Читать книгу Битва в кальсонах - Алексей Иванов - Страница 13

Поспешив сообщиться с Ганимедом. Чтобы обсудить с ним произошедшие внутри него перемены, пока он был в море.

И поведал ему, взойдя на сопку, что любые священные тексты, оказывается, это не просто занимательная литература с многослойными смыслами, которые ты постепенно, по мере своего духовного развития с удивлением для себя дешифруешь, но ещё и портал: в Рай. И чем дольше их перечитываешь, тем больше смыслов тебе открывается.

– По крайней мере – мне, тут же их сюда вписывая, – усмехнулся Зевс и показал он на свою рабочую тетрадь. – Каждый рейс читая эту свою книгу как кем-то плохо написанный учебник и с удовольствием исправляя ошибки этого любителя. Пошутить. Тогда как хорор и прочие литературные и кинематографические ужастики – портал в Ад. Который затем и нисходит в вашу жизнь по уже промытой вами же колее испытываемых во время их прочтения и просмотра эмоций. Оживая не только во снах, но и в происходящих с вами реально негативных событиях. Замечаете вы это или нет, не важно. Архидемоны не ваши подчинённые, чтобы тут же об этом вам докладывать. «Уголья горящие», как шутил Савелий. Замечая это на себе.

– Так в чём подвох? – уставился на него Ганимед.

– В смысле, какой подвох?

– Всё это я знал, пусть в общих чертах, и без тебя. Почему тогда бесы прямо сейчас не становятся богами? Или хотя бы – ангелами.

– По той же самой причине, по которой обезьяны уже давно перестали превращаться в бесов.

– Они перестали трудится?

– И уже давно. Дело в том, что вначале нужно немного попотеть. Примерно, с месяц, – вспомнил Зевс. – Может, чуть больше, если ты ленив.

– Ну-ка, ну-ка…

– Кто-то катает на воображаемый холм круглый камень, как Сизиф. Кто-то поднимает холм Гордхвану, как Кришна. Кто-то держит небо, как атланты. Кто-то передвигает скалы, как Монте-Кристо. Или одолевает гигантского Кракена, как Одиссей.

– В мифологии много подобной ерунды, – усмехнулся Ганимед.

– Если понимать, что всё это вовсе не ерунда. А описание упражнений по «стяжанию духа».

– Так Кришна, что, не поднимал в детстве холм? – удивился Ганимед.

– Конечно поднимал. И не раз! В кинестетическом воображении. В современной науке это называется «идеомоторное напряжение». – вспомнил он слова Джонсон. – Тут главное – ощущать тяжесть холма, камня, неба, сопротивление скал. Это напрягает наше внутримышечное тело, называемое чакрами, которое и преобразует физическую молекулярную энергию, получаемую из пищи, в атомную – энергию духа!

– Но как её почувствовать, тяжесть-то? А то у меня в воображении холм, как из пенопласта.

– Простейший пример. Возьми вон тот камень. Вон тот, серый, он потяжелее. Готов?

– Готов!

– Подними над головой и метни его вниз.

Ганимед подошел к булыжнику и, скривившись, медленно его поднял.

– Уф-ф! – обрадовался он, расставшись с булыжником. – А это весело!

– Теперь сядь на траву и вспомни телом, как ты его поднимал, а потом метал. Всю его тяжесть, сопротивление.

Ганимед вновь натужился и скривился.

– А это тяжело, – признался он.

– Тяжело только первые два-три дня, пока ты не вылезешь из духовной нищеты. А потом – всё легче и легче. Как в бизнесе. Нужно лишь заработать «первоначальный капитал». Дней за десять. Поэтому-то Монте-Кристо и называл бесов «нищими духом». Ещё можно тянуть лямкой судно против течения реки, как бурлак. Можно заняться перетягиванием каната сразу с несколькими противниками, – стал Зевс вспоминать, как развлекался в рейсе. – Можно грести на лодке веслами. Или одним веслом, как на каноэ. Я любил иногда плавать по озеру на плоту и отталкиваться от его каменистого дна длинным шестом. Можно, как циклопы, метать куски скал в море. Но это ты уже проходил…. Главное – сидеть или стоять так, чтобы спина была прямая. И давать максимальную нагрузку на внутренние мышцы. А когда даёшь нагрузку на ноги, то прямо физически чувствуешь разливающееся в пояснице тепло и то, как задействуется копчиковая чакра, приподымая энергию вверх по позвоночнику. Сам попробуй.

(Не сидим, пробуем! Шучу. Можно сидя.)

– Теперь понятно, – усмехнулся Ганимед, попробовав пару минут позаниматься, – почему все хотят только верить в Бога. От всей души! – усмехнулся он. – Надеясь, что Он сам, каким-то чудом, выполнит за них всю эту работу.

– Тем более что уже нельзя будет пить чай, кофе, алкоголь, курить сигареты и употреблять наркотики, есть мясо, яйца, рыбу и морепродукты, жирное, острое, кислое, сладкое…

– Типа, представь, что у тебя гастрит?

– Ага. И все другие болезни. Если хочешь от них навсегда избавиться.

– Так что же тогда есть? Вегетарианскую пищу? Так это ж моя родина!

– Мы солим, перчим и закисляем еду, делая её вкуснее именно для того чтобы побольше её в себя вместить. Думая получить от этого побольше энергии. Но когда ты через месяц занятий зарядишь свой дух, как пауэрбанк, твоя потребность во сне и еде резко сократится. Причём – сама. Не нужно сознательно ни в чём себе отказывать, доказывая самому себе, что ты, якобы, уже другой. Нужно будет лишь перейти – постепенно – на единоразовый прием пищи. На питание кишечником. Как у волков и других животных. Которые иногда могут не есть даже до десяти дней, – вспомнил он слова Геннадия. – Набив кишку! Разумеется, если ты полностью здоров. Иначе больной орган тут же начнёт ныть. Что ему не хватает энергии.

– То есть – как Остап Бендер? Который не ел, бывало, и по три дня. Повышая этим своё красноречие до неописуемых высот!

