Читать книгу Чему улыбается рыба - Алексей Равносторонний - Страница 11

Каждое утро неизменно проходило по одному сценарию: проснулся, умылся, собрался, вышел, зашёл в автобус. Внутри пассажиры всегда из одного и того же набора. Военные в камуфляже, отличающиеся друг от друга только количеством звёзд, нашивок и степенью воспитанности. Студенты или школьники, всегда без перчаток и шапок, независимо от времени года, но в наушниках и со смартфонами, экраны которых непременно или в мелких трещинах или разбиты так, что удивляешься, как они в них ещё могут что-то рассмотреть. Женщины, слегка за пятьдесят, часто громко что-то обсуждающие, будто расстались ни вчера, а как минимум лет сто назад, и теперь, взахлёб, рассказывают друг другу какие-то особо важные новости на весь салон. Дремлющие пенсионеры – охранники, неотъемлемый атрибут которых – чёрная прямоугольная сумка, через плечо, с едой на сутки вперёд. Ну и все остальные, которых можно обозначить одним словом – ранние, те, кто не любит опаздывать, но живёт далеко и за неимением собственного транспорта вынужден выезжать на самых первых автобусах.

Со временем, начинаешь узнавать примелькавшиеся лица, и на протяжении поездки, уже точно знаешь кто где войдёт и когда выйдет. И больше, в принципе, ничего интересного: держишься за поручень, стараясь не упасть, или сидишь и дремлешь до своей остановки. Внимание привлекает лишь что-то из ряда вон. Алексей сев на свободное место, вспомнил как раз такой случай. Была осень, вечерело, автобус, не спеша ехал по обратному маршруту, как внезапно резко остановился (видимо кто-то махнул рукой), и в открывшуюся дверь вошла девушка. Ярко красное пальто, из-под которого виднелось светло-серое платье, на ногах фиолетовые колготки и черные ботинки на высокой платформе. Она села напротив Алексея, положила себе на колени сумочку и достала телефон. Ни на кого несмотря, девушка поправила жёлтый шарф, и, откинув в сторону оранжевые пряди волос, поднесла смартфон к уху и произнесла, мягким и приятным голосом: «я села в маршрутку, еду домой», – она кивнула сама себе,– «хорошо. Как дела на работе?» – пауза,– «хорошо, как самочувствие?» Она опустила телефон и вопросительно посмотрела на экран, затем снова приложила его к уху и повторила вопрос: «как самочувствие?» Девушка нахмурила брови, а потом, неожиданно нежно, нараспев, позвала, – «ми-и-л-ы-ы-й…». И, услышав наконец, что хотела, улыбнулась, и поспешно стала с чем-то соглашаться, – хорошо, хорошо, хорошо.

Алексей осторожно смотрел на неё, невольно подслушивая разговор, из которого узнал, что она замужем, и что её маме, внезапно захотелось лететь зимой в Крым к родственникам, а у неё (точнее у них, разговаривала оно с мужем), планы иные и что ужин она сегодня не успеет приготовить, потому что устала, но ждёт, что супруг её не бросит и приготовит что-то вкусное.

Чем дольше он смотрел и слушал её, тем больше она ему нравилась. Чем? Да, в тот момент это мало волновало. Просто, при взгляде на неё – теплело в груди, учащалось сердцебиение, и лишь мысль, что скоро ему выходить, и больше, скорее всего, никогда не встретить, немного печалила. И тогда, он решил записать свои настроение и ощущения к ней, весь тот ворох бессвязных слов и фраз, что кружил в голове.

Алексей сжал губы, затем сощурил глаза на несколько секунд, как делают художники, чтобы запомнить экспозицию и стал быстро набирать в телефоне.

Она украла моё сердце.

Точно она.

В маршрутке, на выходе, одними глазами.

Зачем?

Да, продаст, обменяет или выкинет – вариантов масса.

Крадут, иногда, не имея цели.

А я?

Это третье потерянное сердце.

Первое сгорело, второе разбилось и вот теперь очередное.

И что?

 В груди пусто.

На работу нельзя. Без сердца сейчас ни как.

А, значит, надо думать, а потом делать.

Временное сделаю из снега, хорошо, что зима, до весны прохожу.

Новым займусь сегодня, по всем правилам, в звёздной пыли, под лунным светом.

Поливать каждый вторник.

Долго, но иначе нельзя.

Итак, снимаю кожаные перчатки и иду к ближайшему сугробу.

Слишком сухие и циничные мысли?

А какие они могут быть у человека, у которого украли сердце?

…

Алексей прервал свои воспоминания, и стал думать о настоящем, о приятном, то есть о Лисе, вчера он отправил ей строки:

Она оборачивается на каблуках,

зима ещё не расставила ловушки на скользких улицах,

её морозы отстали где–то на востоке,

и она только поглаживает всё холодными пальцами,

сбрасывая слишком упорные листья с деревьев,

и подгоняя медленно прогуливающихся прохожих.

Она оборачивается на каблуках,

у Лисы тоже есть и сапоги и туфли,

и, даже, шапка зелёного цвета –

подарок от дальних родственников,

и чёрный плащ и куртка цвета мокрого асфальта.

А ещё у неё бывает настроение,

когда дети уже в детсаде и домой не хочется,

и ноги уводят куда– то вперёд.

И она оборачивается на каблуках,

чувствуя его взгляд,

хотя и понимает, что это ей только кажется.

И сделав оборот вокруг себя, будто танцуя,

она набирает его номер,

И тысячи километров стираются и она слышит:

«доброе утро, моя девочка».

Наверное, она улыбнётся, прочитав это с утра, и обязательно напишет что-то в ответ, а может, пришлёт интересное фото. И завяжется переписка, как обычно ни о чём и обо всём, и пролетят минуты, часы и вдруг, внезапно, наступит вечер, а это значит, ему идти домой, а ей, забирать дочку с детского сада и готовить ужин мужу. Обычная рутина, которая разбавляется, послеобеденными для него, и утренними для неё переписками друг с другом. В их безмолвные паузы, он иногда начинал по ней скучать, и, зная, что это взаимно, он несколько раз пытался написать что-то ёмкое и одновременно красивое. Но получалось всё не то, пока однажды она не сообщила ему, что решила себе купить дневник, в который будет записывать свои цели, а также отмечать дни, когда не курила, ну и так, особо важные моменты своей жизни. И тогда, почти сразу, слова сами себя и написали у него в телефоне.

Ты скучай,

как и я по тебе,

не до слёз,

а чуть– чуть,

что бы ночью

слова

не мешали уснуть.

Вспоминай обо мне,

пока ждёшь в феврале,

пока пишешь о чём-то

в своём дневнике,

пока дым сигарет,

греет губы зимой,

когда молча идёшь

по дороге домой,

когда чувства текут,

выливаясь за край,

не грусти,

просто тихо и нежно ,

скучай…