Читать книгу Жонглёр - Алексей Владимирович Баев - Страница 6

Сценарий напоминал вводную детской задачки по математике. «По озеру навстречу друг дружке плыли две лодки. Скорость первой составляла…» Впрочем, не важно, с какой скоростью двигалась ни первое плавсредство, ни второе. Гораздо любопытнее то, что в одном, шедшем со стороны западного берега, сидел подтянутый старик с забинтованной головой, а во втором, идущем с востока, разместились двое: на корме – субтильный молодой человек в очках, сосредоточенно распутывающий леску на удочках, на веслах – его ровесник – белокурый атлет с обнаженным торсом, несмотря на нежаркую, в общем-то, погоду.

Гребцы друг дружку не видели по той причине, что сидели друг к дружке спинами. Известно каждому, что на затылках подавляющего большинства людей глаза не растут. И лишь в момент, когда утлые суденышки пересекли ту невидимую черту, которая позволила сменить экспозицию, взгляды мужчин встретились.

– Сашка? Ого! – воскликнул дед. – А ты здесь какими судьбами? Ох, и Петруха с тобою? С приездом тебя в наши палестны, дружок!

– Здравствуйте, Иван Павлович, – улыбнувшись, поздоровался Мужик.

– Здоров, дед! – крикнул Шура, он обрадовался вполне искренне. – Так это ты сюда на рыбалку смылся? Ай, молодец! Отличное озеро. А с головой что?

– Так это… – потупился старший Стрелин. – Оступился, упал. Вот башкой и приложился.

– О камень что ли? – не слишком поверив объяснению, прищурился внук.

– Ну… Об него самого, подлюку, – кивнул Иван Павлович. – Разбросано их, понимаешь. И не пройти местами, чтоб не загреметь.

– Ты поосторожней, пожалуйста, – попросил Шура. – Не видишь, очки носи. Дома не забыл?

– Да нет, взял, – покачал головой дед. – Все в порядке, Саш. Не волнуйся. Сами-то когда приехали? Чегой-то я вас в деревне не видал. Ох… И лодка, смотрю, у вас чужая. Вы не в Маках что ль?

– Нет, деда. В этих… Мужик, как наша деревня называется? Ельники?

– Ельниково, – поправил Петер.

– Точно, в Ельниково, – кивнул Шура. – Только сегодня и прикатили. Там, я тебе скажу, такую турбазу ребята отгрохали! На останках заброшенной деревни. Увидишь – закачаешься. Честное слово! В общем, мы с Петером были приятно удивлены. Домики более чем приличные, столовка, банька, все дела. Народу немного, и цены не грабительские. Единственное – удобства на улице. А ты получается…

– В Маках, сказал же, – ответил дед. – Одно самое, что и у вас. Местные в бизнес ударились. Все на уровне. Удочки-то еще не закидывали?

– Не-а. Мест пока не знаем. На разведку решили сплавать. Может, ты подскажешь? – подмигнул Шура.

– Может, и подскажу, – улыбнулся Иван Павлович. – Посмотрю на ваше поведение. Куртку накинь, простынешь.

– Пожалуй, – согласился внук. – Гребешь – жарко, а чуть остановился… Не май месяц. Поплыли что ли? По твоим рыбным местам.

– Поплыли. Вон к тем зарослям. Смотри, какая осока высокая, – указал рукой дед. – Самый клев сейчас…

За четыре часа «самого клева» Иван Павлович вытащил пару средних форелин. Ребятам не повезло вовсе. Карась. Один. И тот какой-то зазевавшийся. Петер его крючком за брюхо случайно зацепил.

– Ладно, ребятки, сматываем удочки, – наконец не выдержал дед. – Видать, не наш сегодня день. Расходимся, как в море корабли?

Старик вытащил из воды якорь, сделанный из четырех кирпичей, перевязанных проволокой.

– Слушай, может, к нам? – предложил Шура. – Дед? Посмотришь на наши хоромы. Насчет обеда я договорюсь. Поплыли, а?

– А поплыли! – махнул рукой дед. – Только, чур, обратно вы меня проводите.

– Да вообще не вопрос…

* * *

Дома сидеть не хотелось. Да и ходить по музеям – не сезон. Конец августа. Самое время ловить последние теплые деньки. На природе, естественно. Слава Богу, вокруг Петербурга и рек, и озер в избытке. Можно было с палаткой выбраться, но отчего-то перспектива тащиться невесть куда с рюкзаками, забитыми крупами и тушенкой совсем не радовала.

