Читать книгу Это всё так ненавижу, это всё я так люблю - Алексей Пенза - Страница 5

Последняя осень

По асфальту текли мутные реки. Должно быть, именно такие реки текут по руслам рек Египта в песчаную бурю… Город притих, сонный, он будто бы сжался в комок, нахохлившись всеми своими крышами и шпилями. Всем сейчас особенно хорошо спалось, ведь под дождь так и тянет закрыть глаза и унестись к Морфею. Ночь укрывала город чёрным крылом, навевая грёзы на горожан…

Двое не спали в эту ночь. Лобовое стекло превратилось в маленький водопад – тысячи холодных капель стекали по нему, не давая дворникам справляться со своей работой.

Чёрная «Приора» бесшумно подъехала к безлюдному перекрёстку и замерла у обочины дороги. На кресле водителя сидела девушка, она не убирала руки с руля, крепко сжимала его длинными узкими пальцами. В минуту волнения она всегда сжимала что-нибудь в руках: спинку стула, собственный рукав, руку любимого… Сжимала, крутила, теребила, мяла… Странно, сейчас волнение должно быть очень сильным, но она просто сидит на водительском кресле и сжимает холодными пальцами руль.

Небо плакало крупными чистыми слезами…

– Марина, я буду ждать тебя здесь!

Лёва сидел на соседнем кресле, такой же непоколебимый, как и всегда. Марине хотелось заглянуть к нему в глаза и увидеть в них хоть что-нибудь человеческое. Это могло сейчас спасти её. Лёва одним движением вынул из внутреннего кармана куртки что-то чёрное, тяжёлое. Так фокусники в цирке вытаскивают из бездонной шляпы кроликов, цветные платки и связки бананов. Пистолет. В руках Лёвы очутился пистолет. Мужчина проверял обойму, а Марина, как загипнотизированная, смотрела на оружие. Оно пугало её, но девушке хотелось взять его в руки. Наконец, Лёва протянул его Марине. Она помедлила, лишь через несколько секунд приняла опасный предмет.

Никогда прежде девушке не приходилось держать оружие. Кухонный нож не в счёт… Неожиданно Марина почувствовала странную силу… Силу и защищённость одновременно.

Люди веками создают и используют оружие… Палаши, шпаги, кортики, карабины, револьверы, ружья, винтовки, пулемёты, автоматы… Завоёвывают и защищают… Дают силу…

Марине казалось, что пистолет стал продолжением её руки, врос в её плоть… Стал её мозгом и сердцем одновременно… Теперь никто не может её обидеть, никто не смеет причинить ей зло… Она – сильная…

Марина резко подняла голову и посмотрела на Лёву. На её лице читалась уверенность в себе и непоколебимость. Она сделает то, ради чего приехала сюда. Она всё давно уже решила… Сделает, но…

– Лёва, у меня есть к тебе просьба. Я всё хорошо обдумала, и… прошу тебя, если вдруг я попадусь… застрели меня… Хорошо?

Лёва посмотрел на неё, изогнув слегка свои идеальные брови, смотрел и молчал. Марина поняла это, как согласие, и вышла из машины. Правую руку Марина держала в кармане… Там был и пистолет, в рукоятку которого девушка, сама того не осознавая, крепко вцепилась.

Холодные капли стекали по её лицу, но Марина будто перестала замечать дождь. Пока она дошла до нужного подъезда, успела промокнуть, но не чувствовала этого.

Он был в её голове, на нём она сейчас сосредоточилась. Нежные руки, лёгкое дыхание, красивое тело… Горячие поцелуи, страстные объятия… Всё это было, как в самом красивом романе, самом волшебном сне и самой душещипательной мелодраме… Марина же верила во всё это… Полностью, безоговорочно доверяла ему… Она растаяла от его тепла, тепла, которое обернулось вдруг холодным ядовитым клинком… Он растерзал, сжёг, поломал её всю, сбросил на землю… Так жёстко, так больно, так… Но ему не удалось сломить её до конца… Что бы уничтожить её, Марину, этого было недостаточно… Она переродилась, восстала, зализала раны и идёт к нему…

«Жди меня, и я вернусь! Только очень жди!» – Марина напевала про себя. Нервы были на пределе, лицо горело…

Лифт, как старая больная черепаха, тащился на предпоследний этаж… Его этаж… Двери с глухим лязгом открылись.

«Тебе страшно, девочка? – спрашивала себя Марина. – Страшно! У тебя дрожат руки! Ты первый раз держишь пистолет и едва знаешь, как снять с него предохранитель… Но ты сильная, и правда на твоей стороне… Правда в том, что это козёл пытался тебя уничтожить… Ему это почти удалось… Он причинил тебе такую боль, что ты едва пришла в себя… Нет, даже ещё не пришла… Прежней тебе не стать, ты же чувствуешь это… Всё, что было в тебе светлого, растоптано им… И он за это заплатит!»

Марина шагнула на пустую площадку, тускло освещаемую мутной лампочкой. Девушка слышала, как сердце бьётся в висках… Вот и нужная дверь. За ней, где-то в недрах квартиры, бьётся его сердце… Пока ещё бьётся…

Марина с силой надавила на кнопку звонка. Знакомые трели пощекотали нервы.

Пахло чем-то сладким… Ванильным кексом или пирогом с кокосовой стружкой… Он что-то готовил, что-то волшебное, притягивающее… Так он готовил иногда раньше, когда ожидал её прихода. У них могло бы выйти сейчас отличное свидание. Они бы поужинали пирогом, а на десерт оставили бы… Но нет… Он сам от всего этого отказался. Отказался от её тела, предал её душу…

Марина машинально пригладила волосы, в голове мелькнула неуместная мысль: «Я ведь страшная сейчас, как мокрая курица!»

Девушка услышала его шаги. Желудок сжался в ней в комок, сердце замерло, было тяжело дышать. В кармане лежал пистолет…

«Только бы не передумать! Только бы не передумать!»

Слышно было, как он открывает замок, наконец, дверь распахнулась.

Она видела только его изумлённые глаза. Любимые жестокие глаза… Глаза змея-искусителя…

– Марина? Привет! Проходи! Не ожидал тебя увидеть!

Олег сделал шаг назад, готовясь пропустить девушку вперёд, но…

Недоумение промелькнуло в его глазах, когда он увидел направленное на него дуло пистолета…

Ответом ему стал выстрел.

Марине казалось, что она и не выстрелила вовсе. Олег продолжал стоять, глазами, полными безысходности, смотрел на неё. Она пила эту безысходность, смаковала каждую каплю… Снова прогремел выстрел… Олег сполз по дверному косяку, он не отводил глаз от её лица…

– Ма-ри-на! – по слогам прошептал он.

Девушка почувствовала, как пистолет дрогнул в её руке. Она стреляла в человека… Некогда любимого человека… Марина почувствовала, как по щеке побежало что-то тёплое… Она удивилась, что ещё может плакать…

А пальцы уже в третий раз нажали на курок…

Марина испуганно огляделась, ей показалось, будто дверь этажом выше хлопнула…

Девушка машинально положила пистолет в карман, и, не оглядываясь, поспешила вниз по лестнице…

Пьяная ночь

Марине на мгновение показалось, что она оказалась в Китае – синее бархатное небо над головой расцвело вспышками разноцветных огней, со стороны города доносились радостные крики, гремел праздничный салют. Она давно мечтала побывать в Китае, поучаствовать в каком-нибудь праздничном шествии. Если верить фильмам и выпускам теленовостей, каждое торжество в этой стране – маленькая сказка. Все вокруг в красочных пышных костюмах и пёстрых масках, гремят барабаны и пушат хвосты бумажные змеи. Гигантские цветы распускались над Марининой головой, светящиеся, дрожащие и переливающиеся, затмевающие на мгновения даже звёзды. Марина, запрокинув голову, в восхищении рассматривала алмазные крошки, из которых состояли Большая и Малая Медведицы.

– Это единственные созвездия, которые я знаю… Вот он, Ковш! Ну, посмотри! – Марина вытянула руку, указывая на звёзды.

– Это не Ковш! – мягко поправил её мужчина, что сидел на вёслах. Лодка, едва покачиваясь на волнах, скользила вдоль берега. – Это Цефей!

– Да? Ну и пусть! Цефей! Красивое название! А ты, типа, у нас астроном? – захихикала Марина, поправляя рукой свои чёрные непослушные волосы. Они были шёлковыми на ощупь и постоянно соскальзывали с плеч – сегодня Марина была в атласном синем платье.

Ему так хотелось провести рукой по её прядям, пропустить шёлковые локоны сквозь пальцы, поймать их на лету, снова зажать в пальцах… Марина сделала ещё один глоток коньяка, подсела к Олегу, протянула бутылку, из которой пахло чем-то сладким:

– Выпей! Знаешь, как бодрит!

– Спасибо, не хочу! Марина, сядь на место, не раскачивай лодку!

Девушка сдвинула тонкие бровки.

– Почему не будешь? Ты за рулём, тебе нельзя? – она снова засмеялась и пересела обратно на скамейку. Олег услышал музыку – кто-то на берегу устроил мини вечеринку на открытом воздухе.

«Только не это! Только не это!» – подумал он. Спустя секунду лодка начала раскачиваться – Марина пританцовывала, встав в полный рост. Не смотря на то, что она была уже порядочно пьяна, движения её были продуманными и грациозными.

– О, Боже! Как здорово! Как мне хорошо сейчас! – Марина запрокинула голову, музыка охватила её всю, превратив в пластичное, неземное, шёлковое существо. – Вот это и есть счастье! Я счастлива! – она кричала это в расцвеченное огнями небо, небо, которое никогда её не слышало.

– Мариша, сядь, пожалуйста! – Олег обеспокоенно смотрел на девушку. Марина не слышала его, или не хотела слышать. Олег перестал грести, смотрел на неё скептически, но, в глубине души, восхищённо и влюблённо. Наконец она успокоилась, опустилась на деревянную перекладину.

– Я устала… Ой, я уже всё выпила… Отвези меня домой! Олеженька, пожалуйста!

– Хорошо! Любой ваш каприз, мадам!

– Я хорошо танцую, да?

– Да, здорово! – он уже приготовился слушать в сто первый раз историю о том, как, учась на первом курсе, Марина стала победительницей международного танцевального марафона, привезла из Мадрида золотую статуэтку, изображавшую застывшую в немыслимом положении танцовщицу…

– Вода тёплая… Ой, смотри, лилия! Олег, лилия! – Марина перевесилась через невысокий бортик, пытаясь дотянуться до маленького жёлтого цветка. Лодка сильно наклонилась.

– Марина, сядь! Я сам тебе достану эту лилию!

Всё случилось так быстро, что Олег не сразу среагировал. Перед его глазами, словно в замедленном кино проплывали кадры: Маринины волосы едва касаются воды, она сама погружается в воду и, кажется, зовёт его по имени, вода смыкается над ней, во все стороны расходятся огромные круги… Олег, не думая, прыгнул за ней. Лодка перевернулась и накрыла его сверху.

Город продолжал праздновать, а небо всё так же молчаливо смотрело на землю…

Звонок из неизвестности

Голос предательски начинал дрожать, Марина боялась, что сейчас расплачется. В горле стоял комок, который мешал произносить слова. Марина крутила провод и колотила ногой по тумбочке, на которой стоял телефон.

– Ваня я не знаю, что там у тебя происходит… Ты мне ничего не рассказываешь!

– Мариночка, что мы всё обо мне и обо мне? Давай о тебе поговорим!

– Мы обо мне и так достаточно поговорили… Ты знаешь, что у меня всё относительно нормально…

– Почему относительно?

– Потому что у меня не может быть всё в порядке, когда тебя рядом нет… А тебя практически никогда рядом нет… Я устала так, понимаешь? Я не могу больше за тебя переживать, у меня скоро сердце не выдержит!

– Мариш, не надо так волноваться…

– Как не волноваться! Я не могу тебе позвонить! Ты так редко появляешься, что я забываю, как ты выглядишь! – тут она преувеличивала, потому что помнила всё: как он дышит, как улыбается или недовольно морщит лоб, как сидит в кресле, опираясь на правый локоть… – Что у тебя происходит в жизни? Ты можешь мне рассказать всё! Мы вместе найдём выход из ситуации, мы придумаем, что делать!

Он вздохнул тяжело.

– Мариш, не плачь! – он слышал боль в её голосе, чувствовал, как она терзается, но никак не мог сейчас это исправить.

– Я устала тебя ждать… Нет, я готова тебя ждать, но я хочу нормальных отношений! Нормальных, понимаешь! Я их заслуживаю!

Он знал, что заслуживает, но никак не мог помочь ей эти отношения построить. «Построить отношения», «построить любовь» – такие вот модные словосочетания, но он давно уже убедился, что настоящие крепкие отношения действительно нужно строить, старательно и с любовью, ежедневно укрепляя и проверяя, нет ли где трещины… У него не было сейчас времени и возможностей на подобное строительство. Он сам был без опоры и мог в любую минуту накрениться, как Пизанская башня, и больше никогда не выпрямиться…

– Всё, Марин, мне пора. Целую тебя!

Она молчала. Послышались короткие гудки, Марина положила трубку. Комок из горла провалился ниже, куда-то в сердце, и теперь лежал тяжёлым камнем на нём…

Вечер с тобой

Город окунулся в июльский тёплый вечер, наполнился им до краёв. На западе небо ещё было нежно-розовым, облака будто светились изнутри, наполняли всё вокруг малиновым светом, но солнце уже скрылось за старинным зданием драмтеатра, ушло спать в свою гримёрку.

– Представляешь, я в детстве думал, что солнце, проработав весь день, уходит спать в театр, а утром, пока никто не видит, бегает в мою любимую круглосуточную кофейню на востоке города. Затем, напитавшись капучино, полное сил и вдохновения, солнце победоносно выплывает на небосклон и будит других горожан!

– Ну, у тебя и фантазия! Солнце, пьющее капучино! – Марина засмеялась и взяла Ивана под руку. Он на секунду замер, затем сжал тёплую Маринину ладонь, накрыв второй рукой.

– Мы с тобой как старая семейная пара… идём под ручку по вечернему парку… – сказала Марина.

– Ну, почему сразу старая? – улыбнулся Иван. – Ничего и не старая… Мороженое будешь?

Они подошли к огромному рефрижератору, рядом с которым на пластиковом стуле сидела усталая продавщица.

– Ты какое хочешь?

Марина внимательно изучала список.

– Давай большой рожок с персиком…

– Хорошо! Дайте нам, пожалуйста, два больших рожка с персиком, и ещё «Клубнику в шоколаде».

– Ну, ты проглот! – засмеялась Марина. – Ты не лопнешь, деточка?

– Тебе просто завидно!

Они сели на широкую деревянную скамейку под старым, в три обхвата, дубом.

– Сегодня очень хороший вечер! И лето, и тепло, и мороженое… Красотища!

– И не говори… Как в студенческие годы…

– Тогда я как-то больше радовалась всяким пустякам… всяким мелочам… Ну, например, попался счастливый билет в автобусе, я радовалась… Или, прихожу, например, в магазин, а там завезли булочки с изюмом… Тоже счастья полны штаны…

– Полна юбка!

– Что?

– Юбка, говорю… Девушкам надо говорить – «Счастья полна юбка»…

– Дурак!

Марина неожиданно замолчала и вдруг спросила:

– Вань, а как получилось, что ты связался с кри… ну, с ними?

Иван тяжело вздохнул.

– Марин! Вот разговаривали на хорошие жизнерадостные темы… а ты всё испортила…

– Вань, просто эта мысль не даёт мне покоя… Я смотрю на тебя, и вижу, что ты нормальный, хороший парень… и вдруг…

– Марин, к сожалению, не всё в нашей жизни зависит от нас самих…

Марина хотела было поспорить, но вовремя замолчала. Ваню тяжело было разговорить. Если бы она сейчас принялась отстаивать свою позицию, он бы ничего не сказал ей, ушёл бы в себя.

…Маринин вопрос заставил мысленно вернуться Ивана в тот самый день… День, после которого всё пошло наперекосяк.

Он стоял посреди большой ванной комнаты, стены которой были выложены крупными плитками белого кафеля. Почему-то было очень холодно… Ваню почти трясло… В ванной лежал человек. Это был незнакомый мужчина средних лет, худой, с чёрными вьющимися волосами. Мужчина был голый, связанный по рукам и ногам изопроводом. Во рту у него был кляп. Иван не хотел смотреть в глаза этому человеку, но один раз их взгляды всё-таки пересеклись. Глаза мужчины просили о пощаде, молили о помощи… Он не хотел умирать…

За спиной Вани прогремел чей-то голос:

– Ну, докажи, что ты можешь… Вань!

Иван вдруг обнаружил, что держит в своей руке большой кухонный нож… В широком лезвии отражался он сам – Ваня, и кусок потолка с маленькой тусклой лампочкой…

Иван был словно в дурмане. Ему казалось, что это – какой-то дурной сон. Кафель, ванна, голый мужчина ему только снятся… Ваня посмотрел на мужчину. Тот мычал, извивался на дне ванной, но даже не мог сесть. Иван сделал шаг по направлению к нему. Мужчина всё ещё пытался высвободиться, всё ещё надеялся на спасение… Должно быть, ему не верилось, что всё это происходит с ним… Его худые, покрытые мелкими чёрными волосами, ноги скользили по краям ванной – он пытался сесть.

