Читать книгу Кувака - Александра Савова - Страница 5

Адель давно проснулась, но вставать не хотелось. Вчера она закончила университет и получила диплом юриста международного класса. Выпускной праздновали с размахом на окраине Парижа у однокурсницы на вилле. Только под утро девушка вернулась домой на такси и, сняв с себя красивое модное платье и туфельки, устало плюхнулась в мягкую постель. Русые волосы разметались по подушке. Уже сквозь сон она почувствовала, как ласковые бабушкины руки бережно укрыли ее одеялом.

– Ба! – улыбнулась внучка в ответ, не открывая глаз.

– Спи, спи, деточка! – тихо прошептала Наталья Федоровна и вышла из спальни.

В обед сладко потянувшись в постели, Адель вспомнила, что дедушка обещал после окончания университета повезти ее в Россию на родину знаменитого прадеда, графа Самойлова. Дедушка Леон – его единственный сын, ветеран французской внешней разведки свои обещания всегда выполнял. Адель быстро накинула на себя халатик и направилась к деду в кабинет. На стук в дверь никто не ответил и она приоткрыла ее. Дед сидел за массивным письменным столом из дуба и что-то внимательно рассматривал через лупу на пожелтевшем листе бумаги. За его спиной на стене висел большой портрет бравого офицера русской царской армии, прадеда девушки. Адель тихо вошла, чтобы не мешать и стала у порога, дожидаясь, когда же дед обратит на нее внимание.

– А! Заходи, заходи, новоиспеченный юрист! – иронично произнес он, не отрываясь от бумаг. Адель подошла, поцеловала его в седую макушку.

– Привет! Дедуль! Чем ты тут занимаешься? – спросила она. Леон поднял голову, улыбнулся ей загадочно:

– Вот готовлюсь к нашей поездке в Россию! Ты как, не передумала?

– Ура! Когда выезжаем? – весело захлопала в ладоши внучка.

– Как только ты соберешься, так сразу и едем на машине. Все документы уже готовы…

– Ой, дедушка! Я завтра буду готова, – пообещала Адель, все еще не веря своим ушам. Дед улыбнулся и снова погрузился в бумаги. Девушка ушла собирать в дорогу чемодан.

Вечером все семейство собралось за ужином в просторной столовой; дед Леон с женой Натальей Федоровной, их сын Марк с дочерью и домработница Клава. Мать Адель умерла от диабетической комы, когда дочери было десять лет. Отец больше не женился. Он пошел по стопам отца и в настоящее время возглавлял один из отделов французской внешней разведки, который занимался промышленным шпионажем. Этот отдел принес Франции за последние семь лет немалые доход

Семья жила в роскошном особняке недалеко от Елисейских полей. Граф Самойлов купил его еще до начала революции в России, словно предчувствовал, что скоро придется покинуть родину навсегда. Жена его выгодно продала свои многочисленные имения и переехала в Париж. Граф состоял на службе при императорском дворе в качестве коменданта и возглавлял движение по развитию спорта в стране. Периодически он отлучался в свое имение Каменка. Там полным ходом шли строительные работы по сооружению каптажа над природным источником столовой воды высочайшего качества у деревни Кувака. Близились к завершению отделочные работы в главном корпусе здравницы для маленького цесаревича, в котором граф души не чаял.

Летним ранним утром Леон с внучкой покинули мирно дремавший Париж и направились в Россию. Адель свернулась калачиком на заднем сидении внедорожника и прикрывшись легким пледом, пыталась уснуть под тихий рокот двигателя да классическую музыку, льющуюся из автомагнитолы. Изредка она зевала, прикрывая алые уста тонкой изящной рукой с длинными пальчиками в золотых колечках. Девушка как две капли воды была похожа на свою прабабушку: высокая, стройная с томным взглядом васильковых глаз под черными дугами бровей, от которых мужчины теряли здравый рассудок. Густые русые волосы красиво спадали с белого чела до самой талии. Ей бы с такими внешними данными работать в лучшем модельном агентстве Франции, но она выбрала себе очень серьезную профессию и намеревалась сделать хорошую карьеру. Парижские кавалеры осаждали ее со всех сторон, но Адель лишь снисходительно улыбалась им в ответ. Сердце девушки ждало того единственного и неповторимого мужчину, от встречи с которым возликуют и душа и тело. Характером Адель пошла в прадеда: – тонкий ум, волевая, практичная, предприимчивая.