– Тогда останется лишь стать праведником, чтобы наращивать – через очищение – энергию и дальше. Через интеллектуальные упражнения. Как я. Или ты думаешь, откуда у меня такой стиль?

– Так вот откуда взялись толстые Будды! – усмехнулся Ганимед.

– Да. Потребность в еде резко сократилась. А привычка набить живот – осталась. Настоящий Будда ел всего-то одну кружку рисовой каши в день. У него была вначале только одна проблема – подобрать себе соответствующих размеров кружку. Ведь они не были раньше такими же маленькими, как сейчас, а напоминали небольшой ушат. Которую он очень быстро для себя решил, отказавшись от ряда бессмысленных телодвижений, отнимающих энергию у тела.

– Перейдя в эконом-режим?

– По началу – да. А один Баба из Индии, непонятно когда родившись, вообще лишь иногда пил немного молока и сырую воду из реки. И не мог толком-то вспомнить, сколько лет он уже прожил. Появляясь то в одном мете, то в другом. Во время «Праздника Красок». А то и – в нескольких местах одновременно, наслаждаясь народным гулянием. Тем более что когда мотаешься то в одно время, то в другое, задерживаясь на неопределенный период то там, то сям, подсчёт лет и зим становится не только проблематичным, но и бессмысленным.

– Правильно говорил Монте-Кристо, что «не может бес служить одновременно и богу и мамону», – усмехнулся Ганимед и победоносно хлопнул себя по брюху. – Но одного я все-таки не пойму, как ты докатился до жизни такой?

– Методом проб и ошибок. Благодаря привычке самонаблюдения и самоанализа. Ты же знаешь меня, я ни во что не поверю, пока не проверю.

– Это – да! – засмеялся Хапер.

– Как ты помнишь, я до сих пор хожу в море простым матросом рыбообработки. То есть работаю сугубо физически. И я очень скоро заметил, что если не совершать так называемых грехов, то у тебя начинает накапливаться дополнительные силы, облегчая физический труд. Начинаешь меньше уставать. Меньше требуется времени для восстановления, сна. Тогда как каждый грех…

– В частности – рукоблудие, – усмехнулся Ганимед. – Другие пороки там просто недоступны.

– Можно ведь и напиться водки, – скривился Зевс. – Так что любой грех, даже твой, словно клапан-подрывник стравливал у меня эту дополнительную энергию.

– Этот «прибавочный продукт», как заметил бы сейчас Карл Маркс.

– Оставляя меня, как в той сказке Пушкина, «у разбитого корыта».

– С «разбитым» телом. То есть ты перестал грешить для того чтобы меньше уставать. Вполне логично. Особенно если учесть, что вы там работаете на износ.

– Да. Не зря начертано, что «Первый Закон – это закон о жертве». Необходимо научиться жертвовать самым любимым ради достижения божественности.

– Но только теперь я понял – чем именно! – засмеялся Ганимед. Над собой.

– И это позволило мне даже подтрунивать над вечно усталыми товарищами. «Вечными грешниками», как я их тогда называл. Работающими, словно в аду. С кривыми лицами.

– А как только ты снова наступал на грабли греха?

– Они уже, в ответ, откровенно надо мной издевались. Мол, наконец-то и ты «сдулся». Что буквально заставляло меня «сжать яйца в кулак» и не грешить. Сублимировать энергию.

– Стяжание духа святаго – более точное определение данного явления. Явления в мир бога, – засмеялся Ганимед. – Бога рыбообработки!

– Но тогда меня занимало не абстрактное на тот момент «царствие божие», а конкретное доминирование над окружающими. И возможность реально облегчить свой непосильный труд. Главное, что это резко повышает функциональную подготовку!

– Да, я смотрел бои NFC с мексиканцами и подозреваю теперь, что им известен этот секрет. И они его успешно применяют. Не даром, что Кастанеда пошёл именно из тех мест.

– Тогда как наши бойцы быстро «сдуваются» и нередко им проигрывают.

– Так это же мощнее любого допинга!

– И притом, совершенно легально. Или ты думаешь, как именно армии Александра Македонского удалось захватить почти весь мир? Да потому что все македонцы были изначально «прокачаны». Именно поэтому они, как и спартанцы, и славились среди греков как непобедимые воины. Александр просто посвящал правителей захваченных им территорий в свой секрет. И они, освоив данный метод и почувствовав его реальную мощь на своей шкуре, тут же становились его искренними приверженцами. Щедро поставляя ему в войска уже «прокаченных» ими воинов.

Ганимед некоторое время молчал, а потом произнес:

– Так вот как ты вляпался в религию?

– Тут не всё так просто. Оказывается, метод «силачей» это только первый этап. Хотя и самый трудный в доведении его до победного конца.

– Какого ещё конца? Я думал, что чем больше таскаешь гири или камни, тем больше у тебя энергии.

– Этим ты заряжаешь свой дух, но до определенного уровня. Дальше этот метод перестает работать. Великие Посвященные называют это «щит Гермеса». Дальше надо пройти процедуру Глубокого Раскаяния. А затем подключать другую мышцу, её ещё называют «щит Аполлона». Если и дальше хочешь пополняться энергией, а не работать на унитаз, нужно включать мозги.

– Мозговой бицепс! – усмехнулся Ганимед. – Или что это?