Ваня подошёл к ванной, стараясь не думать, что перед ним лежит человек…

Чёрт, занесло же его сюда! На мгновение он решил бросить нож и не делать то, о чём ему говорили… Но если он откажется, тогда убьют его самого…

Иван крепко сжал в руке рукоятку… Ладонь вспотела, Ваня боялся выронить нож… Он уже почти ничего не видел, в глазах плясали радужные круги – красные, жёлтые и оранжевые… Откуда-то издалека, словно из другого мира, раздавались протяжные стоны… Волосатые ноги бились о стенки ванны. Ваня занёс руку для удара… Через минуту всё было кончено… Человек уже не стонал, а волосатые ноги перестали двигаться… Струйки крови текли по худому телу, окрашивая белоснежную ванну в пурпур…

Пьяная встреча

Марина шла по оживлённой ночной улице, разглядывала витрины, лица прохожих… Ей не хотелось возвращаться сейчас в пустой дом, ходить по нему, дыша одиночеством, заставлять себя что-то делать. Там, в пустых комнатах только безмолвные стеллажи с томами Толстого, Ремарка и Улицкой, скопище диких деревянных пигмеев на комоде, подаренных кем-то на двадцать девятый Маринин День рождения, выцветший многогодичный плед на двуспальной кровати, слишком широкой для Марины… Там тишина… Она сегодня не нужна ей… Винные пары в голове и шпильки не могли не сказаться на её походке – девушку слегка покачивало из стороны в сторону. Марина читала неоновые вывески, но буквы сливались в один сверкающий комок. «Игуана», «Скандал», «Достоевский»… Названия развлекательных центров, баров, забегаловок уплывали прочь… Марина прогуливаясь по центру города, направлялась в клуб «Москва», куда в последнее время стала частенько захаживать. Последний раз она ходила в «Москву» неделю тому назад с коллегами. Луиза Шельская позвала их отметить свой день рождения, и они здорово погуляли тогда. Клуб был броским и впечатляющим: у входа была распростёрта красная дорожка, конечно, не ковровая, – иначе бы она не выдержала нашествия стольких ног, внутри здания всё было золотым и пурпурным, всюду стояли мягкие диваны и кресла с удобными спинками, с пуфиками для ног, бар изобиловал диковинными коктейлями, официантки были сплошь блондинками с пятым размером груди и ногами от ушей, а официанты чем-то неуловимо смахивали на Брэда Пита… Этот маленький рай приносил своему владельцу бешеный доход, ведь немалые суммы уплывали из кармана посетителей в кассы «Москвы»…

«Гулять, так гулять!» – подумала Марина. Ей больше всего понравилось то, что в клубе выступают и малоизвестные музыканты, танцовщицы и группы. Есть на что поглядеть для разнообразия.

Марина шла, не обращая внимания на холодный ветер, что растрепал её волосы и поднимал подол бежевой туники. Вдруг она увидела огромную светящуюся надпись «Москва», сердце её радостно забилось, словно она встретила в чужом городе старого приятеля. Она подошла ко входу клуба. Дорожка, встречая, лежала у крыльца. Через пару минут с маленькой печатью на запястье она вошла на танцевальную площадку. Сразу в глазах зарябило – светотехники во всю старались. Молодой мальчик лихо отплясывал за пультом диск-жокея, задавая темп танцующим. Вокруг Марины изгибались, дёргались, дрожали, меланхолично покачивались люди. Пахло табачным дымом, ванилью и потом. Марина, едва держась на ногах, пробралась сквозь толпу и направилась к бару.

«Выпью один коктейльчик и пойду плясать!» – подумала девушка, усаживаясь на высокий кожаный стул, получая удовольствие от звучащей музыки. Она внимательно прочитала перечень напитков и сделала заказ. Коктейль был сладким и обжигающим, Марина поставила стакан на стойку и, облизнув сладкие губы, сказала бармену:

– Повторите мне, пожалуйста!

Музыка внезапно оборвалась, на сцену вышел сногсшибательный ведущий – широкоплечий юноша в чёрном костюме, сидящем на нём как вторая кожа.

– Дамы и господа! Наша танцевальная пятиминутка окончена! Спасибо нашему ди-джею Неспящему! Неспящий, мы тебя любим! – танцующие зааплодировали, начали расходиться и рассаживаться за свои столики. – А сейчас я приглашаю на сцену ваших любимчиков! Встречаем группу громкими аплодисментами! «Первый снег» в «Москве»!

Марина не поворачивалась к сцене, она выспрашивала у бармена рецепт коктейля, три порции которого уже выпила. С первых аккордов все вокруг замерли. Музыка не была замысловатой, да и особым шиком не отличалась, но как-то сразу проникала в сердце, задевая самые сокровенные струны… Марина посмотрела на сцену. Один парень стоял у микрофона с гитарой наперевес, второй сидел на заднем плане у барабанной установки, ещё один играл на синтезаторе. Все они были одеты в белое.

Снова наступает вечер,

Ты упорхнула из дома

Зажигает улица свечи,

Ты кутаешь в ночь свои плечи…

Тебе всё так знакомо…

Марине нравились слова, казалось, что песня про неё…

Ты будишь каблуками асфальт,

Тебе его, конечно, не жаль…

Ведь на душе холодный февраль…

Февраль, февраль, февраль!

У Марины тоже был на душе февраль, она старалась растопить его коктейлями, но ничего не получалось… Неожиданно прямо перед ней возник высокий симпатичный паренёк. Он протянул ей руку и пригласил на танец.

«А почему бы и нет?» – подумала Марина, касаясь его тёплой ладони. Парень провёл её сквозь толпу танцующих, прижал к себе. Марина вдруг заметила, что постоянно, практически не отрываясь, смотрит на солиста… Его голубые серьёзные глаза притягивали её как магнит… «Такой талантливый! Боже, такой талантливый! Как хорошо, что я сегодня зашла сюда! Это просто катарсис для души!» Марина чувствовала, как по её щекам текут слёзы. Парень, что танцевал с ней, о чём-то спрашивал её, она отвечала невпопад.

– Ты очень пластичная, малыш! – сказал он, спуская руки с талии вниз.

– А ты очень наглый! – Марина расцепила его руки и пошла обратно к бару. Теперь ей хотелось плакать от обиды. Когда она уходила в себя, размякала и становилась сама собой, её очень легко было обидеть. Сейчас у Марины было такое ощущение, что ей плюнули в душу. Песня закончилась, из-за наглеца Марина прослушала последний куплет.

– Дайте мне, пожалуйста, карту вин!

Бармен протянул ей чёрную папочку.

– Хотите, я вам посоветую хорошее вино! – услышала Марина приятный голос, доносящийся откуда-то справа.

– А вы у нас кто? Профессиональный винодел? – Марина с гримасой ярости повернулась вправо, полагая, что к ней подсел её давешний партнёр по танцу. Но это был солист группы «Первый снег». Марина в изумлении открыла рот.

– Нет, просто неплохо разбираюсь… Если честно, то решил познакомиться с вами таким вот способом!

– Хороший вы выбрали способ знакомиться! Решили напоить слабую девушку!

– Нет, просто хочу угостить вас! Вы не против?

– Хорошо! Не так часто мне приходится пить с музыкантами!

Парень улыбнулся и сделал заказ.

– Вы часто здесь бываете?

– Как придётся! – сказала Марина, поправляя волосы унизанной браслетами рукой.

– М-да! Что вас сюда сегодня занесло? Вы с друзьями?

– Нет, одна! Я – кошка, гуляющая сама по себе! – хмыкнула Марина.

– У нас в репертуаре есть песня про таких вот кошек, называется «Дикая»… Не слышали?

– Нет… Если честно, я вообще первый раз на выступлении вашей группы. Но эта песня мне очень понравилась! М-м-м! Вино на самом деле очень вкусное! Вы и впрямь эксперт! А как эта песня называется?

– «Улица». Вот так вот просто и банально!

– Из-за этого придурка я не дослушала её!

– Какого придурка?

– Меня пригласил на танец один парень, он всё время что-то говорил, трещал без умолку, а я хотела послушать песню! Кстати, меня зовут Марина! Вино очень хорошее, я уже говорила вам об этом?

– Да-да! Говорили! А меня зовут Олег!

– Очень приятно! А вы сами пишите песни?

Олег внимательно смотрел на неё. Она казалась ему очень красивой, грациозной, как лань.

– Пишу… Половину песен из нашего репертуара увидели свет благодаря мне!

– Здорово! А я танцую!

– Танцуете? Ой, извините, сейчас наш выход! Я к вам подойду! Не уходите, пожалуйста, никуда! – Олег слез со стула и растворился в толпе.

Марина попробовала встать, чтобы сесть за столик поближе к сцене, но перед глазами у неё запрыгали разноцветные искорки. «Не пойду никуда! Зачем я столько выпила? Как же я доберусь домой?» Марина взглянула на часы. «Половина второго? Ужас! Мне же завтра утром на работу… Домой! Надо домой!»

Ты как Диана

Меня пронзила стрелами!

Два океана

Твои глаза…

Ну что ты сделала?

Марина под ритмичную музыку начала осторожно пробираться к выходу. Её штормило, кидало как лёгкое судёнышко в бурю из стороны в сторону. Знаменитый американский писатель Джек Лондон описал в своём романе «Мартин Иден» походку бывалого моряка… Сейчас и она больше походила на неуклюжего Идена, попавшего после длительного плавания в дом приятеля, боявшегося стряхнуть какую-нибудь изящную вещицу на пол, и оттого шатавшегося ещё больше. Охранники проводили её смешками, но Марина ничего не заметила. «Сейчас выйду на воздух… будет полегче! Меня тошнит! Ужас! Меня так тошнит! Я наверное, страшная, как смерть! Сейчас где-нибудь бы лечь и поспать! Хочу спать! Завтра на работу!»

…Закончив выступление, Олег спустился со сцены и направился к бару. По пути его попыталась перехватить миниатюрная блондинка с глубоким декольте:

– Привет, милый!

Олег мягко отстранил её, сделав вид, будто не понял, к кому она обращается. Марину у барной стойки он не нашёл.

– Не знаешь, куда девушка подевалась… Чёрненькая такая…

Бармен сразу понял, о ком идёт речь.

– Она к выходу направилась!

Олег, не давая себе отчёта, почему он это делает, вышел из клуба. Он боялся, что не догонит её, а ждать очередного появления черноволосой танцовщицы не хотелось. Пройдя несколько метров он увидел Марину, спящей на лавочке. Она свернулась калачиком, как младенец в утробе матери, лежала себе спокойненько у прохожих на виду и тихонько посапывала.

«Да, действительно, набралась!» – подумал Олег.

– Эй! Марина! Проснитесь! – он сел рядом и принялся тормошить её. – Здесь нельзя спать! Вас могут забрать в полицию! – Марина не реагировала на него. – Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты негой взоры! – Пушкинские строки не вернули ей бодрого духа и трезвости ума. – Что мне делать с тобой?

Марина вдруг на мгновение открыла чёрные свои глаза и серьёзно посмотрела на Олега. Тот в удивлении замер, но девушка снова заснула.

«Ну, бросить её здесь я тоже не могу… Ни адреса её не знаю, ничего… Повезло тебе девушка, что на меня напоролась, а не на кого ещё…»

Через минуту он тормознул проезжающее мимо такси, осторожно уложил Марину на заднее сиденье, сам сел с ней рядом и назвал таксисту свой адрес, затем позвонил ребятам из группы и попросил забрать его гитару.

Такси мчалось по ночному городу, фонари сливались в длинные гирлянды. Начал моросить дождь…

– Натанцевалась? – спросил участливо общительный таксист.

– Ага! Нафансевалась! – ответил Олег, вынимая Маринины волосы изо рта. От Марины почему-то не пахло сигаретным дымом, а от волос исходил едва ощутимый аромат малины. Её голова лежала у него на плече, девушка вертела ею во сне и постоянно сползала с сиденья. Олег едва успевал ловить её.

– Девушка Ваша? – любопытничал таксист.

– Девушка!

Через полчаса такси притормозило у обшарпанной девятиэтажки, сонной и мокрой после дождя.

– Всего хорошего вам! – сказал таксист на прощанье.

– И вам того же! – Олег взял Марину на руки и поразился – какая же она была лёгкая.

В подъезде стояла тишина, мягко горели тусклые лампочки. Олег радовался, что сейчас была глубокая ночь и никто из соседей не видел его, иначе бы уже с утра слухи поползли по этажам и к вечеру захлестнули бы его своей едкостью и ехидством.

Он внёс её в лифт, опустил на пол, крепко держа её за талию. Марина совершенно не могла стоять. Олег прижал её к себе. Она инстинктивно обвила его шею руками.

– Вот и приехали! – Марина совсем не хотела идти.

Олег перекинул её через плечо.

– А-а-а! – застонала Марина. Её вырвало прямо на пол перед его дверью.

– Да… об этом я как-то не подумал…

Олег кое-как открыл дверь и зажёг свет. Марина болталась на его плече как мешок с картошкой. Он не разуваясь прошёл в единственную комнату, положил свою невменяемую гостью на кровать, затем взял в ванной тряпку, вышел на площадку, вытер коктейли с бетонного пола. Когда он вошёл в комнату, Марина, свернувшись комочком, лежала поперёк кровати. Он снял с неё обувь и накрыл пледом.

«Утром она проснётся и увидит весь этот бардак!»

Олег собрал с пола многочисленные, как грибы после дождя, носки, запихнул в шкаф всё лишнее – не глаженые майки, листы с нотами, что валялись на столе вперемешку с игральными картами и фантиками от конфет. Из-под стола он выгреб три пустых пивных бутылки, медиатор и один тапочек.

– Ну, вроде стало почище!

Он принял душ, съел оставшийся с завтрака бутерброд с заветревшейся колбасой, расстелил на полу старый матрас и улёгся на него. Через пять минут он уже видел сны.

Прикосновение к чувству

Он сидел на старом деревянном стуле и в задумчивости перебирал струны гитары.

Марина, подобрав ноги под себя, сидела на его кровати. Глаза её лихорадочно блестели, она теребила локоны, не отрываясь смотрела на него.

– У тебя очень красивые руки! Тебе говорили об этом? Они похожи на двух лебедей!

– Марина, ты пьяная…

– Я не пьяная… Я ещё совсем не пьяная… А даже если и пьяная, что тут такого?

– Мне не нравится, когда ты пьяная!

– А ты меня трезвую видел хоть раз? Давай не будем портить такой хороший вечер такими вот разговорами… Я у тебя не так часто бываю… Ты рад, что я у тебя?

– Ты же знаешь, что рад!

Марина засмеялась и откинула волосы назад. Она была очаровательна – золотистое платье делало её похожей на загадочную скифскую царицу, таинственную и недосягаемую.

– А почему ты рад? – Марина передвинулась поближе к нему, провела рукой по струнам, едва коснувшись его руки. – Почему? – повторила она, взяв его руку в свои.

Он на секунду перестал вдруг слышать её слова – так волнующе близко оказались с его лицом её красные губы.

– Потому что я тебе нравлюсь! Я красивая и тебе нравлюсь! – Марина ответила за него.

Олег и сам не заметил, как она оказалась у него на коленях, а гитара очутилась на кровати. Его ладони скользнули по её талии, Марина обвила его шею и крепко прижалась к нему.

Он почувствовал запах её духов, теплоту её тела и совсем потерял голову. Её губы были мягкими и нежными, он целовал её и не о чём не мог думать. Марина стянула с него майку и принялась целовать его в шею.

Тут вдруг что-то резануло его по сердцу. Он замер и отстранился от неё.

– Ты что? – Марина попыталась поцеловать его, но он уже одевал майку.

– Марина, ты мне очень нравишься, но я не хочу, чтобы всё произошло вот так!

– Но, ты же хочешь меня? – в её глазах стояло недоумение.

– Ты сейчас пьяная… О, чёрт! Что я делаю… – он потёр лицо ладонями. – Ты пьяная и себя не контролируешь! Я хочу, чтобы всё было не так… Чтобы всё было по-трезвому… Чтобы и ты меня хотела, а не… Вешалась на меня, как пьяная продажная девка… Извини…

– Ты дурак! Да любой другой бы рад был, что такая девушка, как я… Идиот! – Марина бросилась к выходу, забыв сумку на кровати…

Олег растеряно смотрел ей вслед…

Сомнительная оплеуха

– Итак, какой счёт?

– У меня два страйка, у тебя один. Также у меня два раза оставалась одна кегля… Я выиграла! С тебя коктейль! Ура!

Марина засмеялась, состроила Олегу большие глаза и отвернулась к столику.

– Это когда это у тебя был второй страйк?!!

– Когда ты искал официантку!

– Ты меня обманываешь! Это не считается! – Олег сел на стул рядом с девушкой.

– Молодые люди, ваше время истекло! – раздался вдруг гробовой голос над ними.

Олег обернулся и увидел официанта.

– Вы будете продлевать?

– Да! – воскликнул Олег.

– Нет!

– Это просто она боится, что я её обыграю!

– Ничё подобного! Я уже тебя обыграла! Мне пора домой!

– Так да или нет? – прогремел шкафоподобный официант.

– Нет-нет, спасибо!

Когда мужчина с громовым голосом отошёл, Марина прошептала:

– А как зловеще это прозвучало, да? «Молодые люди, ваше время истекло!» – Марина передразнила официанта.

–Ага! – Олег засмеялся. – Я уж представил, что это смерть такая пришла, в балахоне, с косой!

– Я тоже… И ещё смеха такого не хватает… как в ужастиках…

– Когда злодей запрокидывает голову и смеётся в пустое ночное небо?

Олег поднял лицо к потолку, увешенному всевозможными лампочками, и громко засмеялся.

– Ол-ле-ег! Не смеши! Ну перестань! Вон, на тебя охранники нехорошо так смотрят.

– Ладненько, пойдём! Только признайся, у тебя ведь не было второго страйка?

– Почему ты так во мне сомневаешься? – Марина шутливо надула губки. – Был! Когда ты пошёл спрашивать у бармена, где ходит наша официантка!

– Ладно, с меня коктейль… Ну, в следующий раз я сведу с тобой счёты…

Они вышли на улицу, тёплая ночь тут же окутала их. У развлекательного центра стояло много машин, ночная жизнь была в самом разгаре.

– Обожаю вечерние города! – сказала Марина. – Именно города, чтобы было много фонарей, витрин, машин… Так тепло на душе становится!

– Я тоже люблю ночные города! Особенно ездить по ним на большой скорости!

– Ты всё обещал прокатить меня на своём мотоцикле, и никак!

– Он пока у меня в больнице… скажем так…

– В ремонте?

Олег кивнул.

– А что с ним случилось? – с любопытством спросила Марина.

– А пойдём я провожу тебя домой и по пути всё расскажу!

Тут Олег увидел, что что-то изменилось в Маринином лице. Даже не в лице – взгляд стал каким-то жёстким, ледяным.

– Нет, спасибо! Меня не надо провожать, я сама прекрасно доберусь…

Марина сделала шаг в сторону, будто собиралась поскорее уйти и растворится в темноте.

– Ну, да, так я тебя одну и отпустил!

– Олеж, я близко здесь живу, меня не надо провожать!

– Близко – не близко, а придурков везде хватает. За угол вон повернёшь, а они раз! – и появились откуда не возьмись! Вон, вчера в газете прочитал, как изнасиловали молодую девушку… Кстати, где-то неподалёку отсюда!

