Читать книгу Пари со скуки - Алевтина Сергеевна Чичерова - Страница 21

– Мика! – Ферид постучал костяшками пальцев по запертой двери, а потом прислушался. Тишина. – Мика, ты там? – он взялся за дверную ручку и потянул, та с легкостью поддалась. – Я вхожу.

С этими словами он вошел в полутемную комнату. Даже окно было зашторено.

– Мика, ты че, спишь еще? – подойдя к застеленной постели друга, не подающего признаков жизни, а просто валяющегося поверх одеяла, спиной к дверям.

В ответ звонко бьет по ушам тишина.

– Мика, – настойчивей позвал Батори. Странно, уже утро, он явился поздно ночью, ничего не сказал, а сразу пошел к себе. Сомнений в произошедшем не было.

– Нет, не сплю, – раздался в комнате глухой голос Шиндо.

– Мика, что случилось? Тебя два дня не было после нашей последней встречи, ты вернулся только вчера, – Батори старался говорить, как можно мягче и сдержанней. – Ты сказал ему?

– Сказал.

Ферид только коротко закивал, понимая, чем обернулось раскрытие правды для друга.

– Ясно, – с сожалением вздохнул он. – Ну, как бы там ни было, мы знали, что этим все окончится. Для тебя это не стало новостью, – он попытался улыбнуться. – Зато теперь ты не чувствуешь необходимости говорить правду. Ты столько терзался, как сказать, как отреагирует, что будет, долго не мог решиться, а теперь от этого груза ты избавился, тебе должно быть легче.

– Да, – не оборачиваясь, произнес Мика.

– Ты, наверное, голоден? – подумав, спросил Ферид.

– Нет.

– Когда ты ел последний раз? – пристально взглянул на него Батори.

– Не помню.

– Вставай, хоть чаю выпьешь, – Ферид потянул его за руку. – А я пока тебе бенто закажу.

– Не надо, – Мика высвободил руку и обнял ею подушку.

– А я твоего согласия не спрашивал, – глаза парня сузились. – Пошли. Потом будешь киснуть, – он снова потянул Шиндо за руку и в этот раз настойчивей.

– Ферид, не надо, – нехотя Мика поднялся и сел на кровати. Желания не было ни вставать, ни есть, ни жить, хотелось лишь побыть в одиночестве, чтобы достойно выстрадать свою потерю. Батори отпустил его. Микаэль сидел в постели, понурив голову.

– Я всё понимаю, но пойми, и ты меня, – он поднял затуманенный взгляд синих глаз, под которыми залегли темные круги, на друга. – Оставь меня одного.

– Извиняй, брат, не могу, – Ферид опустил руку на талию. – Хотел быть один, оставался бы в отеле, а тут, будь добр, терпи. Давай, я знаю, что тебе сейчас поможет, – он усмехнулся и Мика поднял на него тяжелый взгляд.

– Кофе? – Шиндо сидел на кухне за столом, а перед ним испускала пар чашка с горячим напитком.

– Не просто кофе, а с добавлением твоего любимого коньяка, – поднося чашку к губам, поправил Ферид.

Микаэль только вздохнул. Верить в то, что его боль заглушит этот чудо-напиток, было сомнительно. Нужно было действительно остаться в отеле, чтобы никто его не тревожил, заказать выпивку и уйти на дно. И зачем только он вернулся?

– От того, что ты его гипнотизируешь, он горячей не станет, – подметил Батори. – Я сожалею, что у тебя дела сложились именно таким образом, но, видимо, так должно было быть, – медленно начал он, – только, знаешь, впадать в депрессию и опускать руки слишком рано. Все еще может измениться.

– Ты шутишь? – Шиндо насмешливо взглянул на него. – Я сделал ужасную вещь, – он взял чашку в ладони, но так и оставил ее на столе. – И теперь надеяться на что-либо бессмысленно. Я не могу повернуть время вспять и отказаться от пари, не могу заставить Юу полюбить меня. А уж тем более не могу рассчитывать на его прощение, после того, что натворил.

