Читать книгу Левар. Властимир - Александра Таран - Страница 4

Левар не мог поверить глазам. Он отбросил сушку и, упав на колени, провёл пальцами по нацарапанному на козырьке трубы посланию. Железо обожгло его холодом.

«Прости».

Всего одно точное слово оставила ему подруга. Он поморгал с безучастным лицом, выпрямился и посмотрел на лес.

«Она улетела. Её нет. Улетела», – думал он снова и снова.

Лес просто звенел осинами, будто ничего не произошло. Левар заметил над ним несколько далёких птиц, но Маги и след простыл.

«Конечно, я не найду её среди них. Она не полетела бы так открыто – стражи не дремлют. Ох, Лия… меня не было всего ничего… – кисло думал он, чувствуя, как в животе что-то неприятно сжимается. – Ты всё-таки это сделала. Ты выбрала его. Ты выбрала».

Он сжал кулаки и прыгнул обратно в Закуток.

– Ну чего ей не сиделось тут?! – прикрикнул он на «очки». Но портрет человека не обратил на крик внимания, продолжая бесстрастно смотреть сквозь стекляшки.

– Что я сделал не так!? Не пойму! – Левар схватился за волосы. – Она жила в тепле. Никогда не была голодна. Ей не грозили ни хищники, ни Стражи. Ей было с кем поговорить и помечтать, в конце концов! – он сердито фыркнул и обратился к профилю «дамочки», – неужели она так легко отказалась от этого? Тогда чем я хуже? Что со мной не так? Я просто ждал подходящего момента… Я…

«Дамочка» даже не удостоила его взглядом.

– Да, – Левар зашагал по комнате, уставившись в пол. – Вы правильно злитесь. Я испугался… Вы правы. И Лия это поняла, – он усиленно припоминал их последний разговор, – она всё решила, когда я заявил, что без силы я никто и что не вижу смысла отправляться в лес. Это стало последней каплей. Не то она хотела от меня услышать… и Мага вовремя подвернулась. Всё против меня. Прилети она чуть позже, может, всё сложилось бы иначе. Мы бы поговорили. Лия бы успокоилась, да?

Левар сел на кровать.

«Я сам её оттолкнул. Я виноват. Видел, что её гнетёт что-то, но не решался спрашивать. Я прятался от этого разговора. От неё. Я натянул эту тетиву до предела, и ничего уже не помогло бы удержать Лию здесь… со мной. Она могла сорваться в любой момент, а я думал только о себе и не замечал этого».

Он хотел было забраться под одеяло и свернуться в комок, но в последний момент передумал:

«Нет уж. Хватит прятаться. Хватит убегать. Мне нужно решить, что я хочу и что мне делать!»

Он снова вскочил и зашагал по Закутку взад-вперёд.

– Неужели я и вправду готов просидеть тут до конца своих дней? Не зная, что с семьёй, не зная, что будет с Лией? – поразился он себе вслух. – О том ли я мечтал, когда попал сюда? – выдохнул он. – Нет! Я мечтал переселить сюда своих, чтобы нам больше не пришлось голодать и мёрзнуть зимой или отправлять отца и деда на другой конец леса, на бесполезную высадку саженцев. Я мечтал о сытой и безопасной жизни для них! А теперь трясусь тут от страха, такой сильный и здоровый, боюсь потерять что имею. А много ли я имею? – Левар хмыкнул. – Еду да тёплую постель, да возможность свободно перемещаться по дому, чтобы добывать в Закуток всё необходимое. Но то, что мне действительно необходимо – семью, – я добыть этой силой не могу.

Он помолчал.

– Не могу, – повторил он задумчиво и остановился напротив окошка. По лицу скользнул прохладный воздух. Лес звал его. Сердце взволнованно зашлось в груди.

Тук-тук-тук…

Топ-топ-топ… – ответили ему детские пятки. Невидимая Варя промчалась по коридору где-то внизу. И тотчас за ней рванули пяточки карапуза. Топ-топ-топ. Левар улыбнулся. Он тоже вскочил и прыгнул сквозь стену на кухонные полки. Отсюда открывался его любимый вид на самую сердцевину дома: обитые мягкой периной скамья и кресла, в которые так удобно прилечь вечерами, зелёные растения, ковры, большущий дубовый стол, способный прокормить весь лес.

