Читать книгу Капитан галактик. Книга первая. Бессмертный - Алексей Анатольевич Ткаченко - Страница 5

У Алекса не было возможности справиться о планете по галактическому каталогу – компьютер на челноке не содержал в своей памяти таких сведений, – но, вспоминая звездную карту своего сектора, он готов был поклясться, что ничего подобного на ней не значилось. Выходило так, что он, капитан Алекс, открыл мир, некогда населенный гуманоидами! На Нубириусе это вызовет громадный интерес.

Неожиданно справа по курсу, у самой земли, показались три тусклых молочно-белых огня. Свет был ровный, да и симметричное расположение огней говорило о том, что они явно искусственного происхождения. Алекс, вглядываясь в них, не верил своим глазам. У него даже руки вспотели от волнения. Неужели население планеты все-таки не вымерло? Всякое может быть.

В уме мелькали догадки. Например, после планетарного катаклизма, когда планета сошла со своей орбиты и начала удаляться от солнца, населявшие ее аборигены-гуманоиды ушли под землю, к природным источникам тепла. А могло быть и так, что, мигрировав с планеты, неведомые гуманоиды время от времени возвращаются на нее, оставив здесь базу с самозаряжающейся энергостанцией и запасом продовольствия.

Челнок быстро приближался к таинственным огням, и вскоре капитан разглядел три светящихся шара, каждый около пяти метров в диаметре, которые неподвижно висели над просторной и пустынной площадью одного из мертвых городов планеты. Подлетев еще ближе, Алекс понял, что сферы висят не сами по себе, а держатся на высоких и тонких столбах. Площадь озарялась их бледным, могильным светом – казалось, таким же древним, как и весь этот город. Белые блики лежали на величественной колоннаде, опоясывавшей площадь с севера, на светло-серых, монументальной архитектуры зданиях с высокими порталами, на парапете баллюстрады, зависшей над крутым обрывом, откуда открывался вид на безбрежные просторы зеркального океана.

Фонари с трех сторон окружали какой-то предмет, который капитан поначалу не разглядел; лишь снизившись и сделав над площадью круг, он различил под фонарями некое подобие кресла, и в нем – какое-то неподвижно лежавшее существо. Кресло отбрасывало три черные тени. Нетрудно было догадаться, что существо, которое лежало в нем, было также мертво, как и весь этот древний, застывший мир.

Алекс посадил челнок на площади, неподалеку от кресла. Наружные анализаторы показали, что какая бы то ни было атмосфера на планете отсутствует начисто, за бортом – открытый космос. Готовясь к выходу, капитан прикрепил к поясу портативную силовую установку, которая обеспечила его телу достаточную защиту, позволявшую выйти за борт без скафандра. Алекса окутала тонкая, сантиметров пять толщиной, прослойка газа, удерживаемая силовым экраном. Этот экран служил непроницаемой преградой для сверхнизких космических температур и губительных излучений, и в то же время удерживал возле тела тепло, воздушную оболочку и необходимое для жизнедеятельности давление. Со стороны это выглядело так, будто капитана окутывает едва заметная светящаяся аура.

Алекс налегке, с непокрытой головой, но защищенный силовой установкой не хуже сверхпрочного скафандра, вышел под черное, усыпанное звездами небо. Не торопясь, зашагал к креслу, на ходу настороженно оглядываясь по сторонам. Его соломенного цвета волосы сбились и спутанными прядями лежали на лбу и висках; в синих, широко раскрытых глазах отражался свет таинственных фонарей. Покрытое легким бронзовым загаром лицо капитана поворачивалось то в одну, то в другую сторону; руки, державшиеся за пояс широкой полицейской куртки, готовы были в любой момент вскинуть оружие.

Но, по всей видимости, его опасения были напрасны. На этой планете ничто не могло угрожать ему. Все вокруг было мертво, на всем лежала печать кладбищенского запустения. Столбы со светящимися сферами высились немыми стражами этого призрачного мира.

Алекс приблизился к креслу и с любопытством исследователя, извлекшего из толщи земли скелет неизвестного науке ископаемого, принялся разглядывать существо.

Оно было явно гуманоидным, о чем свидетельствовал антропоморфный характер его тела и относительно большая, по сравнению с остальным туловищем, голова. Помимо головы, отчетливо выделялись верхние и нижние конечности, торс, шея. Возможно, существо было прямоходящим, несмотря на то, что имело шесть конечностей. На них две пары исходили из предплечий и, как можно было догадаться, исполняли функцию рук. Голова этого странного создания походила на человеческую: на ней имелись два больших выпуклых глаза, две вертикальные щели – видимо, носовые отверстия, а безгубый рот – крупный, сомкнутый, наверняка служил не только для приема пищи, но и для воспроизведения звуков.

