Читать книгу Выучиться на Бога - Алексей Тихонов - Страница 8

Дверь распахнулась внезапно, без малейших стуков или разрешений. Вошел Дитоми, энергичный и величественный в новой лимонно-желтой фуке. За ним – Гои с Оминасом, дальше копошились слуги, высовывали любопытные лица. Короче, в тесную комнатку ввалилась толпа, вполне достаточная, чтобы смутить кого угодно. Тем более в столь неподходящий момент.

– Вижу, здоров! – рявкнул аннин, улыбаясь во весь рот.

Бедняжка Сорико взвизгнула и забарахталась на постели, силясь с головой спрятаться под тонким одеялом. Айнар обернулся недовольный.

– Нынче так принято вторгаться, кимит? А если здесь люди заняты?

– Вижу, чем вы заняты, – хохотнул Дитоми. – Еще в коридоре по звукам догадался.

– Тогда мог бы и подождать.

– Ничего, успеешь накувыркаться с подружкой, а тут дело срочное, безотлагательное. По поручению самого князя, да продлят Боги его дни.

У порога почтительно охнули.

– А народ зачем привел? – отторо по-прежнему хмурился.

– Этот? – оглянулся Дитоми. – Да благородные воины для тебя лучшие няньки и охранники, прочие же… Кыш!

Он не махал руками, не строил страшных гримас, даже голоса не повышал, однако скопище трактирных слуг немедленно кубарем ринулось вниз по лестнице.

– Надо было хозяйку срамить? – кивнул Айнар на слабо вздрагивавшее одеяло. Кажется, там тихонько плакали.

– Ерунда, про ваши забавы, кимит, не только трактир, полагаю, целый город уже в курсе. Зато теперь мы доподлинно убедились, что ты вполне оправился после турнирных подвигов. Ходить способен?

– Пока не пробовал.

– Пускай лежит, – заговорил из-за плеча аннина Гои. – Приволокли ровно труп, очнулся утром, куда тут прыгать?

– Однако лишь сейчас он весьма резво прыгал, – ухмыльнулся Дитоми. – Ну ладно, пускай еще денек нежится в постели. Побеседуем так. Рассаживайтесь, кимиты.

Оминас не заставил себя упрашивать и опустился рядом с ложем товарища, но замешкался Гои.

– Что? – обернулся Дитоми. – Ах да. Подружку, кимит, придется выпроводить. Не уверен, сообщу ли секретное, но негоже, как понимаешь, простолюдинке слушать личные послания князя.

Вздрагивавшее одеяло замерло – перспектива пройтись голой на виду у посторонних мужчин испугала куда сильнее, чем стыд перед слугами.

– Ну? – подтолкнул Дитоми события.

Наконец Айнар, обведя взором веселые лица Ближних, склонился к подруге. Попробовал стянуть одеяло с головы, но Сорико вцепилась крепко. Тогда ограничился легким похлопыванием.

– Выйди, нам нужно поговорить.

После секундной паузы женщина все-таки зашевелилась – задерживать благородных господ тоже было боязно. Сперва высунулась, поморгала огромными, блестящими от слез глазами, затем принялась суетливо сползать на пол, одновременно обкручиваясь одеялом.

– Забирай вещи и отправляйся. Побыстрее, – Айнар откинул истрепанное полотнище. Взамен Оминас бросил товарищу валявшийся под ногами женский халат. – Весь внимание, кимиты.

Однако воины начали не сразу, наблюдали, как закутанная в одеяло женщина семенила босыми ступнями к дверям. Сорико едва не падала, зато укрылась тщательно до крайности – прорех нескромные созерцатели не отыскали. Обернулась же она жалобно только у порога.

Айнар вздохнул. Похоже, ему опять суждено было ходить в виноватых. Да, разумеется, чистое безумство затевать любовные игры посреди бела дня, но не слишком ли суровым наказанием ответили Небеса? Понадобилось же Дитоми явиться в самый неудобный момент, в разгар, да еще притащить с собой ораву зрителей!.. А ведь как хорошо начиналось: Сорико, размягченная рыданиями над бездыханным телом раненого, вдобавок утомленная переполненной хлопотами ночью…

– Ты действительно выглядишь совершенно здоровым, – заметил аннин, продолжая усмехаться.

