Читать книгу Золушка и стаи шакалов - Алексей Дементьев - Страница 8

Планы на эту субботу представлялись ясными. Погода уже несколько дней стояла солнечная, с теплым ветерком. Самое время немного развеяться. Накануне у них на стройке c двухмесячной задержкой выдали часть зарплаты. Помаявшись в ожидании денег почти весь день, Мартиньш вечером прибежал домой. Отдал матери часть получки, а остальные решил приберечь. Поэтому неметил прямо с утра зайти к Толяну, и вместе сходить в Рими. Взять пивка, рыбки и на природу, позагорать, подышать свежим воздухом, расслабиться. Такой расклад они планировали еще на прошлой неделе.

Мартиньш заскочил в соседний подъезд. К Толяну. Разбудить, если еще не поднялся. На лестничной клетке было пустынно. Только встретилась, Нина Петровна, старушка со второго этажа. Одетая в какой-то малахай, с грязным большим пакетом, кряхтя, она медленно спускалась. Толян жил как раз над ней. Когда-то Нина Петровна приехала после войны по набору, работатла много лет изолировщицей на судостороительном заводе здесь неподалеку. Ремонтировали они малотоннажные суда. Производство считалось вредным. Давали молоко, досрочный выход на пенсию. Вот и пахала Нина Петровна, не торопилась уходить на более спокойное место. Платили -то хорошо, предоставивли жилье. И должна была выйти раньше на пенсию.

Но пришедшие к власти латыши правила изменили и стаж совестких времен новын власти не засчитали. Так что пенсию назначили самый минимум. Но все равно, на житье не хватало, а на одежду тем более..И сколько онаа ни ходила в социальную службу, еще куда-тпойдем вам навстреу. о, ничего не изменилось. В социальной службе, когда она упомянула про льготы и вредное производство, ей рассмеялись в лицо.

– Какие льготы оккупантам!! Хватит, и так кровь пили из нашего народа, да все богатства вывозили из нашей родной Латвии. Все, что положено, вы получили. Ладнопойдем вам навстречу.

И включили в список нуждающихся, которым давали килограмм гречки в месяц, да банку рыбных консервов.

Об этом она рассказала, проливая слезы, встереченным соседям, которые похожую ситуацию испытали на собственном опыте. Подошдшие Мартиньш и Толян тоже услышали.!

– И сорок пять лет стажа, не засчитали. Только мизер,10 лет, -всхлипывая рассказывала она.-Как жить на такую пенсию. На еду не хватает

Соседи только зубами скрипели. Вот проклятый апартеид. Это латыши придумали для русских после 1990 года. Вот проклятые латыши, что делают с русскими!

И сейчас она «подрабатывала», собирая банки из-под пива, пепси и кока -колы, сдавая их пункт приема в соседнем квартале. Как-то она поделилась, что получиется ежедневно, если «хорошо идет», целых 3 евро. Мартиньш только усмехнулся, постоянно ей «давал в лапу» несколько монеток. И сейчас поковырялся в кармане, но мелочи не нашел. Тогда залез в бумажник и выудил голубую купюру, пять евро. Дом заселяли работники окрестных предприятий и таких нищих пенсионеров здась было практичсеки в каждой квартире.

– Доброе утро, бабушка, -поздоровался Мартиньш.-Осторожно, не поскользнитесь.

– Да уж, постараюсь.

Он догнал ее и сунул в сморщенную руку бумажку.

– Не надо, не надо, сынок.

Она смотрела на него благодарными повлажневшими глазами, будто уличная собака, которой внезапно сунули сосиску. Медленно спрятала денежку в карман. Когда-то она объяснила им с Толяном, что если просто собираешь и сдаешь банки, это как бы работа, за который получаешь оплату. Но когда берешь деньги у кого-то, то это нищенство и делать это нельзя. Обидно для себя.

Они же без улыбки сказали, что дают не для того, чтобы обидеть, а как бы выступают меценатами, вкладывают деньги в благосостояние народа. В отличие от демократичекой власти, которая народу не помогает, а наоборот, всячески его ущемляет и присваивает то, что заработано десятилетиями.