Туристические сайты в Интернете пестрели предложениями на любой вкус и кошелек. Тут тебе и дома отдыха, и санатории, и полный пансион, однако глаз за них отчего-то не цеплялся. Все какое-то… обыденное, что ли? Без изюминки. И тут вдруг взгляд упал на старую рекламную газету, оставленную дедом на подоконнике. Та была открыта на страничке под шапкой «Загородный отдых». Хм. А ведь в тему. Может, тоже на рыбалку смотаться? Как старик? Только б на такую, чтоб и лодки были, и жилье, и питание. Хотя бы двухразовое. Нет, ну наверняка ж есть что-то подобное? Не может не быть. При всем богатстве нынешнего-то выбора.

По первому же набранному номеру ответил приятный женский голос. Да, как раз два места имеется. Отдельный домик. Если забронируете его сейчас же, расплатиться сможете по прибытии. Цена такая-то. Устраивает? Отлично. И лодки, и завтрак-обед-ужин, и холодильники для хранения улова. Магазина нет, но в поселок ежедневно ходит машина – заказы принимаются, оплата по чекам. Когда вас ждать? Завтра утром? Отлично. Бронь на Стрелина. До встречи.

Единственное, надо было б с Петером посоветоваться, а то как-то…

– Мужик! – немного робея, примет ли новость друг, позвал Шура. – Я нам отдых на пленере организовал.

Все обошлось.

– Когда едем? – подойдя, спросил Петер.

– Завтра утром, – ответил Шура.

– И что за отдых?

– Озеро, рыбалка, полный пансион. Самое то, короче. Чтоб не напрягаться, но и не расслабляться полностью, – улыбнулся Стрелин. – Домик я зарезервировал.

– У тебя хоть удочки-то есть? – скептически произнес Мужик.

– Да валялись где-то, – пожал плечами Шура. – Но даже если их дед увез, в соседнем доме магазинчик открыли. Типа все для рыбалки и охоты. Заглянем?

– Конечно. Только сначала список надо составить, чтоб не забыть ничего…

Добираться решили на машине. Еще до поездки в Италию Шура забрал «ниву» из сервиса. Даже покататься успел. Тянет. Ну и прекрасно. Места те Стрелин тоже знал неплохо, но на всякий пожарный карту в бардачок кинул. И, как оказалось, не зря. Никакого указателя на трассе не было. Пришлось потыкаться, прежде чем отыскали нужный, ничем не примечательный съезд.

Зато место, на котором хозяева устроили базу, оказалось невероятно живописным. Возле заброшенной деревеньки прямо на песчаном берегу сверкали свежим лаком новенькие дощатые домики под оцинкованными крышами – десятка полтора-два. Типа вагончиков – длинные и узкие. Но внутри все есть – кровати, стол со стульями, телевизор и холодильник. Даже шкаф для одежды. Рядом летняя столовка и несколько оборудованных решетками и крючками каменных очагов под открытым небом. Хочешь – шашлык жарь, хочешь – рыбу готовь. В общем, все очень прилично. Но главное – озеро неописуемо красивое. Хозяин, который вышел самолично встречать гостей, сказал, что проточное. Потому кроме своеобычных карасей здесь и форели наловить можно. А налима хотите – плывите налево, там самое глубокое место. Но имейте ввиду, парни, его без навыков не взять. Спасибо. Налим – не самоцель. Обед у вас во сколько?

Кормили не ахти как – из серии «щи да каша – радость наша». Однако главное – не отвратно и вполне сытно. Ожидать иного за такие-то деньги было б самонадеянной глупостью. Но разливное пиво, за отдельную, естественно, плату, оказалось вполне себе. Даже чех оценил.

– Смотри-ка, – не без удовольствия отхлебывая из кружки, сказал Петер, – и в России варить научились.

– Что, правда, хорошее? – Шура даже удивился.

– Правда. С чего б я врал?

Было видно – Мужику здесь нравилось. Без оговорок. Стрелин, который немного переживал за настроение гостя, вздохнул с видимым облегчением.

Ельниково… Чудеса топонимики, честное слово!