– Выспался на совесть, – буркнул Айнар. – Так что стряслось? Кинуться в бой не обещаю, но выслушать сил хватит.

– Какой уж новый бой, когда вчерашний запомнится городу крепко.

– Неописуемое творилось! – воскликнул Оминас. – Стража еле народ удержала, все рвались к ристалищу. Вопили, буянили… А тут в придачу ты упал – тотчас крик, будто тигон ударил исподтишка. Долго разгоняли дебоширов…

Айнар пожал плечами.

– Обыкновенный поединок.

– Ну, не скажи! И поединок удался на славу, и публика прониклась. Ты ведь непобедимого чужака одолел! Честь княжества защитил! Тебя нынче из конца в конец Шораи… В общем, восхваляют на каждом углу.

– Да? А кормить даром в харчевнях готовы?

– Вот это вряд ли, – хмыкнул молчаливо сидевший Гои. Помедлив, добавил: – Жадность природная не позволит. И в лавках на серьезные подношения не рассчитывай – скидку герою, может, сделают, но даром… вряд ли.

– Ладно, теперь сумеем заплатить.

Ближних, однако, подобная мысль отнюдь не вдохновила, они даже не улыбнулись. Айнар насторожился:

– Что такое?

– Я собственно, – кашлянул Дитоми, – пришел как раз по денежному вопросу, кимит. Формально ведь тебе полагаются нешуточные награды…

– Их кто-то оспаривает?

– Нет, – аннин говорил легко, лишь чуть обозначая смущение. – Никто не оспаривает, награды твои. Формально.

– Брось эти хитромудрые словечки, кимит, – Айнар поморщился. – Прямо объясняй. Мне не хотят отдавать завоеванное в честном поединке? Князь?

– Политика, – уточнил Дитоми. – Нам, простым воинам, вправду незачем вникать в тонкости дворцовых интриг, достаточно, что князь передает тебе два… пожелания. Надеюсь, понимаешь?

– Вес пожелания господина? Понимаю. Так что нужно?

– Для начала он просит не спешить с требованием призовых выплат.

Отторо нахмурился.

– Долго?

– Месяц, два… То есть до конца грядущего похода. Сумма ведь внушительная, а в казне недобор, любая монета на счету.

– Очень верно замечено – на счету! И у нас тоже!.. Бесово семя, неужели князю не известно, что снаряжение к походу стоит денег?

– Не кипятись, – Дитоми даже придержал резко побледневшего Айнара. – Господин в курсе. Он неустанно заботится о своих воинах, потому передает со мной столько, сколько целесообразно.

Аннин извлек на свет солидного вида кошель.

– И сколько целеса… там?.. – вытянул шею Оминас.

– Четыреста серебряных цер.

– Маловато, – вздохнул урмат.

– Мало, – жестче подхватил Гои. – Снаряжение нашей компании потребует впятеро больше, а приз дал бы втрое!

– Увы, – Дитоми развел руками, – господин, вероятно, не предполагал обеспечивать троих. Одному же этих денег достаточно.

– Мало, – вступился за друзей Айнар. – И князь прекрасно осведомлен о нас. Может, лучше он накинет еще полтысячи монет, а мы бы после вернули из добычи?

– Не получится.

– Но ему же нужны хорошо вооруженные бойцы, не босяки, так? Иначе – осмеяние, стыд, если не поражение! Положим, мне денег хватит, а как прикажешь выкручиваться моим товарищам?

– Выкрутятся, – хмыкнул по-прежнему беспечный Дитоми. – Ты поможешь, сами наскребут… Уверен, отыщут пути. Заодно капельку уму-разуму научатся, глядишь, впредь остерегутся спускать жалование на кутежи да игры.

– Это чего же? – Айнар набычился. – Солнцеликий надумал нас вразумлять, точно желторотых мальчишек? Как щенков в дерьмо носом тыкать?

