Читать книгу Метахак - Алексей Мошков - Страница 5

Главным преимуществом Вислобрюха был мягкий бег. Благодаря своей шестиногости он не молотил копытами по дороге, как другие кони, а ставил их аккуратно, перенося вес на среднюю пару ног, прежде чем опустить переднюю и заднюю. Это его умение не раз позволяло Лексу уходить от погони, сворачивая в неожиданную для преследователя сторону. Вот и в этот раз он резко свернул с торного пути на еле заметную тропинку, что петляла между скальными останцами. Судя по громкому пыхтению, шипохвост проворонил момент, когда жертва увильнула. Лязгая когтищами по плоским камням, которые устилали горную дорогу, хищник помчался дальше.

Лекс с трудом перевел дух. Драться с шипохвостом ему не хотелось. В схватке с ним не помогла бы и нибелунская броня. Своими стальными когтями шипохвост умудрялся выковыривать из-под панцирей жесткое мясо черепаходонов, что уж говорить о хрупкой человеческой плоти. Да и Вислобрюху досталось бы, а потерять столь верного друга в самом начале долгого трудного пути означало заранее провалить все дело. Спешившись, Лекс обнял конягу за шею, ласково похлопывая по морде. Лязг когтей раздавался все тише. Шипохвост особым умом не отличался. Не обнаружив жертву, он будет мчаться по прямой, покуда не забудет, за кем гонится.

Оставалась одна проблема: куда двигаться дальше? Вернуться на прежний путь было нельзя. Шипохвост теперь долго будет торчать на дороге, покуда не встретит новую жертву. Хотя, кроме самых отчаянных путников и случайных полорогов, сюда редко забредает достойная этой смертоносной твари добыча. Возвращаться назад тоже бессмысленно. Кроме как через перевалы Дальнего хребта, к территории, занятой Великой Грибницей, было не подобраться. Хотелось надеяться, что эта вот тропинка выведет на обходную дорогу. Многолетний опыт профессионального наемника подсказывал Лексу, что в горах не бывает тропинок, которые бы никуда не вели.

Ведя Вислобрюха под уздцы, он осторожно двинулся по тропке. Удобной ее назвать было нельзя. Клыки скал торчали вкривь и вкось, иногда образуя не слишком высокие арки. Лекс опасался, что одна из них окажется настолько низкой, что им с Вислобрюхом будет не проползти. Однако пока Небеса миловали. Порою тропинка скатывалась вниз под таким углом, что приходилось изо всех сил упираться ногами и копытами, чтобы не покатиться кувырком с обрыва. Наконец тропинка расширилась и стала полого спускаться в узкую долину, зажатую между двумя горными террасами. На самом дне долины блестела под солнцем река.

Путник вздохнул с облегчением: если бы долина была замкнутой, река давно затопила бы ее, превратив в озеро. Спустя час они с Вислобрюхом были уже на дне долины. Коняга сразу направился к реке и принялся шумно хлебать воду, а его наездник стал осматриваться. Ничего подозрительного и опасного он не заметил. Долина выглядела необитаемой. Замшелые валуны были хаотично разбросаны по берегам неширокой речушки, ледяные струи которой шумели на перекатах. Кое-где торчали кривые чахлые кустики. Ни малейших следов, что обозначали бы присутствие человека или иных существ, Лексу заметить не удалось, поэтому он весьма удивился, когда услышал отчаянный крик.

Звук шел издалека. С той стороны, куда убегала, прыгая по каменистому руслу, река. Расстояние и солнечные блики на водной глади мешали разглядеть, что происходит, но, видимо, ничего хорошего. Лекс был наемником – выполнял разные щекотливые поручения за деньги. Выручать из беды несчастных не входило в его обязанности. Другой вопрос, что, не выяснив, во что именно вляпался тот, кто кричал, можно было угодить в беду самому. А это было бы крайне опрометчиво. Делать нечего, Лекс свистнул Вислобрюху и, когда тот, отшвыривая копытами гальку, подскакал, прыгнул в седло. Крик повторился. На этот раз ему вторил многоголосый грубый хохот.

Через несколько минут бешеной скачки Лекс увидел группу существ, которая окружила высокого седобородого старика в длинной серой хламиде странствующего чародея. Нападавшие оказались разноплеменным сбродом. Были среди них и люди, и нибелы, и птицегобы, даже затесалась парочка жаболюдов. Скорее всего, это была банда бродячих разбойников, которые рыскали повсюду в поисках поживы. Как они оказались в этой отрезанной от всего мира долине, да еще в компании чародея, понять было невозможно, но нельзя было исключить, что колдун сам нанял разбойников в качестве охраны, такие случаи тоже бывали. И похоже, бандиты повздорили со своим нанимателем.