– Ведь если бы Симон-маг не спустился в прошлое и не заставил там апостолов взяться за описание подвигов Монте-Кристо, они так и не обрели бы «щиты Аполлона», достигнув, в итоге, даже большего могущества, чем Он сам. Который, как известно, не умел писать и, как начинающий юнит, до самой смерти гонял по полю брани с фарисеями со «щитом Гермеса». Но даже и с ним достиг того, что обычному бесу (мне, ещё до погружения в религию, не думаешь же ты, что я себя превозношу, хотя, нет, думаешь, кого я обманываю) казалось настолько сказочным и нереально крутым, что никто, абсолютно никто не мог во всё это поверить. Даже столь отвлечённые существа, как поэты и литераторы. Кроме Булгакова. Ни то что молча принять это как данность и тут же начать заниматься. А уж тем более – как начальную ступень практического освоения теософии. По сравнению с апостолами. Подвиги которых подёрнуты плотным слоем исторической дымки только из-за того, что апостолы так и не смогли достучаться до своих учеников. Без палки дзенского учителя. Превратив её в обычный стилус. И живописав нам ещё и Их подвиги. Обретая для себя на этом пути те самые щиты, которые даруют нам потенциал ковра-самолёта. Чтобы шнырять туда-сюда не только в пространстве, но и во времени. А у особо талантливых и – скатерти-самобранки. Хотя, это так банально, что описано ещё самими апостолами, как Монте-Кристо накормил пять тысяч своей аудитории парой кусков хлеба. Используя себя как три-дэ-принтер, подключившись к розетке Абсолюта. Не зная после этого пиршества духа куда им девать семь корзин остатков после того, как все наелись буквально до отвала. И куда-то, втихаря, поотваливались. Неспешно покинув данную им тусовку в самом прекрасном расположении духа у себя на лавочке возле дома. Чтобы передохнуть от изобилия информации, которую обрушил на них Монте-Кристо. Агитируя и их тоже точно также, как и Он, взять свою жизнь в именно свои руки и начать уже заниматься. Поясняя, что никакие это не чудеса. А всё, абсолютно всё в этом мире становится настолько же реально, как и их дырявые лапти, стоит тебе только как следует вообразить на их месте самые роскошные сапоги-скороходы и попросить Господа поучаствовать в их трансформации, заручившись поддержкой доверяющего вам товарища. Особенно, если ты попросишь Его сделать это не ради меркантильных интересов тела или же продвижения в социальном плане, а исключительно «во имя Моё». То есть – встанешь на путь саморазвития, как то и написано апостолами.

– Согласно букве древнего закона, – подтвердил Ганимед.

– Ведь чем древнее закон, тем задействованные в его исполнении силы древнее и могущественнее. Поэтому их писания никогда не потеряют своей актуальности. Пока за ними стоят (и хотя бы иногда заглядывают тебе через плечо, пока ты их читаешь) более высшие, чем обычные ангелы и демоны Силы. Света. Всепроникающего в каждую щелку твоего недо-бытия. Чтобы, при твоём со-участии, начать её трансформировать. На радость твоим близким. Которые тут же поймут, что ты наконец-то «взялся за ум». А не за первое, что подвернулось под руку. С ура пораньше. Ну, ты понимаешь.

– И как же его качать? – так и не понял Ганимед. – Этот «Щит»?

– Если ты всё ещё не понял, что все мои речи к тебе это и есть «щит Аполлона», то попытаюсь объяснить поконкретней. Как ты любишь, – улыбнулся Зевс. – Как ты уже знаешь, в море я стал меньше уставать, меньше спать, а значит у меня появилось больше свободного времени для активного отдыха, который я стал использовать для создания своей книги. Где я, критически переоценивая свое недавнее прошлое, снова загнавшее меня в море, высмеивал себя и других за их и свои ошибки, придавая своему прошлому литературные формы.

– То есть, можно не только раскаиваться, но и высмеивать себя? Звучит более заманчиво.

– Но ещё больнее изнутри, – горько усмехнулся Зевс. – Когда ты неожиданно понимаешь, где и как тебя обманывали. А ты, идиот, этого даже не замечал! Либо даже сам помогал им себя кинуть, идя у них на поводу. Как я описал это в «Судном дне». Сделав выводы лишь в «Летучем Корабле», когда ушел в море. Сам процесс понимания заставляет шевелиться что-то в мозгах. В теменной области. Я, в шутку, называю это «понимательная железа». Именно она своей работой и позволяет накапливать энергию до бесконечности, подымая энергию вверх по позвоночному столбу. А потом – всё выше! – вспомнил он свой «голубой карбункул» над головой.

Только теперь понимая, почему именно Конан Дойль назвал так свой рассказ, случайно обнаружив у себя над головой сияющий голубой карбункул, бесконечно размышляя над своими новыми рассказами. «Ну, ты и гусь», – усмехнулся над собой Конан, внезапно ощутив спиной свою гордую осанку, а над головой – корону Короля Артура. И тут же зашифровал всё это, описав в рассказе.

– Как говорится, убиваешь двух зайцев. И делаешь работу над ошибками, очищая себя, и подымаешь энергетический уровень.

– Причем, чем ты чище внутри, тем твоя энергия тоньше и мощнее. И тем большие способности тебе открываются. Помогающие тебе творить так называемые пока ещё «чудеса». Поэтому-то Раскаяние – это самый действенный метод восхождения. Который и позволяет нам достигать уровня Монте-Кристо – подлинной божественности. Но тогда я, к сожалению, этого не понимал. Я просто стремился облегчить свой непосильный труд и написать книгу. А наличие дополнительной энергии весьма облегчало обе эти задачи. Тогда как редкие рецидивы греха резко тормозили обе эти задачи, заставляя вновь судорожно наращивать энергию, «качаясь» в воображении. Не раз я тогда вспоминал Петрарку, лишившему себя гениталий.

– Вот идиот! – усмехнулся Ганимед.

– Но это дало ему возможность спокойно заниматься литературным трудом.

– Как говорил Маяковский, если они «существуют, значит это кому-нибудь нужно».

– Я тоже надеялся, что они мне ещё пригодятся. Для сбора материала для книги. Ведь я наивно пытался создать формулу любви. Как я её тогда понимал. Думая, что без них ни о какой любви не может быть и речи. Не зная истинной её природы.

– Наивный, – усмехнулся Ганимед. – Любовь – это идеологическая надстройка над инстинктом размножения, позволяющая, если кто-то сопротивляется ему доводами разума, посредством резкого гормонального выброса снести ему «крышу» и перевести человека в бессознательное полу животное состояние, сделав его био-приставкой к механизму семьи. Вот тебе и вся формула.

– Я это понимал. Но, как и ты – в теории. А потому и пытался опровергнуть это опытным путем. Посмотрев, что действительно скрывается за этими словами.

– Все ты врёшь, Зевс! Ты идеализировал мир бесов. И тебя просто питала надежда, что это совсем не так. Я-то тебя знаю.