После звонка в квартиру за дверью раздалось шлепанье босых ног. Бодрый и бравый Толян, с улыбкой открыл двери.

– Я так и думал, что ты вот-вот появишься. Мам, мы ушли.

– Куда-ж вы голодные, -вышедшая из кухни Марья Петровна держала в руке тарелку с блинами.

– Мартиньш, Толик, сядьте, сначала позавтракайте..

В открытые окна двора донеслись крики, женский визг.

– Что случилось? -Марья Петровна так с тарелкой и кинулась к кухонному окну, высунулась, озирая обычно тихий двор. Толян, сунув ноги в кросовки выскочил на лестницу, Мартиньш следом.

Крики меж тем продолжались..

Выскочив на улицу, друзья увидели растрепанную девушку, прижавшуюся к стене дома и оглашавшую окрестности зовом о помощи. На газоне двое мужчин в и костюмах и при галстуках пытались завернуть руки за спину кудрявому еврею, который юрко от них вырывался. Но убежать не мог, они перекрывали дорогу. Неподалеку курсировала черная машина-микроавтобус с затемненными стеклами. Будто в ожидании жертвы.

Нина Петровна взволнованно рассказывала подошедшим соседям:

– Вижу, выходит эта девушка-,она кивнула на растрепанную блондинку.-С этим мужчиной.-Снова кивок на отбивавшегося кудряша.-И в это время к нему подскакивают эти двое и давай заламывать руки. Девушка стала звать на помощь. Вот мы и остановились. Кто-то вызвал полицию, но пока не приехала.

Несколько человек наблюдали за сценой. Один, небритый, по возрасту, пенсионер, был даже в трениках и домашних тапочках. Видно выскочил второпях. Мартиньш его нередко видел во дворе. Вроде живет на первом этаже. Он любитель снимать на телефон разных птичек и кошаков. Он и сейчас снимал происходящее на телефон.

– Да, чего полиции торопиться, -сказал кто-то из стоящих.

Стоящие негромко переговаривались, обсуждая возможные версии.

– Наверно, решили похитить парочку, сказал не оборачиваясь пенсионер в трениках.-У меня все зоснято.

– Да нет, вряд ли. Скорей бандита поймали…

– Не похожи эти на ментов. Да и какой из еврея бандит.

Все притихло. Мартиньш подошел к господам в костюмах. Те как раз оставили свою затею, завернуть и тяжело дыша смотрели на Додика, а это был он. Они с Эльзой только направились в Рими купить продуктов на завтрак. Эльза с его телефон позвонила матери, сообщила, что все в порядке. После нее Додик набрал номер Димы, и едва стал спрашивать о развитии своего дела, но Дима, не дослушав крикнул:

– Ты что, идиот? Отключай телефон, тебя через билинг вычислят! Выбрасывай симку!!

В это время и подъехала темная машина, оттуда выскочили трое в штатском. Двое бегом направивлись к нему, третий, что -то быстро стал говорить по телефону.

Додик, стоял обалдевший, прикидывая: что за люди и что от него хотят.

– Кто вы и что надо? Спросил он.

– Поехали с нами, там тебе объяснят.

Тут и подошел Мартиньш.

– В чем дело, -спросил он.-Кто вы?

– Не твое дело, – зло ответил ближайший. Он тяжело дышал, заправляя вылезшую из-под ремня рубашку.

Второй молча смотрел на Додика. Третий все также быстро говорил в трубку.

Доносилось: Viņš pretošanās… Vai viņš var iepazīstoties ar sevi, sacīt, ka viņš tiek izsaukts sarunā ar Aizsardzības ministriju?

– Так это вояки..-воскликнул Мартиньш.-Чего вам надо от штатского, конечно, он не обязан вам подчиняться?

– Тебя не спрашивают!! И катись, пока не получил по русской поганой ха..!