Ферид глядел на парня с золотистыми локонами. Взгляд пронзительных глаз, задержался на ссадине, зияющей на скуле.

– Не торопись с выводами, ты не знаешь, как все может обернуться, – поигрывая чашкой в руке, сказал он.

– Ферид, я, правда, не хочу говорить об этом, – глядя на свою чашку, тихо произнес Шиндо.

– Что же, понимаю, – усмехнулся уголком губ Батори.

Они допивали кофе в тишине. Но когда, осушив свою чашку, Мика поднялся и, сходив в душ, переоделся, после чего решительно двинулся к выходу, Ферид задал вопрос:

– Ты куда?

– Я ненадолго отлучусь, – обуваясь в прихожей, ответил тот.

– Куда ты собрался? – еще раз спросил Ферид.

– Я скоро, – бросил ему Микаэль и вышел из квартиры.

Рука на мгновенье замерла в воздухе, прежде чем лечь на дверную ручку. Но, парень знал, что внутри пусто и собственно страшиться ему нечего. Толкнув дверь, Мика вошел в номер отеля. Тут все осталось также – скомканное им письмо, валяющееся тут же в прихожей, белые пряди, в другом углу, одежда, туалетные принадлежности, всё на своих местах. Зачем он вернулся сюда?

Какой был в этом смысл? Может, дело заключается в маленькой искорке надежды встретить тут Юичиро, который вероятно захочет вернуться и может быть, захочет поговорить с ним о произошедшем? Или хотя бы вернется сюда за своими вещами, если конечно не забрал их вчера.

Мика прошелся по комнатам. Как он сегодня? Как переживает случившееся? Сильно ли подавлен? Насколько ему плохо, так же, как и ему самому? Нет, пожалуй, ему хуже в стократ, ведь он, не только потерял возлюбленную, оказавшуюся в итоге, человеком, коего он ненавидит больше прочих, он ощутил боль предательства собственных друзей. Слишком много боли для одного человека, не заслужившего такого обращения с собой.

В следующий момент Микаэль замер, услыхав как глухо отворилась входная дверь и кто-то вошел в номер.

«Юу», первая мысль стрелой пролетевшая в голове.

Весь следующий день Юичиро практически не выходил из комнаты, не слушая родителей, толкущихся под дверью, пытающихся выяснить, что произошло с ним, узнать почему он вернулся из поездки так рано, в таком взвинченном и удрученном состоянии и не отвечает на их вопросы. Изредка покидая свою обитель, он точно в легком трансе шел к своей цели, а потом возвращался обратно, отвечая родным коротко – «У меня ничего не случилось».

Собственно, парень не чувствовал себя загнанным в депрессивное состояние, но держал себя в нейтральной полосе, понимая, что если начнет думать о том, что случилось, его снова накроет дикая злость, которая, как ни крути, но все же прорывалась наружу и тогда он был вне себя от ярости, злясь на весь мир, на уродов, которые его окружают, и на себя в том числе.

Только под вечер ему удалось немного совладать с эмоциями, но на разговор с родными, он так и не смог себя настроить. Сначала нужно было самому все переварить. Да и опять же, он не то, что говорить об этом спокойно не мог, его даже при одной только мысли о Мике, о его дружках и устроенном ними совместном разводе, начинало трясти от негодования.

На следующий день, чувствуя необходимость развеяться, он вышел на улицу. Мобильный был по-прежнему выключен, так как даже при одной мысли, что друзья могут позвонить ему, его бросало в дрожь. Уж кого-кого, а ни одного из их поганых, предательских голосов слышать желания не возникало. Он отправился в отель по единственной причине – забрать оттуда свои вещи. Не

будь там важных ему документов, он бы, разумеется, плюнул на остальное барахло, но поскольку без определенных документов, удостоверяющих личность, обойтись нереально, он все же решил совершить этот короткий поход в место, где ему открылась эта убийственная истина.

Юичиро вошел в прихожую. Похоже номер пустовал. Отлично, то что надо. По правде говоря, он больше всего на свете не хотел обнаружить тут этого заносчивого козла.