– Каждый день кого-то насилуют, убивают, грабят… Что же тогда, из дома что ли не выходить? Мне, конечно, жаль эту девушку… Но провожать меня не надо! Уверена, что всё будет хорошо! – сказала Марина, чеканя каждое слово.

– Марин, ты издеваешься что ли? Я порядочный человек!

– Я не сомневаюсь!

– Ну, вот…

– Нет, Олеж! Я же сказала нет! – Марина почти кричала.

– Но я буду волноваться!

– Я позвоню, как только закрою за собой входную дверь, обещаю! Мне пора! – Марина поцеловала его в щёку, развернулась и быстро пошла по ярко освещённой улице.

Её чересчур прямая спина, вздёрнутая голова и резкие движения говорили о том, что она очень раздражена. Она свернула за угол и прибавила шаг.

Марина повернула ещё пару раз, огни, люди и асфальт остались где-то позади. Марине казалось, что её поместили в чёрно-белое кино. Она шла по песчаной дорожке, ежеминутно спотыкаясь, мечтая поскорее добраться до дома. Из головы у неё не выходили мысли о Олеге. Она прокручивала в голове сегодняшний вечер и понимала, что всё прошло просто замечательно. Так весело, так хорошо ей ни с кем другим никогда не было. Если бы не эта финальная сцена… Марина понимала, что эта проблема когда-нибудь всплывёт, даст себя почувствовать.

«Всё будет хорошо! Всё как-нибудь уладится!» – успокаивала себя Марина.

По обе стороны от неё спали мирным сном низенькие деревянные домики. Всем им было не меньше пятидесяти лет, так что этот район был своеобразным уголком ветеранов в их городе.

Было очень тихо, лишь с соседней улице доносился протяжный собачий лай. Марине почему-то стало страшно, она прибавила шаг и тут вдруг пожалела, что не разрешила Олегу проводить себя.

«Сейчас бы шла с ним за руку, или, может, он обнял бы меня за талию… Ужас какой-то! Иду и трясусь, как заяц!»

Наконец, показался Маринин дом. Он ничем не выделялся из остальных, Марина его даже частенько путала с другими, когда возвращалась в темноте. Она не очень-то любила свой дом, но сейчас обрадовалась, как моряк маяку.

Неожиданно девушка услышала чьи-то шаги позади себя. Поступь была тяжёлая, причём этот кто-то почти бежал. Марина почувствовала, как сердце забилось где-то в желудке. Она в ужасе обернулась, выдёргивая остроконечную заколку из волос… и увидела Олега.

– Ты? – изумилась девушка. Облегчение мгновенно сменилось злостью. – Я же тебе сказала не ходить за мной!

– Ты мне сказала не провожать тебя, а не ходить за тобой ты не говорила!

– Это подразумевалось, естественно!

– Марин, мне обидно, почему ты не подпускаешь меня к себе? Мы столько знакомы! Мы столько пережили вместе… А я даже не знаю, где ты живёшь!

– Олеж, послушай! Если я говорю: «Нет!» – это значит нет! Отказ! У меня на это есть причины, и если ты хочешь сохранить наши отношения, ты обязан уважать моё «Нет». У каждого есть своё личное пространство! Ты не должен это забывать, несмотря на то, что у нас была близость… Может быть, когда-нибудь…

– Мне не нужно это когда-нибудь! Мне неприятно, что ты до сих пор мне не доверяешь!

– А как доверять, если ты вот так поступаешь? Я же просила тебя! – Марина почти прокричала эти слова.

– Хорошо… Извини… Я перегнул палку… Хотел убедиться, что ты нормально дошла!

– Ага! Я дошла! У меня всё замечательно! – Марина стояла и ждала, пока он скроется за поворотом.

Он уходил, а у неё по щекам текли слёзы.

«Господи, что я делаю! Я могу быть счастлива, но сама всё рушу! Он такой хороший… Но странный… А Ваня? Как же он?»

Марина закрыла за собой калитку и направилась к дому.

«Я предательница… Самая настоящая… Но я же человек и имею право на счастье! Что мне делать?»

Марине было страшно осознать, что человек, ради которого она сменила родной город, из-за которого так мучалась, которого так любила и ждала – вдруг потерял для неё важность. Нет, она по-прежнему страдала из-за него и была готова пожертвовать ради Вани многим, но теперь его образ поблёк, стал слабым и почти бесцветным. Новый образ занимал место в Марининых мыслях…

Трезвый рассвет

Первые лучи неслышно пробежали по бетонным плитам, впитались в серую холодную поверхность крыши.

– Тебе не холодно?

Марина отрицательно помотала головой.

– Здесь очень красиво! Мне так нравится! Знаешь, когда мне было восемнадцать, я встречалась с одним мальчиком… Мне казалось, что я безумно его люблю, но уже тогда я понимала, что у нас никакого будущего нет и быть не может… Он меня не любил. Хорошо ко мне относился, но не любил… Олег, ты меня слушаешь? Так вот… А я, знаешь, прямо исстрадалась вся… Ну ни дня не могла без него прожить! Он мне нужен был как воздух, когда его рядом не было, я ощущала физическую боль… Жжение в груди… Юношеская такая, глупая любовь…

Олег крепче сжал Марину, провёл рукой по её затылку, притянул к себе и вдохнул запах её волос. Пахло яблоками. Они сидели на крыше девятиэтажки вдвоём. Она была рядом, он чувствовал её шёлковую кожу, её теплоту всем телом – она полулежала на нём. Марина принадлежала сейчас ему и только ему. Он мог бы сидеть на этом старом матраце вечно, дышать с ней в такт, обнимать её и разглядывать её точёный профиль, освещённый янтарными лучами.

– Любовь не бывает глупой…

– Ну, не глупая… Но такая, знаешь, максималистская любовь… Такое безграничное чувство… Как-то вечером мы катались с ним по городу, выехали на окраину… А там у нас, прямо возле соснового леса, стояла недостроенная многоэтажка… Оставалось только квартиры отделать и всё – заселяй народ, но её забросили… так она и стояла много-много лет – слепая и глухая. Тёмная и безжизненная. Мы решили подняться… было темно, мы стояли вдвоём на крыше, а перед нами простирался город – со всеми его огнями и огонёчками, мчащимися куда-то машинами, спешащими куда-то людьми… Мне в лицо дул ветер, слёзы текли по щекам… И там вдруг я почувствовала… поняла, что надо наслаждаться каждым моментом… Понимаешь? Каждым! Как бы больно тебе не было, чтобы ты не чувствовал… Время как песок… Я очень люблю гулять по крышам… У меня мечта: встретить рассвет на крыше в Париже…

– Представь, что мы в Париже… Эти серые крыши – крыши города влюблённых! Ещё мгновение и они станут розовыми и золотыми! Вон телевышка… Это Эйфелева башня! Посмотри, какая красивая!

– У тебя такая фантазия!

Марина немного помолчала и затем тихо, будто кто-то кроме ветра и стаи тихо воркующих голубей мог их услышать, попросила:

– Прочитай мне что-нибудь наизусть… Иногда так хочется чего-то прекрасного!

Олег на мгновение задумался…

– Только своё что-нибудь прочитай!

– Вот как! Ты меня смущаешь!

– Ага! Как петь перед десятками распалённых женщин, так ты не смущаешься, а как любимой девушке стихи почитать, так ты боишься… Или я у тебя не любимая?

Марина впервые за утро повернулась к нему и посмотрела в глаза. Она улыбалась, да и взгляд был вроде бы насмешливый, но Олег увидел какую-то горечь во взгляде.

– Дурочка! – сказал он тихо и почти нежно. – Конечно, любимая!

– Тогда хочу стихов! – Марина засмеялась. – Про что угодно, но желательно про любовь!

– Хорошо! Слушай! Одно из ранних.

Ночь. По кухне распростёрся ароматнейший туман…

В облаке из земляники с другом я курю кальян.

Свет погас… Свечей не буду я искать и зажигать…

Всё прекрасно! Друг мой милый, завтра приходи опять!

– Ха-ха-ха! Ужас какой-то! Это что за наркоманско-гомосексуалистское стихотворение?

– Почему это гомосексуалистское?

– Потому что ты друга называешь милым!

– Это просто такой эпитет! Я вполне нормальный мужчина в полном расцвете сил! Тебе это опять доказать?

– Не-е-ет! – Марина смеясь, уклонилась от его поцелуя, затем вдруг замерла и серьёзно на него посмотрела.

– Олеже… Ты такой хороший! Ты мне скажи, зачем я тебе такая? Я ведь далеко не Моника Белуччи… Да и характер у меня, скажем прямо, не ангельский! Я пью, пью утром и вечером, и днём и ночью… Сначала я думала, что у тебя это быстро пройдёт… Ну, остынешь ты, потеряешь ко мне интерес… Ну кому нужна такая, как я? Общение со мной – это сплошной стресс… А ты всё меня не бросаешь и не бросаешь… Меня это удивляет… Что ты во мне нашёл?

– Глупая! – Олег чувствовал, что сейчас настал один из важнейших моментов его жизни. Он старался найти нужные слова и объяснить наконец этой маленькой дурочке, как любит её, как она ему нужна, но всё, что приходило к нему в голову, казалось ему слишком пафосным и ненужным. За мгновение он вспомнил все просмотренные им когда-либо романтические фильмы о любви, их было не так уж много в его жизни… Герои в такие ответственные минуты заливались соловьями, выдавали такие рулады, что у зрителей дух захватывало… Что он мог сказать? Он ведь столько раз говорил ей, как относится к ней, она же будто ничего не слышала и не видела… – Почему ты не понимаешь? Ты что – не чувствуешь, как я тебя люблю? Что у тебя за самооценка? Ты красивая! Ты на себя в зеркало смотришь? Ты что не понимаешь, что на самом деле красивая? А все модели эти и актрисы знаешь какие без грима страшные? Ты самая-самая лучшая! И ты уже не пьёшь так, как раньше… Я знаю, у тебя что-то такое в жизни произошло… Мне обидно, что ты мне не рассказываешь, но я уважаю твою тайну… Я уверен, что со всем можно справиться… Я рядом и помогу тебе решать твои проблемы, только не нужно отдаляться от меня… У меня было много женщин, но ни с одной я не чувствовал того, что чувствую с тобой… Я ради тебя готов на такое, на что для других бы не пошёл… Фу, блин… Ну и монолог…

Олег почти выкрикивал эти слова, когда он замолчал, то был красным и тяжело дышал, будто пробежал пять километров…

Марина улыбнулась ему и прижала его голову к своей груди.

– Как хорошо, что ты у меня есть! Мне кажется, я недостойна такого счастья! Как будто Бог ошибся и дал тебя мне, а не кому-то ещё… Я боюсь, что скоро он поймёт, в чём дело и отберёт тебя у меня.

Время, проведённое с Олегом, было для Марины окном в другую жизнь. Она боялась принять его, хотя он так настойчиво пытался залезть к ней в сердце. Часто те, кого мы впускаем в свою жизнь, разрешаем поселиться в своей душе, бросают нас в самый неподходящий момент… Немногие могут простить и пустить ещё раз… Марина боялась ошибиться… Все бояться ошибиться.

А он дарил ей встречи, окружал заботой, давал обещания и выполнял их. Марина, чувствовала, что он – настоящий. Это говорил в ней внутренний голос, знаменитая женская интуиция… Она таяла рядом с ним, как снежный замок тает под нежными апрельскими лучами. И всё же Марина иногда не понимала его… Странный он… Она, например, долго не могла осознать причину его отказа в тот вечер… Когда она догадалась, в чём дело, её захлестнуло изумление, она даже не подозревала, что такие мужчины ещё существуют. Как он был не похож на других парней из её окружения.

Хотя кто был в её окружении? Он да Ваня… А Ваня – это уже отдельная история. Можно сказать, трагедия… Олег – роман или лирическое стихотворение, а вот Ваня, определённо, – трагедия. И угораздило же её стать причастной к этой трагедии… Она сама не заметила, как привязалась к Ивану. А он был ледяным, или даже каменным. Гранитным или мраморным. Красивым, но холодным. Марине иногда казалось: стоит чуть-чуть постараться, поднажать, где-то подпилить, куда-то постучать и появится из груды камня новый Ваня, чуткий и понимающий, нежный и заботливый. Но чуда не происходило и каменная галатея оставалась камнем. Она мечтала о семье и уж не раз представляла их общих детей, мальчик будет похож на него. С такими же небесно-голубыми глазами и вздёрнутым носиком, а девочка на неё. Ещё Марина мечтала, что он выберется из своего ада и они смогут уехать вдвоём куда-нибудь. Поселиться в какой-нибудь деревеньке, в глухом лесу, срубят себе баньку, разобьют огород, будут жить-поживать, да добра наживать. Но его никогда не было рядом. Он появлялся, когда хотел, и исчезал также. Иногда Марине казалась, что она – Иван-царевич и по глупости сожгла кожу лягушки, то есть Вани, и теперь должна искать его за тридевять земель, износить железные башмаки и съесть медный каравай. Он даже не спал с ней. Нет, они проводили ночи на одной кровати, но между ними будто лежал невидимый меч. Зато на него можно было положиться. Марина уже и не ждала от него никаких телячьих нежностей и рассусоливаний, но знала, что в беде он её не бросит… Ваня и Олег… Олег и Ваня…

Марина понимала, что запуталась. Она не хотела делать больно ни тому, ни другому…

Солнце уже взошло, а они всё сидели на крыше – полуобнажённые, слегка уставшие…

– Олеже, я решила тебе кое-что рассказать… Даже не знаю, с чего лучше начать…

– Начни с начала…

– Это не самая лучшая страница в моей жизни… В общем, можно так сказать, у меня есть ещё один мужчина…

– Ты его любишь? У вас всё серьёзно? Ты его давно знаешь?

– Уже прилично… У нас очень странные отношения. Он говорит, что любит меня… Но появляется очень редко. Его никогда нет рядом. Поначалу я верила его словам о том, что скоро всё будет нормально, но теперь сомневаюсь…

На напряжённом лице Олега мелькнуло слабое подобие улыбки.

– Ну, Мариш… Ты рассказываешь о нём в пессимистическом тоне…

– Знаешь, у нас вся история в таком тоне…

– Знаешь, мне наплевать, какие у тебя с ним отношения. Ты – моя, я тебя никому не собираюсь отдавать…

– Я хочу, чтобы ты знал, как мы с ним познакомились.

Я в тот вечер сидела дома, смотрела какое-то глупую программу по телевизору. Был обычный скучный вечер, я готовила пиццу и вдруг – кто-то влетел на кухню и юркнул под стол. У меня был шок. Я взяла скалку в руки и опустилась на корточки. И тут я увидела его глаза… Это были два кусочка неба… Молящие о помощи…

– За мной… менты гонятся… Помоги! – сказал он прерывисто.

Я чувствовала, как волна адреналина захлестнула меня.

Я бросилась к двери, закрыла её и отошла на несколько шагов. Через секунду в дверь позвонили. Я не подходила в течении полуминуты, стояла в дверях кухни со скалкой на перевес, меня трясло… Я решила не выдавать его. Я ведь не знала, почему за ним гонятся… Может, он совсем и невиновен? И его глаза… Лицо – почти спокойное, каменное… А вот глаза… Да и если бы он был виновен… Мне бы потом аукнулось то, что я не помогла ему… Я не знала, что мне делать… За тридцать секунд я приняла решение.

Я подошла к двери, глянула в глазок – в дверь колотили изо всех сил полицейские. Я открыла, сделала удивлённые глаза и протянула:

– Здра-а-авствуйте!

– Здравствуйте! Мы разыскиваем сбежавшего преступника, он скрылся в Вашем подъезде, и, предположительно, на Вашем этаже… Вы ничего не видели? Ничего не слышали?

Я сделала испуганные глаза, что, в общем-то, было несложным.

– Извините, нет. Просто я смотрю телевизор очень громко, ещё и готовлю, а на кухне радио…

Из квартиры раздавались громкие возгласы ведущих идиотской передачи.

Один из полицейских покосился на скалку и на перепачканные мукой руки, мотнул рукой, мол, нет тут никого…

– А опасный преступник? – я решила доиграть роль.

– Ага… ещё какой… Извините за беспокойство, девушка, идите, готовьте дальше…

Они принялись звонить в соседнюю квартиру.

Я закрыла дверь и сползла по её обратной стороне. Сердце колотилось, прыгало где-то в голове, уши горели, а ноги были ватными.

Когда я вошла на кухню, он стоял у окна спиной ко мне и курил.

Я зачем-то с ним поздоровалась и принялась доделывать пиццу. Куски начинки то и дело падали на пол.

– Не бойся! Я тебя не трону! Спасибо тебе большое! Ты меня спасла! Тебя как зовут? Меня – Ваня…

Он ушёл через некоторое время… Потом объявился… Так мы и начали общаться… Вот такие пироги с котятами…

Олег покачал головой.

– Ну и смелая же ты, Маришка. Смелая и глупая…

– Да… Олег, а сейчас я не понимаю, что со мной твориться… Я запуталась. У меня такой камень на душе. Знаешь, мне кажется, что я Ваню предала. Я же ему изменила. Я говорила, что люблю его… А сама здесь, с тобой. Разве так можно? Я сама всегда негативно относилась к таким женщинам, которые одним говорят, что любят, спят с другими, встречаются с третьими… Что я творю?

