Читать книгу Идеальный мир - Алексей Ярковой - Страница 13

– Пиши, Аня, пиши! С большой буквы! – громко сказал член младшего госсовета Республики, дожевывая пирожок с мясом и вытирая пятерню о фалды синего мундира. – Указ.

Писарь и по совместительству помощник члена Совета Республики, кудрявая девушка с длинными, густыми, тщательно обработанными перекисью водорода волосами, плоской грудью и огромными бедрами, обмакнула высокое гусиное перо в чернильницу. Затем, аккуратно стряхнув лишнюю каплю, наклонилась над листом бумаги, выводя каллиграфическую заглавную букву.

– Указ. Именем короля мы, малый государственный совет, повелеваем, – член совета прервал речь и, заглядывая помощнику сзади через плечо, осведомился: – Поспеваешь, Сунган?

– Да, Ваша честь, – Аня тряхнула кудрями, ее почти бесцветные глаза ничего не выражали. – Поспеваем, Сан Саныч.

Аня Сунган высунула от усердия язык и выводила начало спирали заглавной буквы:

– Жаль, что на принтере нельзя. И черновик писать не разрешается.

– Нельзя, Аня. Нельзя. Все указы пишем вручную. Давно уже. Закон такой есть, – ответил Сан Саныч, выбирая в пакетике глазом следующий пирожок. – В прошлом году помнишь? Ты помощник члена совета. Ты обязана все это помнить.

– Помню, Сан Саныч, – ответила помощница. – Совет экстрасенсов настоял, чтобы от сглаза, а еще, значит, и для придания животворящей силы тексту закона следует писать закон вручную.

– Именно! – ответил начальник и, откусив пирожок, добавил: – С повидлом попался, не люблю…

– Оставьте мне, – простодушно сказала Аня.

– Да? Ну, и то верно, – Сан Саныч положил надкусанный пирожок на край стола и продолжил: – Ладно, не отвлекаемся! Пиши. А то много работы!

Перо скрипело по бумаге, Аня часто обмакивала его в чернильницу, смахивала лишнюю каплю и старалась успеть вывести очередное слово.

«Имянем вирховнаго правитиля мы, члены младшего гасударственаго савета, повиливаем. Ф целях сахранения нацинальной айдентичнасти писать па рускаму языку фсе слава так, как они звучат. Измениения внести ва фсе славари и книшки новые. А также в праграмы абучения дятей. Абжалаванию укас не падлежит. Точка».

Сан Саныч замолчал, подошел к Ане, внимательно пробежал глазами по тексту, который неряшливо вывел помощник.

– А почему у тебя молдавская фамилия? Никогда не обращал внимания, – вдруг спросил Сан Саныч.

– Это фамилия мужа, – ответила Аня настороженно. – Я по национальности тоже не совсем русская, но не молдаванка. А что?

– Нет, ничего. Писательница была такая. Франсуаза Саган. Вспомнилось… Так. Все хорошо. Слово «точка», балда, зачеркни. Это не слово, а настоящая точка. Знаешь, что такое точка? Эх! Всему вас учить, – сказал он, и Аня, торопливо вычеркнув последнее слово, старательно вывела в конце текста жирную точку, похожую на кляксу. – И поставь ниже сегодняшнюю дату, – добавил он и после того, как Аня вписала торопливо «четвертое июля две тысячи тридцатого года», выхватил у нее листок. Еще раз пробежав по тексту глазами, Сан Саныч удовлетворенно хрюкнул и выбежал из кабинета. Дверь хлопнула. В наступившей тишине захрустел пакет с выпечкой. Аня откусила румяный краешек пирожка и сделала звучный глоток из большой белой чашки с крупными алыми горошинами по периметру. Затем долго смотрела в окно, где с грустного серого неба срывались ноябрьские одинокие снежинки.

– И зачем это нужно? Всю жизнь работаю у него и ничего не понимаю, – громко чавкая, сказала она сама себе. – Моему сынку уже двадцать и безо всякой грамоты хорошо живет. Штукатурят с папой Арамом, плитку кладут, и нормально живем. Главное, что объекты есть.

Тем временем Сан Саныч уже входил в зал заседаний, наполненный разношерстным обществом и уже жужжавший, словно растревоженный улей: ожидался доклад, на котором должен был выступить вице-король. Председатель набросил на голову парик и, накинув поверх него треуголку из черного сукна, занял свое место за длинным столом в президиуме.