Читать книгу Капитан галактик. Книга пятая. Сквозь пространство и время - Алексей Анатольевич Ткаченко - Страница 4

Глава 3

Оглавление

Разошлись почти все, кто стоял рядом с приятелями за креголитовым барьером. Технологи и специалисты отправились восстанавливать разрушения, нанесённые «медузами». Объём работ предстоял немалый, особенно если учесть, что ещё не были устранены все последствия вторжения «рыб». На ярусах и балконах всё снова пришло в движение. Зал наполнился привычным уже для обоих друзей гулом множества голосов, гудением, скрежетом, стуком работающих инструментов.

Появился лейтенант Крид и велел им следовать за ним.


– Вас бы следовало пару дней подержать за барьером, чтобы вы просто понаблюдали за происходящим и вошли в курс дела, – говорил он, спускаясь по проходу, – но у нас сейчас большая нужда в людях, поэтому вам придется вникать, как говорится, на ходу.


Он показал новичкам их участки и представил им нерканийцев, которыми они отныне будут командовать. Каждый сержант на Объекте должен был иметь под своим началом отделение из пятидесяти этих бойцов, но на деле их в отделениях было меньше. В отделении Макса их насчитывалось только тридцать четыре. Крид заверил сержантов, что завтра прибудет свежее пополнение, а пока придётся довольствоваться тем, что есть.


Собственно, в стандартных ситуациях командовать нерканийцами особенно не требовалось, все они прекрасно знали свою задачу, говорил лейтенант. Приказ открывать или прекращать огонь они получали по рации от оперативного командующего и исполняли его неукоснительно. Задачей сержанта было руководить ими в нештатных ситуациях, то есть тогда, когда высшее командование не могло или не в состоянии было отдать конкретный приказ. А поскольку нештатные ситуации при вторжениях случались сплошь и рядом, то долго отсиживаться в стороне сержантам не придётся.


– Пришельцы могут пройти сквозь бластерный огонь, и тогда возможна рукопашная, когда вам придётся поднимать бойцов в атаку, – голос лейтенанта звучал негромко и устало. В этом голосе, как и во взгляде больших чёрных глаз, временами проскальзывала безнадёжность. – Не исключено, что вам придётся руководить отходом, передислокацией отделения или спешным перевооружением, смотря по ситуации. Я нахожусь недалеко от вас и в случае чего подстрахую.


Он познакомил сержантов с их заместителями по отделению – нерканийцами-ефрейторами. Заместителя Макса звали Слакун. На самом деле имена нерканийцев были гораздо длиннее, но на армейской службе обычно использовались только первые два-три слога от них. Бравый верзила под два с половиной метра ростом, в почти чистом солдатском бронированном комбинезоне и в массивном шлеме из креголита, отдал своему новому командиру честь и бойко отрапортовал, что все бойцы бодры, веселы, находятся в прекрасной форме и рвутся в бой. Крид пообещал новичкам ещё подойти к ним и направился на соседние ярусы. Разошлись по своим отделениям и сержанты.


Местоположение отделения, вверенного Макса, нельзя было назвать выгодным. Его бойцы сидели почти у самой арены, напротив сферы, а значит, одними из первых подвергались ударам пришельцев. К тому же, если с потолка начнут падать взорванные конструкции, то их ярус оказывался как раз в зоне падения. Во время боя с «медузами» именно от падающих обломков, точнее – от разлетающихся частей мортир, установленных под самым куполом, отделение Слакуна понесло самые значительные потери. Медики ещё ходили по его рядам, оказывая помощь солдатам.


К тому времени, когда подошёл Макс, самых тяжёлых раненых уже унесли, а лечение остальных ограничивалось уколами, вправлением суставов или наложением ранозаживляющих пластырей – нерканийцы, как известно, были существами живучими: там, где землянин нуждался бы в госпитализации, им хватало шва или пластыря.


Отделение сидело на поднимающихся уступами рядах, укрывшись за прозрачными креголитовыми щитами. Перед каждым бойцом находилась портативная фотонная пушка с ручным наведением и оптическим прицелом. Все стволы были направлены на зловещую сферу. Слакун, сопровождая Макса, называл каждого солдата по имени. Те привставали со своих скамеек и козыряли новому командиру. За прозрачным тонированным пластиком креголитовых шлемов виднелись глазастые лица.


– А вы хорошо говорите по-нашему, господин сержант, – заметил в заключении ефрейтор и в знак особой признательности растянул в улыбке свой маленький рот – гримаса, которую нерканийцы переняли у землян.