На существе не было и следов какой-либо одежды. Его светло-серое тело казалось каменным, таким же, как окружавшие его здания. Алексу вдруг пришло в голову, что перед ним – мумия, возможно даже – скульптура, вытесанная из цельной каменной глыбы. Он разглядывал ее несколько минут. Так вот какими были люди, населявшие когда-то этот странный мир, построившие дворцы и дороги, и, видимо, погибшие в результате космической катастрофы!

Капитан встряхнулся, насупил брови. Однако, исследование планеты- дело специалистов, а он прибыл сюда не за этим. Экспедиция Нубириуских археологов, которая прибудет сюда, более основательно разберется с исчезнувшей цивилизацией здешних гуманоидов, а также установит источник энергии, поддерживающей свет в фонарях. Ему же, Алексу, необходимо сигнализировать на Нубириус, пока бандиты еще не убрались со своего астероида.

И все же он не смог удержаться от соблазна дотронуться до плеча странной фигуры. Как он и ожидал, его рука сквозь перчатку и защитную газовую оболочку ощутила ледяной холод камня.

И вдруг веки на круглых глазницах странного существа дрогнули и поползли вверх…

На Алекса уставились глазные яблоки – такого же каменного оттенка, как и все тело. На них не было зрачков. Казалось, будто существо слепо. Но глаза обратились на капитана, а это значило, что неведомый обитатель планеты видел его!

Алекс в замешательстве отступил на шаг. Рука его машинально легла на приклад бластера. Однако он не вскинул оружия: в поведении существа не чувствовалось агрессивности. Оно приподняло свою большую голую голову и медленно, как бы с трудом, повернуло ее в сторону пришельца.

Никакого выражения не обозначилось на лице аборигена, и все же, по некоторым едва уловимым признакам, капитану показалось, что существо озадачено его появлением. Четыре слабых тонких руки шевельнулись и, как змеи, заскользили по подлокотникам кресла. Существо приоткрыло рот и издало протяжный звук, похожий на монотонное гудение. Алекс в немом приветствии вскинул руку, показывая открытую ладонь. Практически на всех мирах Конфедерации, где обитали антропоморфные гуманоиды, этот жест означал приветствие и предложение мира. Существо с минуту помедлило, видимо обдумывая его жест, затем тоже подняло одну из своих ручонок и показало ее ладонь Алексу.

Капитан удовлетворенно кивнул и быстро вернулся к челноку. Здесь, в багажном ящике, он разыскал кибернетический лексикатор – прибор в виде плоского диска сантиметров пятнадцати в диаметре, способный расшифровать практически любые звуковые сигналы и воспроизводить их на нубириуском языке с помощью механического имитатора. Алекс повесил его себе на грудь и, включив его, подошел к гуманоиду.

– Скажите что-нибудь, – произнес он для того лишь, чтобы вызвать в четырехруком ответную голосовую реакцию. – Это нужно для лексикатора, – он дотронулся рукой до диска и добавил: – Несколько фраз на вашем языке необходимы прибору в качестве материала для анализа.

Существо некоторое время бесстрастно смотрело на него, потом снова издало протяжный монотонный звук. На этот раз капитан различил в нем едва уловимые колебания тембра. Лексикатор тихо защелкал, обрабатывая информацию. Алекс ждал, когда кибернетический переводчик заговорит. Но лексикатор лишь щелкал, безмолвствуя. Язык незнакомца, по-видимому, был слишком сложен для него, прибор требовал дополнительных данных, то есть незнакомец должен был еще немного «погудеть».

Капитан, видя, что тот умолк, ободряюще кивнул головой и несколько раз повторил:

– Говорите, говорите, прибор обрабатывает звуки.

Лежавшее в кресле существо, словно угадав желание пришельца, вновь загудело, лексикатор защелкал с удвоенной скоростью и вдруг механическим голосом, раздельно выговаривая каждое слово, выдал долгожданный перевод:

– Ваше прибытие – большая неожиданность для меня. Свыше семисот миллионов лет прошло с тех пор, как я остался один на этой планете. Город, в которым мы находимся, когда-то назывался Миуал и был столицей Западного континента.

– А я-то думал, что в кресле лежит статуя! – не удержался Алекс от непроизвольного восклицания.