– Не кипятись… Как еще вразумлять, если матерые воины порой хуже мальчишек? Слышал во дворце? То не пустые угрозы были – укорот надобен вольнице…

– Я к князю пойду.

– Глупо. И вообще не советую, кимит, буянить – судьба способна огрызнуться. Ну как объявят, что победителем турнира тебя считать нельзя? Ведь, повергнув тигона, предварительных схваток ты избежал, разве нет? Здесь вопрос щекотливый.

– А если промолчу, он никому даже в голову не придет? – покривился Айнар. – И победу мне в результате оплатят?

– После возвращения из похода. Тогда, убежден, найдется чем.

Айнар выдержал долгую паузу, хотя упорствовать, по сути, смысла не имело. С кем спорить? Сидзиро явно принял решение, а менять его терпеть не мог. И кому спорить? Уж наверняка не отторо со скандальной репутацией.

– Мне тоже думать о пользе казны? – спросил Гои.

– Нет, у тебя сумма скромная, получишь на днях. Трудности только с главной наградой. Так что ответишь, кимит?

– Ладно, – выдавил Айнар. – Потерпим с призом. Ведь остаются еще доспехи Ксуама, которые цены огромной… Или я опять ошибаюсь? Как он там?

– Плохо, – Дитоми оскалился. – Ногу ты ему повредил на совесть, до конца года, полагаю, хромать обречен. И в поход не попадет.

– Ничтожная потеря! – фыркнул Оминас. – На кой нужен союзник, мечтающий единственно всадить тебе нож в спину? Лучше уж иметь на одного бойца меньше, чем…

– На двух.

– Что?

– На двух бойцов меньше, – повторил аннин бесстрастно. – Не забудьте о Ракутане – его тоже лечение ожидает долгое. Двое могучих воинов за банальный праздничный турнир – по-вашему, ничтожные потери?

– Но мы-то здесь ни при чем, ты же понимаешь?

– Понимаю. Хотя трудностей в грядущих сражениях все равно теперь прибавится.

– Справимся, – заявил урмат подчеркнуто бодро.

Даже разговаривая с ним, Дитоми почти не отрывал взгляда от Айнара. Полуголый, еле прикрывшийся пестрым женским халатом, молодой воин сидел на ложе понуро – то ли слабость после геройств одолевала, то ли дурные предчувствия.

– Надеюсь, справимся, – кивнул аннин. – Особенно с помощью новых, хвала солнцеликому, союзников. А по поводу ножа в спину… Не лишено некоторого смысла. Болтают, Ксуам мечется, подушку зубами грызет от злости, рычит – насилу удерживают.

– Боец блестящий, а поражения в честном поединке принять не сумел? – хмыкнул Айнар. – Жаль, я думал о нем лучше.

– Тем не менее поступим на сей раз предельно великодушно. Когда принесут доспехи, ты откажешься от них.

– С какой стати?! – вскинулся отторо.

– Это вторая просьба князя, ясно? – отчеканил Дитоми. – Если не до конца, то растолкую: нам не нужна сейчас ссора с едва обретенным союзником.

Айнар покачал головой, рядом поморщился Гои. Возмущенный Оминас всплеснул руками:

– Да причем тут ссора? Дворяне в установленном месте и в разрешенное время скрестили клинки по всем правилам… Ведь от веку положено победителю забирать доспехи проигравшего! Исключительно частное дело, ни грана политики! Откуда ссора с союзниками?

– Семья Ксуама нынче влиятельна среди знати Гайафы, он – в любимцах властителя… Впрочем, я уже говорил: не наша, воинов, забота распутывать нити интриг. Разве не достаточно четкого пожелания господина? Тигон получит назад свое добро, и давешние ураганы эмоций улягутся.

– А он-то готов все забыть? – буркнул Айнар. – Простить, обняться и воевать впредь бок о бок?

Старший помолчал, пристально глядя ему в глаза.

– Если не уймется, то будет виноват сам.

– Он и так будет… Бесово семя! – воскликнул Айнар с усталым раздражением. – Да не ты ли, кимит, убеждал меня вчера порадеть за честь княжества? Ну и вручили бы проклятый приз гостям, коль их благосклонность так дорога! К чему затевали нашу с Ксуамом схватку?