Марокканская царица

Белых цветов становилось всё больше и больше, как и волнительных мыслей в голове Ивана. Он сидел здесь уже полтора часа и скручивал из салфеток розы, вызывая заинтересованные взгляды официантов. «Старое кафе» обычно пользовалось популярностью, но в «тихий час» (так тут называли промежуток времени от 14 до 16 часов) народу здесь было не так уж много. Да что там не так уж много… Сейчас в нём сидели только Ваня и молодая женщина за столиком у окна. Женщина читала газету и пила ядовито-оранжевый апельсиновый сок из высокого прозрачного стакана. Иван не любил такие стаканы, они казались ему слишком тривиальными. А вот кофейня ему нравилась. Она была какой-то тёплой, по-домашнему уютной. Это было не кафе, не закусочная и не бар, а именно маленькая, уютная летняя кофейня, устроенная владельцем на огромной веранде. Здесь было много круглых деревянных столиков, покрытых лаком, стульев с резными ножками и напольных причудливых цветочных горшков, которые стояли вдоль трёх решётчатых стен. В горшках были посажены дикие, вольнолюбивые растения, которые оплели веранду, а теперь буйно цвели пышными красными и белыми розами. Несмотря на обилие зелени, веранда была светлой и какой-то радостной. Здесь всегда было полно народу – по утрам тут пили кофе идущие на работу сотрудники офисов и банков, к полудню подтягивались отучившиеся шумные школьники, после обеда прилетали стайки вечно голодных студентов, часам к шести собирались мамы, бабушки и тёти, а так же подруги и семейные пары, а вечером здесь можно было увидеть не одну влюблённую парочку. Сегодня же «тихий час» был на самом деле тихим. Ваня даже радовался тому, что может спокойно поразмышлять над тем, что происходит в его жизни. Он старался думать о том, как жить дальше, а получалось, что думает о… Мысли его ежеминутно возвращались к той девушке… Марине… Сначала Иван пытался выбросить её из головы, как выбрасывают в Италии под Новый год всякие ненужные вещи с балконов, но потом понял, что просто так отделаться от навязчивых мыслей не удастся. Всё время перед глазами его появлялось её серьёзное спокойное лицо, белое, обрамлённое густыми чёрными волосами… Она спасла его… Вот в чём дело… И Иван пытался убедить себя, что интерес к девушке вызван именно необычностью ситуации, в которой они познакомились. Он, спасающийся бегством, преступник, залетает в квартиру к неизвестной красавице, просит у неё помощи… Она спасает его… Всё как в романах… Теперь они должны влюбиться друг в друга, долго томится и тосковать, затем кто-нибудь один из них решит открыть свои чувства другому… Свадьба… Счастливый конец… Было что-то подобное у Грина, того самого, что написал «Алые паруса». Рассказ назывался «Сто вёрст по реке». Иван читал его, когда был ещё совсем маленьким, и потом перечитывал, когда повзрослел. Герой рассказа, беглый преступник Нок плыл на пароходе, который неожиданно сломался. Нок решил самостоятельно добраться до нужного города на лодке, с ним в путешествие просится молодая женщина, Гелли. Нок – женоненавистник, всю дорогу тиранит бедную девушку, она стойко терпит все напасти. Они останавливаются на ночлег у лесника, тот догадывается, что Нок – беглый преступник и предлагает Гелли сдать его в полицию, но девушка спасает своего спутника. Нок расстаётся с отважной Гелли, но понимает, что любит её и, в конце концов, обессиливший, уставший от погони, приходит к ней. Они женятся через год, живут долго и счастливо, и умирают в один день… Светлый романтичный рассказ… Грин, добрый волшебник, писал про то, что Ивану недоступно… Это всё – не про него. Его жизнь скорее походила на триллер, конец которого не известен, а развитие сюжета никак не вяжется с любовной интригой…

К тому же, где-то он слышал, что отношения, завязавшиеся в экстремальной ситуации, долго развиваться не могут – не хватает «подпитки». Вот познакомились они, она ему понравилась, допустим, он ей тоже… Но, если верить статистике, месяца через два их отношения должны сойти «на нет», потому что эмоции, возникшие при знакомстве, будут ослабевать, если вдруг случайно не начнут подпитываться взаимным интересом… Каков процент вероятности, что всё повернётся именно в положительную сторону, Ваня не помнил точно… Кажется, меньше двадцати процентов… Может, шестнадцать, а то и того меньше…

Но он всё думал и думал про Марину, а пальцы машинально скручивали салфетки в белые пышные розы.

«Ну, не обязательно же сразу жениться и заводить детей!» – успокаивал себя Иван.

«Будем просто общаться! Найду её… И что скажу? – Здрасьте, я ваша тётя? На фига ей сдался преступник, находящийся в розыске?!! Какой нормальной девушке это понравится? Ну, в любом случае, нужно найти её и поблагодарить! Я тогда ушёл и даже должным образом не успел спасибо сказать! Что делать? Что делать?» – Иван искал предлог, чтобы прийти к Марине, оправдывал себя и понимал, что все предлоги – абсурд, что если бы он просто не хотел её увидеть, то ничто не заставило бы его лишний раз перед ней светиться… Марина… Эх, Марина, Марина…

Иван, с головой погрузившийся в свои мысли, не заметил, как за столик к нему подсела та самая одинокая женщина, что сидела до этого у окна. Это была симпатичная загорелая брюнетка лет сорока с хвостиком, облачённая в яркое оранжевое платье. Руки незнакомки были унизаны разноцветными браслетами причудливых форм, а шею женщины обвивало столько ниток бус, что Ваня сбился со счёту… Что-то было в ней итальянское и немного африканское одновременно… Он не успел ещё подумать о наглости женщины, как она открыто улыбнулась ему и низким приятным голосом сказала:

– Извините, что нарушаю ваш покой! Меня зовут Светлана, я работаю внештатным корреспондентом в журнале «Молодая»… Мне поручили провести опрос среди мужчин примерно вашего возраста. Сейчас у меня законный и заслуженный обеденный перерыв, но вы меня заинтересовали, и я решила подсесть к вам…

Иван улыбнулся:

– Чем же это я вас так заинтересовал?

Светлана обнажила в улыбке по-африкански белоснежные зубы, слегка нагнулась к Ивану, он услышал перезвон её многочисленных бус…

– Я вижу по вашему лицу, что сейчас вы находитесь в тяжёлой жизненной ситуации… Вы никак не можете принять какое-то очень важное для вас решение… Не знаю, с чем оно связано… В таком состоянии вы легко можете стать добычей всяких мошенников, вроде цыган-гипнотезёров…

Иван, откинувшись на спинку стула, с интересом слушал эту маленькую яркую женщину в апельсиновом платье.

– А вы, случайно, не цыганка-гипнотезёр? – спросил он с улыбкой.

Светлана отрицательно мотнула головой.

– Так вы ответите на мой вопрос?

– Отвечу, почему бы и нет?

– На что вы готовы пойти, чтобы быть рядом с любимым человеком?

Вопрос Светланы не показался Ивану неожиданным, он закономерно вытекал из его размышлений… Ваня даже подумал, не читает ли женщина его мысли… А, может, мысли у него проходят бегущей строкой прямо по лбу? А Светлана просто сидит и читает… Иван машинально провёл рукой по лбу, желая стереть буквы, выдающие его…

Светлана улыбалась, будто прочитала и все его мысли насчёт её телепатических способностей и бегущей строки…

«Иван, успокойся! Успокойся!»

Чтобы хоть как-то прийти в себя, он спросил у Светланы:

– А где ваши журналистские атрибуты? Диктофон там, или, на худой случай, блокнот и ручка?

– А ваш ответ я запомню, вы не переживайте! Так на что вы готовы пойти, чтобы быть рядом со своим любимым человеком?

Иван задумался… В нём бушевали противоречивые чувства…

– Ну, на многое… Я… необычный вопрос… Вы сами его придумали?

– Не уходите от ответа!

– Готов менять себя… Прощать обиды… Преодолевать преграды… Хм… Пафосно сказал…

Запах саванны разлился в воздухе… От Светланы пахло Африкой, апельсинами и пальмами…

– Мой прадед был, так сказать, шаманом в одном из южноафриканских племён… Когда к нему приводили слабых, хилых мальчиков, и говорили, что в них недостаточно храбрости, он давал им съесть кусочек львиного сердца… Храбрость льва должна была перейти к мальчику… И на самом так и случалось… Я же Вам дарю вот этот талисман…

Светлана сняла с запястья браслет, состоящий из многочисленных, покрытых лаком, серых бусин…

– Это браслет из костей лебедя… Его сделала моя бабушка для своего мужа… Он сделает Ваше сердце мягче, и тогда многие проблемы в вашей жизни, в том числе, и в личной, будут решены…

Иван взял украшение в руки.

– Спасибо, конечно, но у меня в жизни всё и так нормально… А какой ответ на ваш вопрос правильный?

– А у каждого человека есть свой правильный ответ! Вам нужно найти свой… До свидания…

Светлана встала со стула, улыбнулась Ивану и вышла из кофейни.

Ваня спрятал браслет в карман джинсов и подумал, что ему сейчас бы не помешал кусочек львиного сердца…

«Странная женщина, эта Светлана! Но мне на самом деле нужно решить, что делать дальше…».

Иван думал до вечера и, наконец, решился…

В семь часов вечера Иван был у дома Марины. Солнце клонилось к западу, раздаривая городу последние свои тёплые, но уже не жаркие лучи. Ваня сидел в тени тополя на скамейке и решал, что делать дальше. Нет, в общих чертах, он конечно, представлял, но… Вот он войдёт в подъезд, поднимется на её этаж, позвонит… Она откроет… А вдруг, она будет неодета и не готова к приёму гостей? Вдруг выгонит его или вызовет полицию? Но тогда же не вызвала… А вдруг у неё гости… Парень её сидит у неё на кухне и распивает чаи и ест Маринины пироги… А вдруг она вообще уехала куда-нибудь? В командировку или к бабушке в деревню пропалывать грядки? А если она дома, то что он ей скажет? Что?

Все сомнения Вани разрешились самым неожиданным образом – дверь подъезда распахнулась и из чёрного прохладного нутра дома вышла Марина. Иван сразу узнал её по вздёрнутому носику, чёрным гладким волосам и точёной фигурке.

Марина была одета в узенькие джинсы и спортивную маечку, волосы забраны в хвост на затылке, на лице – никакого макияжа. В руках девушка несла небольшую сумку.

Иван не сразу сообразил, что следует сейчас делать, поэтому просто встал и направился за девушкой. Он довольно долго «вёл» её по улице, потом проехал вместе с Мариной две остановки на автобусе и сошёл на «Детской». От библиотеке они шли два квартала по направлению к набережной, подошли к известному ночному клубу «Марокко».

«Странно, сейчас ведь восемь часов вечера, клуб работает с девяти, но и тогда там делать нечего… Нормальные люди подтягиваются сюда к часу ночи! Может, она в боулинг пришла поиграть?»

Иван решил не терять Марину из виду и последовал за ней. Войдя в клуб, Ваня увидел Марину, весело болтавшую с охранниками.

– Ты сегодня с кем работаешь? – спросил один из них, высокий грузный мужчина лет тридцати. Он был самым старшим из охраны, обычно туда набирали парнишек помоложе.

– С Наташей, Леной и Катей… Элла должна была ещё выйти, но она не смогла…

«Так, значит, она здесь работает!» – подумал Иван, и сердце его болезненно сжалось. Он уже ревновал её ко всем и к каждому. «Интересно, кем? Официанткой? Администратором? Поваром? Инструктором по боулингу? Посудомойщицей?». Ничего, он всё выяснит… Стоит лишь немного подождать…

Иван решил дождаться десяти часов вечера и пройти в клуб… Там на месте он всё узнает, возможно, ему даже удастся пообщаться с ней…

Два часа тянулись словно вечность. Иван бродил вокруг клуба, заходил попить кофе в какую-то забегаловку, прогулялся до набережной, чтобы убить время… Без пятнадцати десять он уже стоял на крыльце «Марокко» и нервно теребил в руках «лебединый» браслет.

Ночь обволокла город, как чёрный горячий шоколад обволакивает свежеиспечённые вафли. К клубу подтягивались первые посетители, Ваня заплатил за вход и прошёл внутрь. Он дошёл до боулинга, Марины там не было. Чтобы не гадать, Иван подозвал к себе рыженькую миловидную официанточку, спешившую куда-то с подносом, и спросил:

– Девушка, а не подскажите, Марина здесь работает?

– Марина? – задумчиво протянула девчушка. – Нет, кажется, Марин у нас нет!

– Луиза, хватит языком трепать, быстрее на кухню! – недовольно позвала официантку молодая женщина, администратор.

– Ольга Викторовна, меня спросили, я же не виновата… – начала оправдываться Луиза.

– Ну-ка марш на кухню! – рявкнула Ольга Викторовна и неодобрительно покосилась на Ивана. Луиза немедленно испарилась.

– А то приходят тут к ней женихи всякие, от работы отвлекают…

– Да я не жених, я не к ней! – объяснил поспешно Иван.

– Да? А к кому? – вдруг вполне миролюбиво спросила Ольга Викторовна.

– Я ищу девушку, Марину… Чёрненькая такая, стройная…

– Марина… Марина… – администратор в задумчивости тёрла подбородок. – А! Есть тут у нас одна Марина… Она на втором этаже, на главном танцполе работает… Сегодня как раз её смена, если я не ошибаюсь!

– Спасибо, что подсказали!

– Да не за что! Оставайтесь лучше у нас в боулинг играть! Катя, где заказ? – Ольга Викторовна принялась кричать на вторую официантку, а Иван поспешил ретироваться отсюда. Он поднялся на второй этаж. Там располагался огромный танцпол, музыка с которого была слышна, несмотря на прекрасную звукоизоляцию помещения, даже на улице. В зале царил полумрак, чередующийся с внезапными вспышками света. За столиками у стен уже сидел разношёрстный народ. Тут были и совсем юные девчонки, разряженные в пух и прах, и элегантные молодые женщины со спутниками, и коренастые низкорослые мачо, которым перевалило за тридцать…

Иван уселся на высоком стуле у барной стойки и заказал себе соку… Не хотелось знакомиться с Мариной в нетрезвом виде… Он принялся разглядывать снующих туда-сюда официанток, надеясь найти её… Но Марины нигде не было…

Центральная барная стойка плавно переходила в подиум с шестом. На этом подиуме танцевали девчонки в коротеньких юбочках и малюсеньких топиках. Иван с испугом рассматривал их, и облегчённо вздохнул, когда не нашёл среди танцовщиц Марину.

Искромётный ведущий, чем-то похожий на Гаррика Бульдога Харламова, раззадоривал публику шутками и всевозможными конкурсами.

Иван вновь подозвал к себе официантку.

– Девушка, а Марина здесь работает?

– Здесь, только она в двенадцать выйдет…

Иван терпеливо коротал время до двенадцати… Постепенно он успокоился, все плохие мысли вдруг куда-то исчезли, будто растаяли в сизом дыму, выпускаемом техниками с помощью какого-то специального прибора. Стрелка часов будто черепаха ползла к двенадцати. Вот, наконец, наступила полночь… Марина нигде не появлялась… В половине первого заводила – ведущий вновь вышел на сцену и объявил:

– Дамы и господа, а теперь – долгожданное выступление повелительницы нашей сцены! Сейчас сюда выйдет блистательная Немезида!

Все зааплодировали. Сердце Ивана в какой раз уже за вечер сжалось от нехорошего предчувствия… На сцену, под медленную ритмичную музыку, окутанная белоснежным туманом, вышла женщина. Туман рассеялся, и пред зрителями предстала египетская жрица. Девушка грациозно двигалась под музыку, то наклоняясь до пола, то вытягиваясь во весь рост… Это была Марина. Иван узнал её несмотря на обилие яркого грима. Она работала в ночном клубе стриптизёршей… Одежды слетали с неё, зал ликовал и аплодировал. Иван, затаив дыхание, следил за каждым её движением. Как же она прекрасна! Богиня! И в правду, богиня!

В Иване боролись противоречивые чувства… С одной стороны, он восторгался её красотой, гибкостью и грациозностью, с другой… Бесился от того, что сотни мужских глаз рассматривали её, окутывали взглядом, и раздевали, и представляли, и…

Музыка звучала всё громче, Марина двигалась всё ритмичнее, она стояла у края сцены, и соблазняла, и соблазняла… Вдруг кто-то из толпы выскочил на сцену. Это был высокий широкоплечий мужчина, по всей видимости, изрядно подвыпивший. Он принялся танцевать рядом с Мариной, стараясь обнять её, но девушка искусно уворачивалась, не прекращая танца.

«Где эти чёртовы охранники», – думала Марина, продолжая танцевать.

Иван тоже обернулся в поисках охранников, но тех, как назло, в зале не было.

Парень на сцене вдруг подхватил Марину на руки, девушка слабо вскрикнула, но её голос заглушала музыка.

Иван решительно направился к сцене. Парень с Мариной на руках спрыгнул вниз, где аплодировали его шуткам подвыпившие дружки.

Иван, расталкивая толпу, шёл по направлению к ним. Кто-то из девушек громко звал охрану. Марина пыталась вырваться из пьяных объятий громилы, но безуспешно.

Иван подошёл к дебоширу и похлопал его по плечу, чтобы тот обернулся. Мужчина ничего не почувствовал, тогда Ваня со злостью его тряхнул. Громила обернулся и злобно уставился на Ивана.

– Те чё надо, урод? – спросил он Ваню.

– Оставь девушку в покое! – так же злобно ответил Иван.

Громила поставил Марину на пол и легонько оттолкнул в сторону.

– Те чё неймётся, баран? Те чё от меня надо?

Ивана окружили дружки дебошира, двоих он успел отшвырнуть, но третий огромным кулаком заехал ему прямо в глаз. Ваня охнул, закрыл глаз рукой. Тут кто-то ударил его сзади, Иван отлетел в сторону, и если бы не подоспевшая, наконец, охрана, неизвестно, чем бы это всё закончилось.

Охранники не стали разбираться, что к чему и вывели всех дерущихся, в том числе и Ивана, с танцпола.

«Весело, однако!» – подумал Иван, когда его под локоть выводили из зала. За охранниками в холл выскочила Марина.

– Жень, вот этот молодой человек ни в чём не виноват! Те придурки приставали ко мне, а он за меня заступился… Оставьте его!

– Какой… вот этот? Ладно, оставим!

Дебоширов выкинули на улицу, а Иван сел на кожаный диванчик у стены.

Марина села рядом, участливо смотрела на него.

При ярком свете макияж казался вульгарным, да и вся она казалась Ивану сейчас немного искусственной. На ней сейчас были только золотистый бюстгальтер и трусики. Днём, без косметики, в спортивной одежде она понравилась Вани гораздо больше, нежели сейчас.

Иван снял с себя светло-зелёную кофту с капюшоном и протянул девушке:

– Оденься!

Марина послушно набросила на себя кофту.

– Спасибо, что заступился… Они, придурки, напились до потери сознания…

– Не за что! – улыбнулся Ваня и посмотрел на Марину. Обоими глазами – нормальным и подбитым.

– Ой! – Марина только сейчас узнала его.

А Иван продолжал смотреть на неё с радостной идиотской улыбкой.

– Давай заново знакомиться! Ваня! – он протянул её руку.

– Марина! – улыбнувшись, ответила девушка, и крепко, по-мужски, пожала его грубую большую руку.