– И я стремился это доказать. – горько вздохнул Зевс.

– Методом «от противного»? – усмехнулся Ганимед.

– Оказалось, к моему сожалению, что пока у тебя есть «прибавочная» энергия, ты способен любить. Изливая её через сердечную чакру. Искренне и по-настоящему! Когда же она заканчивается – только размножаться. Всё менее и менее активно.

– И ты снова шел в море и копил энергию?

– Увы. Чтобы любить по-настоящему. Пытаясь снова стать ангелом. И пока я не узнал то, чем я на самом-то деле там занимался и каких высот достигал, я не понимал того, какой я был идиот, бегая как белка в колесе сансары. Безалаберно транжиря свою энергию, своё единственное богатство! Открывающее, словно «золотой ключик» Буратино, двери в мир реальных чудес, которые творили святые и прочие Учителя.

– Звучит неплохо. И сколько минут в день нужно заниматься?

– А сколько минут в сутках?

– Что, весь день?

– Весь месяц! – усмехнулся Зевс. – Это типичное «Социальное моделирование». Нужно полностью перестроить свой организм. Не оставив от животного «камня на камне». А для этого нужны тотальные усилия. В течении сорока дней.

– А спать? – вытаращил глаза Ганимед.

– Чем меньше, тем лучше, – усмехнулся Зевс. – Но не ограничивать сон будильником. Не насиловать себя. Так как во сне происходит самоисцеление организма. Лучше лечь пораньше, не позже полуночи. Чтобы пораньше встать. Считается, что без Учителя сделать это крайне трудно, а то и невозможно. Моим учителем был труд.

– А точнее – нежелание трудиться. – усмехнулся Ганимед.

– Которое и превращало меня (из такой же обезьяны, как и ты сейчас) в ангела-во-плоти.

– Я тоже хочу стать ангелом! – возмутился Ганимед.

– Ты не помнишь откуда ты пришел и зачем, – улыбнулся Зевс. – Поэтому смотри на реальность как на онлайн-игру. А на тело – как на аватара, в которого ты помещён. Который ты должен освоить и научиться полностью им управлять. Всегда помни, что ты не местный туземец, не такой как все бесы – персонажи твоей игры, то есть – не умеющие управлять своим телом и его идеологической надстройкой – умом, этой полевой функцией физического мозга. Смотри на ум как на помощника, как на внешний по отношению к тебе механизм, помогающий тебе решать жизненно важные задачи социального выживания в стае. Желания – это функции инстинктивного ума, стимулирующие тебя на выполнения тех или иных рефлекторных действий, если ты увлекся и потерял бдительность. «Поплыл» по течению бреда жизни. В канализационном «потоке сознания». Чем глубже твоё внимание, тем шире твое восприятие и в конечном итоге – кругозор. Развить внимание очень просто. Наблюдай за своим дыханием, пресекая бред ума – возникающие мысли и желания. Внимание – это умение контролировать выполнение одного процесса. Поэтому гораздо эффективнее наращивать внимание читая сложную литературу, можно – техническую. Тут, теряя внимание, ты автоматически теряешь нить повествования. И можешь это чётко отслеживать. И пересиливать себя, возвращаясь к чтению, наращивать свою волю. А заодно и энергию, понимая прочитанное. Ты ошибаешься только действуя автоматически, по привычке, то есть не всегда адекватно, когда чем-то занят и тебе не хватает внимания. Если возникнет какое-либо желание, помни, что это – нечто внешнее, оно пытается вовлечь тебя – как животное – в выполнение твоей социальной программы – размножения и взаимодействия в стаде. Следи за происходящим в организме, никак не вмешиваясь, и желание растает, как снег на ладони. Постепенно твоё внимание станет глубже и желания перестанут до тебя долетать. Они будут таять как только ты будешь их замечать. Как осенний снег не долетает до тёплого асфальта.

– Тут всё понятно. Так значит, если Бог это не просто слово, то кто такой тогда Сатана? Или это хлыст Бога?

– Сатана алчно драматизирует ситуацию. Это один из его художественных приёмов. Но он не только прекрасный драматург, но и ходячий фильм ужасов.

– Поэтому-то его сценки и пользуются в народе такой популярностью!

– Это очень древнее существо. Уже давно благодаря подобным упражнениям по накачке себя энергией духа перешедшее после смерти тела в полевую форму. Организовавшее свой паразитический уклад существования за счет тех, кто ещё жив. Подстрекая их на отрицательные эмоции. И постепенно образовав вокруг себя кольцо единомышленников. Которое мы знаем как Ад. Где мы с тобой сейчас и находимся, – усмехнулся Зевс. – И которым он правит. Находясь в полевой форме. Просто, у него было совсем другое тело. И оно не позволяло ему подняться выше бытового меркантильного рассудка – третьей чакры. В отличии от Бога, организовавшего вокруг себя Рай. Ведь тело современного нам беса устроено уже несколько иначе. И в отличии от архидемонов, мы уже можем продолжить эволюцию через соблюдение нравственных норм и высоких принципов. Снова став ангелами. А затем – богами.

– То есть, – дошло до Ганимеда, – наше тело – это новейшая разработка ученых?

– До которых нашим ученым, как ты понимаешь, ещё как до луны пешком. И через самоочищение раскаянием подняться до четвертой чакры – источника истинной любви. А затем и ещё выше! У Сатаны психотип «Манипулятора», достигшего в этом совершенства. Поэтому для него и его последователей в воплощённой форме и важен плюрализм мнений – как открытое поле для манипуляций при помощи их же мнений конкретными бесами. Пользуясь тем, что бесы, как гораздо более примитивные существа, наивно не верят в архидемонов, так как те, как и искушающие нас суккубы, живут уже в полевой форме. Внушая каждому бесу то одни, то другие мнения и идеи в зависимости от текущей ситуации. В строгой зависимости от того финала, к которому они и пытаются привести как того или иного беса, так и всё общество в целом. Формируя общественное мнение через манипуляцию разностью этих самых мнений для следования данного общества в нужном им русле. Подводя всех его членов к определенной цели. Чтобы бесы потом думали, что они сами же к этому и подошли. А потому и сами полностью виноваты в произошедшем.