Взгляд прошелся по полу, где валялись доказательства того, что Мика все же не девушка. Накладные волосы, он миновал вниманием, зато скомканный лист бумаги заставил взгляд и мысли задержаться. Сделав пару шагов, Юу наклонился и поднял с пола письмо.

– Вот же урод, – презрительно фыркнул Юичиро и, все же сунул письмо в карман брюк. Каким отвратительным казалось ему все, что было вокруг, ведь все напоминало о случившемся. Сейчас он соберется и уйдет из этого чертового отеля, где весь номер пропитан мерзким запахом вранья и его гребаных духов.

Когда он уже собрался пойти в гостиную, услыхал позади скрип открывшейся двери спальни.

– Юу, – прозвучал вопросительно-утвердительный, робкий голос и тут же все нутро прошибло негодованием. Он здесь, черт бы его побрал. Урод, тварь, ненавижу. Какого хрена ты тут делаешь?

– Ты? – негодующе выдохнул парень, мигом обернувшись. Ненавистно- презрительный взгляд чуть было не испепелил несчастного на месте.

– Юу, прошу, прости меня за случившееся. Позволь всё объяснить, – сдавленно попросил Мика, сделав неуверенный шаг навстречу.

– Я не намерен выслушивать оправдания от такого куска дерьма, как ты, – резко бросил Юичиро и быстро зашагал в гостиную.

– Юу, – болезненно выдохнул Микаэль и направился следом, но стоило дойти до двери гостиной, как навстречу вылетел Амане и пронесся мимо, подобно вихрю, так что парень даже слова не успел вымолвить. А через секунду пробежал обратно, держа что-то в руках.

– Юу-чан.

Услыхав прозвище, Амане резко остановился и, развернувшись к Шиндо, схватив его за грудки, припер к стенке.

– Не смей, ты слышишь, не смей называть меня так! – выпалил он, прожигая того убийственным взглядом.

– Юу, умоляю, прости меня, прости за всё, я люблю тебя, – дрожащим голосом выдохнул Микаэль.

– Еще одно слов вылетит из твоего грязного рта и я, – Юу едва сдержался, чтобы, памятуя позавчерашнее вновь не съездить по смазливой мордашке этой двуличной суки, вместо этого он лишь отпихнул Мику в сторону, как куклу,

чтобы не мешался на пути и продолжил сборы.

Кипя праведным гневом, он, забросав вещи в чемодан, наконец застегнул молнию. Микаэль не осмеливался подходить и стоял в стороне, собираясь с силами, чтобы снова попытаться попросить прощения.

– Юу, постой. Я прошу, просто умоляю, дай мне всё тебе объяснить. Пожалуйста, не убегай от меня. Выслушай, – когда Юу проходил мимо него с чемоданом, Мика взял его за руку, желая хоть как-то удержать, чтобы все толком объяснить.

– Ты еще, тварь, смеешь о чем-то меня просить! – взвился Амане, брезгливо отдернув руку.

– Юу, пожалуйста.

– Пошел на хер, гребаный ублюдок. До тебя не доходит?! Я тебя видеть не могу! И слушать не хочу. Даже не приближайся ко мне, убью нахер! – зло выпалил Юичиро и, хлопнув дверью, оставил номер, так и не дав Мике шанса оправдаться, оставив в душе последнего еще больше боли и вины, нежели прежде.

За окнами вечерело. В большой, обставленной по последним притязаниям моды, кухне, горел тусклый свет, источаемый несколькими лампами.

– Мика, ты так и не сказал мне, куда уходил утром, – Ферид уселся за стол, напротив друга, предпочитавшего сидеть в унылом полумраке, со смурным видом и глядеть перед собой. Он почти ничего не говорил весь день, а Батори и не донимал особо вопросами. Что зря сотрясать воздух, если у него на лице всё написано.

– В отель, за вещами, – коротко пояснил Мика.

– За вещами? – нахмурился Ферид, что-то он не припоминал, чтобы Шиндо возвратился с чем-то в руках.