От дороги до самой базы протянулся роскошный березовый лес, изредка сосны встречались, но елки – ни одной. На вопрос, заданный по этому поводу повару, тот, скроив кислую мину – должно быть, Шура подходил с такими разговорами далеко не первый, – все ж ответил. Мол, чего удивляться. Раньше ельник и был. До войны еще, до сильного пожара, что бушевал тут в середине сороковых. А потом какие-то умники все березами засадили. Изумляет другое – как они вообще прижились на здешних почвах. Песку много. Ну, да ладно. Прижились и прижились. Все лучше, чем в пустыне. А вы чего на рыбалку не плывете? Почему это – надо утром? Послеобеденный клев здесь тоже неплох. Места надо знать, конечно… Не, не покажу. Да нет, не жалко, просто некогда. Сами смотрите, куда лодки расплываются. Особо на седьмой номер обратите внимание, он никогда без улова не возвращается…

Но лодка под номером семь уплыла, видать, давно. Была сейчас в не зоны видимости. Практически, как и все остальные. Что ты будешь делать! Черт и зараза!

– Ты, Саш, не ругайся, – успокаивал друга Петер. – Поплыли хоть на разведку. В одном месте остановимся, в другом. Может, что и поймаем.

– Хм… Дело говоришь. Поплыли…

* * *

Если смотреть на эти места с высоты птичьего полета, можно отметить некоторые интересные особенности. Озеро Маки, имеющее форму вытянутого креста чуть ли не идеальной формы, растянулось с севера на юг километров на пять, с запада на восток – по лучам – где-то на три, или около того. Сами ж лучи-заливы немного скруглены. С юга в водоем впадает небольшая и очень чистая речушка, причем тоже довольно странная. Ни кривых излучин тебе, ни осыпающихся берегов. Настолько прямая и спокойная, что напоминает скорее искусственный канал, вырытый кем-то специально, чтобы скрыть получше гигантский крест, затопленный на дне озера. Этакая шутка то ли природы, то ли Всевышнего, осенившего северные земли знамением. Да-да, вполне буквально. Находясь же внизу – на воде ли, на любом берегу – ничего подобного, разумеется, не увидишь.

Между деревнями Ельниково и Маки, расположенными на северо-западном и юго-восточном мысах, что врезаются в водную гладь и вместе с двумя другими, как близнецы похожими, расстояние вполне приличное. Немногочисленные местные, потомки первых поселян, живших здесь должно быть с самой зари времен, прекрасно знают, что форели гораздо больше не в затонах и не в устье речки, а, – что пришлых могло бы изумить, – в самом географическом центре водоема. Там, где проходит условное перекрестье. Тут большая отмель. Но ни рогоза, ни камыша, ни буйный водорослей нет – слишком велико, наверное, подводное течение. К слову, вода на озере вообще никогда не цветет, оставаясь чистейшей даже в самую жаркую пору. И ни лилий нет, ни кувшинок, ни ряски в заводях. Одна осока по берегам. Там, где нет песчаных пляжей…

Не сказать, что Иван Павлович не подозревал об особенностях местного клева, но проверить догадку хотел в одиночестве. Потому и отплыл нынче после обеда подальше от берега. А тут на тебе – внук с приятелем! Эксперименты ж – они, как известно, не для посторонних глаз. Потому и отправился рыбачить с парнями ближе к берегу. Ничего, время еще есть.

Сейчас все трое расселись на лавочке возле очага. На ужин решили не ходить. Петер, пока Шура чистил рыбу и развлекал деда рассказами о путешествии, сходил в столовую. За хлебом и солью. Ну и пива, немного поколебавшись, взял. Пару трехлитровых банок. Меньше – смешно, больше – чересчур.

– Ты смори, головы им не отрезай, – учил дед, наблюдая за внуковыми манипуляциями. – Потроха вынь, но не выбрасывай, на газетку сложи. Там есть кой-чего вкусное, покажу. Петрух, соль не забыл?

– Нет, Иван Павлович, – покачал головой Мужик, доставая из кармана коробку от скрепок. – Вот. Тара правда никудышная.