Левар вдохнул аромат яблочного пирога, слышный отовсюду, и проследил за взбежавшими в большую комнату детишками.

– Дети, за стол! – позвала их мама. – Надо хорошенько перекусить перед прогулкой. А то знаю я вас, чуть выйдем за дверь – начнёте канючить. Лёвчик, иди посажу, – она подхватила пробегающего мимо неё карапуза и усадила в высокий стульчик.

Левар в очередной раз поразился, до чего умно люди всё обставляют. И до чего похоже на привычный уклад Осиногнёздов: перед выходом из дома взрослые и Валея всегда плотно завтракали или брали с собой «перекус». «Никогда не знаешь, когда вернёшься из леса, – любил поворчать дед. – Улетишь на час, застрянешь до заката».

Дед обещал взять его с собой, «как снега стают», показать новенькие резные двери, которыми он снабдил дом какой-то высокородной семьи, – Левар попытался вспомнить, какой именно, но тщетно.

«Надо спросить у него», – по привычке подумал он. Следом пришло осознание, что это невозможно. Улыбка потухла. Он бросил последний взгляд на детей и прыгнул обратно в Закуток.

«Я не смогу спокойно жить, пока не буду уверен, что мои в порядке, – признался он себе. – Не смогу. Я должен попасть в лес. Найти их. Но как я проберусь в лес без птицы? Как найду? Зима на носу, – он сел за стол и подпёр лицо ладонями. – В пеший поход зимой – не дело. Разве что взять с собой побольше припасов и всяких диковинок для обмена с нориками. Утеплюсь, поплутаю с недельку да и набреду на какое-нибудь поселенье в конце концов. Даже звучит отчаянно. Нет, – фыркнул он выпрямляясь. – Глупости. А если я так и не найду никого? Норики же не станут селиться с краю. Конечно, их общины спрятаны глубже, как наши дупла. Я могу и не добраться. Что делать? А если не найду никого, как я вернусь? Не похоже на план. Думай, думай!»

Он ещё какое-то время посидел, подперев кулаком голову. Потом переворошил полки, сундук, углы под лавками и выудил на свет все вещи, которые могли бы пригодится в лесу.

«Кощеевы вещи, – хмыкнул он, осматривая старинный нож для резки: рукоять и кожаный чехол переливались искусным орнаментом из дубовых листьев. – Наверняка символика рода. И откуда у него такая реликвия? Небось у высокой семьи стащил. Возьму, буду метки ставить, чтоб обратный путь найти».

При Лие Левар никогда бы не решился копаться в этих вещах, но Лии здесь не было, а подготовка к вылазке в лес придавала ему сил и решимости. Он расправил на свету лётный кафтан с кожаными пластинами от ветра. Примерил. Рукава обвисли до самых колен. Полы – и того ниже. «Зато тёплая, – критически осмотрел он себя. – Обрежу рукава, и дело с концом. Ветер – он ведь и на земле ветер, лишняя защита от него не помешает».

Когда с кафтаном было покончено и из укороченных рукавов показались наконец руки, Левар раздобыл мешок для припасов. Он добавил петли, чтобы удобней носить его за спиной, и принялся заполнять его сухарями, сушёной ягодой и орехами. Размер получился внушительный.

«Но если я собираюсь неделями шататься по лесу, – резонно заметил он, – то лучше припасов будет больше, чем меньше. Кто знает, когда я обнаружу нориково село. И обнаружу ли его вообще».

Он провозился с приготовлениями до самого вечера – закрепил на кафтане верёвку, чехол с ножом, нарвал простыню, чтобы в случае травмы использовать её как бинты, раздобыл иглу, пучок перьев, которые можно было обменять у нориков на что-то полезное, и задумчиво уставился на «очки».

«Эти рисунки тоже можно было бы прихватить. Хоть один, – подумал он. – Сгодятся для обмена или вместо нашей бересты. Такую бумагу нелегко отыскать, тонкая и прочная».

Левар без сожаления сорвал со стены рисунки, а заодно и другие, более мелкие клочки, уже исписанные Кощеем. «Всегда хотел это сделать, – признался он «дамочке». – Неприятно, когда кругом столько напоминаний о нём. Извините».