Конечно, можно было не вмешиваться. Непостижимы для простых смертных дела чародеев, и с ними лучше не связываться. И если бы не глупость разбойников, Лекс повернул бы вспять, но, похоже, те решили не оставлять свидетеля в живых. Свистнул брошенный неловкой рукой клинок, коротко звякнул лезвием о броневой нагрудник и отскочил в сторону. На такие вещи Лекс реагировал незамедлительно. Не осаживая коня, он на полном скаку выхватил из ножен за спиной мечи и срубил две головы сразу – губошлепому жаболюду и остроперому птице-гобу. Зеленая нечеловеческая кровь оросила гальку. Оставшиеся в живых разбойники оставили чародея и дружно кинулись на наемника.

Наверное, им казалось, что ввосьмером одного одолеть легче легкого, но они недооценили коня. У Вислобрюха были свои излюбленные приемы. Опираясь на две пары конечностей – передние и средние, задними он наносил удар такой силы, что не всякая стена выдерживала, не то что живая плоть. Один удар, второй… и четверо разбойников с проломленными черепами и вдавленными грудинами рухнули как подкошенные. Осталось четверо. Лекс завертел клинками, как мельница лопастями. Бандиты пытались отбиваться, кто мечом, кто бердышом, кто моргенштерном – все бесполезно. Верные спутники наемника, которых он ласково называл «Секач» и «Стриж», делали свое дело. Головы, руки, лапы отделялись ими, как под топором мясника.

Через несколько мгновений ни одного боеспособного противника на месте схватки не осталось. Лекс спешился и подошел к колдуну. На удивление, на пострадавшем не было ни царапины. Правда, на длинном, обрамленном седой бородой загорелом лице темнели кровоподтеки и ссадины, а руки, сжимавшие посох, тряслись от пережитого страха. Наемник подумал, что впервые видит столь испуганного колдуна.

Почему тот не применил магию? Все равно какую: защитную, маскирующую, вносящую раздор в ряды противника. Чародею ничего не стоит ввести врага в заблуждение или напугать его до полусмерти. Может, этот старикан с испуга позабыл все заклинания?

«Секач» и «Стриж» вернулись в ножны. Видя, что старику больше ничего не угрожает, Лекс хотел было продолжить путь, но чародей вдруг к нему обратился:

– Позвольте узнать ваше имя, благородный воин?

– Для чего? – небрежно бросил Лекс.

– Для того, чтобы запечатлеть их на скрижалях моей благодарности.

– Пустяки! – отмахнулся наемник. – Я просто расчистил себе путь.

– И тем не менее…

– В тех краях, где я вырос, говорят: не называй колдуну своего имени, если не хочешь сделаться его рабом…

Чародей вдруг расхохотался сочным басом. Отсмеявшись, он проговорил:

– Простите меня, но это предрассудок. Имя – это лишь сочетание звуков, а рабом человека делают его желания…

– За свою жизнь я повидал множество невольников, – откликнулся Лекс. – Не скажу, что рабами они стали по своему выбору.

– Мы говорим с вами о разных видах порабощения, молодой человек, – сказал чародей, – но не будем спорить. И коль вы отказываетесь назвать себя, я начну первым. Мое имя Фэнгол. Я чародей, странствующий в поисках добра и зла.

– Зла вы, я вижу, успели огрести, – усмехнулся наемник. – А как насчет добра?

– Вы же помогли мне, – отозвался Фэнгол. – Значит, сделали доброе дело.

– Да, при этом убил как минимум семерых, а остальные скоро умрут…

– В том-то и дело, великодушный незнакомец! – воскликнул чародей. – Добро и зло шествуют по миру рука об руку, а я хочу разделить их!

– Как это – разделить?

– Выделить в чистом виде. Создать эликсир, способный злых сделать добрыми, а…

– А добрых злыми?

– Нет, благородный воин, – не принял его иронию Фэнгол, – способными постоять за себя.

– Что же вы сами не попытались за себя постоять? А еще чародей!

– Если всякий раз, сталкиваясь с насилием, я буду применять защитную магию, как я смогу выделить экстракт чистого зла?