Макс забрался в сержантскую креголитовую кабинку, расположенную у прохода, и осмотрелся в ней. В кабинке находилось только кресло и рычаги ручного управления лучевой пушкой. Здесь же помещался небольшой пульт с рацией и включением режима герметизации. Ещё одна рация была встроена в шлем, доставшийся Максу «по наследству» от прежнего командира отделения. Из кабинки он первым делом установил связь с Кридом и Слакуном.


В сфере, которая была ему отлично видна, опять зашевелились тени. Зал быстро затихал. Вскоре ярусы и балконы, словно трибуны стадиона, замерли в ожидании. По репродукторам объявили «готовность номер один».


Судя по силуэтам, на сей раз пришельцы должны были быть антропоморфными, и Макс подумал, что хорошо бы, если б начальство как можно дольше не отдавало приказ открыть огонь – вдруг пришельцы проявят мирные намерения и покажут, что хотят вступить в контакт?


Из сферы высунулась голова в шлеме. Круглый, из непроницаемо-чёрного материала, с тремя выступами на верхушке, шлем несколько секунд качался на голубой поверхности сферы, а потом медленно втянулся в неё, после чего силуэты растворились в тумане.


«Готовность номер один» была отменена. Зал снова загудел. По проходам засновали технологи, специалисты, врачи, военные. Макс снял с себя шлем, вылез из кабинки и тоже прошёлся вдоль рядов, оглядывая зал и ища знакомых.


Увидев Мунса, чьё отделение располагалось двумя ярусами выше, он поднялся к нему.


– Сколько у тебя бойцов? – спросил Макс.


– Сорок пять.


– Тебе повезло. У меня тридцать четыре.


– Лейтенант обещал, что завтра у всех будет по пятьдесят, – сказал Мунс.


Напряжение, разлитое в зале, действовало и на них, оба были возбуждены, их голоса звучали несколько взвинченно.


– Я тут узнал, что самые опасные твари – это «пиявки», – говорил Мунс. – Они не чувствительны к плазме и могут менять форму тела как угодно. Что хуже всего – их выползает сразу помногу.


– И как их унимают?


– Аннигиляторами в основном. Или бактериями. Они способны пожрать нерканийца или землянина за пару минут. От человека остаётся один скелет.


– А часто они появляются?


– Не волнуйся, за наш месяц попадём на них наверняка.


Проходивший мимо лейтенант Крид велел им осмотреть боекомплекты своих отделений и завтра утром представить ему отчёт. Друзья разошлись по местам. В зале включились дополнительные прожекторы. Макс уже знал, что это означает появление кого-то в сфере.


И верно: там плавно извивались зыбкие силуэты, похожие на водоросли. Не «пиявки» ли это? – смутно подумалось молодому сержанту. Он был бы не в восторге от стычки с ними. Ведь даже обидно: в первый же день попасть на самых опасных тварей!


По мере того, как «водоросли» темнели, отчётливее проступая сквозь голубой туман, усиливалась яркость прожекторов и смолкал шум в зале. Объявили «готовность номер один». Макс забрался в кабинку, надел шлем и стал смотреть на колышущиеся тени в сфере. Они то сбивались в пучок, то рассыпались на отдельные стебли. Ему казалось, что он различает у них головы и тонкие конечности, которых, похоже, было несколько пар. Из сферы высунулась чёрная лупоглазая насекомоподобная голова – возможно, в шлеме, сразу не разберёшь. Перед ней рассёк воздух предупредительный луч, и голова убралась обратно в сферу. Тени, однако, не исчезли.


Он связался по рации со Слакуном.


– Что за твари, как по-твоему? – спросил он по-нерканийски.


Он мог бы спросить и на эсперанто – все ефрейторы-нерканийцы отлично знали этот язык, но, говоря с ним на его язаке, он стремился выказать ему особую расположенность.


– Пока трудно сказать, сударь, – ответил тот.


– Наверно, «пиявки»?


– Не они, это совершенно точно. У «пиявок» нет голов.


– Похоже, нам не избежать боя, – заметил Макс, и оказался прав: пришельцы вдруг повалили из сферы со всех сторон.


Их плотные, но очень подвижные туловища метров двух в длину, отливающие металлом (он не мог отделаться от ощущения, что пришельцы всё-таки в скафандрах), были утыканы шипами и покоились на небольших ножках, отчего Макс про себя сразу окрестил их «гусеницами». В первые же минуты выяснилось, что они умели не только ползать и принимать вертикальное положение, поднимаясь на «хвост», но и довольно высоко подпрыгивать.


