Читать книгу Очарование розой ветров - Алексей Константинович Болотников - Страница 38

Ветер с моря – свежий ветер

С пенною волной.

В брызгах волн тебя заметил,

Лунный всадник мой.

Море шумело, билось,

И рокотал прибой.

Случилось!.. А что случилось?

Встретились с тобой.

В этот теплый летний вечер

Буду с тобой. Только с тобой одной!

Лунный всадник, о нашей встрече

Знает лишь бриз да уходящий зной, зной, зной…

Млечный путь зовет, ты помнишь,

Лунный всадник мой?

Увези меня за полночь,

Сонного, домой.

Море шумело, билось,

И рокотал прибой.

Случилось!.. А что случилось?

Встретились с тобой.

Упаду в пути, а лучше

Под своей звездой.

Лунный всадник не разлучный,

Где же наш постой?

Море шумело, билось,

И рокотал прибой.

Случилось!.. А что случилось?

Встретились с тобой.

1. На ладонях сентября

Ты подарена березовому лесу,

А с фатой из серебра

Поразительно похожа на невесту.

1. А венчальные плечи опечалились.

– Сеньорита Сентябрина! – я кричу, —

Этой осенью вы счастливы? —

И ты тихо наклоняешься к плечу.

2. Гости едут впопыхах,

Вина пьют, как заколдованные росы,

А на свадебных столах

Продают уж твои бронзовые косы.

3. Кучевые облака,

Словно лебеди, заснувшие в полете,

Приплывут издалека

И обронят белый пух на пестром свете.

4. Стаей серых журавлей

Закружится наше счастье над полями.

Ты мне скажешь: «Не жалей!» —

И умчишься в облака, за журавлями.

А венчальные плечи опечалились.

– Сеньорита Сентябрина, – я кричу. —

Этой осенью вы счастливы?

Вместе с вами улететь хочу!

Милая, будь моим солнечным светом.

Милая, только б восход поспешил.

Утром я стану восточным поэтом

И опишу лучезарность вершин.

Милая, будь мне полуденной тенью,

Милая, пылкость мою освежи.

Тотчас же буду учиться я пенью,

Чтобы воспеть две влюбленных души.

Милая, будь мне закатной зарницей,

Милая, только уснуть не спеши.

Будем с тобою друг другу мы сниться,

Где—нибудь там, в поднебесной глуши.

Все в этом мире – и мы, и листва… —

Созданы жить в гармоничном согласье.

Но, нарушая закон естества,

Род наш людской обречен на несчастье.

Вообразите планету

Без травы, без цветов.

Каменные реки,

Океаны песков…

Рубка елей, берез —

Как сожженье мостов.

Ну, а там, за мостом —

Наш отеческий кров.

Злоба и глупость пророчат беду.

Зависть неистово жаждет отмщенья.

Совесть – одна! – в покаянном бреду

Молит за душ – согрешивших – спасенье.

Шампанское – в правой.

Лукавая Янка…

Мне странно,

Хмельно мне и лестно.

Мы пара,

Мы пара для белого танца.

Меня пригласила невеста.

И танец и буря

В бокале с шампанским,

И зависть, и злость на партнершу.

Ты шепчешь: «Я дура,

Какая ж я дура!

Того ли я выбрала Лешку?»

Ах, Яна-Яна-Янка,

Не приставай так явно.

Свой тайный помысел открой.

Мне льстит твое вниманье,

Но не дразни желанья

Воображения игрой.

На счастье!.. И об пол

Бокалом с шампанским.

Чужую невесту легонько

Пронес через толпы

Гостей загулявших,

Слегка изумленных вдогонку.

Жених, ты прохлопал!

Не пара ты Янке!

Ну что ж ты не крикнешь нам: «Горько!»?

Как сорванной пробкой —

Пощечина дядьке.

Ах, дура ж ты, Янка, и… только.

Ах, Яна-Яна-Янка

Не приставай так явно.

Свой тайный помысел открой.

Мне льстит твое вниманье,

Но не дразни желанья

Воображения игрой.

Эй, дружка, повторно

Для белого танца

Поставь аргентинское танго.

Какая нелепость,

Какая досада:

Меня игнорирует Янка.

И гости меж нами

Встают, как цунами,

Тесня меня до горизонта.

А Янка лукавит

Косыми глазами,

А я все кричу, словно зомби:

Ах, Яна-Яна-Янка

Не приставай так явно.

Свой тайный помысел открой.

Мне льстит твое вниманье,

Но не дразни желанья

Воображения игрой.

Люблю тебя, свадьба! Ай, чувство какое…

Как будто пора женихаться,

Оставить свое словоблудье в покое

И к девкам в покои забраться,

И… и в сеновале льняные кудели

На палец, шутя, навивать и…

И свадебной деве – любаве и паве —

Запудрить мозги на закате!

Люблю эти свадьбы: широкие жесты

И шумные шорохи шелка,

И чуткое чувство таинственной мессы,

И бурную брань кривотолка.

Люблю разговоры, горячие песни,

Такие, чтоб сердце хмелело,

А певчие хоры зашлись, словно в раже,

Душа б не покинула тело…

Но хватит об этом! Уж хочется плакать,

Прильнув к нашей свадебной паре.