– Не замечая, что их тупо разводят. – усмехнулся Ганимед.

– Только потому что каждый из них пошел на поводу у архидемонов и сделал неверный моральный выбор. Не следуют к своей нравственной чистоте все как один, а позволили раздробить себя на отдельные веточки своих мнений.

– Которых, в отличии от связки, можно спокойно гнуть в нужную кому угодно сторону!

– Ведь каждый из них – индивидуум! – усмехнулся Зевс. – Проблема всех религиозных деятелей в том, что они все как один ратуют за Бога. Тогда как нужно призывать исключительно к чистоте и совершенству, к нашей всеобщей – подлинной – божественности! Ведь Бог – это не просто коллективный Высший Разум всех сверхразумных существ, которых мы знаем в этой галактике как архангелов, и даже не их ипостась, как апофеоз сверх-возможностей беса, но ещё и просто место. Силовое поле, откуда все мы пришли с тех пор, как эта Малая галактика изменила свою структуру и приняла форму Большой. После исчерпания ресурсов. И все, кто не успел к тому времени уже стать ангелами и богами, просто исчезли. Навсегда. Снова став одной из мириад элементарных частиц. Как и прошлый Сатана и его архидемоны. Подождав пока они, словно бактерии пожирая друг друга, не растают в пространстве. Ведь энергия богов и ангелов тоньше, а значит и – гораздо мощнее! И уже лишь тогда организовав галактику в новой форме. И мы должны быть готовы в любой момент туда снова вернуться, если этой галактике будет угрожать опасность вновь разлететься вдребезги. Где Сатане и его подельникам просто не будет места в этом «ноевом ковчеге».

– Но – почему? – не понял Ганимед. – Если он уже «прокачан».

– Да потому, – усмехнулся Зевс, – что он владеет в относительном совершенстве оказывать влияние на других страхом и прочими отрицательными эмоциями, научившись внушать их бесам и животным, наивно воспринимающим их как свои собственные, раз они их чувствуют. И владеет методом манипуляции, досконально описанном в «Древнем завете». Но так как он не пошёл выше третьего уровня – рассудка, хотя и прокачал силу воли и внушения до абсолютных на данном уровне максимумов, остановил на этом уровне свое саморазвитие. В то время как любой из нас, двигаясь по Пути Любви, может пойти ещё дальше. И достичь того, что архидемонам даже и не снилось. Постепенно став воплощенными богами – Логосами Платона – уже в этой жизни. Если с самого детства пойдёт по сугубо положительной стезе саморазвития. Где ангелы – это такие же сущности, исполненные божественной любви, ранее бывшие вполне разумными бесами, будут с удовольствием помогать каждому из нас. Ведь потом уже вы сверху, с Летучего Корабля, будете точно также помогать уже и им. Когда они спустятся для воплощения. Для того чтобы продолжить свою эволюцию и достичь ещё больших высот. Чем прежде. Чтобы практически навсегда – для беса – однажды зависнуть высоко-высоко над этой галактикой. В силовом поле. Как Монада. Не просто наслаждаясь своим абсолютным совершенством, но еще и периодически посылая действенные импульсы. Помогая тем, кто уже давно помогает каждому из нас в его эволюционном развитии – архангелам, координирующим работу ангелов на Летучем Корабле. Без которых «нам смерть, смерть, смерть». Как и завещал Сталин.

– Так и что же нам теперь делать? – не понял Ганимед. – Становится богами? А что будет с нашей родиной, если мы все как один отсюда убежим на небо?

– Бес постоянно преувеличивает свою роль на подмостках истории, – усмехнулся Зевс. – Это заметил ещё Оскар Уайльд. Эго беса подстрекает его к гипертрофии. Каждому из нас надо понять простую истину, что нужно смотреть не куда-то в даль, а себе под ноги. «Родина» – это идеологический штамп, сформированный для того чтобы манипулировать массами. Заставляя их гнуть спину. Но не каждый сам на себя или на свою страну, это уж слишком, а «во благо всей цивилизации!» А конкретно – тех, кто давно уже управляет всеми странами. Со времён семейства Медичи. Древних аристократических семейств, сплочённых в элиту жизни. У которых уже столько денег, что они для них уже давно ничего не значат. Их волнует только власть – над теми, кто всё ещё слепо верит в деньги. Опьяняя их учебниками по экономике. Или ты думал, что учебники по экономике пишут дураки? Как могло бы показаться. Ты даже не представляешь, что за архидемоны стоят за теми, кто их пишет. Понимая, в отличии от того, кто их пишет, для чего они создаются. Именно теперь. И именно такими. Выполняя над всеми бесами свою работу. Искусно погружая их всех во всю эту псевдо-правду. Которую они и создают. Контекстуальные связи именно вашей жизни. Которыми они вас и опутывают, как паутиной. Чтобы вы им наивно верили и делали ровно то, что им и нужно. Данте гулял по Аду, я – по Раю, но результат этих прогулок гулок, но один и тот же: никто так ничему и не научился. Отделять работу архангелов от работы архидемонов.

– Как и узнавать вокруг себя их слуг, слыша из телевизора или из интернета их восторженные речи, – усмехнулся Ганимед. – Тех и других.

– Твоя, именно твоя «родина» – это зона твоего непосредственного влияния. То есть то, чем ты непосредственно владеешь и на что ты можешь непосредственно повлиять. То место, где ты – полновластный хозяин.

– Поэтому-то Будда и выгонял из своего храма тех, кто уже достиг Просветления.

– А именно – твой участок земли. И не более того.

– А если у меня даже этого нет? – оторопел Ганимед.

– Если «твоё» жилище стоит на муниципальной земле, то поздравляю тебя! Тебе развели, как лоха. Ты раб на галере. У которого нет ничего, кроме его весла – специальности. Да и то – на то время, пока ты им ещё в состоянии работать. Как только ты от этого откажешься, тебя забьют этим же веслом твои надсмотрщики. Коммунальными платежами. Которые будут сыпаться на твою спину, как удары кнута. А если ты не одумаешься и снова не возьмешься за весло, тебя просто прогонят в шею. И продадут «твою» квартиру через суд. Для компенсации издержек.