…«Вновь экстремальная ситуация», – думал Иван, провожая Марину до дома. Оттанцевав, Марина долго приводила себя в порядок в гримёрке – смывала дурацкий мэйк-ап, расчёсывалась, и заново красилась, чтобы произвести впечатление на Ивана… А он всё время ждал её. Наконец они вдвоём вышли из клуба. Было около четырёх часов утра. Иван поймал такси, усадил Марину и сел с ней рядом.

– Я довезу тебя до дома! – объяснил он.

Когда они заезжали в Маринин двор, Ваня, сжимая в кулаке «лебединый» браслет, спросил Маринин номер телефона.

– Ну, думаю, ты сегодня заслужил! – улыбнулась Марина и продиктовала ему заветные цифры.

– Марин, давай завтра сходим куда-нибудь, а? – с надеждой в голосе спросил Иван. Он удивлялся своей робости, обычно столь не свойственной ему.

– А вот насчёт этого ничего сказать не могу! Завтра будет завтра!

– Я подожду, пока ты не зажжёшь свет!

Он сидел в такси, пока Марина не поднялась и не включила свет на кухне. Она стояла у окна и махала ему рукой…

Иван приехал домой и уснул, едва голова его коснулась подушки. Ему ничего не снилось, а утром он проснулся совершенно другим – по уши влюблённым человеком…

…Они встретились вечером (у Марины был выходной в ночь), гуляли по набережной, любовались закатом.

– Марина, а можно я задам тебе один вопрос, только ты не обижайся!

– Хорошо, задавай! – улыбнулась она.

– Почему ты… ну, работаешь в таком месте…

– А что, хорошее очень даже место… Тебя интересует, почему я стала стриптизёршей?

– Да…

– Там хорошо платят… Я там работаю уже полтора года, мне пока нравится… Знаешь, не сказать, что я совсем уж в восторге, но… Я в детстве занималась танцами…

– Это заметно…

– Спасибо! Вообще, я учусь на бухгалтера заочно… Но это скучно, так уж поступила, чтобы маму не расстраивать… Она живёт в деревне Глушки… Знаешь, наверное, такую… Так вот… А здесь я работаю, чтобы не висеть у мамы на шее… Ещё и ей денег даю…

– Она знает, что ты…

– Что ты! Упаси Боже! У неё же инфаркт случится! Она же не понимает, что стриптизёрша – это не проститутка… Я не могу сказать, что отличаюсь чересчур высокими нравственными качествами, но считаю, что ничего особенного в моей работе нет… А ты как думаешь?

Иван уже минуту не вникал в смысл Марининых слов, он только вслушивался в её голос…

– А? Что?

– Говорю, как ты относишься к моей работе?

– Ну, все мужчины, думаю, любят посмотреть стриптиз, когда его исполняют красивые девушки… Но своей бы я не разрешил… Своей девушке… Марина, у тебя есть молодой человек? Извини, что вот так вот в лоб…

– Нет! – просто ответила Марина. – Даже не буду врать, тоже отвечу прямо и без обиняков… Хорошее слово «обиняки»… У меня мама его часто употребляет…

Они шли и разговаривали о всякой ерунде, а Ваня чувствовал себя таким счастливым, каким уже не чувствовал сто лет. Глаз болел, царапины кровоточили, что-то тёмное стояло за плечами, но ничто не могло сейчас испортить его настроения…

…Он решил вытянуть Марину из этой работы. Она говорила, что ей нравится коллектив, что её устраивает зарплата, но Вани не нравилось, что она там работает. Он отныне ходил на все её выступления, и чуть не подрался ещё два раза, когда ему показалось, что на Марину слишком плотоядно смотрит подвыпивший контингент. Ивана уже узнавали и охранники, и официантки, посмеивались над Мариной, а та не гнала Ивана… Ей было спокойнее, когда он сидел в зале. Конечно, он уже видел её практически обнажённой, но когда она выходила из гримёрки – без макияжа, уставшая, он забывал, что она была стриптизёршей, он просто вёз домой уставшую хрупкую девушку. Он не приставал к ней и ни разу не сказал чего-то наглого насчёт её работы… Он как-то сразу начал относиться к ней слишком серьёзно…

Месяц… Два… Они встречались уже три месяца и Иван ликовал: «Врёт, врёт статистика! Могут существовать отношения, завязавшиеся в экстремальной ситуации!»…

…Марине иногда казалось сном то, что в её жизни появился Иван. Он и во второй раз возник также неожиданно, как и в первый… Он рассказывал что-то про африканку Светлану в апельсиновом платье, даже подарил ей «лебединый» браслет… Да, с ним порой бывало очень весело, она чувствовала, что он к ней хорошо относится… но она до конца не доверяла ему. Иногда он пропадал куда-то, а когда возвращался, ходил чернее тучи… Она пыталась его расспрашивать о том, чем он занимается, где работает, но слов на эту тему из Ивана можно было вытянуть не больше, чем из палки-копалки… И всё-таки, хорошо, что он появился в её жизни, непредсказуемый, странный, но такой искренний и сильный…

Неприятный разговор

Они вышли из парилки, тяжело дыша, уселись в предбаннике. На деревянном столе, коричневатом, лакированном, отчего-то тёплом, стояли уже две чашки с чаем, вазочка с конфетами и плетёнка с печеньями. Бани и сауны «С лёгким паром», принадлежащие Ногинскому Игорю Шамсутдиновичу, славились своей «неказённой» обстановкой… Ивану казалось, что он в деревне, парится у бабушки в бане, натопленной «по-белому»… Сервис «С лёгким паром» тоже нравился Ивану – ненавязчивые девушки, миловидные, но не приторно-гламурные, очень вежливые, умели незаметно исчезнуть и вовремя появиться. Сюда приходили не для любовных утех, а, скорее, чтобы обсудить неторопливо какие-то важные вопросы… Здесь как-то легко завязывались знакомства, обсуждались и сами-собою решались насущные проблемы. Вот и сейчас, чувствовал Иван, ему предстоит какой-то непростой разговор. Ален Рустамович, друг того самого Ногинского, пригласил Ивана сюда неспроста, парень не знал, чего и ждать от босса. Алену Рустамовичу очень даже подходило англоязычное слово «босс». От него так и веяло холодной решительностью, взгляд его был спокойным и проницательным. За этим спокойствием скрывались железная воля и жестокость. Уж это Ваня знал, как никто… Вообще, у него с Аленом Рустамовичем сложились довольно ровные отношения, босс доверял Ивану, а тот, в свою очередь, никогда его не подводил. Они оба были довольны друг другом. Но в последнее время Иван стал огорчать Алена Рустамовича… Точнее, появились предпосылки к возможному будущему огорчению, которое будет подобно цунами или урагану…

Пока Ваня не знал, о чём будет разговор, поэтому старался смаковать каждый момент, проведённый в комфортной обстановке. Его разморило, чай был потрясающе ароматным, печенье – удивительно вкусным. Ваня настолько расслабился, что едва не уснул. Это было бы довольно глупо с его стороны – задремать на глазах у Алена Рустамовича. Иван протёр рукой глаза, будто стирая пот, заставил сидеть себя прямо, чтобы труднее было заснуть. Ален Рустамович не смотрел на Ивана, выискивал что-то в вазочке с конфетами. Длинными, похожими на щипцы пальцами, босс подцепил блестящий кругляшок и принялся неторопливо разворачивать обёртку.

Про погоду, авто и цены на нефть они уже поговорили, Ален Рустамович что-то тянул, упаковывал суть разговора в блестящую бумажку, как конфету…

– Жаль, что Филипп сейчас не с нами!

Филипп, брат Алена Рустамовича, отбыл в Америку по каким-то неизвестным для Вани причинам.

– Ну, ничего… Прилетит из своей Америки, попарится… Очень уж он любит бани и сауны…

– Хорошая у вашего друга баня! – заметил Иван. – Как-то здесь по-домашнему хорошо…

– Да… Ничего себе обстановочка… Ну, и срубает он со своих банек – будь здоров… Они у него по всей стране понастроены, народ сюда так и ходит, так и ходит… Голова работает у парня… Молодец, ничё не скажу… – расщедрился на похвалу босс.

– Я вот тоже думаю бизнесом заняться…

Иван тут же добавил:

– Потом.

– Можно и бизнесом… – Ален Рустамович выдержал паузу, внимательно посмотрел на парня и тоже добавил, – потом. К старости ближе!

Босс рассмеялся своим сухим, каркающим смехом.

Он сидел, завёрнутый в белое полотенце, красивый, светловолосый, но было в нём что-то зловещее, что-то от ворона или смертоносной змеи…

«Как в дрянном боевике или детективе, – думал Иван. – Босс, сауна, дьявольский смех… Ладно, пусть уж лучше смеётся, чем кричит…»

Кричал Ален Рустамович редко, но так, что те, на кого он повышал голос, ощущали, как волосы встают дыбом, а всё тело покрывается мурашками.

На такой эффект от своего крика могут рассчитывать лишь те, кто уверен в своём авторитете на сто и один процент.

– Пока у тебя всё и так идёт неплохо, Ванюша. Уж тебе на судьбу грех жаловаться. Ты – молодец!

«Так-так! Что-то босс слишком уж любезен! Что-то здесь не то! Будь начеку, Ваня!»

– Понимаешь, кому-то от рождения всё даровано – деньги, положение в обществе… А кто-то всего добивается сам… Вот как я… И у тебя всё может получиться… Надо только стараться… Те, у кого всё изначально имеется, перешло по наследству от папочки, те в жизни ничего не умеют, редко могут они сохранить и преумножить состояние родителей… А такие босяки, как мы, всего добиваются сами… Хватка у таких людей – железная… Мы умеем преодолевать преграды… Конечно, чем-то приходиться жертвовать. Но оно того стоит… Главное, быть уверенным в себе…

«К чему? К чему ты клонишь?» – терзался Ваня. Он совершенно проснулся и внимательно следил за ходом монолога Алена Рустамовича, лишь изредка вставляя «да» или «это точно».

– Вот ты как сам оцениваешь своё сегодняшнее состояние?

– Стабильно! – не задумываясь ответил Ваня.

– Это хорошо… А стабильность нужно ценить… Стабильность – это равновесие, уверенность… Один неверный шаг, и её можно потерять… И знаешь, я ведь тебя не пугаю. Это жизнь. А у тебя и вовсе ситуация непростая… Что такое женщина в нашей ситуации?

Иван чуть не поперхнулся… Теперь ясно, куда клонил Ален Рустамович… Марина…

– Без них, прекрасных, конечно, никуда… Но мы – не простые люди. Женщина для нас – неприкрытый фланг… Слабое звено… И мы не можем так рисковать ни собой, ни нашими любимыми… Поэтому я советую не заводить долгосрочных отношений… И я думаю, что тебе надо…

Вечер сразу перестал быть очаровательным.

– Ален Рустамович, а я думаю, что сам разберусь со своими женщинами. Тем более, как вы говорите, мозги у меня есть…

– Да, вот ты уж их включи!

– Я пойду, мне пора!

Иван встал и направился к душу. Ему совсем не хотелось обсуждать его с Мариной отношения с боссом.

– До свидания! – сказал Иван, стоя в дверях.

– До свидания! – холодно ответил Ален Рустамович, не глядя на него.

Что-то не так

В солнечных лучах, с трудом пробивавшихся сквозь заколоченные окна, кружилась золотая пыль… Пахло почему-то нагретым асфальтом… Ваня шагал по старому, выщербленному паркету, в сотый раз рассматривая старый заброшенный особняк изнутри… Некогда здесь жил богатый предприниматель с семьёй, дом его был предметом зависти соседей – трёхэтажный, с продуманным до конца декором, шикарный, но, в то же время, уютный, благодаря заботливым рукам и хорошему вкусу хозяйки… Здесь часто собирались сильные мира сего, точнее, этого города, устраивались различные приёмы и вечера… Но однажды и это гнездо благополучия настигла беда: старшая дочь бизнесмена забеременела от простого парня, рабочего с ближайшего завода. Отец разгневался, ведь у него были дальновидные планы на дочь: он собирался выдать её замуж за сына не менее удачливого бизнесмена… Девушке было велено сделать аборт, но она отказалась… Тогда отец запер её в комнате, и сказал, что не выпустит её до тех пор, пока она не образумится… Естественно, он лишил её возможности общаться с любимым, который всеми способами пытался добиться свидания с несчастной девушкой… Доведённая до отчаяния, девушка повесилась… С тех пор всё в жизни предпринимателя пошло кувырком: бизнес разваливался на глазах, жена ушла от него… Оставался лишь дом – непоколебимый и прекрасный… Но он не мог больше жить здесь один – ему казалось, будто из комнаты дочери слышны её приглушённые рыдания… Он продал дом одному из своих знакомых, вскоре тот перепродал его… Все, кто въезжал жить в этот роскошный особняк, словно попадали под тень какого-то проклятия – владельцев дома настигали разводы, болезни и разорения… У дома появилась дурная репутация… Последний его владелец даже не смог никому продать особняк, просто как-то утром вместе с семьёй покинул дом, скрывшись в неизвестном направлении… Сейчас особняк стоял посреди города, заброшенный, с заколоченными окнами… Про него словно забыли, его не сносили, даже не разбирали «на кирпичи», в нём не собирались бомжи и не тусовались подростки…

Иван не верил в эти сказки, равно как и в побасёнки о гробах на колёсиках и блуждающих по ночам гипсовых пионерах… Он знал только одно – из окон этого дома очень хорошо просматривается вход в банк «Колосс»… Ваня прошёл по третьему этажу, прямо за комнатой повешенной девушки находилась лестница, по которой можно было подняться на чердак… Там-то, на чердаке, Иван и расположился… Он открыл небольшое окно, посмотрел на улицу – город жил своей обычной суетливой жизнью: вереница машин на дороге, спешащие и опаздывающие люди…

День ещё едва входил в свои права, а Иван уже караулил вход в банк. В одиннадцать часов здесь появится нужный человек… Ещё два часа…

Иван сидел чуть поодаль от окна, ему всё был видно, а вот его заметить с улицы было невозможно… Было душно, Ваня снял рубашку и остался в белой майке, но скоро и она стала мокрой… Рядом с Иваном, на лакированном венском стуле, забытом в доме кем-то из многочисленных владельцев, лежал пистолет… Это было хорошее, проверенное оружие, верный Ванькин товарищ… С ним он не раз выполнял заказы, он его никогда не подводил…

Чердак был заполнен светом, но к одиннадцати часам солнце чуть сдвинется и всё будет нормально… Иван уже проверял… Звонили колокола – неподалёку располагалась церковь…

Скоро всё будет хорошо, скоро всё решится… Всё закончится, и он будет в шоколаде… Они с Мариной будут в шоколаде…

Про Марину сейчас лучше не думать – решил Ваня и постарался переключить своё внимание на что-нибудь другое… Этим другим стал вид из окна…

Вот банк… Стеклянные самооткрывающиеся двери… Мраморные ступени… Скользкие, наверное… Иван читал как-то в Интернете заметку о сорвавшемся покушении на главу какой-то там корпорации… Киллер так же вот засел где-то на верхотуре, заказанный спускалась по мраморным ступеням и поскользнулся как раз в тот момент, когда в него выстрелили… пуля попала мимо, телохранители закрыли собой счастливчика… Киллера поймали… Конечно, это могла быть просто газетная «утка», но мало ли…

А вдруг и сейчас?

Нет, такие мысли непозволительны… Мысли о неудачах притягивают неудачи, равно как и мысли об успехе притягивают успех… Полчаса…

Иван сел у окна поудобнее… Прицел настроен…

Жарко… Нестерпимо жарко на чердаке… Иван надел повязку на лоб – чтобы пот не застилал глаза…

Десять минут двенадцатого прозрачные двери банка разъехались, выпуская на улицу очередную порцию народа… Здесь, в окружении пяти мужчин был и объект… Медлить нельзя… Ваня хорошо видел его лысину, блестевшую на солнце, словно нимб… На мгновение объект прикрыл его собеседник – долговязый жилистый мужчина, сердце Ивана замерло, но вот вновь показалась лысина…

Три, два, один…

Пуля попала прямо в переносицу – как задумано… Толстый лысый мужик замер и чуть дёрнулся назад, а затем неуклюже, словно куль с мукой, осел на пурпурные мраморные ступени…

Иван вдохнул столько воздуха, что лёгкие затрещали по швам… К мужику бросились люди – жилистый и ещё трое, но было поздно уже что-либо делать – бездыханное тело лежало на ступенях…

Но… что-то пошло не так… Мужчина, что стоял на углу банка направился к телу, разговаривая по рации… Полиция в штатском…

Иван каким-то неведомым седьмым чувством ощутил, что ему нужно скорее уходить… Он забрал пистолет, набросил рубашку, сунул мокрую повязку со лба в карман и спустился по лестнице… Из комнаты несчастной предпринимательской дочки ещё раз выглянул на улицу… Что-то многовато суеты… К особняку уже бежали четверо оперативников…

Наверняка, внизу его уже ждут… Иван спустился ещё на этаж… Он предусмотрел подобную ситуацию, поэтому заранее продумал пути отхода… Здесь, на втором этаже из боковой маленькой комнатки можно вылезти на карниз, пройти два метра по нему и спуститься по «козырьку», нависшему над чёрным входом… Так Ваня и сделал… Коснувшись ногами земли, Иван облегчённо вздохнул – пол дела сделано… Теперь, главное, уйти…

Иван завернул за угол особняка, неспешно, стараясь не привлекать к себе внимания, влился в толпу народа…

Он шёл прочь от особняка, стараясь не оглядываться… Теперь ему нужно перейти на другую сторону, свернуть в дворы и выйти на параллельную улицу… Там он сядет в такси… Хотя, пожалуй…

Ваня знал, что нельзя расслабляться… Он будто спиной чувствовал, что за ним следят… Он обернулся и окинул взглядом толпу народа, спешащего по делам… За ним шли, его «вели» двое смурных типов – вон тот, в клетчатой рубашке, с цепким взглядом, и вон тот – в льняном пиджаке, с развитой мускулатурой… Но почему его не «брали», Ваня не понимал…

Раз вокруг банка роились полицейские, значит, они откуда-то прознали о заказе на лысого… Раз не воспрепятствовали Ивану сделать своё дело, значит, им это тоже было нужно… Значит, они ещё не получили приказа о задержании Ивана, что непременно случится в ближайшем будущем…

Кто-то сдал его…

Иван замер на перекрёстке… Скоро загорится зелёный… Чёрт… Быстрее, быстрее, ну! На светофоре замигал нужный свет и Ваня одним из первых шагнул на дорогу… Из-за вынужденной заминки расстояние между ним и его преследователями заметно сократилось…

Но откуда полиция прознала о намечающемся убийстве? Значит, цепь заказчик-Иван-объект включило в себя ещё одно звено – предатель… Кто-то помог информации просочиться, и что теперь из этого выйдет, Иван не знал…

Он свернул в какую-то подворотню, те двое двинулись за ним… Возможно, его план разгадали и его уже ждут на остановке… Ваня ускорил шаг, преследователи тоже… Иван пересёк двор, миновал девятиэтажку, обернулся – клетчатый и льняной только-только выбегали из-под арки… Ваня, вместо того, чтобы переходить дорогу, свернул вправо, зашёл в магазин… Двое преследователей выскочили на дорогу, оглядывались в поисках Ивана… На остановке стояли их коллеги – тоже двое оперативников… Сейчас они догадаются, что Ваня в одном из магазинов…

Иван делал вид, что разглядывает чёрные кожаные сандалии, сам косился на остановку… Те двое на остановке даже не успели сообразить, что видели Ивана, заходящего в магазин…

– Вам что-нибудь подсказать? – обратилась к Ивану миловидная продавщица.