И хочется выпить со всем белым светом,

Рука уже проситься к таре.

И – слава—те, богу – закуски готовы,

Стихи – как лимонная долька!

Пою мою оду супругам готовым.

Итак, дорогие, мне горько!

Лена Николаева, солнышко июльское,

Разнотравный сенокос, первый медогон…

Пахнет сено пряное водкой старорусскою,

Запах жалит жалом ос и – шиповников.

Лена Николаева, детские сандалии

Босы ноги отпустив, виснут на суку.

Чьи-то руки—обручи стиснуты на талии,

Поцелуй вишневых слив сорван на скаку.

Скачут годы конные нашей эры, кажется,

Наступает по утрам сладкой муки стон.

Попирая спаленки доски подоконные,

Беспричинно – по делам – ходит фараон.

Лена Николаева, Нефертити Юрьевна!

Глаз лазурная финифть принахмурена.

Женихи и хахали городка подлунного

Умудряются финтить, инфантильные!

Лена Николаева,

Пахнет сено пряное,

Поцелуй вишневых слив,

Сладкой муки стон…

Постой. Не спеши. Поворкуем.

Про жизнь и любовь потолкуем.

Коснемся друг друга и током

Внезапно сразит нас истома.

Маруся, Маша, Марья,

Давай закроем ставни…

И пусть поет гитара

Про обнаженье тайны.

Луч закатный над изголовьем,

Словно меч, разделить нас не в силах.

Мы так жадно друг друга ловим

Словно нежность вскипела в жилах.

Маруся, Маша, Марья,

Давай закроем ставни…

И пусть поет гитара

Про обнаженье тайны.

Любить – значит выбрать разлуку —

Яд забвенья до будущей ночи.

Шепни. Я воскресну по звуку

Камертоном певучим. А впрочем…

Маруся, Маша, Марья,

Давай закроем ставни…

И пусть поет гитара

Про обнаженье тайны.

Не знаю, не помню,

За что меня ангел пометил:

Шутя, начертал на лице восхищения знак.

На пепельном небе

Я звезды внезапно заметил

И аквамарины собрал в акватории дна.

Кораллы, кораллы, кораллы

Созвездий на небе.

Кораллы, кораллы, кораллы

Коралловых рифов

Я, словно Кусто, заблудился,

Но где бы я ни был —

Халиф я на час

И из самых счастливых халифов.

Я верю наивно

В слияние неба и моря.

Лазурь горизонта, как парусник, манит меня.

Лукавой русалкой

Богиня восхода Аврора

Выходит из пены морской при рождении дня.

Кораллы, кораллы, Кораллы

Созвездий на небе.

Кораллы, кораллы, Кораллы

Коралловых рифов

Я, словно Кусто, Заблудился,

Но где бы я ни был —

Халиф я на час

И из самых Счастливых Халифов.

Купается солнце

В лазоревом море восхода

И день обнажается

Благопристойно вполне.

Не знаю, не помню,

За что не дает мне прохода

Небес синева, как русалка в лазурной волне.

Кораллы, кораллы, кораллы

Созвездий на небе.

Кораллы, кораллы, кораллы

Коралловых рифов

Я, словно Кусто, заблудился,

Но где бы я ни был —

Халиф я на час

И из самых счастливых халифов.

Весна – как невест чрезвычайный съезд

На церемонии.

Царит целый мир с облаками небес

В нежной гармонии.

Весна – изо всех опьяняющих средств

Самое пьяное,

Дурманит своих прихожан и невест

Вербы дурманами.

Вербы свиданий и вербы любви,

Нежные вербы век…

Вновь распускаются вербы твои,

Мой дорогой человек.

Забавы любви нас дурачат вновь,

Вновь – обещания,

Что блудная в мир возвратиться любовь,

Необычайная.

И каждый, мне кажется, каждый из нас

Вновь обмануться рад,

Готов окунуться в который уж раз

В сиреневый маскарад.

Сирени свиданий, сирени любви,

Сирень твоих нежных век…

Вновь расцветают сирени твои,

Мой дорогой человек.

Выезжал на белом коне,

В терема сватов засылал.

А, ну выбирайте по мне,

Чтобы увидал – запылал!

Чур, не крива, чур, не квашня.

Чай, не засиделась поди…

Эй, держите, парни, меня,

Поперед бегут сапоги.

Анна, будь моей женою,

Не держись за терема.

Анна, пропадешь за мною…

Пропадешь и без меня.

Ах, рубаха вся в петухах

И в кулачных битвах удал.

Да такого б нам жениха…

На божничке б век восседал.

Спешусь я спешно с коня,

На колено смаху паду,

Жемчугами девку маня,

Пагубную речь поведу.

Что же нам делать, сваты,

Коль отец и мать супротив?

Не захочет Анна идти,

Вам другой такой не найти!

Знать, гореть в кромешном аду,

Сдуру рай за жемчуг скупал.

Под венец попал и – пропал…

Без нее совсем пропаду!

Жил-был чудной экстрасенс,

Падших лечил и больных.

Денег не брал за сеанс.

Не было денег у них.

О, нищета, нищета, нищета!

Не моги сметь!