– Я их выбросил по пути, – флегматично пояснил друг и, отведя взгляд в сторону, добавил: – Все равно в этих шмотках уже нет никакого смысла.

– Ты поэтому такой мрачный? – невесело задал вопрос Ферид. – Может, не стоило.

– А почему я должен был их оставить, как напоминание самому себе, какой я конченый урод и что натворил? – Мика устремил взгляд на друга. – Мне не нужна такая память, да и никакая не нужна. – Он отвернулся.

– Так чего тогда киснешь? – Ферид откинулся на спинку стула.

– Глупости, нормально со мной всё, – отрезал парень, поднося к губам стакан со спиртным.

– А это ты уже пригубил от того, что всё с тобой нормально, – Ферид взял в руку полупустую бутылку коньяка и слегка помахал ею.

– Поставь на место, – Шиндо забрал бутылку и поставил обратно.

– Мика, заканчивай это дело. Это не выход, – Батори взялся за горлышко, но Мика перехватил ее ниже.

– Поставь на место, – с легкой досадой в интонации, попросил Микаэль.

– Хватит с тебя, – небольшая борьба и Ферид отнял у него коньяк и спрятал в навесной шкафчик. – Я понимаю твое состояние, – он обернулся, встретившись с недовольным взглядом синих глаз, который он проигнорировал. – Но от того что ты будешь напиваться, лучше не станет.

– А что мне, по-твоему, еще остается? – Мика вопросительно поглядел на него.

– Твоя жизнь на этом не оканчивается, это во-первых, – спокойно начал парень с серебристыми волосами. – А во-вторых, все еще может измениться.

Мика лишь отрицательно покачал головой. Ведь после сегодняшнего, что уже могло измениться. Юу по-прежнему ненавидит его и даже больше чем раньше.

– Не в моем случае.

– Он любил тебя, – ровно заметил Батори.

– Он любил не меня, он любил её, – глухо произнес Шиндо.

– А это, друг мой, одно и то же, – Ферид подошел и оперся руками о край стола, с легкой усмешкой взглянув на друга.

– Я был бы рад обмануться твоими словами, но, увы, – Мика поднял потухший взгляд на друга. – Это не одно и то же.

– Вся твоя беда в том, что ты скор на суждения, – вздохнул Батори. – Ты не допускаешь мысли, что возможна двойственность событий.

– Какая к чертям двойственность, это конец, ты понимаешь? – усмехнулся Микаэль, чувствуя, как разрывается все внутри. – Конец.

– Меня не нужно уговаривать, – Мика поглядел на стакан в своей руке. – Я ведь всё прекрасно понимаю.

– Тогда ты должен понимать, что не нужно торопиться с выводами. Шанс на удачу есть всегда.

– Боюсь свой шанс, я сегодня уже упустил, – усмехнулся Микаэль и, допив из стакана, встал из-за стола.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Батори. – Ты видел его?

– Видел, – с легкой улыбкой на губах ответил Шиндо.

– И что?

– И ничего, – ответил он. – Он справедливо ненавидит меня, – бросил он фразу прежде, чем покинуть кухню.

Сволочь, скотина! Да как он посмел, этот наглый, самоуверенный, урод!

Негодование Юичиро достигало вселенских масштабов. Прошло уже несколько часов после встречи с Шиндо, а он все никак не мог отойти. Его разрывало от злости на того, кто так нахально явился в номер, да еще и смел просить у него что-то. Нет, чтобы заткнуться и исчезнуть раз и навсегда из его жизни, так нет же, ходит еще и дразнит. Словно мало было того унижения и позора, который он ему преподнес на блюдечке, он еще продолжает издеваться. Мало того, что ни одна из сволочей, в смысле его дружков, за три месяца не заикнулись о своем разводе, никому не пришло в голову, подумать, каково будет Юу влюбиться, а потом обломаться, так еще и этот донимает теперь. И хватило же наглости припереться в отель в тот самый момент, когда он был там. Неужели специально караулил, козёл!