– Нет, спасибо! – вежливо ответил он.

Тут на его счастье из подсобки двое плечистых ребят стали вытаскивать огромный лист двп…

– Так, аккуратнее тут… Полки мне не порушьте! – закричала продавщица. – Всё? Больше там ничего нет?

– Всё, всё! – заворчали ребята.

Иван вышел вместе с ними…

Он шёл за огромным листом, невидимый для растерянных оперов… Двое из них уже переходили на эту сторону… Внезапно ребята с двп остановились – дошли до грузовика… Иван ускорил шаг и скрылся в очередной подворотне… Он всё никак не мог отойти далеко от банка…

Ваня набрал номер Марины. Та взяла трубку мгновенно… Иван даже будто увидел перед собой её взволнованное лицо с полными тревоги глазами.

– Алло!

– Мариша, собери всё необходимое, сейчас я приеду за тобой… Мы уезжаем!

– Хорошо! – коротко ответила девушка и первая нажала «отбой».

Иван мысленно похвалил её и в тысячный раз подумал, что она – удивительная. Ну какая бы ещё девушка смогла бы вот так быстро, без лишних вопросов среагировать в такой ситуации… Уезжаем? Хорошо, уезжаем… Умница!

Иван поймал такси и вскоре стучал в дверь к Марине – звонок не работал.

Марина посмотрела в глазок и открыла.

– Ваня? Что случилось? – Марина закрыла за ним дверь.

– Ничего не случилось! Не волнуйся! Ты собрала чемодан?

– Да… Почти…

– Тогда скорее собирай…

Иван вошёл в спальню, там наблюдался лёгкий, совершенно несвойственный Марине беспорядок – на кровати лежал распахнутый кожаный чемодан, наполовину забитый вещами.

– Вань, почему мы должны уехать?

– Не стой, Марин, не стой! Собирай вещи!

Марина бегала от шкафа к чемодану, собирая всё самое необходимое.

– Возьми что-нибудь тёплое… вдруг будет холодно…

– Взяла уже… свитер красный… Иван, так почему мы так поспешно убегаем? Как будто что-то натворили… Мы… Ты что-то натворил?

– Я делал своё дело… Но что-то пошло не так… Меня кто-то сдал… Мне, а поэтому и тебе грозит опасность… Они знают про тебя…

Иван отодвинул комод, с него на пол посыпались всевозможные баночки с кремами… Марина с изумлением смотрела на него.

– Оделась?

– Нет ещё…

Марина натянула джинсы и футболку, забрала волосы в хвост.

– А твои вещи?

– Некогда их собирать, купим на месте…

– Куда мы едем?

– Решим по ходу!

– Хорошо!

Иван оторвал плинтус, за которым обнаружился тайник. Парень запустил в чёрную дыру руку и вытащил пакет с документами и пачкой денег.

– И давно там у нас сейф? – сказала Марина, застёгивая чемодан.

– С тех пор, как в нём появилась необходимость!

– Не нервничай! Хватит грубить!

– Прости!

Иван подошёл к Марине, обнял её за плечи.

– Мариш, прости, что подвергаю тебя такому риску… Из-за меня ты должна всё бросить…

– Вань! – Марина заглянула ему в глаза. – Всё будет хорошо! Вместе мы со всем справимся! Я ради тебя всем готова рискнуть…

Через полчаса они были уже на вокзале…

Иван купил билеты на поезд до города, что располагался за тысячу километров от этого… Пусть ищут теперь…

Они с Мариной заняли свои места, и Ваня с облегчением вздохнул, когда поезд тронулся…

Танцующие нежность

– Как мне повезло с тобой! Поэт, композитор, музыкант, мотоциклист, инженер по образованию, обаяшка, порядочный…

– Ещё я умею готовить и неплохо рисую!

– Да? Ты мне не рассказывал!

– Не было повода!

– И ещё ты таинственный, как агент ноль-ноль-семь!

Песок хрустел под их ногами. Было темно, лишь где-то далеко впереди дрожало огромное белое пятно – одинокий фонарь на перекрёстке уныло освещал дорогу.

– Вот такая у меня улица!

– Нормальная улица! Тихая, спокойная!

– Конечно, спокойная, тут вокруг живут одни старики и старушки… Они встают с петухами и ложатся спать, когда начинается программа «Спокойной ночи, малыши!». Кстати, Олежек, ты чуть-чуть похож на Лунтика! Знаешь, из мультика, такой фиолетовый монстрик с Луны!

– Ах, на Лунтика! – Олег подхватил Марину на руки и закружил.

– А-а-а-а!

– На кого я похож?

– А-а-а-а!

– Щас всех соседей перебудишь! Так я похож на Лунтика?

– Нет! Нет! – смеясь прокричала Марина.

Олег бережно поставил девушку на ноги, одёрнул задравшееся платье и взял Марину за руку. Их пальцы переплелись, будто корни столетних деревьев, что растут по соседству.

– Вот, это мой дом! Такой вот невзрачный и совсем непоэтичный!

Они остановились перед зелёным небольшим домиком, огороженным невысоким забором.

– У тебя берёза у крыльца растёт? Здорово! Белая берёза под твоим окном принакрылась снегом, точно серебром… А я ещё стихотворение знаю про берёзы! Классное!

– Давай!

– Вы такое видали едва ли:

По утру, из нетронутых рос

Улетают в весенние дали

Лебединые стаи берёз!

Не мираж, не хвальба, не обман!

Это может быть только в России —

Чтоб взлетали берёзы босые

Лебедями в апрельский туман.

Олег Савин написал.

– Такое красивое стихотворение!

– Красивый дом! А я почему-то на него сразу и подумал, как только увидел!

– Да ты что! – засмеялась Марина.

– Да! Смотрю на него и думаю: «Здесь моя Берёзка живёт!»

– Берёзка? – девушка сделала круглые глаза и согнулась пополам от смеха.

– Я – берёзка! Ужас! А у меня ещё и ёлка растёт в огороде!

– У тебя эксклюзивный огород! Можно на Новый год не покупать ёлку, а наряжать огородную! Как в мультике про дядю Фёдора!

– Кстати, это мой любимый мультик в детстве был! – сказала Марина.

– Кстати, мой тоже! – Олег подошёл к девушке и обнял её. – Видишь, как много у нас общего!

Он прижал её к себе и поцеловал.

– Берёзка моя!

– Олега, пойдём ко мне!

Он тревожно заглянул к ней в глаза. Они казались чёрными в темноте.

Марина взяла его за руку и повела к дому.

Олег закрыл за собой калитку. У крыльца, рядом с берёзой росли пионы.

– Любишь их? – Олег, остановившись, кивнул на цветы.

– Да, люблю!

– А я тебе всё время розы и розы дарю! – огорчённо сказал он.

– Мне розы тоже нравятся… Но пионы… Они так сладко пахнут! Они такие пышные! Я их с детства обожаю!

– Хорошо! Буду исправляться!

Они поднялись на крыльцо, Марина достала из сумки ключ и открыла дверь.

– Здесь у меня лампочка перегорела! Осторожнее, порог! Пригни голову!

Они миновали прихожую и прошли на кухню.

Марина щёлкнула выключателем, яркий уютный свет разлился по небольшой комнате.

– Разувайся, проходи!

Марина сняла туфли, взяла Олега за руку и провела в другую комнату.

– Это мой зал!

Олег огляделся.

– Красиво!

Он сел на диван, рядом с которым стоял торшер с жёлтым абажуром.

– Включи его! – сказала Марина и погасила верхний свет. Олег нашарил в темноте выключатель, и через мгновение комнату затопил тёплый янтарный свет.

– Марин, ты куда пропала? – громко позвал Олег.

– Я сейчас приду! – раздался её голос откуда-то издалека.

Слева от дивана стоял книжный шкаф, справа – тумбочка с телефоном.

Олег принялся разглядывать причудливый узор на ковре.

– А вот и я! – сказала Марина негромко.

Она стояла в дверном проёме в платье цвета слоновой кости.

Олегу показалась, что где-то он это уже видел.

– Ты похожа на Венеру Милосскую, только с руками!

Марина улыбнулась.

– У меня мало чего интересного в доме… У некоторых там картины, статуи или хотя бы пианино!

– У тебя замечательный дом!

Он смотрел на неё, и она в свете жёлтого абажура вдруг показалась ему какой-то диковинной бабочкой.

– Такое ощущение, что ты сейчас возьмёшь и улетишь от меня.

Марина подошла к нему близко-близко, так, чтобы он чувствовал её дыхание на своей щеке.

– Я никуда не собираюсь улетать! Мне хорошо, и я хочу быть с тобой!

Она обняла его за шею.

Он смотрел ей прямо в глаза, они и сейчас почему-то казались чёрными, спокойными, лишь где-то в глубине светился лукавый огонёк. Глаза были близко-близко…

Он обнял её нежно и бережно, словно драгоценную хрупкую вазу из редчайшего стекла. Их губы соприкоснулись, и ему впервые за всю жизнь захотелось вдруг закрыть глаза при поцелуе. И он закрыл. Зато она впервые в жизни не закрывала.

Тут вдруг Марина почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Это были слёзы счастья.

– Хороший мой! – прошептала она, на секунду отстраняясь от него.

Олег посмотрел на неё испуганно.

– Ты что? Почему ты плачешь? Что-то не так?

– Нет! Всё хорошо! Это я от того, что мне хорошо!

Олег взял её лицо в руки и крепко поцеловал.

– Не плачь… я не могу видеть, как ты плачешь, пускай даже от того, что тебе очень хорошо! Не плачь, пожалуйста!

– Хорошо, не буду! – Марина улыбнулась. Он вытер её слёзы, подхватил на руки и отнёс на диван.

Никогда ещё Марина не казалась ему такой слабой и беззащитной.

Платье цвета слоновой кости скользнуло на пол. Торшер погас.

Он чувствовал её дыхание на своей шее, там, где она целовала его, становилось горячо. Он провёл рукой по её голове, расстегнул заколку, и водопад шёлковых волос обрушился на её плечи.

– Я люблю твои волосы… Я всю тебя люблю…

Она жадно ловила его поцелуи, будто пила прохладную воду из колодца в жаркий день. Пила и никак не могла напиться.

Она была рядом и вся принадлежала ему – он это чувствовал сейчас, как никогда.

Её мысли были его мыслями. Её тело – его телом. Он прижал Марину к себе. Ему хотелось, чтобы это мгновение продолжалось вечно. Вечно ощущать шёлк её кожи, биение её сердца, слышать, как она дышит и шепчет его имя…

– Олег… твоё имя – как шелест листвы в июле… – шёпотом сказала она ему и притянула его к себе. Он положил голову к ней на грудь. Теперь её сердце было совсем близко.

Она гладила его по волосам.

– Ты мне дышишь прямо на грудь… Щекотно! – засмеялась вдруг она.

Он поднял голову, посмотрел на неё и поцеловал туда, куда перед этим дышал.

– Тебе сейчас хорошо? – спросил он вдруг.

– Обычно женщины задают этот вопрос после… ну, после этого…

– Марин…

– Да, мне хорошо… Мне очень спокойно и хочется летать, и что-нибудь натворить ещё… и, может быть, что-то съесть… Кексик с изюмом, например… И… подвинься, а то я падаю! И вообще, на диване неудобно! Предлагаю перебраться на кровать.

Они перебрались на кровать, в Маринину спальню.

– Что это у тебя там, на комоде?

– Это негритята… Они все чёрные, с копьями, но всё равно какие-то дружелюбные… я их люблю!

– А меня?

– Обычно женщины задают такие вопросы! – засмеялась Марина.

Он держал её за руку и смотрел, не отрываясь, ей в лицо.

– И тебя тоже… но моих негритят больше! – смеялась она.

Олег склонился над ней:

– Сейчас я буду кого-то мучить!

Он нежно поцеловал её.

– Кого ты любишь больше? Скажи, что меня, иначе истязания продолжатся!

– Негритят! – прошептала Марина. Он остался верен своему обещанию.

– Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь!

Кофе с молоком или несладкое предательство

Они целовались на крыльце, под высокой столетней берёзой.

– Надеюсь, что я тебя ещё увижу! – сказала, улыбаясь, Марина.

– Конечно!

– Ой! Цезарь вернулся! – на крыльцо взобрался толстый дымчатый кот с белой манишкой.

– У тебя есть кот? – удивился Олег. – Ты не рассказывала!

– Не было повода!

Розовые лучи сонно ползли по бетонной дорожке, что вела к крыльцу. Само солнце пряталось ещё где-то за домом.

– Мне пора!

Он поцеловал её, спустился на дорожку, но не выдержал и вернулся.

– Дурачок ты мой! – Марина прижалась к нему.

На этот раз он целовал её долго, крепко.

– Всё, иди! – наконец сказала Марина ему. Он дошёл до калитки и обернулся.

Марина стояла на крыльце в платье цвета слоновой кости.

Их глаза встретились, через миг Марина снова очутилась в его объятиях.

– Хочу, чтобы ты прижал меня к калитке и поцеловал крепко-крепко!

Через минуту Марина уже вытолкнула его за калитку.

– Всё, Берёзка, пока!

– Всё, Лунтик, пока!

Марина протянула руку над забором, он взял её обеими руками и поцеловал.

– Ты хотел уйти с петухами, но, видимо, задержишься до обеда!

– Будь моя воля, я бы никогда отсюда не уходил…

Они не видели, что за ними наблюдают. Высокий темноволосый мужчина стоял на соседнем перекрёстке. Его глаза сначала внимательно изучили Олега, затем остановились на лице Марины. У неё было лицо счастливой влюблённой женщины.

«Как ты могла?» – подумал мужчина, чувствуя, что сердце сжимается от боли.

Это был Ваня.

Олег, насвистывая что-то себе под нос, едва не пританцовывал, шагая по тропинке прочь от Марининого дома. Он чувствовал какую-то лёгкость во всём теле и на душе.

«Я летаю, я в раю! Я себя не узнаю!» – придумал он на ходу и вслух засмеялся своим мыслям.

Марина провожала его взглядом. Чем дальше он отходил, тем сильнее хотелось вернуть его.

Внезапно что-то заставило её обернуться. Она едва не вскрикнула: Иван смотрел на неё зло, даже презрительно.

Ваня не выдержал. Он бросился бежать и догнал Олега за поворотом.

Он ударил его со спины, ударил по голове со всей силы. Олег пролетел метр вперёд и упал на землю, успев подставить руки. Он резко обернулся, но не успел защититься – Ваня ударил его по лицу ногой.

– Получи, урод!

Олег почувствовал, что кровь бежит у него из носа, попытался встать, но Ваня ударом ноги вернул его в лежачее положение.

У Олега кружилась голова, казалось, что фонари, дома и деревья пляшут вокруг него.

Ваня бил его ногами, бил зло, выплёскивая всю свою ярость и боль.

– Будешь знать, как чужое брать!

Олег чувствовал, как боль охватила его всего. Тело горело и ныло, моля о прекращении пытки. Кровь стучала где-то в висках, и Олег с ужасом ощущал, что теряет сознание. Последнее, что он помнил, это перекошенное от ужаса лицо Марины, склонившейся над ним.

Марина бежала изо всех сил, так, что ветер свистел в ушах. Она свернула за угол и увидела лежащего на земле Олега.

– Отцепись от него! – Марина схватила Ваню за футболку и оттащила в сторону.

Тот, не поняв, что за сила встала у него на пути, словно бык на корриде, ринулся вперёд.

Марина стояла перед ним, её глаза пылали от ярости.

– Не смей к нему подходить! Не смей! Я тебе не позволю!

Она не подпускала его к Олегу, готова была сама кинуться на Ваню.

– Я люблю его и не позволю тебе ничего с ним сделать! Ты опять появился тогда, когда тебе это удобно! Ты всегда думаешь только о себе! – Марина рыдала.

Иван замер на миг, смотрел на неё внимательно. Неожиданно он размахнулся и отвесил ей пощёчину.

Марина перестала всхлипывать, и, схватившись за горевшую щёку рукой, смотрела на Ваню.

А он уже шёл прочь. Песок хрустел под его ногами, и длинная тень бежала впереди него.

Марина повернулась к Олегу, наклонилась над ним… в это самое мгновение он потерял сознание…

Борьба любящего

Челюсть болела – всё-таки он сумел его достать… И когда только? Ваня ведь сразу сбил его с ног и не давал подняться с земли. Однако, челюсть ныла. Ещё ныла душа, чего давно с Ваней не случалось. Он даже порою сомневался, что у него есть то, что люди называют душою. Если есть, тогда где она находится? В голове? В груди? Во всём теле сразу? И какая она? Прозрачная и повторяет контуры человеческого тела? Или просто дымка? Или это всё выдумки?

Ваня старался отвлечься от тягостных раздумий, но ему это не удавалось… В гостях у него побывала платиноволосая Тата, которую он вскоре после её прихода выпроводил восвояси, отдав ей так и неотработанные деньги. Тата была красивой, ухоженной, но Иван остался равнодушным к её красоте и ухоженности. Она казалась ему насквозь засаленной чьими-то похотливыми мыслями, изляпанной, он будто видел на ней отпечатки пальцев всех тех, кто когда-либо до неё дотрагивался. Марина была полной её противоположностью – какой-то чистой и невинной. Ваня даже не представлял, что такие существуют ещё на Земле. Ещё при первой их встрече он окрестил её про себя тургеневской барышней. Долгое время он не доверял ей и ждал подвоха: вот-вот она сбросит маску «прилежной девочки» и станет такой, как все – корыстной, лживой. Но на Марине не было маски. Как только он это понял, всё изменилось. Он стал бояться потерять её. Ваня сам себе не хотел признаваться в этом, но в последнее время всё чаще и чаще думал о том, как она дорога ему. Её он хотел защищать, ради неё решил поменяться. И тут – такое…

От неё он не ожидал этого.

