Читать книгу Левар. Зелёный сон - Александра Таран - Страница 3

Темно. Сыро. Левар лежал, весь сжавшись, боясь пошевелиться. Он не чувствовал ни ног, ни рук, ни себя. Полная темнота. Мысли покинули его, или он просто отключился. Холодно.

Неизвестно, сколько времени он пролежал в небытии. Без движения, бездумно. Когда же он попробовал сесть, боль в боку напомнила, что он ещё жив. Она взбодрила его, привела в чувство. Пересилив её, Левар сел и принялся растираться непослушными руками.

Он вдруг осознал, где находится и что произошло.

«Как же холодно».

Он запахнул на себе плащ и неожиданно почувствовал на спине узелок с вещами. Задубевшими пальцами Левар стащил мешок и принялся на ощупь копаться в нём: тёплая куртка, ножик в чехле, верёвка и сухие грибы на дне.

Первым делом Левар утеплился, потому что от мерзлоты и сырости у него уже перестала соображать голова. Тепло от куртки начало распространяться по телу, но дрожь так и не унялась. Между делом он заставил себя съесть кусок сушеного гриба и начал пристраивать за пояс ножик, чтобы он был под рукой.

В темноте все обыденные дела проделывались в разы дольше, а гриб казался совсем безвкусным. Наконец, кое-как натянув башмаки, Левар снова водрузил через плечо спасительный узелок и отправился изучать размеры своей темницы, растопырив перед собой дрожащие руки.

Долго изучать не пришлось – помещение, в котором он находился, по размерам напомнило ему домашнюю кладовую. Тут была и дверь. Хорошенько её ощупав, Левар пришел к мысли, что она почти круглая и не имеет ручки.

Мысль о том, чтобы прокопать в земляной стене лаз наружу и убежать, он сразу отбросил: «Непонятно, на какой я глубине и в какую сторону копать, чтобы не наткнуться на корни».

Ковырнув пару раз стену пальцами, он посчитал, что, если с дверью ничего не выйдет, то времени покопаться в плотной земле голыми руками у него будет сполна. В конце концов, у него был нож, и это вселяло надежду. Его можно и для защиты использовать, если понадобится.

Левара передёрнуло при мысли о схватке с рычащим волосатым чудищем, которое его сюда заточило. Пальцы вернулись к ощупыванию двери.

«Деревянная. Похоже, спил, – ножик Левара уткнулся в неё с силой и углубился, – Древесина мягкая, податливая. Липа».

Левар много узнал о древесных породах от деда, когда учился у него резьбе. Никогда в жизни он не думал, что эти сомнительные знания, приобретённые им скорее от скуки, чем по необходимости, смогут ему пригодиться.

Левар ткнул лезвие ножа в щель и попытался найти им засов. Безуспешно.

«Значит, либо ножик короткий, либо дверь запирается другим способом».

Левар неопределённо хмыкнул. Он старался отогнать пугающую неизвестность и навязчивые вопросы вроде: «Сколько у меня есть времени? Что, если я не успею? Что будет, если я открою дверь? Как я найду выход в чужом жилище? И где я вообще?»

Ни на один у него не было ответа, и это пугало. Левар решил воспользоваться старым мудрым советом, услышанным им однажды в семье, и сосредоточиться на одной конкретной задаче, и только потом думать, как решить остальные.

Левар принялся методично резать полотно двери с краю, стараясь расширить щель у стены, и незаметно вернулся мыслями в Осиновое Гнездо.

Вспомнилась фраза, которую выдумала для него мама.

«Как она там сказала… никогда не жалей о том, чего не было? Что бы это могло значить? Жалеть только о том, что уже случилось? Не жалеть о том, чего ещё не сделал? Это что, такой тщательно замаскированный призыв к действию?» – Левар горько усмехнулся – вот куда его привело «действие».

В полной темноте у него вдруг сложилось стойкое впечатление, что он заперт в собственной голове наедине с мыслями. Он почти осязал их кожей, кончиками дрожащих ушей. Волосы на голове – и те шевелились.

Левар замер. До него вдруг дошло, что то, что он принял за «движение мысли», на самом деле было движением воздуха.

«Сквозняк! Значит, я недощупал в помещении глухое окно или какой-то проём, а щель у двери мне всё-таки удалось немного расширить, и воздух стал поступать извне!»

Ободрённый этим открытием, он на всякий случай ещё раз изучил стены своей земляной темницы, но, не обнаружив ничего нового, вернулся к работе с дверью. Невидимые стружки падали под ноги.

Вдруг вдали послышались гулкие шаги. Сердце Левара беспомощно заколотилось в грудной клетке. Ноги ослабли. Он не шевелился, прислушиваясь. Наступила тишина. Никогда он так не радовался тишине, как сейчас.

Он продолжил торопливо резать. Руки мелко дрожали.

«Всё будет хорошо, – совершенно неискренне успокаивал он себя. Ничего хорошего в голову не приходило, паника нарастала. – Всё будет хорошо…»

Левар корил себя, что на какой-то момент, пока всё было тихо, он наивно решил, что единственная его проблема – заточение здесь.