На миг показалось – непроницаемое лицо Дитоми дрогнуло. В конце концов, он только передавал высочайшую волю и, вполне вероятно, осознавал уязвимость некоторых решений. Однако продолжалось колебание лишь секунду.

– Что ж, тогда требовалось подтвердить силу Илдока, – аннин вздернул подбородок, – теперь – его великодушие. Вчера ты отлично справился, кимит – надеюсь, справишься и дальше. Доступно изложил?

С этими словами он поднялся, отряхнул полы одежды.

– Счастлив, что застал тебя в здравии, благородный Годой, о чем не премину сообщить господину. Его порадует новость.

– Возможно на радостях, – разжал губы первый из отторо, – господин снизойдет до еще какой-нибудь скромной милости к своим верным слугам?

– Деньги? Я же сказал…

– Пусть не деньги, а, например… прощение грехов.

Дитоми, уже качнувшийся было к дверям, остановился.

– Старых или недавних?

– Недавних. Или, заявишь, до дворца ничего не долетало?

– Кое-что, – усмехнулся аннин. – Смутное. Вроде жрецы Каона жаловались на некие причиненные им обиды. Это?

– Это, – в признании риск имелся, но Айнар сразу понял, что тайны не открыл – собеседник промедлил только для виду.

– Хорошо, я замолвлю словечко. Если казна страны скудна, то милосердие князя – безгранично. На него и уповай, поправляясь… Кимиты…

Воины раскланялись.

Когда Дитоми вышел, в комнате с минуту царила тишина. Слышно было, как за окнами отчаянно вопят хмельные голоса – простонародье догуливало праздник, прежде чем разбрестись по домам.

– И что теперь? – хлопнул, наконец, ладонью Оминас. – Опять за пустым столом очутились?

– Нечего бушевать, дружище, – откликнулся Гои. – Беде этим не поможешь… Хотя досадно, конечно.

– Выходит, зря рвали жилы на турнире, – кивнул Айнар. – Какой прок в обещании больших денег через полгода, когда они нужны сейчас?! И позарез!

– О чем думает солнцеликий, заставляя своих воинов… – горячился урмат, однако Гои пресек возмущения:

– Держите себя в руках, кимиты! Здесь не кричать, а размышлять пристало. Трезво размышлять.

– О чем? Что можно было испробовать, давно испробовано!

– Во-первых, есть кошель князя, – Гои сохранял бесстрастие с трудом, но куда успешнее товарищей.

– Четыреста монет серебром? Мало! – рявкнул Оминас. – Нам и тысячи вряд ли хватит.

– Во-вторых, лишний раз перетряхнем сундуки – вдруг что завалялось?

– Там продано все кроме мышиного помета!

– Ну, тогда… самые крайние меры. У каждого ведь отыщется сокровенное, тщательно сберегаемое? У тебя – шихонский перстень, у Айнара – конь и меч…

– Я скорее руку отдам, – буркнул мрачный Айнар.

– Это не спасет. Пойми, дружище: мы обязаны участвовать в походе, иначе запросто окажемся нищими бродягами. А в походе обязаны выжить, для чего надо снарядиться, как подобает. Заметь, я не говорю сейчас о позоре с насмешками – мы должны выжить! Естественно, не запятнав честь и стяжав славу.

– Понимаю не хуже тебя.

– В таком случае согласись: поменяв твоего Дикаря на другого и очень хорошего коня, мы многажды покроем…

– Нет.

– На перстень тоже не рассчитывай, – вставил Оминас. – Он будет при мне до последнего вздоха! Память…

Гои всплеснул руками, словно призывая Небеса повлиять на упрямцев, и смолк. Посидели в тишине. Лишь через минуту Оминас не утерпел, полюбопытствовал:

– Кстати, а у тебя-то что, дружище, припрятано? Вроде никакими диковинками не хвастал…

– Не важно, – отмахнулся Гои. – Если никто не желает пожертвовать личным сокровищем, предлагаю исключительное средство. Багран.