– Ну знаешь… -Мартиньш в прыжке нанес удар с правой. Собеседник не успев закончить фразу, рухнул на траву. Его, как стало понятно, сослуживец, бросился на Мартиньша. Но на его пути оказался Толян. Он тоже был не из созерцателей в таких делах, и встретил противника резким хуком с левой. Когда-то они ходили в клуб «Атлантис», где несколько лет занимались боксом. Годы прошли, но навыки остались.

Многочисленные к этому времени свидетели, враз заговорили, кто-то зааплодировал.

– Молодцы, ребята..

– Вот так и надо…

– Обнаглели вояки..

– Правильно вы им врезали! -одобрительно восклицали свидетели.

Выскочил водитель, выхватывая на ходу пистолет. Третий, говоривший по телефон, что -то крикнул в трубку и тоже достал ствол.

– А ну уходить!

Стоявшие вокруг люди завозмущались.

– Ты что совсем обалдел пистолетом на людей махать.

– Вы кто такие, покажь документ, -раздались крики. Толпа увеличивалась, окружила непонятных стрелков. Они между тем не теряли времени. Подняли на ноги сначала одного получившего удар, потом другого. Те, шатаясь, таращились на стоящих людей, на Додика, его подругу.

– Короче,«жидяра», едешь с нами или прямо здесь тебя уложу-,отплевываясь розовой слюной, -выкрикнул самый активный из них.

– Ах ты гад, -оскорбленный Додик ринулся к нему.

Державший в руке пистолет, водитель выстрелил в воздух.-Стоять! Но несколько человек то ли не услышали, то ли не захотели подчиняться, продвинулись вперед. Подошли в машине вплотную.

– Отойти от машины! – В это время оклемавшиеся после ударов Толяна и Мартиньша остановились. И коротко посовещавшись, снова двинулись к Додику. Тот пытался отступить, сзади у стены было пустое прстранство. Надо было только перепрыгнуть через кусты, густо обступившие стены 9-этажного дома. Тут же и стояла обессиленная «отходом» то от дозы, то ли от нервотрепки Эльза.

– Пошли, пошли!

– Ладно, ладно, -угомонись, ухватил его за плечо Толян.-Они свое получили. А вы чесали бы подальше отсюда. А то эти гаврики вызовут подкрепление, да полицию, и захомутают вас по полной…

– Идите, идите отсюда, ребятки – сказал кто-то из свидетелей.

– Верно, верно, спасибо вам за поддержку. Пойдем быстро!, -он схватил за руку Эльзу и они скрылись за углом приютившего их дома.

Выскочив через дорогу, к парку, Изя плюхулся на ближайшую скамейку. Достал свой смартфон и вытащил симку и батарейку.

– Я же не знал, что могут вычислить через биллинг, сигналы от телефона.

Меж тем пыташиеся взять их люди тряслись в микроавтобусе. Старший снова связался с руководством.

– Не удалось их взять, -доложил он. Помешали прохожие. Что дальше делать?

– Подождите, попробуем снова запеленговать, -ответили ему.

Через несколько минут позвонили:

– Не удалось, возвращайтесь на базу.

Толян с Мартиньшем направились к универсаму Рими, закупились, как планировали.

Расположились в лесу неподалеку. Поблизости сидела еще одна компания. Кто -то из знакомых помахал приветственно Толяну. Тот когда-то работал кассиром в магазине Рими, и мимо него проходили ежедневно сотни покупателей. Когда-то Толян закончил политех, политехничсекий институт и работал сначала технологом, а потом и мастером на Рижском вагоностроительном заводе. Но с наступлением новых времен и наступлением латышских властей на пролетариат Латвии, завод прикрыли. Причина была проста. Власти боялись скопления большого количества рабочих, часть из которых были русские. Боялись, что действия после прихода «независимости» вызовут негативную реакцию населения. И русских особенно. А это, как показывали уроки истории, чревато выступлениями рабочего класса. Предприятия Латвии с моноготысячными коллективами: дизелестроительный завод, ВЭФ, РЭЗ специально были обанкрочены, люди уволены. Правда подавалось это как печальная необходимость.

