Читать книгу Идеальный мир - Алексей Ярковой - Страница 7

Однажды ноябрьским вечером я шел по одной из оживленных улиц Волгограда. Поздняя осень, темнеет рано. Автомобили включили ближний свет, уличные фонари слабой охрой раскрасили асфальт дороги, уже почти прозрачные тополя и нижние этажи домов, уходящих в запыленное пергаментное небо. У меня запланирована встреча с друзьями в местном бюджетном ресторане с зоологическим названием «Крокодил». Над карнизом заведения, естественно, висит барельеф огромной оскалившейся зеленой пластмассовой рептилии на фоне таких же зеленых агрессивных пальм. Неподалеку, почти напротив перекрестка, замечаю молодого лейтенанта ДПС с полосатым жезлом в одной руке и радаром для измерения скорости в другой. Иногда он прицеливается им, словно пистолетом, в поток машин, замирает для невидимого выстрела, выбирая жертву, потом рассматривает показания и снова поднимает радар. Ничего необычного. Выполняет свою работу, может быть, также и себе на жизнь зарабатывает – будничное дело.

Когда до входа в ресторан мне остается с десяток шагов, вижу, как по дороге, с грохотом обгоняя поток машин, проносится «копейка» (автомобиль «Жигули» первой модели) белого цвета. Точнее сказать, что цвет определить сложно, автомобиль кое-где покрашен белым, но местами видно розовую грунтовку или зеленые пятна непонятного происхождения, все стекла тонированы черной пленкой. Слышу пронзительно дребезжащий классический милицейский свисток и останавливаюсь, чтобы посмотреть, как пойдет расправа с нарушителем. Вместе с тем меня разбирает любопытство – кто же передвигается на подобных гробах. «Копейка» изо всех сил скрипит и дребезжит тормозами, но не может остановиться, прокатываясь еще метров сто. Затем, словно по команде, четыре двери убитой машины моментально распахиваются, и оттуда бодрым попкорном выпрыгивают три высоких молодых паренька. Ни секунды не раздумывая, они продолжают идти пешком в том же направлении, куда до этого ехали.

– Предъявите ваши документы на транспортное средство и права, – кричит им в затылки дэпээсник.

Никто из них не оборачивается, не останавливается, но и не переходит на бег. Они просто идут размеренным шагом.

– Эй, ваши документы! – почти растерянно с просьбой надрывается криком лейтенант, и один из беглецов все-таки оглядывается:

– Да ты че! В натуре! Я ваще ездить-то не умею.

Раздается дружный хохот.

– Чья машина? Кто водитель? Документы? – уже как-то смущенно, переходя с шага на трусцу, кричит лейтенант. Пацаны даже не думают остановиться, слышно, как кто-то из них доброжелательно бросает через плечо:

– А мы почем знаем чья? Ты в ГАИ работаешь. Тебе виднее.

Затем слышно фырканье, и опять дикий хохот.

– Эй! Предъявите что-нибудь. Кто хозяин? – просит милиционер, замедляя шаг, его рука с жезлом опускается.

– Мужик, ты чиво? Я ваще за баранкой никогда не сидел, – говорит парень в красной бейсболке. Группа не спеша скрывается в темноте арки между магазином и жилыми домами. Лейтенант с минуту задумчиво стоит, смотрит по сторонам, как бы пытаясь определить, кто видел этот позор, потом идет к служебной «шестерке», сильно хлопает дверкой и уезжает. Через полчаса за столиком в ресторане после рукопожатий, обсуждения обычных мужских тем, опрокинув рюмку водки, я рассказываю этот случай моим друзьям. Паша Бочкарев, жилистый, бритый наголо, в яркой цветастой рубашке и голубых джинсах торговец всем, что можно купить или продать, сидит напротив меня. Его губы сложены в тонкую полуулыбку, глаза немного прищурены. На правой руке сверкает горошиной бриллианта перстень. Паша усмехается и начинает рассказывать свою историю. Через слово непринужденным артиклем у него проскакивает нецензурное.

– Это ладно. Вот у меня был случай. Еду я в город на своей тридцать первой «Волге». Около сельхозинститута на пригорке, на той стороне, стоит мент, скорость мерит. Я опаздываю. Стрелка у меня в центре забита. Встречаюсь с конкретными пацанами. А тут недавно перед сельхозом знак новый повесили – сорок. А еду, может, под восемьдесят. Не наглею сильно. Смотрю – стоит, руку поднял. У меня антирадар запищал. Я притормозил, но уже поздно. Бежит с той стороны дороги ко мне бегом и машет палкой. Стоять! Я как ехал ни вправо, ни влево, так и остановился, опустил стекло и кричу ему (Паша выбрасывает вперед руку, грозит указательным пальцем, показывая, как это было): «Слышь, вот если ты не дурак, сейчас развернешься и пойдешь назад». Он как шел, так со следующим шагом только раз – как по команде, разворачивается и идет так же обратно.

Паша продолжает:

– А хер ли. Правильно. Кто его знает, кто едет. Кто? Все-таки черная «Волга» тридцать первой модели. От греха подальше лучше.

Его друг, толстый брюнет с золотым браслетом часов, владелец нескольких автозаправок в городе, Соболев, расположившийся рядом со мной на диванчике, кивает, разливает водку по рюмкам:

– Ну, за то, чтоб все у нас было и ничего нам за это не было.

Он шумно выпивает, крякает и отправляет в рот чайную ложку красной икры.

– У меня по другому случаю дело было. Короче. Отмечали в офисе день рождения главбуха. Где-то часов в двенадцать уже собрался ехать домой. Дорога пустая. Да и я не сильно бухой. Сел в свой бумер. Все светофоры проехал, как образцовый водила, на зеленый. Выехал к самарскому разъезду, поворотник включил и по стрелке повернул. Стоят двое: на шахе дэпээсники. Уже тормознули какого-то лоха на «Москвиче». Бумаги пишет один. Другой мне махнул палкой. По погонам вижу – капитан.