Лучи многочисленных бластеров, которые обрушились на них, по-видимому не причинили им ущерба, зато в считанные секунды пришельцы разлетелись по залу и оказались на верхних ярусах, на балконах и даже под куполом среди размещавшихся там аннигиляционных орудий. В такой ситуации вести по ним огонь было невозможно – твари с первых же минут навязали защитникам Объекта ближний бой. «Гусеницы» валили из сферы лавиной. Скоро вся арена была усеяна ими. Это было похоже на нашествие саранчи. Едва вывалившись из сферы, они тут же изгибались и совершали длинный прыжок, разлетаясь по залу.


– Огонь! – кричал в микрофон рации Макс. – Огонь!


Включив свою пушку и схватившись за рычаги управления, он и сам полосовал пришельцев огненным лучом. Подобные лучи, а также плазменные сгустки, фотонные скальпели и разного рода снаряды, оставлявшие в воздухе дымные полосы, обрушивались на арену со всех сторон, но не доставляли пришельцам больших неприятностей. В трёх метрах от него огромная «гусеница» в прыжке опустилась на креголитовое ограждение, прикрывавшее нерканийцев, перекинулась через него и навалилась своим тяжёлым шипованным туловищем сразу на двух солдат.


Чёрная голова оказалась в непосредственной близости от кабинки Макса, и он вглядевшись в неё, почувствовал неприятное замирание в груди. Он был прав: тело свирепых тварей было заковано не в природный панцирь, а в бронированный скафандр. Подвижные шипы проскальзывали под шлемы нерканийцев и вонзались им в горло. Одновременно пришельцы разбрызгивали какую-то вязкую зелёную жидкость, которая сразу начинала въедаться во всё, на что попадала, оставляя после себя глубокие отверстия. Даже такой сверхпрочный материал, как креголит, плавился под её воздействием, хотя и очень медленно. Зато с бронированной тканью комбинезонов она справлялась быстро.


На глазах у Макса ядовито-зелёные брызги попали на рукав одного из солдат, и спустя уже полминуты кисть словно бы сама собой отвалилась от руки и повисла на одном сухожилии! Он подумал, что ему очень повезло. В отличие от солдат, тот со всех сторон окружён креголитом, иначе убийственные брызги попали бы и на него. Нерканийцы, исполняя первоначальный приказ, продолжали бесполезную стрельбу.


– Отставить огонь! – закричал Макс. – Всем извлечь штык-ножи! Бей тварей штыками! Сбрасывай их с себя!


Нерканийцы тут же прекратили огонь и кинулись на пришельцев, которые перекидывались через ограждения и валились на их скамьи.

Уже через минуту Макс осознал свою ошибку: штыки были так же бесполезны против скафандров пришельцев, как и бластерный огонь. Одна из «гусениц» прыгнула в проход рядом с его кабинкой и кинулась на нерканийцев, сидевших по ту сторону прохода. Солдаты, добросовестно исполняя приказ, без толку долбили тела смертоносных тварей штыками и погибали от их шипов и яда, а он и не знал, чем им помочь, какой ещё приказ отдать. Похоже, такая же ситуация складывалась не у него одного: повсюду в ярусах и на балконах кипели ожесточённые схватки.


– Внимание, – вдруг прозвучало в динамике шлема, – даём сверхактивные реагенты. Всем включить индивидуальную биохимическую защиту или покинуть зал.


Орудийная стрельба прекратилась, зато послышался пронзительный усиливающийся свист. Воздух в зале стал быстро мутнеть.


– Отбегайте от них! – закричал Макс, не в силах смотреть, как погибают его солдаты. – Уворачивайтесь, закрывайтесь чем-нибудь от брызг!


Нерканийцы, явно сбитые с толку различными командами, отданными одновременно, и не зная, какую из них исполнять – бежать, уворачиваться или закрываться, приняли к исполнению последнюю. Но командир не уточнил, чем именно закрываться. Этот вопрос задал ему Слакун:


– Чем закрываться, сударь?


– Я говорю – пусть уворачиваются от брызг и отбегают! – надрывался Макс.


Теперь он совершенно ясно видел, что ядовитая жидкость – это не выделение организма «гусениц», как он предполагал вначале, а боевое оружие. Брызги вылетали из отверстий на концах шипов, и довольно метко попадали во всё в радиусе пяти метров. Защиту от них давал только креголит, остальное они прожигали стремительно. Помимо жидкости, «гусеницы» выстреливали шипами. Устройства, выпускающие их, находились на их скафандрах. Макс, когда в запале боя на несколько секунд высунулся из кабинки, сам не заметил, как такой шип вонзился ему в шлем. Он обнаружил его только после боя.