Лексикатор тотчас перевел его слова на язык гуманоида. Но тот был настолько изумлен появлением капитана, что даже не обратил внимание на сравнение себя со статуей.

– Откуда вы появились? – спрашивал он. – Вы один? Каковы ваши намерения? Почему вас не убивает холод и излучение открытого космоса? Живое ли вы, наконец, существо, или механизм, созданных искусными учеными?

– Неужели я похож на робота? – задетый за живое, ответил Алекс. – По-моему, если кто из нас и похож на него, то, во-всяком случае, не я.

– Как интересно, – после некоторой паузы продолжал переводить лексикатор. – Живое существо, разумное, способной без защитной оболочки перемещаться по космосу и обладающее такой удивительной вещью, как этот диск.

– Лексикатор – еще не самая удивительная из технических разработок, созданных в Звездной Конфедерации, – ответил капитан, – и защитная оболочка у меня имеется, только вы ее, по-видимому, не замечаете. Меня защищает слой газа, который окутывает мое тело.

– Слой газа я вижу, – сказал незнакомец, – только я никак не могу взять в толк, как эта тонкая, бледная, едва видимая прослойка оберегает вас от чудовищно низкой температуры, уже многие тысячи лет царящей на моей планете.

– Но вы-то эту температуру переносите, – заметил в свою очередь Алекс, – хотя у вас, насколько я могу судить, вообще нет никакой защиты.

– Она мне не нужна, – возразил незнакомец. – Сверхнизкие температуры и космические излучения не оказывают на меня никакого воздействия. Для меня их просто не существует. Если меня что и беспокоит, так это научные идеи, которые я обдумываю все эти годы. Например, совсем недавно – кажется, тысяч тридцать лет назад, – мне пришло в голову сразу несколько интересных идей. Одна из них поистине выдающаяся. Я как раз размышлял над ней, когда вы появились.

– Но позвольте! – вскричал изумленный капитан. – Не хотите ли вы сказать, что вам десятки тысяч лег и вас ничто не может убить – ни время, ни космос, ни тоска этого мертвого, пустынного мира?

– Я, кажется, уже говорил вам, что был свидетелем гибели цивилизации на этой планете, – сказал гуманоид, – это произошло, я повторяю, свыше семисот миллионов лет назад. Я последний представитель некогда процветавшей расы, достигшей небывалых успехов в философии, архитектуре, поэзии, живописи; расы, созданной для счастья и стремительно погибшей в результате сближения нашего солнца с громадной красной звездой.

– Как это произошло? – ошеломленный Алекс задал первый пришедший в голову вопрос. – И почему все погибли, а вы один выжили?

– В те достославные годы, – заговорил незнакомец, – когда моя цивилизация достигла вершины могущества, я был одним из многих, населяющих эту планету, был жителем Миуала, участвовал в празднествах и концертах, многолюдных развлечениях и будничном труде. Да, я помню времена, когда на этих улицах кипела толпа, а здесь, на площади, давались спектакли, которые продолжались всю ночь, освещаемые огнями фейерверков… Все это и теперь стоит перед моими глазами, а ведь прошло столько лет…

Да, в ту пору я был обыкновенным человеком, радовался, печалился, волновался заботами, которые теперь мне. кажется ничтожными, и уже -тогда обдумывал свое первое научное открытие-препарат, который настолько преобразует тело, что его практически ничем нельзя убить. Идея захватила меня, и я отдал ей около шестисот лет – то есть практически всю свою сознательную жизнь. Сначала я испытал препарат на микте – зверьке, что во множестве водились в те времена. Опыт дал превосходные результаты. Все мои попытки убить животное ни к чему не приводили. Оно чувствовало себя прекрасно и в горящем реакторе энэргостанции, и в ледяном вакууме космического пространства. Нечего и говорить, что ни нож, ни топор его не брали. Микт жил, обходясь без пищи и воды, и чувствовал себя превосходно! Не знаю – почему, но я долго не решался испытать это средство на себе. Мне казалось, что я в этом случае переступлю какую-то непостижимую грань, перестану быть человеком – даже если и выживу после инъекции… Я решился на этот шаг, уже находясь на смертном одре. Один из моих учеников по моей просьбе ввел в мой организм единственную хранившуюся у меня дозу препарата. И я остался жить. А через несколько сот лет на мою планету обрушилось несчастье, о котором я упоминал. Могучее притяжение красной звезды сорвало мою планету с ее орбиты и увлекло в межзвездное пространство. Планета, получив ускорение, не смогла удержаться и на орбите захватчика – ее вынесло далеко в космос, в его непроглядный, ледяной мрак. Прежде всего стала быстро рассеиваться атмосфера, губительное космическое излучение косило людей миллионами. Остатки населения ушли под землю, к природным источникам тепла, по и внутренность планеты остывала быстрее, чем это можно было предположить. В те страшные годы, среди всеобщего смятения и безумств, я пытался образумить людей, доказать им, что только мой препарат способен спасти их и всю цивилизацию от неминуемой гибели. Но меня мало кто слушал.