Он скатал все три портрета в свитки. Нарвал кусочки чистой бумаги, не особенно заботясь о порядке – пол тут же усеялся обрывками. Когда всё было кончено, водрузил вещи на скамьи, кое-как замёл сор под кровать и устало упал на неё же.

Стемнело раньше, чем он рассчитывал, но это было даже кстати – он чувствовал себя совсем измождённым от планирования и тревожных мыслей.

Утром стало понятно, что иного пути нет. Левар перебрал в уме все варианты своего возвращения в лес, и все они начинались с долгой и безнадёжной ходьбы. Потом, конечно, случались стычки с грызунами, плутания по кругу, нападения ворон и падения в расщелины, которые в некоторых случаях, к великой радости путника, всё же оказывались спрятанными поселениями нориков. Ещё можно было нарваться на леших, но тогда Левар хотя бы узнавал о судьбе Лии, с большой вероятностью мог попросить у неё прощения и уговорить связаться с родными за спиной у брата. Так что этот исход его пугал меньше остальных.

Левар вздохнул и отложил кусок хлеба, который равнодушно жевал последние пару минут. Встал. Походил по Закутку. Люди за стеной собирались уезжать и искали свою кошку, чтобы убедиться, что она дома. Левар попробовал не обращать на поиски внимания, но не смог.

«И правда, куда она могла подеваться? – думал он, хватая Зорьку. – В доме я её не чувствую, неужели ещё не возвращалась со вчера?»

Он нацепил обновлённый Кощеевый кафтан и прыгнул на трубу. Глаза невольно скользнули по посланию, оставленному Лией.

«Прости».

Левар нахмурился, оглядел границы участка.

«Как же я могу не простить тебя, глупая, – стиснул он в руках трубу. – Тебя не за что прощать. Тебя никто здесь не держал. Ох, Лия. Ты слишком долго берегла меня, а ведь это я должен был защищать тебя. Клянусь, больше никогда не…»

Он заметил движение и перевёл внимание на лес:

«Шубка! И почему я не удивлён!»

Кошка ещё пару раз мелькнула в голых ветках, потом возникла в том самом месте под забором, просочилась под сеткой и затрусила к дому. В зубах у неё что-то болталось. Левар подавил дрожь и пригляделся внимательней: «нет, не похоже на живое. Какая-то тряпица». Стукнуло окно, впуская питомца домой. Левар прыгнул на кухонные полки.

– …наконец-то! Что это? Дай-ка… похоже, от куклы. Кинь в детскую, – попросила мама отца семейства и продолжила одевать карапуза в тёплую курточку.

Отец с Варей были готовы. Они вышли из дома первыми, а через пару минут за ними выскочила и мама с малышом на руках. Левар задумался.

«Она сказала «от куклы», – он переместился в детскую комнату, на шкаф, и огляделся оттуда: – куда бы он мог её кинуть?»

Тут и там валялись пёстрые игрушки, на полках стояли коробки, ящики были полны разноцветных кубиков. Неприглядной коричневой находки Шубки нигде не было видно. Левар опасливо покосился на приоткрытую дверь и прыгнул вниз, к ящику с куклами.

Первый раз он видел их так близко, и зрелище было устрашающее: большая часть кукол была намного крупней его самого, а их неподвижные глаза так и норовили моргнуть, стоило ему отвести взгляд. Он перехватил зрительную трубу наподобие дубинки и оглядел гору кукольной одежды.

«Нет, вещей слишком много… так я ничего не найду, – осторожно переступил он чью-то ногу. – Что же это было? Что она принесла из леса?»

Куклы улыбались, но хранили молчание.