«И она… и она тебя предала… хотя… Что же ты хотел от неё, идиот? Чтобы она вечно ждала тебя и плакала по ночам в подушку? Чтобы тряслась от страха и места себе не находила от беспокойства?» – думал он.

Он обвинял и себя, и Марину, и обстоятельства, но не знал, что делать дальше. А душа ныла… Он прокручивал в голове каждую их встречу, и казалось, что кто-то опускает его сердце в горький мёд.

…Он подходил к Марининому дому, едва ли не летел. Ещё с порога почувствовал запах лимонного пирога – это был его любимый.

Марина стояла на кухне в голубом сарафанчике, волосы забраны в высокий задорный хвост. Ваня неслышно подкрался и закрыл ей ладонями глаза.

– Орландо Блум? – начинала она угадывать, и в её голосе слышалась такая радость, что сердце у Вани начинало дрожать.

– Нет!

– Бред Питт?

– Нет!

– Кто же? Я сдаюсь!

Он убрал ладони и развернул её лицом к себе, обнял за талию.

– Это всего-навсего я…

– Хорошо, что ты пришёл! – сказала она просто. И он чувствовал, что она ждала его. Только она одна могла так просто и хорошо сказать.

– Я скучала! Представляешь, сидела, читала, и вдруг думаю: «Надо испечь лимонный пирог!». И тут раз – ты пришёл.

– А я почувствовал, что ты собралась печь пирог, и вдруг думаю: «Надо прийти!»

– Мы друг друга на расстоянии чувствуем! – улыбнулась Марина и уткнулась носом ему в плечо. Она доставала ему носом только до плеча. Поэтому он звал её Пигалицей. Марина смеялась над этим словом, но радовалась, когда он так её называл…

…Однажды Ваня подобрал на улице котёнка и принёс Марине. Он ожидал, что она будет рада, но Марина была не в восторге. Она широко раскрытыми глазами смотрела на мяукающий комок шерсти и не хотела брать его в руки.

– Я иду-иду… Смотрю, он сидит… Худющий такой… Чё-то жалко стало… Ты не любишь котов, да? Давай я его назад отнесу.

Марина не любила котов, но тут вдруг бросилась к Вани и отобрала у него малыша.

– Нет-нет! Пусть живёт у нас! Места много!

– Мне кажется, он на меня похож! Назовём его Ванюша!

– Нет! Нельзя животных человеческими именами называть! Лучше назовём его Цезарь.

Так у них поселился Цезарь…

Марина была его мостиком в нормальную жизнь… И вот этот мостик стал ломаться…

«Почему? Почему это случилось? Почему она так со мной? Она как тигрица, защищающая своих детёнышей, бросилась на защиту этого придурка!»

Иван вспоминал её дикий, полный отчаяния и решительности взгляд. В тот момент она могла и убить его ненароком, если бы он приблизился к её ненаглядному ещё хоть на сантиметр. Ване хотелось бы, чтобы Марина когда-нибудь и его также защищала.

«А ведь она защищала тебя… Тогда, в первую встречу. Она не знала, кто ты, от чего бежишь, и всё равно спасла…»

Ваня иногда думал, помогла ли ему Марина, потому что боялась его мести, или потому что не могла поступить иначе. Он был ей благодарен, никто не делал для него того, что делала она. И теперь он её терял. Так умирающий чувствует, как с каждым выдохом уходит из него жизнь… Марина уходила…

Ваня не выдержал. Он оделся и пошёл к ней домой.

«Будь что будет! Я скоро сойду с ума, если буду тут сидеть и думать о ней!»

Он шёл и придумывал, что ей скажет. А когда она открыла дверь, все слова вылетели у Вани из головы…

Марина смотрела телевизор и плакала. Летали по сцене воздушные балерины, гремел торжественно Чайковский, но она ничего не видела и не слышала. Она запуталась, ей казалась, что она идёт по болоту, тёмному и зыбкому, а выхода нет.

Вдруг Марина услышала стук в дверь. «Кого ещё принесло?» – зло думала она. Сначала стучали робко и неуверенно. Но потом нежданный гость замолотил со всей силы.

Марина нехотя пошла открывать. Она резко дёрнула дверь на себя и замерла от неожиданности.

На пороге стоял объект её давешних мечтаний, причина слёз и переживаний. Иван.

Она смотрела на него и молчала.

Он видел в её глазах ненависть, ему хотелось, чтобы это только ему казалось.

Марина смотрела на Ваню и не узнавала его. Куда подевалась его спесь, высокомерный и уверенный вид… Перед ней стоял новый Ваня – измученный, жалкий, молящий глазами о прощении.

– Здравствуй! – сказала она холодно.

Его лицо скривилось мгновенно от боли.

– Проходи! – Марина посторонилась, пропуская его в дом.

Он прошёл по знакомым комнатам, воспоминания не давали ему покоя.

– Присаживайся! – Марина кивнула ему на кресло.

Он сел, молча глядя на неё.

Марина села на диван, холодная и неприступная, как мраморное изваяние.

– Ты зачем пришёл? Извиниться?

Тут Ваню прорвало.

– Марина… Я не могу без тебя больше! Ты мне очень нужна… Я без тебя чувствую себя каким-то осиротевшим… Видишь, до чего ты меня довела!

– Я тебя довела? – возмутилась Марина.

– Нет-нет, Мариш! Я не то хотел сказать! Я… просто я таких, как ты не знал ещё…

Ваня высказал всё то, что копилось на сердце годами.

– Никому из женщин я не доверял так. Даже мать не была мне так близка, как ты… Мать была алкоголичкой. В доме вечно не было еды, зато на столе всегда стояла початая бутылка водки, а то и ещё чего покрепче. Мы с матерью остались вдвоём, когда отец бросил нас и уехал с новой молодой женой в другой город. Мне казалось, что там у отца благополучная счастливая жизнь, а я никогда не выберусь из этого болота…

Иван рассказал ей то, чего никому не говорил.

Мать рано постарела, толи от тяжёлого труда (ремонтировала железнодорожные пути), толи от постоянных запоев. Когда она ещё работала, покупала Ванечке сладости по праздникам, а по выходным варила мясные щи, – жизнь была терпимой. Но однажды терпение у маминого начальника не выдержало – её уволили.

И началась у маленького Ивана новая жизнь.

Мать валялась на кровати, в рваном халате, сквозь который просвечивала её болезненно-жёлтая кожа, с сальной головой и вечно-опухшим лицом. Она ходила под себя и в доме всегда пахло мочой и грязью.

Когда мать вставала, её шатало из стороны в сторону, она материлась и начинала искать, чтобы выпить. В их доме постоянно стали бывать чужие мужики, которые приносили водку и закуску и пили с матерью. Мужики Ванечку не обижали, даже подкармливали.

А однажды к ним пришёл дядя Егор. Он был не похож на привычных собутыльников матери. Егор Павлович был одет в шикарное чёрное пальто, кожаные ботинки. Он принёс с собой коньяк и восхитительно пахнущую колбасу, и ещё массу всего вкусного. Они с матерью выпили, затем он отдал ей пухлый белый конверт. Мать достала из него пачку денег и трясущимися руками пересчитала. Ваня обрадовался, подумал, что теперь их жизнь пойдёт в гору.

А мать указала Егору Павловичу на Ваню и сказала:

– Вот он! – и отвернулась.

Егор Павлович подошёл к Ване и неожиданно достал из кармана платок, приложил к его лицу. Через мгновение Ваня потерял сознание.

…Ване удалось сбежать от Егора Павловича прежде, чем его сдали «на органы»…

– Я рос в детдоме… Я не хочу, чтобы ты меня жалела… Потом я вырос… Я встречался со многими женщинами, но они разочаровывали меня… Мне стало казаться, что все женщины – лживые. Коварные существа, готовые продать что угодно ради собственного благополучия… Потом я встретил тебя… Я говорю это к тому, что… ты – очень тёплая, искренняя… Ты – особенная. Ко мне так ещё никто не относился… Я хочу быть с тобой…

Марина молчала.

– Я понимаю, я очень обижал тебя… Тебе будет тяжело меня простить… И мне жаль. Что так тогда получилось… ты любишь его?

– Вань… не лезь мне в душу…

– Хорошо… Я просто хочу, чтобы ты была счастлива… Если тебе хорошо с ним, я не буду вмешиваться, обещаю… Вот что я хотел тебе сказать…

Иван встал с кресла и направился к двери. На пороге он обернулся и взглянул Марине прямо в глаза.

– Марина, если ты вдруг меня ещё любишь… дай мне шанс! Всё будет по-другому, обещаю!

Вальс чувств

Марина запуталась, запуталась в своих чувствах: кого она больше любит, кто из них, ей дороже? Но не могла себе на это ответить, каждый был по-своему хорош, противоположность один другому. Она понимала, что вот такой день обязательно настанет и придётся выбирать, и выбирать именно ей, а не кому-нибудь. Одна мысль только об этом её пугала и напоминала в очередной раз, что хватит, остановись, сделай уже выбор, решись: кого надо бросить? А она жалела, то одного, то другого, боялась будущего: а вдруг, останется вообще одна? Вот и медлила, не зная, на кого сделать ставку. Поначалу она думала, отношения с Олегом временны, как вспышка молнии, некий бальзам её одиночества. Парень приударит, получит своё и отвалится, а всё сложилась иначе: Олег приклеился, как одинокий, жёлтый лист, в пасмурную погоду к лобовому стеклу.

Марина сидела на полу, спиной облокотившись к старому комоду, колени были поджаты к груди: она плакала. Сейчас, ей было жалко в первую очередь себя. И мучил вопрос: с кем остаться? Кто из двух лучше, роднее? С кем будет жизнь казаться такой, которую хотелось. Один: нежный, перспективный, но малознакомый, второй: хладнодушный, верный, но ненадёжный – уверенности ни в ком нет.

«Какая же я дура!» – подумала Марина, положив подбородок на поджатые колени к груди и уставилась на трубку телефона, а дымчатый кот Цезарь, будто жалеючи тёрся об неё.

Осиное гнездо

– Ален Рустамович?

– Слушаю…

– Я нашёл их… – на том конце трубки, довольно и одновременно зловеще ухмыльнулись.

– Сейчас ты мне, только что поднял настроение. Спасибо тебе, Герыч. Как я рад этой вести, ты не представляешь. Спасибо ещё раз. С меня причитается…

Звонок надежды

– Я готова тебя простить… но, ты должен мне кое-что пообещать!.. Ты должен завязать… Стать другим, начать заново, быть как все. Найти нормальную работу и строить жизнь. Ты готов к этому?.. – на том конце трубки наступило молчание.

– Мне это нужно. Ты мне нужна…

– Я тебе дам шанс… Нам нужно будет переехать…

– Я согласен на всё! Хочешь в другой город уедем, подальше?

– Нет, – тут же ответила Марина, – мы просто снимем другое жильё, сменим район. Я найду другую работу.

– Я согласен, лишь бы нам быть вместе…

– Ты не подведи меня…

– Я уже один раз поступил неправильно, не хочу, чтоб это повторилось. Я обещаю, всё будет по-другому.

– Нет…

– Что нет?! – насторожился Иван, начиная паниковать. – Милая, не молчи.

– Нет, это я тебя… не смогла упросить и вот, чем закончилось… я изменила тебе, хоть и люблю… Ты меня прости, пожалуйста, прости, пожалуйста, – она плакала в трубку, —но и его я тоже люблю… мне сейчас очень тяжело… я не сдержалась, я хотела внимания и мужского тепла, а тебя, как назло, рядом не было, прости, пожалуйста…

– Не плачь, брось, это моя ошибка, не вини себя, всё у нас наладится…

Туманная перемена

Как иногда случается, при желании и определённых обстоятельствах, переезд может затянуться, либо наоборот, только ускорится. Да так, что не успеешь оглянуться, и вот тебе результат: ты на новом месте, скажем так – новая жизнь.

Марина устроилась работать в торговый магазин, ей было непривычно, но, куда деваться, ведь и Москва не сразу строилась. Иван нашёл работу грузчиком, ему было нелегко сменить сферу деятельности, но ничего, многие начинают с малого и трудности неизбежны. Он себя изредка успокаивал словами: «Чтобы что-то обрести, нужно что-то потерять», а терять, как известно, всегда тягостно…

Прежде, чем исчезнуть из жизни Олега, Марина встретилась с ним, она не хотела расстаться некрасиво.

– Пойми меня, если сможешь… – сказала она, взяв его руку.

– Как тут не понять… – вздохнул Олег. – Нас двое, а ты одна.

– Поверь, я не желала, чтобы так всё вышло, я всё ещё надеялась, что будет иначе: мне не придётся выбирать и быть виноватой перед тобой.

– Интересно, почему он, а не я? – с обидой проговорил Олег.

– Ты хороший, Олег… так надо, – на лице Марины проступили слёзы.

– Что ж… если что, ты знаешь, как меня найти…

Расставание прошло по-взрослому, лишних вопросов у Олега не возникало, хотя, конечно, в душе их накопилось сполна, обида, разумеется, его распирала, но он держался. Марина уходя, несколько раз оборачивалась в надежде, что он посмотрит ей вслед, и… она жалела, что всё вот так сложилось. Ей было жалко его… она с ним поступила… нехорошо. Марина сейчас очень злилась на свою судьбу, мол, почему с ней это происходит? Почему так? То никого, то через раз, а теперь и вовсе сразу двое! Чувство перебора, это тоже неприятно: здесь не то что делишься с кем-нибудь, а что ни есть теряешь, как будто от сердца отрывают последнее.

По её лицу стекали горькие слёзы, Олег ушёл, она сидела на лавочке и не хотела вставать, идти домой. Не хотела показываться на глаза Ивану, не видеть его, по крайней мере в ближайшее время. Она не готова, ей надо успокоиться и… принять, выпавшее на её долю обстоятельство.

Танцы фламинго

Первый день вместе и первая ночь – по-настоящему! Постель не холодная… Если раньше Иван и бывал у неё, то только забегом, так сказать, узнать, как у неё дела. Сначала Марину это не напрягало, после немного удивляло, особенно то, что он не хочет её… Он был рядом, он чувственный, он тёплый, но странный, казалось ей. Он прикасался к ней с нежностью, хотя в нём проскальзывала искра жадной страсти, которую тут же Иван тушил. Они часто вместе спали, в обнимку, целовались, лаская друг друга, заводил её, но он так и не притронулся к ней. Марина недоумевала. Как-то всё-таки она решилась и спросила его: «Почему он её мучает? В чём причина?» На что он лишь мило улыбнулся, сказав: «Всему своё время. Я хочу, что было всё должным образом».

– Что ты имеешь в виду, кактусёнок? – тогда спросила Марина.

– Может тебе покажусь странным, но я хочу с тебя сорвать подвенечное платье…

Ей немного стал ясен смысл его необычного поведения, но она же не девочка!..

Цель Ивана была им достигнута, скромная свадьба, то есть регистрация брака позади, долгожданный момент настал и он счастлив, счастлив по-своему: он поступил как надо, что в его случае – святость.

Они лежали вместе, её голова лежала у него на плече, молчали. Марина была довольной произошедшим, летала в облаках, а он думал о ней, о них, о будораживающем состояние, которое испытал, прежде чем… ощутил прелесть брачного танца. Прикасаясь к единственной, любимой женщине, его лихорадило так, будто он никогда не видел женское тело, чувство растерянности и страх потери, будто самого дорогого и хрупкого сокровища, овладевали им в те секунды незабвенного блаженства.

Весть

Марина две недели спустя после последней встречи с Олегом, поняла – она беременна. Она даже знала от кого. Мысли вихрем закрутились: что делать? Этого ещё не хватало ко всему! Говорить или не говорить? Как поступить с ним?..

Лавочка под деревом

Марина не выдержала, она уже давно решила для себя, что скажет о своей беременности Олегу. Пусть знает, чей этот ребёнок, которого она оставит, которого будет воспитывать Иван.

«Если бы я узнала чуть раньше… – были её мысли, – если б знала…»

Вероятно, узнай она пораньше о своём положении, то глядишь и не вышла замуж за Ивана, конечно, если Олег вдруг резко не изменил свои взгляды на неё и не включил заднюю, услышав о новости. Но это уже не важно, сейчас ей было любопытно, как он отреагирует, она не скажет ему, что вышла замуж. Марина позвонила Олегу, попросила встречи, тот не раздумывая, согласился свидеться на старом месте у садовой скамейки под большим деревом, что находится в заброшенном парке.

– Здравствуй! У тебя всё хорошо? – первое, что сказал Олег.

– Да, привет.

– Соскучилась?

– Немного, – честно призналась Марина.

– Мне тебя не хватает.

Она промолчала.

– Вот смотрю я на тебя и вижу, что ты… стала привлекательнее и, к сожалению, недоступная.

– Я позвала тебя за тем, чтобы кое-что тебе сказать важное…

– Неужели ты порвала с ним?

Она понимающе улыбнулась.

– Я беременна, – проговорила она, смотря ему в глаза…

– Я так понимаю от меня, – немного обрадовано высказался Олег.

– Так оно и есть.

– И что будешь делать?

– Пока что не знаю…

– Он знает о беременности?

– Нет ещё.

– Почему так?

– Хотела тебе первому об этом сообщить, – Марина не отводила от него взгляда.

– Понятно…

– Я ему скажу, что этот ребёнок его.

– Это неправильно.

– Не тебе решать!.. Я…

– Может, мы исправим ситуацию…

– Как? – заинтересовано спросила она.

– Мы поженимся. Будем вместе растить нашего ребёнка. Всё просто! Вот тут тебе решать!

– И ты готов на это пойти? Изменить свою жизнь?

– Да, конечно. Дело за тобой. Это ты выбрала не меня…

– Снова мне выбирать…

Он недовольно промолчал, отведя взгляд в сторону, а она нежно взяла его руку.

– Я знаю вашу тайну… – произнёс Олег.

– Ты это о чём? – не поняла она.