На газетке Мартиньш разложил скумбрию копченую, несколько кусочков слабосоленой лососины (захотелось вкусненького),помидоры. Выставил несколько бутылок «Старопрамен». Местное они не долюбливали. Чего-то там не хватало. Или, наоборот, переложено. Кое – где в прессе проскакивала информация о добавлении в рижскую продукцию алкоголя. Для привыкания потребителей. И, по слухам, это срабатывало.

В начале 90-х Мартыньш занимался перегоном машин из Германии в Латвию. Шли дела неплохо. По несколько тысяч баксов удавалось срубить. Но однажды нарвались на поляков, которые прижучили их на трассе, обобрали до нитки. И бизнес без вложений лопнул. Пришлось искать работу. И на рынке торговал. За копейки. Потом пристроился на стройку каменщиком. Повезло с фирмой и хозяином. Головастый парень сумел искать объекты, сдавать их заказчикам в нужном виде. И неплохо зарабатывать. Так Мартыньш там и остался. Но пару месяцев назад владелец, не заплатив работникам, пропал. Поговаривали, что скрылся за границу, что висят на нем кредиты а отдавать нечем. Заказчики, мол, кинули его и не платят за построенные объекты. И поплелся Мартыньши на биржу труда. Там только руками развели. Строителей безработных много, а рабочих мест мало. Перебивался мелкими «халтурками», когда везло. А чаще сидел на пенсии отца.

Мартыньш был наполовину латыш. У него отец Гунар, из «титульных». Маленьким пацаном приехал из курземской деревни в Ригу, поступил в ПТУ, выучился на сварщика, поступил на завод. Там остались брат, он занимался хозяйством. В 80-х он тупо, подобно сотням таких же как он поддержал Народный фронт. На фоне застойной и перевранной идеологии тогдашней компартии, новые лозунги вызывали симпатии. А идея независимости вообще казалась путем к райским пущам и всеобщему благоденствию. Надоело жить на лимитированную зарплату. Надоело за любой мелочью стоять в очередях. Тут одна побывала в Америке и привезла кипу фоток. Так толпами приходили сослуживцы их смотреть. А там..! Широчайшие развалы в универсамах фруктов, овощей, мяса, и прочего и прочего. Вот так и надо жить!!

И хотя отец, как электросварщик РВЗ, высокого разряда, зарабатывал очень даже неплохо, порой за 600—700 рублей, не было ни машины, ни югославскго гарнитура… Но Народный фронт всех обманул. И хотя независимости добились все, жить стали лучше только сотне-другой главарей, занявших важные посты в новой иерархии. Все эти Трепши, Бивансы, Пежуксы, Голманисы, Cалниете… Именно они обеспечили себе теплые места в разных министерствах и ассоциацияч, потом делили западные кредиты меж собой. И жизнь им стала очень нравиться. А народ..? На него плевать.! Это показал странный референдум за вступлнение в Евросюз, на котором якобы все дружно отдали голоса «за». Но на самом деле, никто не голосовал. Мартыньш специально распрашивал знакомых, и никто не ответил утвердительно.

И вот результат… В Латвию вползла нищета. Все цены подскочили вдвое, втрое. Родной недорогой сахар исчез. Потому что разрушили по указанию Европы свои фабрики. А европейский-то сахар дорогой. И так со всеми продуктами. Цены выросли, а зарплаты – нет. Хуже того, не было работы. И народ косяком навострил лыжи за границу… По одним данным около 300 тысяч. Вот так стало после наступления демократии и прихода независимости. Сейчас Гунар на пенсии. И она вовсе не такая, как могла бы быть..Он возвращался из аптеки, хотел купить лекарства, да там такие цены, что надо выбирать: или брать таблетки или оставить на еду. Как же мы, латыши допустили к власти проходимцев и ворье, которое обжуливает народ. И вроде все правильно, сами выбираем этих людей… А что получается? Получается так, что снова надо бороться за независимость! За независимость от проходимцев и жуликов, надо продумать, как изменить конституцию, хотя она вроде написана правильно. Да только нынешние жулики, проникшие во власть, все там под себя переиначили.

