Читать книгу В ПОИСКАХ ЖАНРА. ИЗБРАННОЕ - Алексей Аимин - Страница 8
НА СТАРТЕ
Зона охвата
ОглавлениеПо тогдашней провинциальной моде в начальной школе ходил в танцевальный кружок и музыкальную школу. Там меня просветили про пуанты и батманы, про сольфеджио и сонаты – родители были довольны – культуру впитывал. Не знали, что основы выживания я проходил во дворе у местной шпаны, что мной тщательно скрывалось.
Вот тогда из-за моего широкого кругозора и пошло раздвоение личности – приспосабливался к жизни в лицемерном обществе. Позже это сформулировал так:
Так двойственность в меня засела,
Что не расстаться с ней до гроба!
Одни считают мягкотелом,
Ну а другие – твердолобым.
Правда, это не было двуличностью. Просто было интересно со всеми и не хотелось прослыть нигде «белой вороной».
В окружении элитной молодежи щеголял цитатами из великих, и приколами с античным налетом:
В трагедиях Софокла, Еврипида,
Все как у нас, но только лишь без Спида!
А в компаниях местной шпаны щеголял пошлыми прибаутками. Так умело варьируя, не заметил, как получил и там и там статус: «душа компании». Но это уже в старших классах и среди студентов.
Зона охвата почитателей постоянно росла. Разговоры про импрессионистов у одних и про местных шалав у других, все время расширяли и мою лексику.
Я просто рифмовал и окультуривал народные высказывания:
Игрок в домино:
Основное развлеченье – бабы разного сеченья.
Торговка на рынке:
Кобелей не меряно – а мне б для жизни мерина!
Получались рифмованные одностишья, что и было первым шагом в поэтике. Но до поэм я так и не дошел. А зачем? Раскрыть мысль, и обыграть сюжет можно и в коротких формах:
Мне обувь почему-то жмет в коленях…
Диагноз точный, но хреновый!
Мы пьем не то, да и помногу…
С таким багажом веселых оценок я попал в юмористы-остроумцы. У однокурсников рабочих кровей тоже стал своим в доску. Гуляя с ними по городу выдавал экспромты:
Иду, а впереди такая прелесть —
Аж сводит челюсть,
аж сводит челюсть!
Когда по городу без цели я гуляю —
То обязательно в пивную попадаю.
Каждый день встречаю чудо…
И вот случайно была найдена нужная форма самовыражения. Вышел на кухонные четверостишия – анекдоты. Первое написал еще студентом:
Сидим вдвоем – смотрю – грустит,
И я почему-то грущу.
Я думал наверно, что он угостит,
А он, что я угощу.
Сидим вдвоем
Позже по этому шаблону создал серию «Мы с Серегой». Это был союз дворового интеллигента с представителем народных масс с русским духом (перегарчиком). Поначалу были затронуты только бытовые темы:
Сидим вдвоем, он рассказал, что знает,
Как кайф большой бесплатно получить:
вот у него сегодня теща уезжает —
он хочет за порогом скатерть постелить!
– — —
Сидим вдвоем – поют про стюардессу Жанну,
Для нас такая не доступна высота.
Вдруг слышу Клавкин голос я из ванны:
– Иди потри-ка спину, сволота!
– — —
Постепенно мои виртуальные собутыльники стали затрагивать политику и идеологию:
Сидим вдвоем, я все листаю Маркса,
Он многотомный труд потомкам завещал,
А я потомкам на стене засохшей ваксой
Три буквы – вот и весь мой капитал.
Именно оттуда – из кухонь и подворотен я и шагнул в народную поэзию. Первые два сборника стихов и приколов были оценены дворовыми ребятами положительно и я понял – с народом связь налажена.
Позже меня часто спрашивали почему я в 90-е не уехал? Уверяли, что с моими данными за рубежом я бы мог хорошо пристроиться. Но я так привык к нашему политическому «веселью» в верхах и изобретательному народу в низах, что решил вариться с ними в одном «котле»:
В Раю не пьют, частушек не поют —
кукушка годы никому там не кукует.
По мне так скучновато там живут —
ни взяток не берут и не воруют.
Никто по морде никого не бьет
и к правде-матке весь потерян стимул…
Пасионат мне этот вряд ли подойдет —
Я лучше поживу в стране родимой!
Потому был полностью согласен с поэтом-правдорубом (он сам себя так назвал) Игорем Иртеньевым. В то время я его еще уважал – считал его борцом за правду:
Мы проспиртованы насквозь,
Внутри нас все перебродило,
Но знаменитое «авось»
Ни разу нас не подводило.
Двойственность прокочевала со мною всю жизнь. Моя книга «Дуремары перестройки» построена на взаимоотношениях двух главных героев. Оба – это я сам со своими внутренними разногласиями и диапазоном взглядов.
Умение слушать других всегда считалось ценным даром. Потому слушал и бабушек у подъездов и соседей рыбаков, своих коллег. А еще торговок на рынке и медсестер, бомжей и стражей порядка. Это была кладовая народного юмора и мудрости. В книге «Хочу я с вами поделиться» одна из глав так и называлась – «Каждый день встречаю чудо» с эпиграфом:
Каждый день встречаю чудо
Под названьем ЧЕЛРОВЕК!
И добавить не забуду —
Каждый сам себе ГЕНСЕК.
