это страшно. Это ужасно. Любое существо не должно быть таким. Но я такой…

Я ненавижу себя за это. Ненавижу то, что делаю. Я отдал бы все на свете, лишь бы не быть Ищейкой.

Внезапно вспомнились строки того стихотворения:

«После каждой, каждой битвы,

Мой голод нарастает снова.

И здесь бессильны все молитвы,

Я слаб, и это есть моя окова.

Мне нужно, нужно убивать

Иначе гибель ожидает. Снова.

Неважно кто, войска иль знать,

Исхода нет теперь другого.

И знает каждый язву пусть,

И как она терзает силу.

Пусть имя нагоняет грусть,

Ибо оно не одного убило»

Кори сильно повезло. Она появилась в мирное время, и видела мою лучшую сторону, а худшую лишь мельком. Конечно, за две тысячи лет «Ищейки, который не убивал» нет и в помине. Но в последнее время он все чаще всплывает в моем сознании. Когда она рядом, мне хочется быть тем кейнаром, каким я был когда-то. И у меня получается. Кори как лекарство. С ней мне хорошо и спокойно.

К сожалению, это продлится недолго. Кори нет. Жертв нет. Силы нет. А вот необходимость убить с каждым днем все растет. Что будет, если я выберусь отсюда? Может, мне придется уничтожить весь Касхат, и только тогда я успокоюсь. А может, контроль возьмет вверх, и одного вампира будет достаточно. Кто меня знает…

И тут меня осенило.

– Айко!

– Ась?

– Что ты обо мне думаешь?

– Ты хороший собеседник. А что?

– Как думаешь, меня справедливо посадили?

Мой ничего не знающий друг пожал плечами.

– Смотри. Ты вампир, так? Тебе нужна кровь, чтобы выжить. Ты же хочешь жить? Поэтому убиваешь. Я прав?

Айко неуверенно кивнул.

– Я такой же. Чтобы выжить, мне нужно убивать, понимаешь?

Я послал немного внушения, чтобы он вдумывался в мои слова.

– Понимаю.

– Я хочу жить. Поэтому убиваю. Когда убивает вампир, чтобы выжить, это преступление?

– Никак нет!

– А когда убивает кейнар, чтобы выжить, это преступление! Не очень-то справедливо, не находишь?

– Несправедливо.

– Значит, меня безнаказанно осудили.

Вампир кивнул.

– Айко, послушай. Я очень щедро отблагодарю тебя, если ты принесешь отмычку для замков. Хоть что-нибудь. Скрепки будет достаточно.

– Но, это же будет преступление! – воскликнул он.

Я дернул цепями:

– Если я выйду отсюда, то сделаю так, чтобы ты оказался безнаказанным. В противном случае тебя прибьют другие Ищейки. Подумай об этом.

– Хм… Тебе нужна отмычка?

Я кивнул.

– Договорились, – решительно произнес он.

Я недобро улыбнулся.