Читать книгу Идеальный мир - Алексей Ярковой - Страница 4

Дверь в кабинет распахивается, и в офис заходит большой, дородный мужчина в ярко-красной рубашке и синих джинсах. Его румяное гладковыбритое лицо и василькового цвета глаза, весело бегающие под соломенными редкими бровями, выражают невероятную легкость жизни. На голове шапка рыжих, растрепанных степным летним ветром волос придает ему какую-то комичность. На ногах болтаются коричневые, покрытые толстым слоем пыли, потертые сандалии с расстегнутыми ремешками, слабо позвякивающими при ходьбе, словно шпоры на сапогах.

– Здорово, братки, – громовой голос заставляет менеджеров отвлечься от компьютеров.

– Привет, Иван Иванович, – по очереди кивают они.

– Дадите солярочки, отцы родные? Мне две шаланды залить, – добродушно говорит он.

– Ты садись, Вань, – отвечает ему один из менеджеров, – в ногах правды нет.

– Не садись, а присаживайся. Сесть мы всегда успеем, – скороговоркой и со смешком отвечает он, устраивается поглубже в серое кресло на колесиках. – Артурчик, выпиши, – на лице Ивана Ивановича крайняя степень нетерпения.

– Знаешь, Вань, подожди. Сейчас начальству рапорт по отгрузке нефтепродуктов сделаем и тогда тобой займемся.

– От! От эт-т-то молодцы! Молодцы! Не то что некоторые, – туманно, но с веселостью в голосе говорит Иван Иванович. – Эх, хорошо стало работать. Тут тебе и тепло, и светло, и мухи не кусают. Не то что я в автоколонне тысяча пятьсот тридцать восемь работал лет двадцать назад. Водилой пахал на КрАЗе по сменам. А еще и подрабатывать получалось. И чего только не было. Чего только не было, – начал свой рассказ в ожидании оформления документов Иван Иванович и красноречиво тряхнул головой. – Дело было зимой, в декабре. Морозы только-только установились. Я работал тогда в автоколонне пятнадцать тридцать восемь. Ну, сами знаете, та, что почти напротив заводоуправления нефтезавода. Так вот. Машина тогда у меня была – сейчас уж не увидишь на дорогах. То был КрАЗ. КрАЗище. КрАЗ еще тот, с деревянной кабиной. Двери фанерные, но силища, конечно, неимоверная. Танк. Дашь газку – из выхлопной столб черного дыма и рев, как у тягача. Короче, вот. Знакомый у меня был тогда. Говорит, хочешь подкалымить? Всего делов – привези из коровника, что в Светлом Яру, самосвал навоза. Там тебе ребята накидают, а везти-то тут рядом с нефтебазой, что у берега Волги, в садовый кооператив. Пару часиков, и синенькую заработаешь. Ну, пять рублев. Верное дело. Ну, я тогда молодой был, долго не думал. А тут синенькую заработаю. По рукам. Чин чином приехал в совхоз. Разыскал местного главного по коровам. Задом сдал во двор. Накидали мне навоз. А говно свежайшее, аж пар с него идет. Еду мимо заводоуправления «Каустика», а меня все легковушечки норовят побыстрее объехать, вонища хуже, чем с химкомбината, пар идет, да еще я тут газую. Черный выхлоп из трубы с запахом дерьма из кузова – смесь ядерная.

Иван Иванович сидит подбочениваясь, одна рука тыльной стороной кисти уперта в бок, другую он, растопырив короткие говяжьи пальцы, положил на стол. Менеджеры уже забыли про отчет.