– Грязная затея, – моментально скривился Оминас.

– Зато надежная. Для кровопийцы пара тысяч монет – пустяк, даже не почувствует.

– Угу, почувствует только нож у горла, – хмыкнул Айнар.

– Великолепно, назовите другой выход.

Опять тишина. Отторо переглядывались, но свежие идеи породить не сумели.

– Когда? – вздохнул в конце концов Айнар.

– Несколько дней дела потерпят, – прикинул Гои, – и ты аккурат успеешь оправиться.

– Я здоров. Хоть немедля в бой.

– В бой – возможно, однако с Баграном ценнее силы, дружище, окажется грозный вид. Перестанешь бледным шататься, вот и пойдем.

Айнар поморщился.

– Ох, надо было у князя сразу вперед прощения вытребовать.

– И попутно у ростовщика, – добавил Оминас. – Эта тварь в состоянии злобу затаить.

– Полно, кимиты! – улыбнулся Гои приунывшим товарищам. – Сочиним план, продумаем детали, хорошенько подготовимся – кого нам тогда опасаться? Ну! Взбодритесь! Или между небом и землей существует уже нечто, способное устрашить человека с мечом?

За напряженной суетой минула без малого неделя. В столице окончательно стихли отголоски праздничных настроений, но сменились не будничной рутиной, а каким-то ожиданием, невнятным и лихорадочным. Хотя по-прежнему ничего вроде бы не объявлялось, в каждом шепотке, каждом взгляде на улицах чудилось таимое возбуждение. Капля за каплей из дворца просачивались слухи. А тут благородное сословие, зачастившее к оружейникам, в мастерские, где работа заметно оживилась. Да вдобавок торговцы, потянувшиеся с весьма характерным товаром – такой не встретишь на простой ярмарке. Кроме того, с караванами пожаловали еще гости.

Наемникам кипевший вечной войной Диадон дарил возможность жить очень недурно. Едва затихала одна распря, как где-то по соседству вспыхивала новая – только успевай шевелиться. Если везло, подобным промыслом всерьез обогащались, причем больше за счет военной добычи, нежели денег нанимателя. Если не везло… Примкнувшему к проигравшей стороне приходилось уповать лишь на быстроту ног – на поле боя наемников не жалели ни свои, ни чужие, ни товарищи вчерашние. Потому именно наемники нередко первыми срывались в бегство. И отношение к ним среди воинов сложилось соответствующее.

Нынче дороги княжеств топтала настоящая каста ратников по найму, опытных, искусных, знакомых друг с другом чуть ли не поголовно. Убыль их рядам особая не досаждала – наемники слишком берегли себя, прибыль тоже – крестьян, польстившихся на легкий хлеб, обычно выкашивало вскорости. Опять же использовалась немногочисленная каста по преимуществу для стрельбы. Хоть и владевшие отлично луком, дворяне предпочитали рукопашные схватки, а давать такое оружие пахарям смысла не имело вообще. Оставались наемники. Вероятно, передовые из этих молодцов в пропыленных добротных одеждах и взбудоражили город: вроде бы они лишь чинно беседовали у дверей трактиров и чайных, опираясь на древки длинных луков, но кто поверит, будто стервятники слетелись ненароком? Теперь Шораи жил предчувствием войны.

Даже без прямого повеления Ближние усердно взялись за подготовку. Пожалуй, только троих занимало иное. Не сказать, чтобы компания трудилась в поте лица – напряжение присутствовало главным образом нервное. И Гои, взваливший на себя планирование, и Оминас, занявшийся оружием с лошадьми, в действительности целыми днями просиживали в заведении Сорико. Поначалу это оправдывалось якобы заботой об Айнаре, который постепенно приходил в себя, затем… никак не оправдывалось. Денег не было ни на кутежи, ни на любовниц, встречаться же в мастерских с выбиравшими снаряжение соратниками не хотелось. Да и что делать в мастерских обладателям пустых кошелей? Изредка кто-то отлучался из-за стола, пропадал несколько часов, после чего возвращался с видом усталым и гордым. Естественно, возвращался обратно за стол – Сорико продолжала стоически кормить-поить всю компанию. А тут еще время от времени забегал Киенео. Молодой воин вроде бы излечился от турнирных обид, но был неразговорчив, ограничиваясь участием в дружеских ужинах. Попытавшийся успокоить хозяйку новыми обещаниями Айнар получил в ответ лишь очередной печальный взгляд.