– Ты знаешь о чём я!

– Всё же… – на её гладком лбу появились лёгкие морщинки.

– Иван преступник, и что он в розыске.

Она опешила, и руку свою убрала.

– Как?.. Откуда ты знаешь? Когда ты узнал? Как долго?..

– Как только столкнулся с ним. Я – полицейский.

Это новость её больше озадачила.

– Почему ты сразу от меня это утаил?

– Не видел в этом смысла. У меня было всё серьёзно… Ты мне небезразлична.

– Почему ты мне не сказал?..

– А ты?..

– Я думала…

– И я думал… – перебил её Олег. – У нас есть шанс, у него нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты только вслушайся в мои слова здраво… Нас трое, а он один! Не сегодня, так завтра, его заметут, а у тебя впереди ещё целая жизнь… Иван обречён.

Сейчас, ей так стало жалко Ивана, обида на судьбу проявилась на её лице.

– И ты постараешься, чтобы его взяли быстрее?

– Нет, но этот день будет, мне придётся о нём заявить. И ты в этой ситуации ничем не можешь ему помочь.

– Я могу ему помочь! Я его предупрежу.

– И что? Ты побежишь с ним? Прятаться долгое время не получится. К тому же, за скрытие информации о преступнике, карается. Ты можешь пострадать! В данный момент у тебя есть я! Тот, кто не допустит того, чтобы ты была причастна. Я отгорожу тебя от этих проблем. И с ним я поговорю, чтобы тебя не втаскивал. Если ты ему дорога, он поймёт и не испортит тебе жизнь.

– Получается, я вновь его предам.

– Предательство будет с его стороны, если он тебя потащит за собой. Ты должна быть свободна. Со мной или без меня, но не в тюрьме.

– Мне надо будет подумать…

– Разумеется… и на это у тебя… три дня. Потом я буду действовать, надеюсь, ты сделаешь верный выбор…

Гости из прошлого

В город, в который перебрался Иван прибыл Ален Рустамович с двумя сопровождающими: один из них был низеньким и полноватым – Лёва, второй, высокий и здоровенный – Кача.

Услуга

Иван возвращался с работы уставший, в кармане зазвонил телефон, он достал и посмотрел на дисплей, это был Лёва.

– Да?

– Хочу тебя предупредить…

– Слушаю внимательно…

– Тебе надо сваливать. Они знают… где ты сейчас живёшь.

Иван обеспокоенно задумался.

– Ты чего молчишь, алло?

– Когда?..

– Лучше туда не ходи…

– Там…

– Знаю… пусть оттуда уходит…

– Спасибо тебе…

– Рано благодарить. Ты главное не попадись, а-то…

– Постараюсь…

Иван тут же стал звонить Марине, она была недоступна: с кем-то разговаривала по телефону. Он нервничал, злился из-за того, что в самый неподходящий момент складывается вот так неудачно, уже психовать начал после четвёртого раза, мол, нашла время поболтать… Он не переставая, пытаясь дозвониться до неё, мчался в сторону дома, проклиная сложившуюся ситуацию и того человека, кто с ней сейчас общался. Он хотел порвать того собеседника, взять за шкибот и затолкать телефон в рот, как можно глубже… а когда всё-таки линия освободилась, Иван почувствовал лёгкое облегчение и благодарность провидению, поэтому, собрав все свои эмоции в кулак, не выплеснув на Марину возникший негатив, как можно спокойнее проговорил в трубку:

– Мариш, срочно собери необходимое и уходи…

– Что случилось?

– Потом всё объясню. Встречаемся, ты знаешь где…

– Поняла…

Квартирная карусель

Марина не успела уйти: ей не хватило каких-то несколько минут. Ей бы не стоило тратить драгоценного времени на запирание дверного замка и сбора их одежды в сумку, а надо было просто взять после звонка и покинуть временное пристанище, ведь в такие моменты порою каждая секунда на счету.

– Я всегда знал, что все проблемы возникают из-за женщин, – говорил Ален Рустамович. – Да, признаюсь, женщина – это стихи, загадка, красивый цветок, но всё же проблема, как ни крути. Многие великие люди и не только, поплатились, ставя на пьедестал женщину, связь с ней. Иван не исключение.

Марина сидела в кресле и неохотно слушала, напротив неё стоял стеной Кача. Лёва находился у коридора, стараясь не смотреть на пленницу.

– Что вы хотите от Ивана? – посмела спросить Марина.

– Для начала, чтобы он пришёл сюда, будь понимающей, позвони ему.

Она не стала себя долго уговаривать: это ни к чему хорошему не привело бы, она не выручит Ивана тем, что не будет ему звонить. Он не сука, он ни за что не бросит её, поймёт сам, что случилось, либо начнёт названивать, волнуясь, чтобы узнать, почему она не с ним?

– Вань, я дома… Не одна. Тебя ждут… Нет, меня не трогали… – лишь произнесла в трубку Марина.

Она догадывалась, что эти недружелюбно настроенные гости, следствие минувших дел Ивана, ведь он неспроста сбежал сюда, дабы спрятаться, отвернуться от былого, измениться, начать жизнь заново, но не тут-то было. Иногда прошлое возвращается. Чаще тогда, когда ты его не ждёшь, либо в тот момент, когда не хочешь, чтобы оно постучало в твою дверь.

Иван шёл, обдумывая то, как ему поступить, нет, в его голове отсутствовала мысль побега: бросать Марину в беде в его планы уж точно не входило: эта проблема сугубо личная, он виновник произошедшего и только он один несёт обязательность, чей след шельфа уже давно тянется. Иван осознавал, что легко выкрутиться не получится. Ален Рустамович, затаивший обиду на него, принципиально сделает так, чтобы демонстративно наказать неподчинение и напомнить якобы о своей правоте во взглядах, мол, я же говорил, женщина тебя погубит рано или поздно.

Иван прекрасно понимал, придя туда, жить ему останется считаное время и милости не ждать, не тот случай. Вопрос зудел лишь о Марине, как её выручить, как её оградить, потому что он знал, обиженный уголовник, свидетеля в живых навряд ли оставит. Как сейчас Иван корил себя, что впутал во всё это Марину, как ему сейчас хотелось бы, чтобы было всё не так и даже на миг подумал о том, что как бы было хорошо, если она его тогда не простила бы и осталась с этим… её бы ухажёром.

– Лёва, иди на лестничную площадку, встанешь этажом выше и будешь ждать его, как только он войдёт, пойдёшь следом, прикроешь нас, – дал указание Ален Рустамович.

– Понял.

Марина нервно сидела, если сказать, что она не волновалась, это будет чистое враньё, она ещё как переживала, за себя отчасти. Она смотрела то на одного, то на другого незнакомца, прикидывая, есть ли у неё шанс выбраться из западни и понимала, что такого нет: не в окно же кидаться, да и высота к тому же, а попробовать прорваться к двери – не успеет. Даже, если бы она знала, какой исход её ждёт, не значит, что она бы рискнула попытать судьбу.

Зазвонил телефон у Марины, Ален Рустамович молча, настаивающем взглядом потребовал у неё сотовый.

– Не дури, Иван! – лишь произнёс он в трубку.

Прежде чем Иван поднялся на нужный этаж, он из старого помятого почтового ящика от своей съёмной квартиры извлёк свёрток, в котором оказался пистолет.

Он поднимался потихоньку, прислушиваясь, взгляд всё время устремлён то вперёд, то вверх: знал, что может быть засада. Не то чтобы он боялся, ведь так и так в квартиру придётся входить, с оружием или без него. Предопределённый вариант Ивана не устраивал, в этом случае у него не будет козыря: он просто окажется в ловушке, в трудной ситуации, в которой исход предначертан. Хотя, если посмотреть правде в глаза, у Ивана не было шансов, чтобы обыграть замес в его пользу. Но, человек устроен так, что всегда надеется на что-то, например на везенье. Осторожный взор Ивана приметил Лёву через перила, тот стоял, показав свободные руки перед собой, и медленно подносящий указательный палец к губам, мол, не слова, я тебе не хочу ничего причинить плохого, иди себе дальше. Иван благодарно кивнул, но не сдвинулся с места, всё также держа на мушке Лёву, которому дал знак головой, мол, уходи отсюда по-доброму. Лёва было замешкался, но повторный жест головой в совокупе с острым взглядом, его вразумил, тот подчинился и начал спускаться. Когда они поравнялись, Иван тихо проговорил:

– Это не твоя разборка, друг… Помни о просьбе, там и тебе хватит. Если что-то со мной случится, отдай мой подарок ей. Пообещай мне и иди себе с миром.

– Один раз я уже дал слово, нет смысла его давать дважды… Управишься там?

– Должен, ты иди пока покури у подъезда.

Ален Рустамович услышал короткий стук в дверь.

– Кача, встречай гостя.

Верзила приблизился к железной двери, в руках у него уже был пистолет, глянул в глазок и убедившись, что постучался тот, кто нужен, открыл, отойдя. Всё остальное произошло мгновенно: словно вихрем Иван влетел в коридор и подобно природному явлению, что сносит на своём пути, он выстрелами сначала убил Кача, следом тут же не раздумывая, не отвлекаясь, прострелил голову Алену Рустамовичу, который держал пистолет у головы Марины.

Как только всё началось, с первым же выстрелом, Марина от неожиданности встрепенулась, от страха завизжала во время последующих пальб, и не могла успокоиться после: её взяла оторопь, всю трясло.

– С тобой всё в порядке? – поинтересовался Иван у шокированной Марины. Она, словно не услышала его, её взгляд растерянно бегал по квартире. Иван приобнял её, прижав её маленькую голову к своей груди, приговаривая: «Всё нормально, страшное уже позади. Не бойся».

– Что ты наделал! – Марина не спрашивала, а констатировала.

– Мне пришлось. Это был единственный выход. Теперь мы свободны.

– Что такое свобода для тебя? Это по-твоему свобода? – сказала она указывая на труп.

– Они бы нас не пожалели, поверь мне. Давай отсюда уходить, чем раньше, тем лучше. Возьми себя в руки, Марина.

– Не делай резких движений. Пушку в сторону отбрось. И медленно руки за голову.

Иван в недоумение слушал чей-то приказ, голос ему был неизвестен. Марина же увидев говорившего, в непонимание смотрела на него. Иван в эти секунды размышлял, как ему поступить: подчиниться или проигнорировать. Он замедленно обернулся и изумился увиденному, это был тот самый ухажёр.

– Чего ты здесь забыл? – обескуражено спросил Иван. – Мент, значит! Воняешь ты по-особому.

– Затухни! Брось пистолет! На колени… и руки за голову, либо я тебя пришью!

– Олег не надо! Прошу… – выдавила Марина.

– Мне любопытно одно, откуда ты здесь взялся? – задал вопрос Иван, медленно опуская пистолет на пол…

– Шёл мимо… – Олег не успел договорить: Иван резким разворотом направил дуло на него, и тогда Олег не мешкая ни секунды пальнул два раза в ослушавшегося.

– Нет!!! – прокричала Марина, подхватывая умирающего Ивана. – Милый, зачем ты это сделал? Не надо было… Зачем? Пожалуйста, не умирай. Не уходи…

Иван на её высказывания ухмыльнулся, тихо проговорив:

– Иначе было нельзя! Помни всегда, ты для меня, как солнце, воздух, без которого нет смысла жить! Я тебя люб…

Её сжигающий злобой взгляд переметнулся на убийцу дорогого ей человека.

– Я тебя позвала не ради этого! – она не говорила, а резала словами, её всю изворачивало от случившегося. – Зачем ты так с ним? Лучше бы я тебе не звонила! – разочаровано сказала Марина. – Я тебя ненавижу!!! Ненавижу…

Бордюрный блюз

Ночной город прекрасен тем, что таит в себе многогранность всех событий и впечатлений. Это и своеобразный шум дорог, прекрасность ночных уличных фонарей, злость, которая поджидает своего часа и тысячи неспящих душ. Одной из таких была Марина, она сидела меж проезжей части на бордюре, голову опустив. Несмотря на её потрёпанный вид, она была прекрасна: ей сигналили. В левой руке Марина держала початую бутылку виски, периодически прикладываясь к ней. Сейчас ей было плевать: как она выглядит, где находится и что сидит на холодном, весь мир для неё погас.

«Она несчастна, – пьяное мышление твердило ей».

Возле неё остановилась тёмная машина, включив аварийки. Ей стало слегка любопытно, она подняла голову, но никто из транспорта не выходил. Тонированные стёкла мешали увидеть водителя.

– Чего надо? – недовольно прокричала Марина. – Вали отсюда.

На её возмущение, дверца автомобиля открылась и перед ней предстало знакомое лицо.

– Ты?! Не хочу тебя видеть.

Лёва подошёл к ней, в его глазах горела злоба.

– Хочешь выпить? – поинтересовалась она. – Ах, да, ты же за рулём…

Лёва достал пистолет и направил ей в голову.

– Чего ждёшь? Стреляй же, – говорила она, глядя исподлобья на него.

Тогда он не выдержал и… отпустил звонкую пощёчину, потом, бросил ей к ногам бумажный пакет.

– Что это? – спросила она.

– Твоя свобода…

– О чём ты?..

– А ты посмотри… и поймёшь.

Марина подняла пакет, заглянула внутрь, там были документы на новую жизнь, банковская карточка и немного крупной наличности.

– Это твой подарок от Ивана. Живи и радуйся, и помни, что был такой замечательный человек, которому ты была небезразлична, дура.

Она виновата заплакала.

– Не время и не место здесь сопли разводить, ты сама выбрала этот путь…

– Как бы я хотела всё исправить…

Лёва недоверчиво ухмыльнулся.

– Уже поздно… Садись в машину…

– Зачем? Не куда я не хочу ехать…

– Я должен тебя… должен убедиться, что ты уберёшься из этого города, где тебя ждёт другая жизнь, такова воля Ивана.

Последние капли любви

По асфальту текли мутные реки. Город притих, сонный, он будто бы сжался в комок, нахохлившись всеми своими крышами и шпилями. Ночь укрывала город чёрным крылом.

Двое не спали в эту ночь. Лобовое стекло превратилось в маленький водопад – тысячи холодных капель стекали по нему, не давая дворникам справляться со своей работой. Чёрная «Приора» бесшумно подъехала к безлюдному перекрёстку и замерла у обочины дороги. На кресле водителя сидела Марина, она не убирала руки с руля, крепко сжимала его длинными узкими пальцами. Сжимала, крутила, теребила, мяла… Странно, сейчас волнение должно быть очень сильным, но она просто сидит на водительском кресле и сжимает холодными пальцами руль.

Небо плакало крупными чистыми слезами…

– Марина, я буду ждать тебя здесь!

Лёва сидел на соседнем кресле, такой же непоколебимый, как и всегда. Марине хотелось заглянуть к нему в глаза и увидеть в них хоть что-нибудь человеческое. Это могло сейчас спасти её. Лёва одним движением вынул из внутреннего кармана куртки что-то чёрное, тяжёлое. Пистолет. Он проверил обойму, а она, как загипнотизированная, смотрела на оружие. Оно пугало её, но ей хотелось взять его в руки. Наконец, Лёва протянул его Марине. Никогда прежде ей не приходилось держать оружие. Кухонный нож не в счёт… Неожиданно она почувствовала странную силу… Силу и защищённость одновременно.

Марине казалось, что пистолет стал продолжением её руки, врос в её плоть… Стал её мозгом и сердцем одновременно… Теперь никто не может её обидеть, никто не смеет причинить ей зло… Она – сильная…

Марина резко подняла голову и посмотрела на Лёву. На её лице читалась уверенность в себе и непоколебимость. Она сделает то, ради чего приехала сюда. Она всё давно уже решила… Сделает, но…

– Лёва, у меня есть к тебе просьба. Я всё хорошо обдумала, и… прошу тебя, если вдруг я попадусь… застрели меня… Хорошо?

Лёва посмотрел на неё, изогнув слегка свои идеальные брови, смотрел и молчал. Марина поняла это, как согласие, и вышла из машины. Правую руку Марина держала в кармане… Там был и пистолет, в рукоятку которого девушка, сама того не осознавая, крепко вцепилась.

Холодные капли стекали по её лицу, но Марина будто перестала замечать дождь. Пока она дошла до нужного подъезда, успела промокнуть, но не чувствовала этого.

Повинный был в её голове, на нём она сейчас сосредоточилась. Он растерзал, сжёг, поломал её всю, сбросил на землю… Так жёстко, так больно, так…

Лифт, как старая больная черепаха, тащился на предпоследний этаж… Его этаж… Двери с глухим лязгом открылись. Марина шагнула на пустую площадку, тускло освещаемую мутной лампочкой. Она слышала, как сердце бьётся в висках… Вот и нужная дверь. За ней, где-то в недрах квартиры, бьётся его сердце… Пока ещё бьётся…

Марина с силой надавила на кнопку звонка. Знакомые трели пощекотали нервы.

Пахло чем-то сладким… Ванильным кексом или пирогом с кокосовой стружкой… Он что-то готовил, что-то волшебное, притягивающее… Так он готовил иногда раньше, когда ожидал её прихода. У них могло бы выйти сейчас отличное свидание…

Девушка услышала его шаги. Желудок сжался в ней в комок, сердце замерло, было тяжело дышать. В кармане лежал пистолет…

Слышно было, как он открывает замок, наконец, дверь распахнулась.

Она видела только его изумлённые глаза. Глаза змея-искусителя…

– Марина? Привет! Проходи! Не ожидал тебя увидеть!

Олег сделал шаг назад, готовясь пропустить девушку вперёд, но…

Недоумение промелькнуло в его глазах, когда он увидел направленное на него дуло пистолета…

Ответом ему стал выстрел.

Марине казалось, что она и не выстрелила вовсе. Олег продолжал стоять, глазами, полными безысходности, смотрел на неё. Она пила эту безысходность, смаковала каждую каплю… Снова прогремел выстрел… Олег сполз по дверному косяку, он не отводил глаз от её лица…

– Ма-ри-на! – по слогам прошептал он.

Девушка почувствовала, как пистолет дрогнул в её руке. Она стреляла в человека… Некогда любимого человека… Марина почувствовала, как по щеке побежало что-то тёплое… Она удивилась, что ещё может плакать…

А пальцы уже в третий раз нажали на курок…

Марина испуганно огляделась, ей показалось, будто дверь этажом выше хлопнула…

Девушка машинально положила пистолет в карман, и, не оглядываясь, поспешила вниз по лестнице…