«Как же я ошибался! От меня ничего не зависит, и в любую секунду дверь может распахнуться, а там Оно. Это лохматое чудище. Зверь. Дикарь. Рычащий и бросающий меня об пол, словно тряпицу!»

Страх уже не давал себя прогнать. Сердце зашлось в панике, а нож всё чаще соскальзывал, грозя владельцу новой неприятностью – порезом.

Левар попытался кардинально отвлечься от неприятных мыслей, заставляя себя думать о таком же неприятном предательском разговоре между мамой и бабушкой – «…он же ещё маленький…».

«Конечно, они так считают, ведь даже сейчас я дрожу при мысли об опасности. А что отец сделал бы на моём месте? Очевидно, он бы не полез своим любопытным носом в чужое укрытие. Вместо того чтобы самому идти в руки неизвестности, он бы наверняка занялся поисками зрительной трубы. Где она сейчас? А вдруг её подберёт кто-то раньше меня?»

Задумавшись, Левар слишком поздно услышал глухие шаги. Он ничего не успел предпринять. Дверь вдруг распахнулась на него. Отшатнувшись, Левар влип спиной в стену. Он оказался спрятанным в углу.

Что-то тяжело шагнуло на середину комнаты. Коротко раздалось не то бульканье, не то рычание. Левар неожиданно для себя вдруг выскользнул из нечаянного укрытия и боком растворился в открытой настежь двери.

Он бежал в темноте, не оглядываясь, с размаху налетая руками на тесные стены. Ботинки неуклюже цепляли землю, но ноги уже несли Левара прочь от опасности. Тонкий нюх, указывал ему дорогу к свежему лесному воздуху.

Сердце тоже мчалось, не отставая. В голове бестолково гудело: «Нора. Это нора. Нора». Длинные ходы постоянно петляли. Наконец Левар толкнул тяжёлую дверь, и на его ослеплённое лицо брызнуло дождём. Выпав из проёма, он на четвереньках отполз в сторону, крепко моргая, чтобы привыкнуть к дневному свету.

Место было незнакомым, но ноги снова неслись вперёд, не разбирая дороги – лишь бы подальше от злосчастной норы. Листья под ногами скользили, а мокрый плащ неприятно прилип к телу и мешал движениям. Кое-как Левар добрался до первого дерева и притаился в ложбинке меж корнями. Здесь было сухо и безветренно. Тяжело дыша, Левар не сразу осмелился выглянуть и осмотреться:

«Похоже, из норы есть как минимум два выхода, и все в разных местах», – высокого пня и вообще никакой знакомой ему коряги отсюда не было видно.

Где-то сверху с шумом вспорхнула птица, заставив Левара вновь броситься на землю и сжаться в комок. Вдали перекликались вороны, но их диалог тонул в общем шуме. Лес волновался.

Крупные капли дождя жадно цеплялись за листья, но всё же неумолимо срывались вниз. Левар лежал и слушал, как они разбивались об извилистые корни над ним. Только сейчас он начал осознавать, что сбежал. Всё случилось слишком быстро, неожиданно.

Он заставил себя сесть и обдумать дальнейшие действия:

«Для начала, – рассуждал он, – нужно залезть на дерево и найти знакомые ориентиры, а потом двигаться с места. Ведь я достаточно быстро выбрался из норы, значит, злосчастный пень где-то неподалёку. А рядом с ним и ход, ведущий прямиком под мою осину, – при мыслях о семье и доме у него в животе что-то шевельнулось. – Что они делают сейчас? Наверняка ищут меня, рискуя жизнью, волнуются, места себе не находят. А может, они ещё даже не заметили моей пропажи? Я и раньше целыми днями засиживался у себя в комнате с книгами и Зорькой. Никто меня не беспокоил и не искал. Вот и сейчас, наверное, все заняты своими делами. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как я ушёл?» – ломал он голову.

Промокнув насквозь, Левар добрался до первого сучка на дереве. В очередной раз отругав себя за потерю трубы, он сделал из пальцев козырёк от дождя и внимательно огляделся: что-то похожее на обросший мхом пень виднелось за кустами. Не так близко, как он рассчитывал, но и не слишком далеко.

Он поднял глаза на тяжёлое небо – до темноты наверняка успеет добраться домой, если всё пройдёт без происшествий, в чём Левар уже начинал сомневаться, учитывая последние события.

Едва он успел подумать об этом, как внизу на земле что-то шевельнулось. Приглядевшись, Левар чуть не вскрикнул – прямо по его следам от низкого пенька торопливо семенила мышь! Её блестящая от воды спина ныряла под опавшие листья и вновь оказывалась на виду. Позади неё мелькнула ещё одна мышь. У Левара всё внутри перекувырнулось – эта мышь была вдвое крупнее первой. Они быстро приближались к его дереву.

«Но ведь мыши не смогут залезть сюда…» – с сомнением подумал Левар. Он ошибся – стоило мышам приблизиться к стволу, как первая, что помельче, уверенно подняла морду с чёрными усами и не хуже дуплика стала карабкаться вверх.