Лекс только руками развел. Спорить с этим безумцем было бесполезно. Хотя никогда еще наемнику не приходилось встретить столь странного человека. В Междумирье каждый старался урвать свое. Сильные угнетали слабых. Слабые искали покровительства у сильных. Угроза жизни заставляла сопротивляться даже травоядных. Деньги, власть, наслаждение – вот три спицы, на которых зижделось Колесо Жизни. Всякий, кто оказывался между ними, перемалывался в труху. Лекс подумал, что было бы жаль, если бы оно перемололо и этого старого чудака. Взять его, что ли, с собой?.. Ну хотя бы до ближайшего селения?

– Идти сможете? – спросил Лекс у Фэнгола.

– Руки, ноги целы, – отозвался тот. – Эти бедолаги били меня, но ничего серьезного со мной учинить не успели…

– Как вы здесь очутились, да еще в такой компании?

– Я нанял их, чтобы они проводили меня до Великой Грибницы. Я хорошо заплатил им, но они привели меня в эту долину, чтобы отнять последнее и убить.

– Для чего вам понадобилась Великая Грибница?

– Как вы не понимаете? – удивился чародей. – Это же огромная концентрация зла!

– Тогда вам повезло, – сказал Лекс. – Я тоже еду к этой концентрации.

– Буду рад столь благородному спутнику!

– Только учтите, что придется идти пешком. По крайней мере до ближайшего селения, где вы сможете попытаться купить сломула.

– К сожалению, – вздохнул Фэнгол, – сломул мне сейчас не по карману.

– Куда же девались ваши деньги?

– Их отняли у меня эти бедолаги.

Он указал на трупы разбойников.

– Мертвецам нужно ровно столько денег, сколько требуется уплатить перевозчику на этом берегу Реки Смерти…

– Не пойму, к чему вы клоните, молодой человек?

– Меня зовут Лекс. Я клоню к тому, что нужно отнять у грабителей ваши деньги.

– Обирать мертвых! – возмутился чародей. – Это же… Это же мародерство!

– Тогда их обчистят другие, не столь щепитильные, как вы, Фэнгол. А вам придется многие мили топать на своих двоих.

– Все равно я не могу сделать этого, уважаемый Лекс.

Наемник вздохнул и принялся обходить трупы разбойников, срывая с их поясов увесистые кошели. Двух медленно умирающих от потери крови бандитов он милосердно прикончил. Сгибаясь под тяжестью битком набитых кожаных мешочков, Лекс вернулся к чародею, который наблюдал за ним с явным осуждением. Взглянув на то, что принес наемник, Фэнгол запротестовал:

– Это не мое! У меня был лишь небольшой мешочек!

– Забирайте свой, – буркнул Лекс. – Остальное нам пригодится в долгом пути.

– Тогда пусть все будет у вас, – вздохнул Фэнгол.

– Как скажете, – отозвался наемник и отнес отнятое у разбойников богатство к мирно ощипывающему кустики Вислобрюху, чтобы уложить в переметные сумки. – Кстати, Фэнгол, вы не знаете, как отсюда выбраться? – спросил он.

– Знаю-знаю, уважаемый Лекс! – обрадовался чародей. – К северу отсюда есть ущелье. Оно проходит через всю толщу хребта. Я ведь и направлялся к нему. Ущелье это, правда, опасное место, но…

– Постараемся прорваться, – перебил его наемник. – Нам пора в путь, Фэнгол.

– Да-да, разумеется, – пробормотал чародей, оперся на посох, шагнул и охнул.

– Что с вами?

– Кажется, я подвернул ногу…

Этого еще не хватало… Не на руках же его нести! Придется уговорить Вислобрюха, чтобы тот позволил чужаку сесть себе на спину. Лекс подошел к своему шестиногому другу, показал на сгорбившегося старого чародея, похлопал по широкому крупу и виновато развел руками. Вислобрюх фыркнул и горделиво задрал голову. Наемник повторил жест. Конь упрямо мотал головой. Пришлось еще раз повторить просьбу. Наконец шестиног кивнул. Лекс благодарно потрепал его по гриве, взял под уздцы и подвел к Фэнголу.

– Поедете верхом, – сказал ему Лекс.

– Но я никогда не ездил верхом, – жалобно проговорил чародей. – Только в повозке!

– Можете остаться и дожидаться повозки…

– Нет-нет, я же не отказываюсь. Если вы мне поможете…

Наемник вздохнул – навязался ты на мою голову! – и подсадил старика на лошадиный круп. Потом взобрался в седло.

– Будете показывать дорогу, – сказал он, обращаясь к Фэнголу.

– Езжайте прямо, вдоль берега реки. Потом повернете направо.