Левар разочарованно выдохнул и прыгнул в Закуток. «Надо было попробовать вырвать это из её пасти, – подумал он, но тут же поёжился, проиграв в уме это действие. – Нет, куда мне с зверем тягаться. Интересно, она сказала «от куклы»… и не удивилась почти. Значит, она уже видела это дома. Я подумал, это тряпка, может, это была одежда? Но кукольную одежду не притащить из леса… только если…

– …это была не кукольная одежда, а одежда жителя леса! – поразился он своей догадке вслух. – Одежда дуплика или норика! Значит, кошка неспроста туда бегает каждый день. Она выслеживает кого-то… или ей на пути попался случайный бедолага… – Левар вспомнил вчерашний эпизод с Шубкой и кивнул. – Это могло быть и со мной. Она пробирается в лес в одном и том же месте. А что, если… – Левар замер, но безумную мысль было не удержать: – А что, если я зацеплюсь за неё? Привяжу верёвку к забору, а сам буду ждать выше, чтобы Шубка меня не достала. Спущу один конец до лаза, – он снова задумчиво зашагал, – а когда кошка полезет в лес – соскользну по верёвке на её спину!

Левар решительно отогнал идеи о том, что ещё может с ним случиться, и сосредоточился на прекрасной возможности добраться поглубже в лес на кошачьей спине. «А ведь она может и не заметить, что я зацепился», – успокоил он себя.

До вечера он снова перебирал походные вещи, латал одежду, сочинял записку для Лии на случай, если она вернётся. Подумав, чиркнул и вторую для Кощея. Проверил, не забыл ли чего. Решение выходить в лес казалось уже окончательным и бесповоротным. Обычно люди не выпускали Шубку на ночь, так что Левар решил выспаться перед походом как следует, а утром встать пораньше и дежурить на сетке, чтобы не пропустить кошку. Он закончил приготовления и улёгся прямо в одежде. В темноте его снова атаковали тревожные мысли. Люди уже давно спали, а он всё лез и лез по воображаемому забору, перевязывал верёвку то ниже, то выше, старательно высчитывая в уме её длину. Наконец, так и не определившись с длиной, он падал на кошку и цеплялся за длинную шерсть клещом. В некоторых случаях Шубка просто недовольно дергала спиной, но продолжала идти, а в некоторых – изворачивала свою гибкую шею и просто вгрызалась в своего обидчика острыми зубами. Тогда Левар решил, что прыгать надо на холку, чтобы кошка его не достала, и уже к середине ночи, вконец изможденный, провалился в глубокий сон.

Во сне всё началось заново и отпустило только под утро. Левар не слышал, как семья встала, как мама доставала из кладовки крупу, как верещали дети за завтраком. Его разбудил только щелчок окна.

– …иди-иди, – обратился к кому-то отец семейства, – погуляй, мы сегодня дома.

Следующий щелчок заставил Левара вскочить как ужаленного.

– Шубка! – вскрикнул он, натягивая плащ. – Я проспал!

Он нырнул руками в петли походного мешка, схватил Зорьку и прыгнул на крышу – кошка уже подбегала к забору. Первой мыслью было перенести поход на завтра, но обдумать это было некогда, и Левар побежал.

«Пять, шесть, семь, – по привычке считал он на бегу. Край быстро приблизился. Левар разогнался ещё сильней и метнул взгляд на далёкую кошку – та уже наполовину исчезла под сеткой. – Десять!»

Делать было нечего. Отступать некуда. Левар оттолкнулся от края и изо всех сил представил себе кошачью холку. Воздух вокруг лопнул. Оглушительно зашипел лес, а пальцы вцепились во что-то мягкое. Левар чуть не крикнул: у него получилось! Но «холка» вдруг взбрыкнула, изогнулась змеёй и шмякнула по траве. Левар еле удержался. Он перехватился покрепче – двумя руками, а Зорькин ремень зажал в зубах. Всё вокруг неслось и цепляло его за ноги: листья, ветки, корни.

«Почему земля так близко? – недоумевал он. – Почему я волочусь по ней?!»