– Плевать. Дай ее Шурке, пусть натрет. Да не торопись на решетку кидать, спалишь ведь! – эти слова старик адресовал уже внуку. – Дрова-то не прогорели. Вон огонь какой! Ты что, шашлык никогда не готовил? Тут то же самое…

Шура, подняв решетку, отгреб обуглившиеся, но не прогоревшие еще головешки в сторону. Дед прав. А сам он. Нет, ну как ребенок! Чуть не сжег все. Задумался? Пожалуй. Удивительное дело, конечно. Озер и речек в области – тьма тьмущая. И пруды есть, и залив не далеко. Нет же, встретились в одном месте. Хотя… Газета ж была с телефонами. Чего изумляться? Старик тоже по ней свою турбазу и нашел.

Дед, похоже, думал о том же самом, потому что в ответ на мысли спросил:

– Я понимаю, Сашка, что в городе делать нечего. Но как вы тут-то оказались? Подобных мест вокруг города десятки, коль не сотни.

– Так по объявлению, – оторвав голову от очага, улыбнулся Шура. – Газета на окне валялась, ну я и… Ты тоже?

– Не тоже, а первым, – улыбнувшись, кивнул дед. – А чего сюда, а не в Маки мои?

– Не знаю, – пожал плечами Шура. – Позвонил по первому номеру, поспрашивал. Ну, все нас устроило. Чего дальше копаться, искать добра от добра? А я, по правде говоря, думал ты со своим приятелем укатил. Как его, с Гриневичем?

– Гриневич мой нынче не рыбак, – вздохнул дед. – Все лето дома. Радикулит разбил. Я себе-то удивляюсь, как бегаю до сих пор. Все друзья, кто жив-здоров пока, относительно, конечно, – по дачам-огородам. Пять минут на грядке, два часа в койке. Возраст, Сашка. Страшная штука.

– Ну, ты-то у меня огурцом, – весело подмигнул Шура. – До ста лет точно, как ты говоришь, пробегаешь.

– Сплюнь сейчас же! Ну? Кому говорю?

– Тьфу-тьфу-тьфу…

Рыба удалась. Но от форели Иван Павлович отказался. То ли деликатничал, то ли был действительно не голоден. Довольствовался карасем. Пива тоже выпил лишь кружку. Ребята же проголодались здорово – как кости не съели? Петер даже в домик сбегал, принес пару банок тушенки, захваченной на всякий случай из города.

– И все-таки странное это место, – задумчиво говорил дед, глядя на догорающие угли.

– Чего ж тут странного? – вполне искренне удивлялся Шура. Даже от пива на минуту оторвался. – Озеро как озеро. На перешейке таких полно.

– Так-то оно так, конечно, – кивнул Иван Павлович, – но лишь на первый взгляд. На берега внимания не обратили?

– А что с берегами не то? – усмехнулся внук.

– Какие-то неестественно прямые. Ровные, – встрял в разговор Мужик. – Мне даже на минуту показалось, когда из лодки смотрел, что водоем искусственный. Вы это имеете ввиду?

– В самую точку, Петруха, – подняв глаза, кивнул ему старик. – Вот смотрите…

Иван Павлович взял кочергу и начал черкать на песке. План-схему что ли нарисовать решил?

– Вот тут ваше Ельниково, – пояснял он, – а здесь мои Маки. Так? Тут заливчик, тут, напротив, еще один. Мы, получается, сидели здесь.

Дед закончил рисунок и поманил ребят к себе.

– Да оторвитесь вы от своих консервов! Сюда глядите.

Петер уселся рядом со стариком, Шура стал за спинами.

– Это что за геометрия? – спросил он.

– Озеро наше, – ответил Иван Павлович.

– Ого! – Петер аж присвистнул. – В форме креста?

– Получается так, Петруша, – вздохнул дед. – Вот я и думаю…

– Точно! В природе ж нет прямых линий! – воскликнул Шура. – Ну, Палыч! Слушай, а ты ничего не путаешь?

– Да как будто все верно, – негромко отозвался старик, а потом заговорил словно не с парнями, а просто мысли вслух высказывал. Рассуждал: – Нынче мне многое становится ясно, не то что в тридцать девятом… Хм… И сейчас бы я с ним потолковал, встреть случайно. Не кидался б, как безумный. А по душам.

– С кем бы ты потолковал? – ничего не понял Шура. – Дед, ау! Ты вообще где сейчас?

– Что? – встрепенулся Иван Павлович. – Прошу прощения, ребятушки. Тут такая штука… Только вы меня за умалишенного не держите, хорошо? Потому как с обычной реальностью есть некоторые нестыковочки…

– Не тяни уже, а? – взмолился внук. – Рассказывай. Нагнал туману, заинтриговал, а теперь оправдывается. Ну?