Ну, еще бы! Видать не наигрался до конца, решил еще немного позабавиться, ну не фига, Юу не доставит ему такого удовольствия, не поведется на его дешевые россказни. Как будто ему действительно есть дело до того, простит его Юу или нет. Ему видимо, стало скучно, и он решил продолжить издеваться. Телки уже приелись, а тут такой знатный вариант выискался, вот он теперь и не отлипает, продолжает доставать его.

Юичиро толкнул дверь в ночное заведение. Настроение было пресквернейшем. После того, как он отвез вещи домой, находиться там невыносимо. Эти лица родителей, сочувствующие и переживающие за него, постоянно напоминающие ему о том, что произошло – как его нагло обманули лучшие друзья, с которыми, к слову, он разобрался еще вчера, а точнее, наставил фингал основному любителю повеселиться, когда тот пытался оправдать свои действия, списывая на невинную шутку по пьяни. За что теперь собственно Глен и светил хорошим фонарем всему университету, озаряя им тернистый и трудоемкий путь к знаниям.

Так толком и не поужинав с родными, Юу предпочел завалиться в ближайший бар. Устроившись за стойкой, он заказал себе выпить. Безразличным взглядом окинув своих ближайших соседей по обе стороны, пока ему не дали заказ, он в итоге, погрузился в чарующих мир алкогольных испарений, оставив на втором плане флиртующую парочку справа; девушку, высматривающую себе очередную цель и парня за ней, обхватившего голову руками, слева. Все потеряло смысл, окромя неутихающего негодования на одного заебистого урода, которому хватило наглости заявиться в отель и мало того, еще просить его о прощении, после того, что устроил. Нет, ну какой надо быть наглой сволочью чтобы после всего устроенного еще и показываться ему на глаза. Да он совсем охренел, за кого себя принимает? Думает, останется безнаказанным, думает, что Юу такой лох и поведется на его тупой развод снова? Считает это ему дастся также легко, как клеить своих безмозглых куриц?! Ну ни черта не выйдет, не на того напал.

Пусть оставляет свои мажорские замашки для других, а Юу не позволит над

собой насмехаться. Нет, ну вот же ушлёпок!

– Юу?

Амане содрогнулся, услыхав неуверенный, до омерзения знакомый голос. Оглянувшись по сторонам, Юу почувствовал, как волна негодования захлестнула его с головой. Он с силой сжал стакан в своей руке. Оказалось, парень, сидящий совсем рядом, пьющий в одиночестве, был ни кем другим, как Микаэлем.

– Блять, это опять ты?! – Юичиро вскочил с места. Этот козел его преследует, что ли? Он не мог понять. Но приводила в бешенство мысль, что теперь куда бы он не пошел, эта мразь будет следовать за ним по пятам. Неужели ему мало утренней сцены, он решил добавить. Показалось недостаточным. Какого хрена?!

– Я тебе плохо объяснил, чтобы ты больше ко мне не приближался, урод?!

– выдохнул он.

– Юу-чан, это случайность, я не знал, что ты будешь здесь, – пошатываясь, после неплохой дозы выпитого, Мика подошел к нему. – Прости.

– Иди на хрен со своими объяснениями! – выкрикнул Амане и с силой толкнул Микаэля так, что тот отлетел и падая, проехался рукой по стойке бара. Визг девушек, шарахнувшихся в сторону, испугавшись завязывающейся потасовки и звон битого стекла. На мгновенье в зале повисла тишина.

– Эй, ты чего творишь?! – всполошился бармен за стойкой. – Охрана!

Тем временем, Юичиро, кипя праведным гневом, подкрепленным спиртным, бросился на Микаэля.

– Юу, выслушай, – взмолился Шиндо, когда Юу подлетев, схватил его за грудки.

– Заебал! Свали нахер! – хорошенько тряхнув белокурого парня, Юичиро занес руку для удара. Раз не понимает слов, придется объяснять популярно.

– Прекрати немедленно или я полицию вызову! – крикнул ему бармен.

– Не надо, не трогайте его, я оплачу ущерб, – бросил ему Мика и перевел взгляд раскаяния на Юичиро. – Бей, Юу. Я это заслужил, – тихо молвил он.