В ту пору появилось великое множество пророков и проповедников, каждый звал за собой, обещая спасение, и народ шел за ними, верил им и погибал от болезней или в кровопролитных схватках с представителями других сект. А ведь для того, чтобы изготовить дозу препарата, способную избавить от смерти хотя бы одного человека, нужна специально оборудованная лаборатория, нужны высокоточные приборы и особые плавильные печи, позволяющие доводить температуру до миллионов градусов, нужны стерильной чистоты реактивы и вещества, а в той обстановке хаоса и безумия, которая воцарилась на планете, среди убийств и всеобщего озлобления, о нормальной работе нечего было и думать. Мне оставалось помогать страждущим словом, утешать и ободрять их в трагические предсмертные часы. Сотни лет спустя, когда на планете уже никого не осталось, я бродил по ее мертвым городам и видел страшные картины. Улицы, усеянные десятками тысяч трупов. В предсмертной ярости люди убивали друг друга, и победителей в этих побоищах не было. Я спускался в подземные пещеры, куда жалкие остатки моей расы ушли, спасаясь от губительного излучения. В подземельях они одичали, звериные инстинкты торжествовали среди них, людоедство сделалось нормой жизни. Но и в пещерах они все вымерли. Эти подземные лабиринты представляли собой поистине кошмарное зрелище. Проткнутые кольями человеческие скелеты, проломленные черепа, мумифицировавшиеся трупы со звериной злобой в лицах. Нет, здесь, на поверхности, среди этих пышных останков моей когда-то великой цивилизации, мне легче переносить одиночество и предаваться раздумьям. Трупы, устилавшие эти улицы, истлели и обратились в прах, а великолепные храмы остались, и долго еще будут стоять под вечными звездами. Гуманоид умолк, погрузившись в раздумье…

Алекс смотрел на него в крайнем замешательстве. Перед ним было явно живое существо – мыслящее, разумное, видимо очень древнее, но не верилось, что он живет семьсот миллионов лет. Это ведь немыслимая цифра- семьсот миллионов! Возможно ли такое? Слушая загадочного гуманоида, капитан пытался припомнить все, что изучал в колледже об обитателях миров Звездной Конфедерации. Кое-где, действительно, живут чрезвычайно долго. Это особенно характерно для жизни на кремниевой основе. Аборигены громадных метановых планет, коренастые, крепкие, похожие на обломки скал, живут сотни тысяч лет – до тех пор, пока им попросту не надоедает жить и они не кончают с собой, прыгая в раскаленные жерла огнедышащих вулканов. Но и они все же умирают! В отличие от бессмертия, о котором говорит это странное существо. Вынужденная вечная жизнь, когда даже с собой покончить невозможно. Это что-то абсурдное, чудовищное, не укладывающееся в сознании.

У Алекса чесались руки полоснуть по незнакомцу бластерным лучом и на опыте проверить, так ли уж он неистребим. Но простая учтивость требовала выдержки. Он кивал, слушая мерный голос лексикатора, сопровождавший гудение аборигена. В конце концов- капитан здесь гость, а этот лупоглазый – хозяин, на которого с самого начала необходимо было произвести благоприятное впечатление.

– Насколько я вас понял, вы утверждаете, что открыли препарат абсолютного бессмертия, – сказал Алекс. – Там, откуда я прибыл, ни о чем подобном никогда не слыхали, хотя наука сделала очень многое, чтобы продлить человеческую жизнь. То, что вы мне сообщили – настолько удивительно, что верится в это с трудом. Неужели кроме вас на планете нет других бессмертных?

– Ну почему же, – ответило существо, не сводя с Алекса больших круглых глаз. – Есть еще микт.

Он издал протяжный свист и из щели под гранитной ступенью выбралось небольшое животное на восьми лапах, с неуклюжим плотным туловищем и с почти собачьей головой, па которой блестели, как угольки, три черных глаза. Микт мелкими прыжками подскакал к гуманоиду, остановился) покрутил короткими усиками и направил их, как антенны, в сторону капитана.