Лекс тронул поводья. Похрустывая галькой, Вислобрюх побрел вдоль реки. Ехали они медленно и достигли громадного разлома в скалистой стене, когда солнце уже начало клониться к закату. Наемник соскочил на землю, подошел к разлому, чтобы оценить, насколько опасным будет путь через ущелье. Лучи заходящего солнца уже почти не проникали сюда, но затхлый запах давней смерти сказал Лексу больше, чем дало бы ему зрение. Видимо, многие путники, которых Пестрый завел в эту долину, пытались выбраться из нее этим ущельем, но здесь их поджидала неведомая опасность. Впрочем, почему неведомая… Наемник разглядел среди камней клочья бурой с прозеленью шерсти…

Сотни лет назад Междумирье пытался захватить, объединив все его расы и народы под своей властью, некто Безымянный. Нет, в те времена все знали, как Его зовут и как Он выглядит, но с тех пор его имя было вычеркнуто из памяти междумирцев, а деяния преданы проклятию. Пламя всеобщей войны охватило тогда земли от Ледяной пустыни на севере до Бескрайнего океана на юге. В этом пламени сгорали величественные города, густые леса и тучные нивы. Голод и чума следовали за воинством Безымянного, убивая тех, кого пощадили мечи захватчиков. Чтобы подавить всяческое сопротивление, Он велел своим чародеям создать расу хищников, которые бы наводили ужас на всякого, кто с ними столкнется.

Так появились псоглавцы – существа с разумом человека и повадками хищника. Псоглавцы размножались стремительно и вскоре наводнили все Междумирье. Даже когда орды Безымянного были разбиты, а сам он бросился в раскаленную пасть Огнедышащей Бездны, псоглавцы продолжали размножаться и пожирать всякого, кто не мог себя защитить. Короли и удельные владыки щедро платили за каждую голову этих тварей. По Междумирью рыскали отряды охотников, которые истребляли псоглавцев целыми выводками, но всех их уничтожить не удалось. Наемнику Лексу и самому частенько доводилось обагрять клинки кровью этих хищников, и он хорошо знал, насколько они опасны.

– Другого пути нет? – спросил он у чародея, вернувшись к коню.

– Нет, благородный воин, – откликнулся тот. – С юга долину запирает ледник…

– А куда течет эта река?

– Она проистекает к Изумрудному морю, но из этой долины низвергается исполинским водопадом. Так что нам она не поможет.

Лекс задумался. Вернуться к тропе, по которой они с Вислобрюхом спустились в эту проклятую долину или рискнуть и войти в ущелье? Какой противник опаснее – голодный шипохвост или стая псоглавцев? Как ни крути, а до наступления ночи к тропе не подобраться. Все равно придется ночевать у реки. И если псоглавцы близко, они обязательно нападут на ночующих путников. Уж лучше идти вперед и пробиваться с боем, чем дрожать в темноте, ожидая, когда клыки псоглавца вцепятся тебе в загривок. Вот только как быть с чародеем? Можно ли будет на него положиться? Ведь в схватке с псоглавцами главное – быть уверенным в своем напарнике. Вдруг Фэнгол решит, что нападение кровожадных хищников – прекрасный повод выделить зло в чистом виде…

– Там, в ущелье, уважаемый Фэнгол, засели псоглавцы, – сказал Лекс. – Они умны, как люди, и кровожадны, как шипохвосты. Когда они нападут, у нас не останется времени на рассуждения о добре и зле – либо мы их перебьем, либо они напьются нашей кровушки. Выбирайте!

– Эти создания – результат противоестественного смешения двух рас, – откликнулся чародей. – Истребить их – дело доброе.

– Вот и отлично! – обрадовался Лекс, но тут же озабоченно нахмурился. – Драться-то вы умеете?

– Прежней силы в моих руках больше не осталось, – печально проговорил Фэнгол. – Однако кое-какие чародейские искусства мне ведомы. Я могу ослепить врага, внушить ему непереносимый ужас, обессилить его сердце…

– Уверен, сегодня вам пригодятся все эти умения, – перебил его наемник. – Только не перепутайте заклинания и не вздумайте внушить ужас нам с Вислобрюхом. А уж тем более не обессильте наши сердца.

– На друзей мое чародейство не действует. Наоборот, я могу сделать вашу броню, благородный воин, неуязвимой, подобно золотой броне Небесного Стража…

– Вот это подарок! – восхитился Лекс.

– Но лишь на очень короткое время, – поспешил огорчить его чародей.