Рука замерла в воздухе. Трясясь от злости, Юу все же сдержал удар.

– Ударь меня, Юу, – губы Мики дрогнули и на них появилась слабая улыбка.

– Смелей.

– Пошел ты, – он отшвырнул Мику от себя. – Еще об такую дрянь руки марать. Много чести.

Сказав это и кинув на барную стойку деньги, Амане покинул заведение. Злость лизала горячим языком внутренности, если бы не эти чертовы слова, слетевшие с его поганого языка, Юу ни за что не удержался чтобы не съездить ему разок за все свои унижения, но видимо эта сволочь уж больно жалкая, даже для того, чтобы ее ударить.

Он ничего не требует, он лишь просит, отчаянно молит о прощении. Вероятно, он самонадеянно просит слишком многого, но это единственное чего он хочет заслужить, не для одного себя, а для них обоих. Уже не важно примут ли его, полюбят ли, в это он утратил веру еще у истоков, единственное важное для него – добиться снисходительности.

Микаэль стоит около чужого дома и глядит на окно второго этажа. Он надеется, что Юу выйдет и выслушает его. Он покорно ждет у окна возможности по- человечески объясниться. Ведь он знает, что Юу терзает такая же боль, как и его самого, только гораздо хуже, и хочет любыми судьбами исправить свою оплошность. Пускай Юу посылает его, бьет, он действительно заслужил свою участь и если от этого Юичиро полегчает и в конечном счете, выплеснув всю свою злость на нём, он успокоится и сможет выслушать Мику, то оно того стоило. Парень понимает, что тот делает это не просто так, что Мика провинился перед ним и серьезно, а потому готов терпеть любые нападки лишь бы только Юу простил его, и самому Юу стало легче. Он перестал мучиться из-за случившегося. Вероятно, помимо прощения в Шиндо тлеет еще одна маленькая надежда, только она настолько мала и ничтожна, что он даже не осмысливает ее сам для себя.

«Юу-чан, прошу, прости меня. Дай мне шанс высказаться», синие глаза, в которых отражена печаль и сожаление, неотрывно глядят на окно спальни. Микаэль знает – он дома, а потому ждет. Ждет свой шанс на искупление. Он сознает, что выглядит глупо, ошиваясь, как беспризорник, под окнами чужого дома, в надежде, что хозяева сжалятся и бросят ему кусок хлеба, только иначе поступить он не в силах. Вина́ сжирает душу и травит тело, уже который день, так что порой становится невыносимо сносить угрызения совести и спокойно спать по ночам, если конечно не приглушишь сознание алкоголем, да и то, не всегда это является действенным средством.

Сердце сжимается в тугой узел, когда окна закрываются плотными жалюзи, не давая и тени надежды на спасительное прощение.

– Юу, – несмело окликнул друга Вельт. Забрасывая вещи в сумку, Амане сделал вид, что не услышал обращение. С некоторых пор, он предпочитал не разговаривать с друзьями, полностью игнорируя любые их попытки прийти ко всеобщему консенсусу.

– Юу, да брось ты, – легкомысленный как всегда парень, в отличиеот всех остальных, чаще всего пытался найти расположение товарища. – Прости уж нас. Мы были идиотами, не подумали, тем более, с пьяну, ну ты же понимаешь, как оно бывает, когда ничего не соображаешь? – он сдавлено усмехнулся. Пока он говорил, к нему подошли Рене, Гоши и Шинья. Глен стоял в стороне, но неотрывно следил за происходящим.

Перебросив сумку через плечо, Юу сухо взглянул на друзей.

– Отвалите, а?

– Юу, ну мы же друзья, – попытался Шинья.

– Я тоже так считал. Счастливо оставаться, – Юичиро махнул рукой и покинул аудиторию.

– Накосячили мы, конечно, не слабо с этим пари, – почесал затылок Норито.

– И че теперь? – глядя вслед Амане, задал вопрос Шинья.