Кончился бой внезапно. От газа, заполнившего зал, начал выпадать какой-то буроватый порошковидный осадок. Его тонкий слой лежал на всём, и «гусеницы» начали замирать и грохаться на пол одна за другой. Успели спастись только те, что находились возле сферы. Еле волоча свои ослабевшие тела, они с трудом добирались до нее, запрыгивали в её голубой туман и исчезали. Многим не хватило сил на этот последний прыжок, и они так и остались лежать у шара.


Ещё больше их лежало в проходах и на лестницах. Деловитые киборги поднимали их, укладывали на носилки и уносили, другие уносили убитых и тяжелораненых солдат. Макс видел, как из зала вынесли двух погибших сержантов его сектора. Раненых было особенно много, больше, чем после нашествия «медуз» и «рыб» вместе взятых. Даже одна капля зелёной жидкости могла убить человека: она просачивалась сквозь всё тело, прожигая его насквозь и оставляя незаживающую рану.


Помимо ущерба «живой силе», яд нанёс ущерб и технике: его брызги прожгли приборы и орудия, выведя их из строя. О значительности ущерба, причинённого «гусеницами», Макс узнал только потом, а пока он только в горестном изумлении оглядывал огромный зал, из которого ещё не до конца выкачали отравляющий газ. Зал был завален трупами пришельцев и солдат…


Поминутно оживали репродукторы. Командование отдало распоряжение не снимать шлемов и не отключать индивидуальную биохимическую защиту до особого распоряжения, хотя и так было понятно, что, пока не смыли убийственный бурый порошок, нечего было и думать о том, чтобы высунуться из шлема.


К счастью для защитников Объекта, сфера после вторжения «гусениц» оставалась пуста ещё довольно долгое время. Ядовитый газ, убивший «гусениц», вытянули из зала быстро. С бурым осадком пришлось повозиться дольше, но, видимо, такое здесь бывало не раз – киборги-уборщики действовали слаженно и чётко, осадок был смыт каким-то желтоватым раствором, который при соприкосновении с осадком шипел и пузырился, видимо нейтрализуя его, а потом в зале разразился настоящий тропический ливень.


Вода, низвергавшаяся с потолка, стояла стеной. По проходам бежали потоки, арена превратилась в озеро, голубая сфера едва просвечивалась сквозь густую завесу струй.


Искусственный дождь длился считанные минуты и кончился так же внезапно, как и начался. Над мокрыми защитниками Объекта поднимался пар, по залу крутились водовороты – вода уходила в автоматически открывшиеся стоки, и вскоре проветренный, освежённый и отмытый зал блестел в лучах прожекторов, засиявших как будто ещё ярче.


Последовало, наконец, разрешение снять шлемы. Макс полной грудью вдохнул напоённый влагой воздух. В зале приступили к своей привычной работе технологи. Помимо них, появилось множество медиков. Отправились в обход своего отделения и Макс со Слакуном. Он шёл, сцепив зубы: проклятый зелёный яд вывел из строя добрую половину его бойцов. Несколько капель попало на плечо его подчинённого и прожгло в них дырки, но нерканиец отказался от госпитализации, решив дотянуть сегодняшнее дежурство до конца.


– Вы, сударь, тут первый день, ещё не привыкли, – говорил ефрейтор, – а я уже имею кое-какой опыт, так что будет лучше, если я останусь при вас, тем более наша смена кончается всего через три часа сорок пять минут.


Максу пришлось срочно заняться перевооружением своих нерканийцев – зелёные брызги прожгли металл и проникли внутрь сложнейшего механизма фотонных пушек. Большинство их надо было менять.


– Слишком много оружия вышло из строя, сударь, и не только у нас, – сказал Слакун. – Технологи в первую очередь займутся мортирами, а до нас очередь дойдёт не скоро. Такое при мне уже было, когда пришли «ушаны». Убытку от них было не меньше. Так вот, нам всё заменили только через полтора часа.


– Это долго, – пробурчал Макс. – Что будем делать, если пришельцы прямо сейчас вылезут? У нас всего восемь пушек в исправности!


– Будем воевать, сударь, – невозмутимо ответил нерканиец. – Это наш святой долг.


Макс невольно покосился на сферу. В её туманной глубине пока ничего не было. Ему подумалось, что если вдруг опять появятся какие-нибудь «рыбы» или «гусеницы», то это, скорее всего, будет его последний бой.

Капитан галактик. Книга пятая. Сквозь пространство и время

Подняться наверх