Ну, Иван Павлович и рассказал о давнем своем приключении. И про духа-охранителя местного не утаил. Про таинственного жонглера. А закончил с улыбкой.

– Вот и вчера из-за него под раздачу, как вы говорите, попал, – сказал с улыбкой, потрогав забинтованную голову. – Так, ирод, саданул по макушке, думал Богу душу отдам.

– Кто? Дух? – чуть не рассмеялся Петер.

– Да какой еще дух?! – отмахнулся старик. – Директор турбазы. Маков. Иван Христофорыч, чтоб ему черти нос отгрызли. Колечко ему жонглерово захотелось. Во, смотрите.

Иван Павлович вытянул кисть. Блеснул перстнем.

– Видал какое? По всему – старинное.

– Старинное, – кивнул Мужик, а потом невпопад добавил: – Видел. На картинах.

– На каких еще картинах? – удивился дед.

Но вместо Петера рот раскрыл Шура.

– Ох… И я видел. Жонглер, говоришь? Так вот, о картинах. О портретах, точнее. Один из них у нас дома висит. Ну тот, что ты на блошинке купил. А второй мы… Нет. Давай-ка пива налью, а потом все по порядку расскажу… Слушай, как быстро темнеет-то. Может, ты у нас ночевать останешься? Я в машине лягу. Оставайся! Дед!

* * *

И все-таки Маков по определению отставного генерала Стрелина повел себя, как «порядочный негодяй».

Оглушив дубиной Ивана Павловича, «хитровыделанный» хозяин турбазы попытался снять с пальца обездвиженного перстень. Да не подумал – за долгие годы суставы старика разбухли, и кольцо буквально вросло в кожу. Ну что ты будешь делать?! Может, ножичком его подцепить? Или… А чего мучиться? Положил пальчик на камень, саданул по хрящичку и… Только – вот растяпа – финку-то с собою не захватил. А что, если по его карманам пошарить? Рыбак ведь. Эта публика особая, складенек как пить дать есть. Ага, вот и он.

И правда, в кармане стрелинской куртки нож был. Маленький, перочинный, зато наточенный так, что хоть брейся. Замечательно.

Еще одного не учел Иван Христофорович. Того, с кем имеет дело. Зря пожалел – нужно было треснуть посильнее… Бывший же милиционер в себя пришел на удивление быстро. Лежал теперь с закрытыми глазами, притворялся. Ждал, что предпримет коварный «бизесмен». А как тот ножом щелкнул, когда лезвие открывал, понял все мгновенно и медлить не стал. Быстрым, еле заметным движением перехватил кисть обидчика, вывернул ее и прижал к земле. Да еще и уселся сверху. На спину обидчику.

Маков, не ожидая столь умелого сопротивления, только ахнул. И застонал от боли. Но вывернуться даже не попытался. Задним умом чувствовал – бесполезно.

Иван же Павлович свободной рукой взял ножичек, спрятал его обратно и пощупал шишку на темечке. Вот, сука! До крови рассек. Выругался смачно, а поднявшись на ноги, еще и саданул ногой в бок. Но кеды – не сапоги, ребер не сломать. А ушиб переможет, подонок.

– Ну, чего разлегся, хрыч старый, – грозно проговорил он. – Вставай, допрос чинить буду.

Иван Христофорович, кряхтя и постанывая, уселся, но во весь рост подниматься не спешил. Смотрел на опухающую руку свою. Плечи подрагивали. Уж не расплачется ли? Баба!

– Не понравилось? – сурово спросил Стрелин. – Между прочим, не я начал. Вот и не скули теперь.

Но смягчился. Отходил быстро. Да и Маков выглядел жалко.

– Ну что, встать тебе помочь? – уже спокойно произнес Иван Павлович. – Не вывихнул руку-то?

– Да черт ее знает, – простонал Иван Христофорович. – Помоги, коль не брезгуешь… Ох, Ваня… Прости меня, сам не ведаю, что творю. Колечко это увидал, будто бес в меня вселился. Оно же…

И замолк.

Стрелин, подав руку, помог Макову подняться. Даже спину ладошкой отряхнул.