Сын Леон родился у графа Самойлова в Париже через два года после бегства родителей из России. Он получил прекрасное образование и отец устроил его на службу во внешнюю разведку, которой и сам посвятил несколько десятков лет, всячески пытаясь сделать все возможное для свержения новой власти в России. Особенно после того, как ему доложили, что всю царскую семью зверски убили в подвале одного из домов на Урале. От этого известия у графа словно вырвали сердце, так он страдал за гибель своего маленького ни в чем не повинного крестника-цесаревича. Не укладывалось в голове это событие, эта ничем не оправданная жестокость по отношению к императорским детям. Граф сидел дома в своем кабинете и обливался слезами. Он приложил немало усилий для того, чтобы отрекшегося от престола государя с семьей переправить из России в Европу, но тот медлил и откладывал отъезд. Знал ли он, что уготовано им судьбой? Скорей всего, что знал, ведь монах Авель предупреждал. И вся царская семья смиренно шла к роковому дню, чтобы получить от Бога венцы мучеников.

Будучи близким другом императора, граф Самойлов тоже знал о пророчестве монаха, но не хотел в это верить. Не мог поверить, что люди способны на такую подлость, на такое преступление без всяких серьезных на то оснований. И вот оно свершилось… Граф корил себя за то, что не сумел убедить государя уехать. «Надо было хотя бы цесаревича забрать. Да как же я не позаботился о нем, я же крестный отец. О, Господи, прости меня и помилуй!» – стенал он. Графиня боялась даже заходить к нему в кабинет, а только молилась в своей спальне.

С тех пор граф дал себе слово сделать все возможное для уничтожения этой демонической власти, разбившей ему сердце убийством крестника-цесаревича. И для этого он не жалел ни сил ни денег. Вместе с генералом Масловским и другими офицерами белогвардейцами они разработали детальный план и приступили к его осуществлению. Многое удалось сделать, но главной цели они так и не добились. С каждым годом новая власть укрепляла свои позиции и создавала новое мощное государство с тоталитарным принципом правления.

Леон был похож выправкой на отца, а лицом больше походил на предков старинного дворянского рода по материнской линии, портреты которых висели в гостиной. Оторванный от своих корней и выросший в другой стране он постоянно ощущал в сердце ностальгию по той родине, о которой столько наслышан от родителей и их друзей, которые часто посещали их дом. Он слушал их, затаив дыхание, впитывая каждое слово. Прослужив много лет во французской разведке, он почему-то все время ждал, что его будут вербовать для работы на СССР. Время шло, а на него выходили то израильские агенты, то германские, а советские по какой-то причине игнорировали. Скорей всего это было связано с отцом. В СССР хорошо знали, что граф Самойлов никогда им не простит убийство царской семьи, особенно маленького цесаревича. И тут они были правы. Но Леон испытывал такую любовь к России, что готов был служить для нее. И как только планировалась операция против СССР, он всем своим существом желал ей провала. Так оно и случалось. Ничего не мог Леон поделать с собой, чтобы избавиться от желания процветания родины предков.

И вот, наконец сбывается его заветная мечта, встреча с этой загадочной родиной отца и матери. Леон ехал не спеша, погрузившись в размышления и воспоминания. Адель крепко спала на заднем сидении, подложив кокетливо кулачок под щеку.

Отец Леона умер от сердечной недостаточности через два года после окончания Второй Мировой войны. Мать пережила его всего на год. Все тосковала по мужу и не снимала траурные одежды. Так и отошла в печали. Через пять лет Леон женился на молоденькой внучке генерала Кутепова Наталье и через год на свет появился их первенец Марк, внук графа Самойлова, отец Адель.

Леон пересек границу Российской Федерации на вторые сутки и остановился у ближайшего придорожного кафе, чтобы пообедать. Внучка проснулась, протерла глаза, посмотрела в окно и спросила:

– Дедуля, а где мы? – Он повернулся к ней, лицо его сияло, и дед торжественно произнес:

– Мы в России, Адель! Если бы ты знала, сколько лет я мечтал об этом моменте в моей жизни… Как тосковало мое сердце по этой земле предков! – восхищенно произнес он и скупая слезинка блеснула в серых глазах старого разведчика.