– Ехать недалеко. Сами знаете, как на пляж, на Волгу ехать. Та же дорога. Еду, думаю, лишь бы гаишников не было. Не отмажусь. Путевки-то нету. Штраф платить не хочется. Еще не заработал, а уже платить. Ну да отец небесный миловал. До переезда доехал. Там шлагбаум, правда, как назло, взял и закрылся на переезде. Электричка, твою же гэбэ мать. Стою, газую, чтоб печка лучше работала. Намедни мороз припустил. Градусов двадцать. А я стою, газую. Народ, кто сначала за мной встал, задом сдает, форточки прикрывает. Понимают, что рабочий человек едет: от меня не духами несет. Уважают! Ну, электричка прошла. И доехал я наконец до садового кооператива. На воротах висит здоровенный амбарный замок. Посигналил, выбегает старичок – божий одуванчик. Я ему: так и так, везу заказное говно по такому-то адресу. Открывай, старый хрыч. А он мне: «Ничего не знаю». Мобильников тогда не было, куда мне деваться? Деваться некуда. Не буду же я с полной коробочкой по району искать клиента. А время тикает, в автоколонну надо машину, а то диспетчер время потом проставит, и пиши начальству объяснительную записку, где был и чего делал. Уговорил деда, побежал тот в сторожку искать ключ. Нашел. А замок не открывается – вода в нем замерзла. Не открывается, и все тут, сука. Блин, сторож хренов, хоть бы смазывал. Он его и так и сяк. Говорю, дай я. Попробовал – не идет, и все тут. Обматерил я замок и говорю сторожу: ты дед как хошь, а я тебе у ворот навоз вывалю. А там заберет кто надо и куда надо. Посторожишь, ничего не случится. А дед мне: «Нет, милый, не пойдет». И советует мне: «А чего, давай напрямки по льду езжай. Лед крепкий, крепкий лед-то! Кооператив садовый идет вдоль берега Волги». Махнешь, говорит, тут краешком по льду, заскочишь и вывалишь где надо. Я, недолго думая, прыгаю в кабину, передача, газу, газу, и вперед. Времени в обрез. Проехал, может, метров десять. Слышу треск – не выдержал лед, пошла машина под воду, еле успел выскочить. Утонула как раз по крышу. Выбрался на берег. Вот так «напрямки»! Вот так подработал! Хотел сгоряча репу деду начистить, а тот закрылся в вагончике и кричит, собака: «Не тронь, милицию вызову». Махнул на него. Темнеть скоро начнет. В декабре дни короткие. Что делать? Побежал в автоколонну за тягачом.

Иван Иванович рассказывает громко, делает круглые страшные глаза, энергично жестикулирует красными ладонями.

– А начальник тогда у нас мужик суровый был, ветеран войны. Выслушал я тогда. Ох, выслушал. Такой шестиэтажный мат редко сейчас услышишь. Уши свернулись. Но тягач дал. Приезжаем на берег, он говорит: «Иди, пес, цепляй трос». А машина по самую крышу стоит в воде. Лед плавает, мороз градусов двадцать пять под вечер. Я ему: как же так, замерзну. Как, говорит, утопил, сученок, так и вытаскивай, не то я с тебя, паршивого кота, три шкуры спущу. Что делать? Пошел нырять, чтобы зацепить трос за крюк на бампере. Крюки там железные, две штуки на бампере спереди приварены, толщина с мою руку. Ох и нанырялся я тогда. Ох и нанырялся. А кругом лед с говном плавают. А я нырь в дерьмо, нырь еще раз. Вода мутная, и темно, пока зацепил, пока то да се. Вылез: зуб на зуб не попадает, кизяки на голове, на плечах. Ну и подработка! Бог миловал тогда, без воспаления легких обошелся, даже насморка не было. Видно, на стрессе, как говорят, все прошло. Неделю, правда, от меня потом дерьмом несло, как из полевого сортира, но ничего. Вот такая подработка. С тех пор я навоз больше не возил.

Иван Иванович подмигивает, встает, переминается с ноги на ногу, весело смотрит на сложившихся от смеха пацанов.

– Артурчик, давай-ка выпишем, отец родной, никак мне без документов-то бензовозы не загрузить, – протягивает он засаленные желтые бумаги и добавляет: – Дорога у них дальняя.

– Давай, Вань, – один из сотрудников отдела продаж берет документы и принимается заполнять, вытирая в уголках глаз остатки слез, спина его временами вздрагивает, он сдерживает смех.

– Вот дело, это по совести, это не навоз возить, – немного нараспев говорит Иван Иванович, его маленькие глаза улыбаются, он опять садится в кресло у входной двери, большие красные руки ложатся на колени.

1—2 ноября 2011 г.