– А что тут поделаешь, – держа руки в карманах, к ним подошел Ичиносе и, не спуская глаз с двери, за которой только что исчез друг, проговорил: – Должен же он когда-то успокоиться. Юу у нас обычно отходчивый. – Он коснулся пальцами синяка под глазом, не дающего забыть свой промах, и чуть зашипел, все же саднило еще неплохо.

Черт, как же они его все достали. Юичиро спешно направлялся к выходу из здания университета. Благо, занятия окончены и можно уйти, и не видеть их извиняющиеся лица, достали. Все достали. Никого не хотелось видеть.

«Да твою ж мать!», мысленно выдохнул Амане, когда оказавшись снаружи, увидел знакомую фигуру некоего блондина. Юу закатил глаза к небу, негодование разрасталось со скоростью вируса, попавшего в кровеносную систему. Сколько можно, или этот придурок, собирается всю жизнь его караулить. Какого хера он ошивается тут, который день?! Неужели настолько тупой, что не доходит – Юу не желает его прощать, говорить и даже видеть. Нет, это вовсе не тупость, это продолжение. Он тешит себя, специально являясь к нему в универ, выслеживая его на улицах (ему не привыкать), карауля под окном, позоря его на весь квартал.

Не глядя в сторону Шиндо, Юичиро, хмуря брови, старясь не замечать парня, шел в его направлении, ибо тот стоял как раз у самого выхода и обойти его было невозможно.

– Юу, послушай, – когда тот приблизился, Мика вновь попытался заговорить.

– Я прошу об одном, выслушай.

– Пошел на хер отсюда! – рявкнул Юичиро и, не сбавляя темпа, двинулся дальше. Шиндо лишь вздохнул, проведя рукой по волосам, глядя ему вслед.

Немыслимо, как же он его заебал. Да сколько можно, почему он никак не угомонится, урод чертов?! Сколько это еще будет продолжаться?! Добравшись до дома, Юичиро с силой отбросил школьную сумку в угол. Очередная встреча с Микой на улице, выбесила его вконец. До каких пор он будет подкарауливать его на каждом углу? Сколько дней он его достает? Три? Четыре? Или больше? В любом случае, это становится невыносимо!

Амане заварил себе кофе, чтобы хоть как-то переключить мысли с назойливого ублюдка на что-то иное. Но попытки были не очень успешными. Все же это преследование действовало на нервы, похлеще предстоящего выпускного

экзамена.

Юичиро приблизился к открытому окну и его передернуло при виде, стоящего на улице Микаэля.

– Чтобы тебя, – процедил он, не подходя совсем близко, чтобы его не было видно и оглядываясь вокруг. Негодование клокотало внутри и недолго думая, он, подойдя к окну, выплеснул содержимое чашки на Мику.

– Убирайся, мать твою! – зло выпалил Юичиро и захлопнул створки.

Проведя ладонью по лицу, стерев сладкую жидкость, Мика поглядел на свою руку. Внезапно внутри словно что-то щелкнуло. Это было уже слишком, даже для него с его пресловутым ангельским терпением и аристократичной выдержкой. Одно дело терпеть оскорбления и побои, а совсем другое, когда тебя вот так унижают. Хватит, это уже перебор. Юичиро перегнул палку. В конце концов, он не настолько виноват, чтобы с ним так обращались, он как дурак уже столько дней стелется перед Юу, вымаливая прощения, чуть ли не на коленях, а он позволяет себе такое. Нет уж. Окно закрылось, открыв ему тем самым путь к озарению.

– Пошел ты, – раздраженно бросил он и, развернувшись, направился прочь.

– Мика, ты вернулся? – Батори встретил его в прихожей. – Как дела?

– Никак, – отрезал Мика. – Уже никак.

– Что случилось? – нахмурился Ферид, предчувствуя проблемы, ибо весь внешний вид друга говорил о произошедших в нем изменениях. Слишком много решимости во взгляде, словно он принял какое-то решения для себя, которое теперь незыблемо.

– Ничего, – отрицательно качнул головой Микаэль. – Пошел он на хер, – он зашел в свою спальню, хлопнув дверьми, оставив Ферида в полном недоумении.