– О! Ля-ля! Мой дедуля сентиментален! – улыбнулась внучка. Леон загадочно вздохнул.

– Идем в кафе кушать! – предложил он.

– Хочу кофе! Хочу кофе! – весело залопотала Адель, выбираясь из машины. Леон вышел тоже, вдохнул воздух полной грудью и закрыл от счастья глаза. Он улыбался просто так! Чувства переполняли его сердце.

После обеда они еще долго сидели под большим зонтом у кафе, смотрели на природные ландшафты России, слушали русскую речь и внимательно всматривались в лица посетителей. Им все еще не верилось, что они в этой огромной и загадочной стране, о которой так много рассказывал Леону отец.

– Деда! Давай я поведу машину, ты уже наверное устал столько времени за рулем? – предложила Адель.

– Давай! – быстро согласился он. Ему очень хотелось все увидеть и запомнить до мелочей, а за рулем это не представлялось возможным. Все внимание занимала трасса. Усевшись поудобней на переднем сидении рядом с внучкой, Леон поймал волну «Дорожного радио» и стал смотреть в окно. Вдали виднелись зеленые поля, перелески и овраги, маленькие деревеньки с золотыми луковицами церквей и храмов, белые березовые рощи. А трасса уходила далеко в синее небо серой прямой полоской. День был жарким. Кондиционер работал без остановки. Пятый час они ехали по России и казалось, что ей не будет ни конца ни края.

– Деда! Мы будем в Москву заезжать или на обратном пути это сделаем? – поинтересовалась Адель.

– А как ты хочешь? – спросил он.

– Я бы это сделала на обратном пути, – ответила Адель, не отрывая взгляд от трассы.

– Хорошо! Давай так и сделаем. Сейчас остановимся на ночь в гостинице, отдохнем, как следует, а рано утром двинемся в сторону Пензы. Нам останется проехать еще семьсот километров, – пояснил дед.

– Прекрасно! Вот и знак, через пятьсот метров будет небольшой городок с гостиницей. Заночуем! – Леон кивнул молча головой. Дорога его утомила, хотелось принять быстрей душ и хорошо выспаться.

Утром моросил мелкий дождик, небо затянуло серыми тучами. Адель снова села за руль. Первое время ехали молча, слушали снова дорожное радио. Леон смотрел по компьютеру карту и маршрут до Каменки. Щетки на лобовом стекле монотонно выписывали дуги. При подъезде к Рязани ветер разогнал тучи, проглянуло солнышко и ехать стало веселей.

– Осталось четыреста километров до цели! – сообщил Леон. – Давай дальше поведу машину я.

– Хорошо! – зевнула Адель и остановилась на обочине. Они поменялись местами. Внучка прилегла на заднем сидении и вскоре задремала. Местами дорога была отвратительная, и машину подкидывало и трясло на ухабах. Позвонила бабушка, Наталья Федоровна, справилась, как у них дела. Дед доложил обстановку и жена успокоилась. Через некоторое время позвонил Марк, поговорил с Адель, дал несколько полезных советов и пожелав доброго пути, отключил связь.

Поздно вечером автомобиль с французскими номерами въехал в районный центр Каменка и направился к гостинице у центральной площади. Леон с внучкой сняли лучший номер с двумя спальнями, выходившими окнами на здание администрации. Сон свалил их мгновенно, как только они добрались до своих спален.

Утром к главе администрации Копейкину Андрею Михайловичу зашел сотрудник Госбезопасности и предъявив свои документы, пояснил:

– Вчера вечером в наш город приехали из Парижа сын и правнучка графа Самойлова…

– Вот так новость! – удивленно поднял брови Копейкин и откинулся назад в кресле.

– А ничего о них не было слышно раньше.

– Так сын его Леон много лет прослужил во внешней разведке Франции, сейчас на пенсии, вот и решили посмотреть Россию и места, где жил граф, – предположил Николай Петрович из ГБ.