Он с трудом поднял голову, осмотрелся и обнаружил себя на кошачьем хвосте. Кошке явно было не по себе – она прижала уши и гнала вперёд со всех ног. Левар чуть не разжал кулаки от ужаса – ей ничего не стоило повернуться и вцепиться в него зубищами. «Но она же этого ещё не сделала, – думал он, – она испугалась и сейчас пытается убежать от невидимого противника. Это мой шанс забраться поглубже в лес. Надо им воспользоваться, пока она не очухалась. Но и висеть на ней долго нельзя, – напомнил он себе, – ведь в любой момент она может понять, что происходит. Досчитаю до десяти и отпущу, – решил он. Но не успел дойти до семи, как Шубка вдруг крутанулась на месте, и Левара отбросило в сторону. Он ударился об ствол. Дыхание спёрло, но ушибло лёгко, защитила толстые пластины кафтана. Кошка затравленно озиралась, и Левару показалось, что за соседним деревом, у самой земли, кто-то пошевелился. Сам же Левар не двигался, чтобы не привлечь внимание зверя, но кошка и так не смотрела на него. Она принюхивалась и настороженно вертела ушами. Шерсть её торчала дыбом на спине. Левар снова заметил рядом с ней движение. Кто-то прятался в листве. Шубка что-то услышала и пригнулась, готовясь нанести удар. Левар задержал дыхание.

– Бе-е-ей! – заорало сбоку, и отовсюду повыскакивали норики. Они гоготали во всю глотку и швыряли в Шубку копьями. Левар, сам не понимая, что творит, бросился к ней с криками:

– Беги! Беги!

Кошка взметнулась в воздух, дёрнулась сначала в одну сторону, но, получив укол копьём, рванула в другую. Левар тяжело дышал, глядя, как коричневая спина исчезает за деревьями. Он не сразу осознал, что окружён пиками. А осознав, невольно пересчитал их: «двенадцать».

– Энто ещё шо за птица така? – прогудел седобородый, похоже, самый старший из отряда.

– Древолаз… – ткнул кто-то Левара в мешок, – токмо пеший.

– Эка невидаль.

– Не пеший вовсе! – вскинулся короткобородый. – Сам видал, как он на хвосте за зверюгой тащился!

– Брешешь! – заспорил норик с рыжей бородой.

– Ну тя, Сбыня! Пошто мне энто? Правду баю, а то как же!

– Тихо! Ты случаем не из леших будешь? – снова заговорил старший. Левар наконец очнулся:

– Нет, я…

– Да ты глянь на него, Здебор, какой же он леший?! – снова подал голос тот рыжебородый, которого назвали Сбыней.

– Тады отколь взялся? – выпытывал седобородый, не обращая внимания на рыжего.

– Я ищу родителей…

– Один?

– Да.

– А в животину пошто вцепился?

– Так вышло… – Левар замялся, не зная, стоит ли говорить всю правду.

– Мы энту зверюгу давно б прикончили, коль ты б не сунулся! – недовольно заголосило сзади. – А то! Пошто пужать было?! – подхватили с боков. – Назря с Ямы пёрли!

– Братцы, да шо вы расчепыжились-то на малька? – перекричал всех рыжий Сбыня. – Сами-то каков ор устроили! Он впятеро меньше, куды ему под зверя бросаться?

– Я сам видал! – выпучив глаза заспорил с ним другой норик.

– Гляделки протри, – настаивал Сбыня. – Неча мальку чушь пенять!

Завязался спор. Острия копий, всё ещё направленные на дуплика, угрожающе зашевелились. Левар покосился на них. Самый старший, с седой бородой, заметил это и велел норикам опустить оружие.

– Тихо всем!

– Здебор, – снова начал рыжий, – пущай он…

– Да цыц ты! – прикрикнул на него седобородый. – Шибко много тебя, як погляжу, – он сплюнул и устало махнул в сторону: – Коль головастый такой, поди да спроводи малого до Мокши. Пущай сама решает, шо с ним делать. Мы на ручей за прутьями, раз животина смылась, к вечеру воротимся.

Рыжебородый выслушал старика и смиренно кивнул. Норики посопели ещё немного вокруг пришельца, да и потопали за главным. Сбыня повернулся к Левару:

– Слыхал? Айда к старейшине. Токмо гляди мне, вздумаешь драпануть… – и вместо продолжения он тряхнул увесистым кулаком перед лицом дуплика. – Ясно? Нам туды.

Спустя несколько шагов он снова смягчился и добавил:

– Мне пред энтой каргой никак не можно в чачу упасть – бабка она, знач, моей невестушке.

Левар понимающе закивал. Он и не собирался никуда сбегать. Его поход в лес начался как нельзя лучше, теперь оставалось дело за малым – связаться с родными. Так он думал.