– Да, Христофорыч, – поморщившись от боли, покачал головой он. – Негодяй ты порядочный. Что, миром нельзя было потолковать? Как шпана лиговская, ей-богу! Отвечай, какой-такой бес в тебя вселился? Уж не дух ли тот охранитель?

– Да что ты? – вздохнув, вымолвил Маков. – Жонглер наш – он сам по себе. А вот я… Виноват пред тобою, Ванечка. Вот дурак старый! Ей-богу…

Тем не менее, Стрелин дубину давешнюю с земли поднял. Взял наподобие посоха. Береженого Бог бережет, известное дело.

– Не уничижайся, Иван, – сказал он. – Бес и бес, попутал и попутал. Со всяким случиться может. Главное – повторять не пытайся. Так легко вдругоряд не отделаешься. Что с жонглером-то вашим. Я уж думать про него забыл, пока сюда не приехал. Снова хулиганит?

– Понимаешь, какая штука, Иван, – проговорил Христофорыч, – жонглер наше озеро за свои владения почитает, но местных не трогает. Мол, свои. А мы, да вслед за нами и ельниковские, тут рыболовные лагеря открыли. Туристов зазываем. Жить как-то надо. Пенсии, вон, кошкины слезы. На них ни ремонт не сделать, ни на трансформатор, что энергетики поставить требуют, не накопишь… Охранителю этого не объяснишь, верно? А ему что? Больше тридцать лет, Вань, он не показывался. Я уж его в легенды почти записал, а нынче…

Они дошли до деревни, уселись на берегу на одинокую лавочку слева от молельного столбика.

– Вон и тебя каким-таким ветром вновь сюда занесло, – вновь вздохнув, сказал Маков. – Стар я, Ванюш. Не верю в такие совпадения. Неспроста все.

– Честно говоря, я и сам чувствую, что неспроста, – согласился Стрелин. – Тебя увидал – не узнал еще – аж мороз по коже прошел. И места здешние… Много воспоминаний, Ваня. Тех, которых бы наружу не вытаскивать. Капитана-то моего помнишь? Барклая Тереху?

– Да помню, – кивнул Иван Христофорович. – Разве можно забыть? Нашел я его тогда, бедолагу. После вашего уходу. Похоронил в лесочке. На могилку, коль хочешь, свожу. Мы с Машей порядок там поддерживаем. Человек-то был неплохой.

– Хороший, – кивнул Стрелин. – Покажешь потом. Может, после ужина?

– Можно и после ужина, темнеет пока не поздно. Рядом тут, шагов триста, – сказал Маков и перевел тему, кивнув подбородком в сторону. – Вон, столбик-то видишь?

– Вижу. И?

– Возвращаясь к нашим, как говорят, баранам… Отец покойный сказывал, сам жонглер его и поставил. Аж тыщу лет тому как.

– Так уж и тыщу, – усмехнулся Иван Павлович.

– Насчет сроку и сам крепко сомневаюсь, – улыбнулся Иван Христофорович. – Тятька грамоте был не обучен, да и приврать мог. Но отчего-то про то, что охранитель его установил – верю. А вот то, что кольцо он случайно тебе оставил – нет. Забрать я его хотел, да… это… вернуть ему. Чтоб тебя спасти. Кажется отчего-то, что вернется к тебе за ним жонглер, и уж тогда…

– Кажется – креститься надо, – довольно жестко перебил Макова Иван Павлович. – Давай-ка будем решать проблемы по мере их возникновения. Вернется, там и посмотрим. За шесть десятков лет не убил, и сейчас просто так не тронет. Сказать что захочет – милости просим. Обратно вещицу свою потребует – так я разве против? С мылом сниму как-нибудь. Не торопи события, Иван. Жизнь научила, что всему свое время. Подождем. Али терпеть не можешь?

– Да как не мочь, Вань? Потерпим, – ответил Маков. – Сам теперь вижу, что ты прав. Прости еще раз за глупую мою выходку. Не держи зла.

– Брось. Давно простил. К слову, до ужина еще полно времени. Пошли до капитановой могилки, коль недалеко. Помянем Барклая. Только сперва башку мне перевяжи, а то кровь за воротник капает. Гадко.

– Давай к нам зайдем, у Маши искусней выйдет. Смотри, не выдай меня.

– Я на кретина похож? Не волнуйся ты, Христофорыч…