Сигналом к исполнению задуманного послужила долгожданная весть из дворца: князь назначал поход через три недели.

– Семнадцать Ближних поедут с ним, – рассказывал Гои тем же вечером подробности. – Мы тоже, друзья. По старой дороге на Шихан, далее – к Резному перевалу.

– А тигоны? – спросил Айнар.

– Посыльный не желал откровенничать, но я пошептался с Дитоми: союзники войдут на земли Ямауты со своей стороны. Соединимся вблизи границы.

– Союзники, сожри их печень… – фыркнул Оминас, но Айнар прервал:

– Тогда что? Сегодня?

– К чему тянуть? – пожал плечами Гои. – Раньше сделаем – и на душе спокойнее, и с хлопотами успеем закончить.

– Может, все-таки не сегодня, кимиты? – предложил урмат. – Высоки стены дворца Сидзиро, а город, по-моему, что-то почуял. На улицах народу не в пример вчерашнему, шумит, глазеет. Не заметил бы кто случайно… А вот стихнет гам…

– Не стихнет. Скорее пуще любопытствующие зеваки столпятся, точно ничего не провернем. И помни, дружище: мы не воевать направляемся. Чтоб без драк, без грохота, без мертвецов… сверх неизбежного.

– Как Боги распорядятся, – ухмыльнулся Оминас.

Сборы вышли недолгими: меч с ножнами в руку, дорожный плащ – на плечи. Даже слуг не взяли, неугомонному Ориеме наказали охать и причитать в темной комнате.

Когда спустились во внутренний двор трактира, начали сгущаться сумерки. С небес сыпалось мелкое водяное крошево, то и дело взметаемое порывами холодного ветра – от недавней сумасшедшей жары не осталось и следа.

– М-да, – поежившись, Оминас плотнее запахнул плащ. – Лето кончается – самое время затевать поход. Тем более на север.

Товарищи не спорили, однако и поддерживать разговор не спешили. Молча пересекли пропахший влажной пылью двор, вывели из конюшни лошадей. Даже могучий Дикарь вздрогнул, очутившись под противными стылыми каплями.

– Побыстрее бы разобраться с этой гадостью, и домой, – вздохнул Оминас.

– Под крышу, в тепло, – подхватил Гои, – к кувшину доброго вина… Славно. Вот только немного обогатимся, кимиты, и сразу назад. А про погоду… Очень, скажу, замечательная погода – меньше шансов наткнуться на толпы зевак у дома Баграна.

– Лишнего врага себе наживаем…

– Чепуха, одолеем. С детства, почитай, сражаемся с целым миром, а уж несчастного карлика подавно одолеем… Кстати, Айнар, отныне можешь спать без тревог – во дворце болтали, дескать, посольство Гайафы не сегодня—завтра отбудет. И твой покалеченный недруг вместе с ним.

Устраивавшийся в седле Айнар лишь хмуро кивнул. О Ксуаме за неделю мало что было слышно. Как и полагается, наведывалась пара его воинов, замкнутых и надменных, приносила тот самый чудесный чешуйчатый доспех. Как велел князь, отторо от добычи отказался. Правда, предпочел не объясняться, не просить извинения – получилось довольно резко. Чуть ли не оскорбительно. Так, вероятно, его и поняли тигоны, поскольку откланялись с ледяной холодностью…

На улице особой тесноты не обнаружилось – хватало любопытных глаз, но расчищать дорогу не потребовалось. Цокающие подковами по наезженной в камень земле кони весь путь проделали легкой рысцой.

Остановились у высоких, крепко сбитых ворот. Ни огонька, ни голоса. Даже праздношатающихся горожан здесь, чудилось, было меньше.