Политики того времени особенно страдали честолюбием и занимались саморекламой. Выжимки их речей я легко умещал в две строки:
Побольше бы в политику нам надо.
Таких как я. Ирина Хакамада.
Причина: – то что курс у нас кретинский, —
Что нет меня в правительстве. Явлинский.
Хожу на рынок, – вы ж все на базар,
Вот потому и не худею я. Гайдар.
Ну и работа! Личика нет милого,
Взглянуть мне, что ли, в зеркало? Памфилова.
Вокруг одни обноски недоноски,
Один лишь я – что надо! Жириновский.
Однако и простой народ им ничуть не уступал в образности и оригинальности мышления.
Выслушивая монологи своих соседей я постепенно создавал их словесные портреты с эмоциональным наполнением, которое соответствовало тому времени. Их пылкие тирады часто переводил в удобную для восприятия форму. Так стали появляться мои первые портреты в стихах. Время было судьбоносное, информативное и смутное.
Эти монологи стали основой еще одной из моих книг «Штрихи к портрету современника».
коллеги по работе
Средь морд известных и маститых
Встречал я множество испитых.
Умом и телом гибок я слегка
В зависимости от момента,
Могу свалять и дурака,
Могу и притвориться импотентом.
Сосед-радикал
Во мне патриотизма килограммы,
И этих килограммов не чуть-чуть.
Имею многотонную программу,
Что давит, давит голову и грудь.
Как в этом мире всё несовершенно!
В какой-то жиже плещется страна,
Исправить срочно надо, непременно,
Иначе всё! – Иначе нам хана!
Разброд в умах, как будто все в разводе,
Одни шатания кругом – туда-сюда,
Единства нет в моём родном народе
И это наша главная беда.
Нужна единовластная идея,
Единый стяг – не скопище знамён,
И я её давно в душе лелею,
И выставляю вам её на кон.
И это надо делать очень срочно:
Одновременно бросить воровать!
И всё само решиться – это точно,
И сразу станет всем всего хватать!
Вочереди за водкой
Быть дураком обычно неприятно,
Хотя моментами, бывает, и занятно
Местечко клевое, хоть небольшой оклад, —
Зато довесок – каждый день в умат!
Нам болота осушить – плевая работка,
Если только с той воды будем делать водку.
Сосед-либерал
Международные дела
Меня всегда интересуют:-
Монголка негра родила,
Хохлы чего-то там бастуют,
У англичан опять туман,
У эскимосов все торосы,
Что интересно, Пакистан
Не курит наши папиросы.
В Намибии упал кокос,
Убив наследственного принца,
И очень мучает понос
Лет десять одного кубинца.
Не так, как мы, они живут,
А красивей и интересней —
У нас зарплату не дают,
Ну, кто кого по роже треснет.
Вот так вся жизнь почти прошла —
Ни шатко и совсем не валко…
Монголка негра родила,
Вот интересно! Вот загадка!
На стыке веков и тысячелетий в народе царил раздрай.
И я тоже стоял на распутье.
Карьеру не сделал, в бизнес и политику не пошел. Посмотрел – везде грязь сплошная – злость, зависть, жадность, предательство. Правда, были и те, кто через страдания и потери верил в будущее. Это были простые люди. Может и дураки – но не предатели. И когда мне намекнули на эмиграцию – я отверг все предложения. Впринципе я был согласен с соседом по даче – простым бульдозеристом:
Патриот
Живу я там же, где и все вы,
И дым отечества слегка щекочет нос,
Куда ни глянь – кругом родные девы
И щиплет за уши свой в доску Дед Мороз.
Волнует водка местного разлива,
Та, что на полках тянется рядком,
А выпьешь как родное наше пиво
И сразу растворится в горле ком.
Предпочитаю наше всё – родное!
Что целовать могу, вкушать и пить,
Пусть только скажет кто – что наше всё дрянное,
За это морду я могу набить!
А как мне ненавистно всё чужое!
И с этим солидарен мой живот,
И сердце, и мозги, и остальное,
Короче, патриот я – патриот!
Из подслушанного в пивной
Приду домой сегодня может трезвый,
Себя чуть-чуть и надо превозмочь,
И буду я жене своей полезный
Весь вечер, ну а может и всю ночь.
Если промочил ты ноги —
То ангина тут как тут.
Если промочил ты горло —
Ноги сразу не идут!
Мечтатель
Ну, довели, блин! – Волосы редеют,
И постоянно дергается глаз,
Язык хоть враг, а жалко – все немеет,
А то, что ниже, так вообще – атас!
Да, не в дугу мне эта перестройка,
Реформы, рынок, прочая мура,
И засыпая, а мужик я стойкий,
Все думаю, – проснусь ли я с утра?
С утра же, словно в мыльном сериале,
Я в завтра светлое свой продолжаю путь,
Его опять вчера пообещали,
Просили обождать еще чуть- чуть.
Вот кончик носа что-то заострился,
Но успокоили: – сказали, что к дождю.
Сосед вчера в последний раз опохмелился,
А я живу, и все чего-то жду.
Живу и жду, живу и все надеюсь,
Гляжу в туман окутанную даль,
Объявят счастье – все в раз забалдеют,
А мне за то что ждал – дадут медаль!
Наступил новый век и даже новое тысячелетие. Все дальнейшее произошло вроде бы по моей, а может не совсем по моей воле…