– Да! А в усадьбе графа такая разруха, – почесал лысину Копейкин. – Жаль, все руки до нее не доходили, да и средств на ее восстановление нет, а министерство культуры еще ничего не выделило, – сокрушался глава администрации. – Там, правда, сейчас священник один ЛТП организовал. Настоятель храма из Кевдамельсити, отец Савва. И часовенку построили там, начали реставрационные работы вести, но я там давно не был. А что от нас надо? – спросил он прямо.

– Да этот Леон парень непростой. Он возглавлял отдел по промышленному шпионажу и хорошо в том преуспевал. Одним словом нам надо чтобы вы организовали с ними встречу, провели экскурсии и другие мероприятия, а наш сотрудник будет осуществлять их охрану… – пояснил Николай Петрович. – Вот вам визитка нашего сотрудника, передайте ее тому, кто будет заниматься Самойловыми и пусть сообщат, когда какие мероприятия запланированы.

– Хорошо! Все сделаем, – пообещал Копейкин и протянул Николаю Петровичу руку.

– Спасибо! Всего доброго! – попрощался тот и вышел из кабинета. Едва за ним закрылась дверь, Копейкин сразу же взял со стола визитку и прочитал на ней – Смирнов Антон Максимович и номер мобильного телефона. Эта фамилия ему ничего не говорила. Копейкин вызвал своего заместителя по культуре Надежду Ивановну и поручил ей провести на высшем уровне встречу с потомками знаменитого графа Самойлова.

– Надежда Ивановна! Пригласите Самойловых в администрацию в мой кабинет. Я хочу лично с ними познакомиться и пообщаться! – попросил Копейкин.

– А на какое время, Андрей Михайлович?

– Да как им удобно будет. Да, вот вам визитка, позвоните этому Смирнову и сообщите где и когда вы с ними встречаетесь. Он будет осуществлять охрану Самойловых на всех мероприятиях, и пригласите прессу и телевидение.

– Хорошо! Все сделаю! – пообещала Надежда Ивановна, развернулась на каблуках на сто восемьдесят градусов и ушла. Копейкин проводил ее удивленным взглядом, – «Хм! И как им не надоедает целыми днями ходить на этих каблуках? – пожал он плечами и потянулся в кожаном кресле. За мероприятия с Самойловыми он был спокоен, Надежда Ивановна знала свою работу, любила ее и выполняла на отлично. – Вот работали бы все так, как она, я бы и горя не знал. А то ведь насадили тут мне родственничков от областного правительства, а они тупые и ленивые, но выгнать нельзя… Сразу врагов себе наживешь по вертикали власти. А оно мне надо?» – думал глава. Затем мысли его перекинулись на графа Самойлова. Много полезного он сделал для Каменки в свое время. Шутка ли, железнодорожную ветку сюда протянул, воду из Куваки на царский стол поставлял, каптаж там построил. Лучших архитекторов нанимал. «Масштабная личность этот граф, не то, что я. Ну кто обо мне вспомнит через сто лет? Что я оставлю после себя? Клумбочки, цветочки, сосны да березки… Разбитые дороги, торговые центры на каждом шагу, убогие детские сады и школы. Даже маленького театра в городе нет. Эх! – горестно вздохнул он, – а что я могу? Денег нет. Производство разрушено, земля французам отдана без всякого боя, в аренду на много лет и гнобят они ее на чем свет стоит своими химикатами. А вот интересно, что бы граф на моем месте сделал. Власть есть, денег нет. Все воруют, у кого есть такая возможность. А кто не ворует, тот думает, где и что можно стащить. И обязательно стащит, как только такая возможность представится. Куда мы катимся? Вот если бы я был крестным отцом дочери президента, тогда бы… О! Где бы я тогда был! – мечтательно вскинул он глаза в потолок. Телефонный звонок прервал его размышления. Надежда Ивановна сообщила, что встреча с Самойловыми назначена на два часа дня. Копейкин спустился назад с неба на грешную землю с убитыми дорогами. Вдруг вспомнил, что единственная его дочь собралась замуж за сына директора торгового дома «Кувака». «А не хотят ли эти Самойловы вернуть себе и усадьбу и источник столовой воды? Это совсем не в моих интересах. Водичка эта не плохой доход дает будущему свекру дочери. Надо тут собраться и подумать вместе хорошенько, чтобы не спилить сук на котором сидим» – решил Копейкин.