– Чтобы в ней смог поселиться исправный раб?

– И работать «на благо цивилизации». Все эти разводки не имеют под собой никакого юридического основания. Потому что все планеты принадлежит Творцу Галактики – Богу-Отцу. А не тем, кто подвязался тут – на его планете – присматривать за стадами его мирных овец.

– И тут же распоясался! – усмехнулся Ганимед.

– Да так, что убили его Бога-Сына – планетарного Творца. Как только он прилетел на Ассортир, воплотился как Монте-Кристо и стал наводить Порядок.

– Да. Вообще, обнаглели, – усмехнулся Ганимед.

– Вот в этом-то и состоит теперь моя главная историческая миссия – освободить тех, кого архидемоны превратили на Ассортире в своих рабов. Пользуясь их неосведомленностью и нежеланием вникать в их грязные махинации.

– Тем более что те родились уже готовыми «рабами». Которых уже не надо было даже «об-рабатывать».

– Они уже с самого детства были «окуклены» идеологией, вплетенной в культурный контекст через массовое искусство и агитационные речи ораторов.

– Которых они всё ещё слушают, открыв рты, – усмехнулся Ганимед.

– Не осознавая, что это не абстрактные юридические законы, которыми их опутали в своих интересах власть имущие своим «римским правом», а только лишь невидимые, но вполне себе ощутимые, как дойдет до дела, силовые прутья твоей клетки. А там пускай делают со своими бывшими хозяевами то, что им вздумается.

– А чтобы этого не произошло в ближайшее же время, нужен новый «декрет о земле», – понял Ганимед.

– Чтобы каждый смог организовать на своём участке земли независимый ни от кого и ни от чего сугубо свой персональный быт. По образу и подобию своей изначальной природы. У каждого из которых она сугубо своя. Используя автономные источники энергии. Которые от нас сознательно скрывают. Изменив официальную науку таким образом, чтобы можно было всякий раз объяснять далеким от науки бесам их полнейшую необоснованность.

– А Теслу – нелепым шарлатаном и колдуном, – усмехнулся Ганимед.

– Хотя он и не делал никаких открытий. Он просто был одним из ученых того времени. Просто, наука в его время была немного другая, чем теперь. И на электротяге тогда двигались даже многотонные трамваи. Без всяких внешних источников энергии.

– Так это означает, что нам нужен ещё и «декрет о науке»?

– Ну, хотя бы «декрет об энергетике», – усмехнулся Зевс. – Благо, что солнышко над нами всё еще светит. И мы можем пока обойтись и солнечными панелями.

– Было бы где их устанавливать, – понял Ганимед. – И мощные аккумуляторы, чтобы накапливать энергию про запас.

– Я, помню, ещё будучи подростком вычитал в журнале «Техника молодежи», что можно сделать солнечную панель просто сняв верхние крышечки с транзисторов и спаяв их в единую цепь. И там были указаны номера пригодных (и не особо пригодных) для этого транзисторов.

– И что, ты её сделал?

– Обижаешь! – усмехнулся Зевс. – Правда, мне для этих целей пришлось раскурочить два бобинных магнитофона отчима, которые к тому времени уже пару лет как пылились под диваном. И Кронос был крайне недоволен, мягко выражаясь, когда узнал, ради чего ему придется теперь их выкинуть. Когда попытался на одном из них «покрутить» песни Высоцкого.

– И что же ты ему сказал?

– Что наука требует жертв! Он лишь покачал головой и подумал вслух, что я конченный идиот.

– Так она хотя бы работала?

– Панель? Конечно работала. Но слабо. Маловато там было транзисторов. Ведь я тогда ещё учился в школе и у меня не было на покупки денег. Она выдавала всего полтора вольта. И от неё даже в солнечный день еле-еле горела одна лампочка на два с половиной вольта. А когда я узнал, что уже появились гораздо более совершенные виды солнечных панелей, то эта тема с транзисторами отпала как архаизм.

– Как хвост у ящерицы. – усмехнулся Ганимед.

– Видишь ли, проблема семьи существует лишь в современных нам реалиях. Когда бесу фактически нечего передать своим потомкам.

– Кроме своей котомки. – усмехнулся Ганимед.

– Поэтому и вопрос о потомках автоматически теряет смысл. Не для чего создавать семью, а тем более – как у Льва Толстого. Только когда у тебя будет своя, пусть и не такая уж и большая земля с возведенными на ней именно твоим трудом постройками, только тогда ты захочешь того, чтобы твое дело продолжил именно твой потомок.

– У которого к этому будут задатки твоих же навыков.

– А чтобы все твои труды не были бы уничтожены после твоей смерти, то передать ему «дело» только на том юридическом условии, чтобы он ни при каких обстоятельствах не смог бы всё это продать.

– Чтобы ни его жизненные обстоятельства, ни его, якобы, друзья или подруги не смогли его к этому склонить.

– Для чего и жену нужно будет брать только предварительно составив с ней брачный контракт именно таким образом, чтобы все твои дети, в случае развода, остались бы с тобой.

– Ведь это твои «рабочие руки». – с усмешкой понял Ганимед.

– Чтобы у ней не было соблазна подать на тебя «на алименты». И в случае развода она не могла бы претендовать ни на какое твоё, якобы «совместно нажитое», имущество. Чтобы у ней не было соблазна тебя покинуть.

– И искать поводы для ссор.

– Напротив же, лишь пытаться тут же сгладить конфликт. Что автоматически отсечёт от тебя всех жаждущих лишь наживы.

– И тех, которые хотят всё и сразу!

– Когда твоя избранница поймёт, что не сможет на тебе паразитировать, только тогда она начнёт думать ещё и о том чтобы начать «шевелить задницей» самостоятельно. И копить на «черный день». Создавая вам обоим «кассу взаимопомощи». Где вы сможете занимать и отдавать деньги для реализации своих проектов. И вы оба будете кровно заинтересованы в её размерах. Создавая ей небольшой, поначалу, депозит. А себе – возможность периодически брать из него средства.

