Читать книгу Темный восход. Левиафан: Книга 3 - Алексей Фролов - Страница 4

Глава 2. Без раздумий
Ретроспекция. Логово Тьмы

Оглавление

Выспался он плохо. Голова не болела, но в ней прочно обосновалась мутная дурнота с намеком на «птичью болезнь». А еще тошнило, не помогал даже родненький «Липецкий Бювет». В остальном его физическая кондиция не выказывала слабых мест, так что Карн даже подумал, что до «Нептуна» можно прогуляться пешком. Но потом понял, что времени на все не хватит. Он по-быстрому принял душ, переоделся и прыгнул в «маршрутку».

Пока шел от остановки до бара вспомнил, что когда-то работал неподалеку. Воспоминания ударили в голову брандспойтом контрастных образов, затошнило сильнее. Карн даже на некоторое время забыл, куда и зачем направляется. Ну да, Общественная приемная Председателя Партии – это вам не демоны с арбалетами. Место колоритное, можно даже сказать незабываемое, а потому по сей день именуемое Карном не иначе как «логово тьмы».

Попал он туда еще на пятом курсе, за две недели до выпуска. Его взяли, не оформив, но клятвенно пообещав сделать это в ближайшее время. Вскоре Карн понял, что формулировка «ближайшее время» у чиновничьей братии за годы профессиональной деятельности на благо народа приобретала специфическое значение. После первого же пресс-релиза его попросили в кабинет руководителя и вежливо пояснили, что если депутат на приеме говорит что-то вроде «поправим к 23-у сентября», это вовсе не значит, что в официальном отчете нужно писать «поправят к 23-у сентября». Оказалось, что в пресс-релизах, посвященных деяниям сильных мира сего, вообще не пишут конкретных дат. Достаточно формулировки «в ближайшее время». А то ведь некрасиво получиться, ага.

В общем, Карн проработал в приемной без трудовой почти два года. При этом участвовал во всех надлежащих мероприятиях как официальное лицо, даже в стольном граде его представляли соответственно. Но зарплату получал в конверте. Зарплату баснословную, ровно такую же, как получали тогда продавцы в «Макдоналдсе». Но его это не особо волновало, потому что все было ново, интересно. Статус, престиж!

Понимание пришло позже, когда первичная эйфория от знакомства с доселе невиданным миром лжи и фарисейства отхлынула. Именно тогда Карн убедился в прописной истине: административный аппарат на деле существует сам для себя, а система региональных приемных – это чья-то неуместная шутка. На тот момент относительно эффективности работы системы существовало три статистики. Официальная (та самая, которая имела место на страницах пресс-релизов) гласила, что приемные выполняют свою функцию на 100 процентов, то есть из 10 человек, пришедших на прием, ровно 10 уходят с решенными проблемами. Вторая статистика, неофициальная, которая вбивалась во внутриведомственные отчеты, говорила о куда более скромных показателях – всего 30 процентов, но этими показателями принято было гордиться.

Однако была еще и третья статистика, реальная, то есть статистика самого Карна, человека, который лично присутствовал на всех приемах, все фиксировал, все помечал (даже то, что, как потом оказалось, не следовало). Эта статистика говорила о том, что из 10 человек, пришедших на прием, с реально решенным вопросом уходит лишь один. И речь в таком случае неизменно идет о действительно фундаментальном вопросе.

К примеру, бабушке возле дома нужно срубить дерево. А ведь мало кто представляет, как это на самом деле непросто – срубить мешающее дерево в черте города! Месяц-другой мы ждем специальную комиссию, которая должна оценить, реально ли это дерево кому-то мешает. Затем комиссия составляет отчет (это еще месяц), а потом на основании отчета вызывается бригада «специалистов», которые искомое дерево пилят. В итоге весь процесс занимает до полугода. А ведь самому нельзя спилить – это штраф. Смешно? С деревом – очень.

Карн сначала тоже откровенно забавлялся, а потом призадумался: о какой эффективности можно говорить, если все жрет бюрократия? Даже если бы чиновники не были откровенными козлами, которых кроме толщины собственных кошельков и брюх ничего не волнует, даже если бы в головах этих чиновников, до отказа забитых алчностью и похотью, неожиданно возникло бы искреннее желание помогать своим согражданам (что они по идее и должны делать, но кто в этой стране помнит хоть о каких-то идеях?), даже в этом случае эффективность их работы была бы минимальной. Потому что пресловутый бюрократический аппарат – это не просто стереотип, это действительно темный лес. Чтобы дедушке, ветерану ВОВ, получить недоплаченные пенсионные 300 рублей, ему нужно 10 заявлений написать, 20 кабинетов обойти, просидеть возле каждого по полдня и потом черт знает сколько времени ждать официальный ответ. По закону такой ответ дается в течение 30 календарных дней. Если заявление переадресовывается, срок получения ответа увеличивается. А ведь оно обязательно переадресовывается. И не раз…

Короче, если у Теккерея была ярмарка тщеславия, то в приемной Карн ежедневно присутствовал на ярмарке лицемерия. Потому что все всем улыбаются, все всем кивают, но никто ничего не делает. И самое главное – никто за это безделье и откровенное пренебрежение своими должностными обязанностями ничего не получает. Кроме взяток, откатов и распилов. И люто за глаза друг друга ненавидят. Потому что здесь все – конкуренты, и у каждого в мозгу лишь одна мысль, которую произносить нужно с характерным придыханием, как это делает андедовский послушник из третьего варика. Нужно больше золота!