Соболев делает короткую паузу. Зачерпывает ложечкой из плошки дымящийся грибной жюльен и продолжает:

– Такой-то сякой-то! Ваши документы. И видит, что я датый. Выходите, говорит, будем составлять протокол. Блин, ну что! Вариантов нет. Надо что-то придумать. Я ему, мол, миленький, а хочешь, я тебе минет сделаю? И так языком по кругу медленно облизываю свои губы. Он реально был в шоке. Весь стал красный. Плюнул на землю. Говорит: «Тьфу, блин, развелось этих гомиков». И ушел.

Бочкарев смеется:

– Не знал твою ориентацию.

– Паш, в натуре, ты знаешь меня, я терпеть не могу всю эту голубятину, но надо же как-то домой доехать. Во как бывает. – Соболев опять наливает водку.

На следующий день по пути на нефтебазу я вспомнил рассказы приятелей, когда мой водитель, оптимист и любитель розыгрышей, случайно сам вошел в роль. Выехали мы из-под железнодорожного моста и неожиданно на круговом кольце дорожной развязки уперлись в капитана милиции, который, остановив уже дюжину разнокалиберных машин, ткнул в нас полосатой палкой. Коробкин резко затормозил, утопив педаль в пол, и перекрыл служебной «Ауди» половину проезжей части. Затем распахнул резко дверь. Тем временем капитан, полагая, что жертва поймана, отмахнулся жезлом – к обочине – и пошел к тем, кого задержал ранее. Андрей остался на месте и громко грубовато сказал в спину капитану:

– Ты кого остановил? Ты что, не видишь?

– Вы почему так со мной разговариваете?

– Иди сюда, говорю. Сюда иди! Я тебя кормлю, я тебя одеваю, я тебя обуваю. А ты меня останавливать вздумал? – слова звучат уверенно и отрывисто. Не знаю, какие были намерения у моего водителя в этот момент, но я молчал. Хотя в принципе мне почему-то тогда придавала уверенности неожиданная мысль, что все абсолютно верно, поскольку я законопослушный налогоплательщик. – Сюда иди, – еще раз повторил Коробкин повелительным тоном.

После секундного замешательства милиционер вернулся, на лице его уже пробежало не одно сомнение. Народ, который был им остановлен, наблюдал сцену с нескрываемым любопытством. Капитан открыл документы Коробкина, бросил взгляд и, даже не пытаясь дальше просмотреть бумаги, быстро закрыл. Постоял и вернул резким движением.

– Извините. Не узнал. Счастливого пути, – он вытянулся по стойке смирно, отдал нам щеголеватой отмашкой честь.

– То-то! Номера нужно, как говорится, знать в лицо, – кивнул Коробкин, и мы уехали. Обычные водительские права и самое обычное свидетельство на транспортное средство, но там оказалась вложена визитка полковника. Визитная карточка полковника, начальника по работе с личным составом ГАИ, которую вложил наш заместитель генерального директора по хозяйственной части, большой шутник, бабник и матерщинник Петр Васильевич Харитонов.

Жизнь устроена системно, нам только неизвестен замысел великого ткача, который пускает наши судьбы невидимыми нитями вперехлест, наши тропы сходятся в непонятные узлы и разлетаются вновь. Одним словом, каким-то невероятным образом через месяц или два мы встретились с капитаном еще раз. Летом я с помощью моей бывшей супруги устроил сына в пионерский лагерь «Босоногий гарнизон» (название, оставшееся от времен СССР), и мои родители попросили, чтобы я взял их с собой навестить внука. Дорога в тот день показалась бесконечно долгой, мы летели целую вечность по выщербленному ветром и дождями асфальту через заброшенные совхозы и деревни. Мелькали ржавые синие транспаранты с названиями полумертвых селений: Нариман, Пархоменко, Береславка, Приканальный. Пустота всегда расслабляет. Ни встречных или попутных машин, ни людей, и вот мое внимание стало ослабевать. Между тем при выезде на трассу Волгоград – Ростов какие-то специалисты по стрелкам и полоскам из автоинспекции неожиданно решили изменить схему развязки. Следуя привычным маршрутом, на автоматическом, отработанном годами рефлексе я, пропустив знак, который спрятали под кустами, выехал со второстепенной дороги на знакомую трассу, но теперь уже по встречному направлению. Когда «Ауди» попала на гладкое полотно свежего асфальта, я еще сильнее утопил в пол педаль. На спидометре сто тридцать, и я замечаю прямо по курсу машину ДПС, но вот беда – авто нагружено до предела (гостинцы пионерам), точка невозврата уже осталась позади. Разумеется, проношусь мимо хранителя закона с такой скоростью, что успеваю заметить только в зеркале заднего вида, как он поднимает жезл уже в далекой перспективе. Попытка затормозить не очень успешна – скорость и вес делают свое дело. Прокатившись десятки метров, сижу в напряжении, посматриваю временами в заднее стекло. Родители и бывшая жена с сарказмом обсуждают ситуацию, дают советы на тему, сколько мне придется заплатить за превышение скорости, а также езду по встречной полосе. Молчу, терпеливо жду, мое внимание сосредоточено на зеркале. И тут вдруг замечаю нечто необычное. Пройдя с десяток шагов и присмотревшись к моей машине, капитан останавливается, берет под козырек и машет мне регулировочной палочкой – езжайте. Никто ничего не понимает, а я, трогаясь с места, рассказываю случай месячной давности про кормильца и инспектора, который все-таки запомнил мои номера.

25—26 ноября 2011 г.