– В беспроцентный кредит?

– С последующим погашением за не особо строго определенный период времени. Только это сможет побудить бесов не только бесконечно потреблять уже готовые товары, но и создавать себе адекватные условия для существования. При которых большая часть выпускаемых сейчас товаров становится вам обоим просто не нужна. Прекратив таким образом бессмысленную переработку полезных ископаемых и других ресурсов. Ведь тогда каждый будет заинтересован в том чтобы приобретать, а значит – и стимулировать производство предельно износостойких товаров. Которые ему действительно насущно необходимы.

– А не для того чтобы кому-то пускать пыль в глаза, – усмехнулся Ганимед, – как сейчас.

– Живя уже, в отличии от нашего современника, не одним днём. И не просто в слепом расчёте на будущие поколения, а на то, что ты потом переродишься в данном роду и снова продолжишь свое же собственное дело.

– Но уже – не с ноля!

– А в более молодом и сильном теле. Это и есть действительная эволюция рода. С общинным строем мышления. Где все твои будущие родственники – твои подельники, кровно заинтересованные в продолжении начатой тобой линии поведения. Где тот, кто положил ей начало – безусловно Патриарх. Которым ты уже прямо сейчас можешь стать. Бросив всё то, чем тебе вместо этого сейчас приходится заниматься.

– От безысходности и безделья. – усмехнулся Ганимед. Над собой. – Где ты – полный ноль! Если не ничтожество. В глазах своих близких.

– Это наш шанс! Стать всемогущим отцом будущих поколений. По сути – Абсолютом.

– По сравнению с точно такими же никчемностями, каковыми мы являемся прямо сейчас.

– Я понимаю твой скепсис и нежелание меняться, – усмехнулся Зевс, видя что Ганимед практически ничего из сказанного так и не понял. Точнее – не смог. Принять это как (свою новую) данность. – Проблема этой культуры в том, что она подавляет в нас настойчивость. Принимая ее за один из видов хамства.

– Или – за упёртость осла.

– В то время как это – одно из главнейших условий освоения своего потенциала на практике. Умения проявить настойчивость и преодолеть чужую, но навязанную нам, инертность. Чужие чувства и эмоции, заблуждения и стереотипы поведения. Сделав для себя их действительно чуждыми.

– Для чего некоторые, вообще-то, и осваивают медитацию.

– И нужна не просто решимость, а именно наглость доказать то, что ты считаешь истиной. К которой ты мучительно пришел, анализируя собственные ошибки и заблуждения других, которые тебя к этому подвели и спровоцировали на ошибку. А точнее – на заблуждение в лабиринте чужих ошибок поведения. Которые становились твоими, выйдя «из под пера» твоих поступков. Нужно иметь большую наглость чтобы проработать чёткий план по реализации выхода из создавшейся ситуации и жёстко ему следовать. Не взирая на сопли и эмоции тех, кто всё еще хочет продолжать заблуждаться и ошибаться. И самый «наглый» – это Бог, помогающий нам, несмотря на наши сопли и слёзы.

– Ведь мы так хотим остаться детьми, о которых бы только и заботились, – усмехнулся Ганимед.

– Не желая самостоятельно преодолевать жизненные трудности и становится взрослее и ответственней. Для чего они все и воспевают высшие силы.

– Чтобы Бог сам «каким-то чудом» исправлял их грехи и ошибки, ничего не требуя взамен?

– Кроме как раздать всё свое имущество, – усмехнулся Зевс. – И начать жить с ноля. Взяв свою жизнь только в свои руки. Без опоры на родителей. Говоря, что «мать и братья мои – те, кто слушает меня». Без опоры на родное поселение. Говоря, что «нет пророка в своем отечестве». Так что апостолы, поверив ему, но так его и не поняв до-конца, пытались даже уклоняться от выплаты налогов. Что он делал с собой и сам, и учил этому своих многочисленных учеников и особенно – апостолов. И только Петрарх смог его до-конца понять и реализовать его учение о самостоятельности на практике. Не даром он назвал в его честь город «Большой Камень». Легший во главу угла Его мира здания. А скидку на незрелость и нежелание его правильно понимать Монте-Кристо делал бесам исключительно по их слабости. О чём он неоднократно и заявлял. Так сказать – в качестве демо-версии своего учения. Чтобы бесы могли позволить себе его услышать и дать им время выработать к нему положительный трансферт. «Не жертвы прошу, но – милости». Чтобы всё, что он будет говорить и дальше, принять и хотя бы попробовать осознать. А не шарахаться от него, как от Ивана-крестителя. Прямо называвшего бесов «порождениями ехидны» и «детьми дьявола».

– Чтобы они перестали себя идеализировать и тут же начали воспринимать себя всерьез, – понял Ганимед. – И со всей суровостью к себе относиться.

– Благо, за примером им далеко ходить не надо было. Ведь Иван-креститель почти ничего не ел и одевался в рубище. И бесы приняли слова Монте-Кристо, но так их и не осознали. Того, что он был одним из учеников Ивана. Попытавшись преподнести бесам его учение в более удобоваримом виде. И бесы до сих пор наивно путают наглость и хамство. Считая наглостью умение настоять на своём. Не взирая на лица.

– То есть – отрицательной чертой характера, – понял Ганимед.

– А не необходимым навыком в борьбе с самим собой. Ведь это идёт вразрез с современной «религией» конформизма. Который бесы трепетно исповедуют в каждом своём поступке в современной нам цивилизации. Этой Сказке о любви к ближнему, как самому себе. Из которой бесы поспешно сделали столь очевидные для себя выводы. Чтобы шантажировать друг друга этой верой в Этику: любить себя и только себя. Не имеющей с подлинной любовью к себе ничего общего. Ницше это чувствовал и понимал, но не мог внятно передать это на бумаге. А потому и являл себя в восприятии других мыслителей как борец с ветряными мельницами заблуждений современного ему общества. Так и не осознав самой сути истинной религии – дороге к Творцу Галактики. Поэтому-то так и не нашёл для себя подлинной дороги в Рай и умер, как обычный бродяга и сумасшедший. Наглядно показав всему миру самой своей смертью (как и завещал Сартр), к чему приводят подобные измышления. Которого тут же высмеяли Ильф и Петров в сценке, где Остап Бендер попал под лошадь. Попытавшись в редакции, опубликовавшей об этом отчёт, тут же поставить всё с ног на голову. То есть его заявлением о том, что это он сбил лошадь, доказав нам, что Остап не просто повредил ногу, а ещё и повредился головой.3 Как Ницше, перед тем как умереть.