Карн тогда застал реализацию удивительного партийного проекта, в рамках которого в области строились особо навороченные спорткомплексы. Сейчас сложно вспомнить, сколько их было построено (и совсем не хочется вспоминать, сколько в процессе было украдено денег), вроде бы строили во всех более-менее крупных административных центрах. В итоге по всему городу висели плакаты с лозунгами типа «партия пообещала – партия сделала». Но какая, блять, партия, если все строили на деньги налогоплательщиков? Граждане, сука, сделали, а не партия!

При этом треть комплексов так и не была открыта, другая треть не имела вообще никакой «начинки» (не то что спортинвентаря, столов со стульями не было!), а оставшаяся треть, таки снабженная всем необходимым, функционировала в полсилы, потому что в первую же неделю большую часть оборудования попросту стянули. Да и специалистов не было. А ну как, многие ли специалисты поедут работать на село, с местными то зарплатами?

С другой стороны, работая в приемной, Карн понял еще кое-что. В частности, он в полной мере осознал, насколько прав был Солженицын, написав эти строки: «При людском благородстве – допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничесвте – невыносима и самая разливистая демократия». Карн пять дней в неделю сидел на депутатских приемах, он пять дней в неделю слушал людей, которые приходили сюда, чтобы решить какую-то проблему. И он наглядно увидел, что люди – стадо. Они тупые, как овцы, даже хуже. 90% населения этой страны вообще не понимает, зачем оно живет. Без шуток.

Карн никогда не забудет, как однажды на прием пришла беременная девушка с двумя детьми. Просила материальную помощь. Естественно не работала, как позже оказалось – никогда и нигде. На вопрос «а где отец детей?» последовал ответ «не знаю, он вообще зек, периодически пропадает». Всего детей у нее было четверо. Все – от зека. Судя по возрасту детей, папаша объявлялся с периодичностью в один-два года, а потом опять «пропадал». От мамаши смачно несло перегаром, на вид ей было лет сорок, по паспарту – двадцать пять.

А еще приходили детины, откровенные шкафы четыре на четыре, абсолютно здоровые и трудоспособные. Без вышек, без нормального владения родной речью. Просили устроить их в «престижную контору». Иногда просить за таких приходили их матери. Когда у одной из них депутат спросил, почему сын сам не пришел, она ответила, что у сына сегодня важный турнир по «какой-то компьютерной стрелялке».

И это не единичные случаи, таких – большинство. Иногда Карн подменял девушку, которая сидела на ресепшне и регистрировала пришедших на прием граждан. В такие минуты он искренне жалел ту девушку. Его проклинали, его поносили, говорили, что он, падла такая, зарабатывает здесь по 300 тысяч в месяц и ничего при этом не хочет делать, только лупает бесстыжими глазами. Особо страсти накалялись, когда депутат, который должен был вести прием, задерживался. А задерживались депутаты часто, почти всегда (хрен ли им, большие люди, как известно, не опаздывают).

В общем, и дедушка Карамзин попал в точку, в самое ядрышко. Всякий народ имеет ту власть, которую заслуживает. Хотя Карн, делая отсылку к нынешним реалиям, всерьез сомневался – а действительно ли народ имеет власть, или все-таки наоборот?

И не то, чтобы он идеализировал госструктуры до того, как попал в приемную. Но одно дело – слышать эти закостенелые стереотипы, и совсем другое – видеть их наглядное воплощение собственными глазами. Например, раньше Карн никогда бы не поверил, что на президентских выборах можно спокойно войти на избирательный участок, протянуть паспорт «кому надо» и с каменным лицом проголосовать за другого человека. За того, кто переехал или помер уже лет десять как. Раньше не поверил бы, а теперь… Как там говорил старина Зохан: «Я это видел, я это делал, тебе это не нужно».

Длилось это два с половиной года. Сначала Карн вникал, потом пробовал бунтовать, а когда тщетность этих попыток стала очевидной, он просто уволился. И ушел на фриланс, где стал зарабатывать втрое больше. Сидя в уютном кресле, ни перед кем не отчитываясь, делая то, что ему действительно нравится. И главное – подальше от этой политической мрази, то есть грязи. Сейчас все вспоминалось как страшный, но весьма поучительный сон…

Будучи обуян невеселыми думами, Карн чуть не споткнулся о пивную бутылку, услужливо выставленную посреди тротуара безымянным поборником декадентских тенденций в уличном дизайне. Милые сердцу воспоминания улетучились, как дым под ураганным ветром. Вот он, «Нептун».

Карн докурил, метким щелчком отправил окурок в урну и вошел в бар. Душа неудачливого бунтаря полнилась надеждами, страхами и желанием блевануть прямо в дверях.

Темный восход. Левиафан: Книга 3

Подняться наверх