Левар оцепенел. В голове панически носились обрывки мыслей. Он пришёл в себя, когда мышь уже преодолела половину пути. Вцепившись в сук, Левар отполз по нему от ствола –  пришла спасительная идея.

Он трясущимися руками вытянул из мешка верёвку и привязал один её конец к сучку, а вторым концом обвязал себя за пояс. Затем вооружился ножом. Он надеялся сбить грызуна с тонкой ветки, пока тот будет карабкаться к нему, а верёвка не даст ему самому упасть в схватке.

Большая мышь наблюдала за ними с земли. Но сейчас это ничуть не удивило Левара. Его вообще уже ничего не могло удивить после лазающей по деревьям мыши. Тем временем грызун уже добрался до основания сучка.

Противно шевеля розовым носом среди торчащих усов, мышь принюхалась, задрав голову, и показала длинные зубы. Левар крепче сжал ножик, глядя в её краснеющую пасть – сейчас случится первая в его жизни схватка, и она будет не просто детской шалостью, а настоящим смертельным боем.

Мышь, не обращая на него внимания, опустила морду вниз. Похоже, она высматривала свою большую спутницу. Неожиданно Левар услышал свой голос со стороны:

– Что, слабо с тощим дупликом справится, а? Подмогу кличешь? Или одобрения ждёшь? – Он немного ободрился от собственной шутки.

Видя, что мышь колеблется и не собирается на него бросаться, он сложил ладони трубой и крикнул вниз, стараясь перекричать шум дождя:

– Эй, толстуха! Айда к нам! Что, не можешь брюхо от земли оторвать? – совсем разошёлся он, нервно хихикая.

И вдруг толстуха ответила ему густым басом:

– Экий охальник выискался! Мы тут энто за ним, вишь, а он! Ну, ащеул, лезь сюды!

Левар так и замер с открытым ртом, забыв обо всём и таращась вниз. А ведь он уверил себя, что его уже ничем не удивишь. Внизу произошло короткое движение, и крупная мышь расщепилась на две. Левар проморгался и отметил, что рядом с похудевшей мышью, задрав голову, стоял какой-то чудак в мехе. О том, что у него наверняка было лицо, говорили две белеющие щеки. Остальное было скрыто в густой шерсти.

Немного подождав, незнакомец снова пробасил:

– Лезь сюды, говорю! Дождина силу набирает, не охота мне с тобою тута мокнуть! Попужал и хватит с тебя! Лазай вниз, расскажешь, чьих будешь!

Пока Левар пытался сообразить, что ему делать, лазающая по деревьям мышь вдруг нетерпеливо шагнула в его сторону. Он испуганно отпрянул и соскользнул с мокрой ветки. В ушах засвистело. Лес закрутился. «Всё!» – только и успел подумать он, как вдруг пояс резко сдавило. От боли он вскрикнул. Сжался. Голова кружилась. Его покачивало, тошнило.

Он запоздало вспомнил, что привязан к верёвке: ветер раскачивал его, играясь. Боль усилилась. Левар оценил обстановку – он завис почти на самой середине между суком и землёй. Попробовал подтянуться на руках по верёвке – боль стала невыносимой. И тут до него дошло, что ножик пропал. Наверное, выпал из руки, пока он барахтался в воздухе. Теперь ему нечем было защищаться. Он беспомощно обмяк и зажмурился.

«Как же кружится голова».

Снизу, уже намного чётче, отрывисто пролаял незнакомец:

– Душка! Верёвку! Живо!

Левар почувствовал колебания и открыл глаза. Мышь, которая осталась на ветке, схватила лапами верёвку и вонзила в неё длинные резцы.

– Нееет! – воскликнул Левар, усиленно таращась на её челюсти, как будто это могло их разжать. Мгновение. Треск. Верёвка лопнула, но мышь крепко держала её в лапах. Затем не мешкая перехватила её зубами и медленно попятилась к стволу, опустив морду от тяжести своей ноши.

Левар не мог оторваться: мышь действовала умно и двигалась предельно аккуратно. Он замер, чтобы не раскачиваться ещё сильнее и не повредить её задумке.

Наконец они приблизились к стволу, и Левар смог зацепиться руками. Морщась от боли, он долго спускался вниз. Мышь, а точнее – Душка, запросто обогнала его и теперь дожидалась внизу вместе со всеми.

Куртка и плащ Левара сильно потяжелели от воды, в боках кололо, ему уже было всё равно, что с ним будет внизу.

«Лишь бы спуститься».

Когда он достиг земли, то с облегчением повалился на спину. Дышалось тяжело и больно. Серые тучи заслонил волосатый силуэт незнакомца. Мех на нём промок и ощетинился иголками. Чёрные ручищи подхватили Левара и перенесли на покатую спину Душки. Мышь послушно ждала. Левар обессилено прильнул к ней, а незнакомец тем временем крепко привязал его, чтобы он не свалился по пути.

До норы они добрались без приключений. Не слезая с мышей, они ещё какое-то время трусили по длинным проходам в полной темноте. Потом остановились. Страх уже не возвращался к Левару. Он так устал, что ему было всё равно, что происходит. В боках нестерпимо жгло. Ему хотелось только одного – оказаться в собственной постели.