– И в чем же суть истинной религии? – не понял Ганимед.

– Не знаю, готов ли ты к тому, чтобы это уже не только переварить, но и начать это использовать, – вздохнул Зевс. – Это слишком уж мощное оружие. Моя разящая молния!

– Да, ладно. Говори, не томи.

– Как ты думаешь, почему до нас дошла только одна фраза Монте-Кристо: «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов»? И почему Будда постоянно таскал своих учеников на кладбища? Да чтобы показать им, насколько духовно мертвые бесы быстрее умирают, чем уже прокаченные – его ученики. Так сказать, на контрасте. Мрут как мухи. От первой же болезни. Тогда как Монте-Кристо постоянно отвечал фарисеям, что его ученикам даже руки мыть не надо, их никакая дизентерия уже не берёт. Второе. Главный закон психогигиены гласит: о духовно мёртвых либо хорошо, либо – ничего. Лучше если ничего, но этому надо долго учится. Медитировать. Поэтому гораздо проще думать о других Всегда только хорошо. Культивируя в себе ангела. И постоянно их для себя оправдывать, мол, это они по незнанию и недо-умению такие. И постоянно давать бесам «скидку» на их низкопробное происхождение. Откуда и «не суди и не судим будешь» и «возлюби врага своего» и «подставь щеку» Монте-Кристо лишь закономерные следствия освоения равнодушия к бесам, как необходимого навыка для сохранения чистоты своего духа.

– Которую, конечно же, намного проще сохранять, удалившись от мира.

– Но не многие могут позволить себе такую роскошь! Пока ты не в силах вести независимый уклад на своей земле. Поэтому-то нам и приходится осваивать Его психическое айкидо. Третье. Диалектичность материи (как и любого явления) и накопление до пороговой массы предпосылок для изменения твоей сущности определяют возможность изменения. Тогда как субъект изменения степенью эффективности своего воздействия на себя увеличивает вероятность данного изменения.

– Это понятно.

– В самом субъекте изменения всегда есть ряд факторов помогающих как более эффективно совершить данное изменение, так и отвлекающих его от этого, мешающих ему. Это его внутренняя стабильность, равная разности опыта и глупости. В глупость входит произведение наивности на рассеянность. Знание же есть произведение информации на внимание (постижение). Опыт есть произведение суммы знания и действия на критическое переосмысление произошедших с тобой перемен. Именно переосмысление духовной практики является причиной опыта, который и позволяет стать субъектом будущего воздействия. А бог – это такой субъект, у которого глупость (наивность и невнимательность) равна нулю. Поэтому он всеведущ и вездесущ, виртуально путешествуя всюду и получая знания. В астральном теле.

– Ну, и как же мне начать производить эти изменения?

– Опираясь на триалектику природы.

– То есть? – не понял Ганимед.

– Четвёртое. Всегда разделяй любой объект изменения на три аспекта: Вещь-в-себе, вещь-для-себя и вещь-для-иного. Вещь-для-всех и вещь-для-иного это лишь две ипостаси одного и того же явления, где вещь для всех – общее, а вещь для иного – частное. И разнятся лишь масштабами твоего воздействия.

– Например?

– Вон, видишь, парень дорогу переходит? Так, переходящий дорогу бес является одновременно в трёх ипостасях. Но если он будет более внимателен, то вероятность того, что его собьёт машина (то есть как вещь-для-иного – водителя) резко уменьшается по сравнению с тем, как если он наденет наушники и будет переходить не спеша, слепо доверяясь правилам, то есть став вещью-для-себя. Опыт подсказывает нам, что в таких ситуациях нужно быть очень внимательным и не особо надеяться на соблюдение другими обычая соблюдать правила (вещь-для-всех), так как водитель может на секунду отвлечься, став на мгновение вещью-для-себя, тут же сделав переходящего дорогу пешехода вещью-в-себе.

– То есть – трупом, – усмехнулся Ганимед.

– Откуда следует, что вещь-для-всех и вещь-для-иного не всегда совпадают, и на это не стоит особо рассчитывать. Так как вещь-для-иного это частный случай вещи-для-всех. А потому и более индивидуальный и сакральный. Поэтому далеко не все те, кто стремятся обрести божественность через различные школы и религии непременно попадут в Рай. Ведь у каждого туда своя дорога. И каждый должен прежде всего раскрыть для себя эту дремлющую в каждом вещь-в-себе. И избежать соблазна продавать в миру эту открывшуюся вдруг только для него дорогу – вещь-для-иного. Сделав её из вещи-для-себя вещью-для-всех. Потому что это будет только мешать тебе совершить внутреннее самоизменение. Лишь отвлекая тебя от твоей сущности. И не давая тебе уйти во внутрь. В инаковость. Поэтому-то раньше подобные знания и передавались только из уст в уста, сугубо как вещь-для-иного. А в писаниях апостолов так мало сказано о пути к Богу. Ведь самое важное происходило между Творцом Галактики и Монте-Кристо именно в те моменты, когда он удалялся от учеников и апостолов в пустошь. И Творец Галактики передавал ему свои знания «из уст в уста» – по каналу Высшего Разума. По мере его способности их постигать. Как и мне на судне – архангелы. Или ты думаешь, что я сам всё это выдумал? Поэтому самое важное – это отделиться ото всех и создать себе место для самоизменения, где никто не смог бы оборвать вашу Высшую связь. Тебя и архангелов. Нарушить таинство алхимии превращения души в дух.

И положив руку на голову Ганимеду, как своему ученику, передал ему по Каналу Любви часть своей лучистой энергии, до краёв наполнив его «пустой сосуд».