– Какая незадача, не спать ли отправился наш гостеприимный хозяин? – ворча под нос, Гои поднялся на стременах и от души застучал по доскам рукоятью плети.

Эхо гулких ударов не успело раскатиться по улице, а в ответ уже лязгнул засов. Из распахнувшейся калитки высунулась крупная, плохо выбритая морда.

– Отворяй! – бросил привратнику Гои.

Морда, однако, выполнять приказание не торопилась, зато внимательно оглядела каждого всадника.

– Вот ведь набрал себе Багран тупиц, – обернулся тигон к спутникам, совершенно не понижая голоса. – Ни самим сообразить, ни команды послушаться не способны. Единственно прохожих обличьем пугать… Отворяй ворота, дурень!

Теперь щетинистая морда разинула-таки пасть:

– Э-э… Что нужно… господам?

– Не зли, сучий хвост, – навис над ним Гои. – Всякой черни дворян расспрашивать?! Язык отрежу и тебе же скормлю! Отворяй живо!

Для вящей грозности он схватился за рукоять меча, и страж дрогнул. Медленно отползла в темноту тяжелая створка ворот. Отторо двинулись внутрь, но коренастый, сутулый привратник переминался тут же, под ногами.

– Э-э… Как доложить хозяину?

Айнар огляделся. Обширный двор был пустынен: ни деревца, ни валуна, только извилистая тропинка бежала, растворяясь во мраке, к силуэту высокого здания.

– Давно не посещал? – усмехнулся Гои, проигнорировав слугу.

– С год, пожалуй. Обходился как-то.

– Ясно, с дармовым содержанием… А мы, считай, каждую неделю наведывались, просили, ругались – лишь бы выплаты отсрочить. Отольются теперь кошке…

– Э-э… Как доложить?.. – опять забубнили снизу.

– Поехали, – Гои тронул поводья и направил коня по дорожке.

Следом двинулись остальные воины; привратник, что-то воскликнув, промешкал – кинулся закрывать створку. Скрип засова за спинами настроения не улучшил, однако двор всадники пересекли без сопровождения. Действительно пусто, голый песок и редкие камешки, даже бурьяна или житейского мусора не отыскалось.

Зато едва темная, немая громада дома подползла ближе, на веранде засветились сразу два огонька. Гостей встречали с факелами угрюмые плечистые парни, чем-то неуловимо схожие со стражем ворот. Эти тоже постояли, всматриваясь, затем безмолвно расступились, освобождая лестницу. Когда согнулись в неуклюжем поклоне, стало заметно, что у каждого на поясе по короткому мечу.

Айнар покосился на Гои, но тот успел все оценить.

– Что-то нынче больно внушительную челядь Багран себе нанял, – произнес напрягшийся тигон. – Опасается кого?

– И двор вычистил, будто штурма ждет, – стражи не ответили, даже голов не подняли, пришлось откликаться Айнару.

– Проходите, кимиты, – подтолкнул сзади Оминас. – С кем здесь беседовать? Только время терять.

Воины миновали лестницу, широкие двери распахнул очередной охранник. Опять мощные плечи, оружие и хмурый взор, разве что речь послышалась более внятная:

– Как прикажете о вас доложить, господа?

Друзья переглянулись.

– Благородный Тием с товарищами, – объявил Гои. – Вернее, с товарищем – третий подождет снаружи.

Пока события текли сравнительно в русле сочиненных заранее планов, потому Оминас без возражений устроился рядом со стражами лестницы. Вполне беспечно обозрел обоих, похлопал ближайшего по плечу, а подоспевшему привратнику и вовсе скомандовал:

– Эй, любезный, придержи коней! Нет, не надо, сказал, никуда привязывать – мы долго не пробудем. Так постоишь.

Между тем охранник внутренних покоев места своего не бросил. Он лишь подманил какого-то мальчугана, похоже, слугу, который и ринулся сломя голову в темные коридоры. Последующие минуты прошли в гробовой тишине: дворяне старательно изображали беззаботность, но разговор не ладился, а стражи замерли точно каменные. Смотрели по-прежнему сурово, настороженно и молчали – только потрескивание пламени фонарей да стук капель.