А этот облезлый болван, -с усмешкой вспомнил Гунар былого краснобая, одного из главарей Народного фронта Диванса, нынче ходит и блеет о каких-то достижениях и успехах. Что, совсем свихнулся на старости лет. Люди беспрерывно плют в его сторону, когда видят на улице. Таких гадов не мешало бы публично повесить на бульваре Райниса, чтоб люди видели, обманщики народа наказаны. В наши края небось, это Диванс не показывается. Тут рабочий район. Кто-нибудь свернул этолму реформатору шею! Под одобрение очевидцев.

Гунар повернулся от аптеки и поплелся домой. Дорога за лекарствами вымотала. На одной каше, которую приходиться есть, много сил не накопишь. На память пришел отец, который в его годы был крепким и здоровым мужиком. И пробежки по утрам делал, и на лодке, когда случалось на рыбалку выбраться, лихо орудовал веслами. Тогда не было проблем с едой. Всего хватало. Но и время было другое – советское.

Двое друзей спокойно покуривали на лужайке за пивком, когда от автобусной остановки показался их бывший сосед Олег. Когда-то одевавшийся как модель с журнала, вызывавший зависть, он в последнее время совсем захирел. И теперь по улице шел мужик лет пятидесяти, небритый и хмурый. Видать, только приехал из центра.

– Давай к нам, -позвал его Толян.-Присаживайся.

Олег подошел, оглядел импрвизированный «стол». -Чего празднуете?

– Да просто, накапала маленькая денежка, решили попробовать пивка. А у тебя что?

– Вот ездил по адресам, работу искал. С биржи труда направили. И везде – голый вассер. Не берут!

– А чего так?

– Якобы, не достаточное знание языка. Хотя у меня первая категория. И сварщику нет необходимости так досконально знать язык. Просто хотят принять своего, латыша.

– Уже устал считать, сколько фирм я объехал, с надрывом говорил Олег. А ведь приходится на поездки деньги тратить. Вместо жратвы билеты автобусные покупать. Вот и выбирай… Жена уже и не упрекает… Жалко ее. И помочь не могу. Вот же твари латыши, как гнобят русских в этой поганой Латвии. Взять бы автомат… -Олег мечтатльно потянулся… -Но нет ни автомата, ни даже винтовки. Обманули нас в 90-м латыши, подло обманули. Наобещали равные права, реальное двуязычие… И вот он результат для нас, баранов! Эх..-Олег зло махнул рукой.

– Да чего об этом говорить!! Лучше расскажите, что за заваруха у нас в районе была, весь автобус базарил.

– Ты прав, заваруха еще та был, -Мартыньш вскочил, открыл бутылку пива и протянул бывшему соседу.-Представляешь, вояки гонялись за какой-то парочкой. А те от них рвали когти, не давались. В основном вояки старались взять мужика, еврея, а тот отмахивался как мог. А его бабенка вопила о помощи на весь район. Народ выскочил из квартир, все возмущаются, но никто палец о палец не ударил, чтоб защитить. А мы с Толяном впряглись. Вырубили этих вояк и парочка удачно срыла. А мы за пивом и сюда.

– Вояки настроены были серьезно, -продолжил Толян.-Рядом ездил микроавтобус, весь затемненный. Видать, хотели эти жертвы туда сунуть и увезти к себе. Потом уехал.

– Да, интересные дела, -Олег отлебнул их бутылки, присел на корточки рядышком. Такая поза выдавала в нем бывшего «сидельца», зека, побывавшего в «местах, не столь отдаленных». «Там» привыкли при удобном случае так отдыхать, расслабляться при возможности.-Ну, а вас не будут ловить и отправлять на кичу?

– Надеюсь, что нет..-Толян переглянулся с Мартыньшем и оба задумались.