Читать книгу Аддикт. Кризалис - Алиса Чалис - Страница 11

Зайдя в раздевалку спортивного зала, Лиля заметила двух незнакомых охотниц. Девушки как раз собирались, о чем-то болтая. Судя по разговору, обе работали в «Новом» отделе. Стоило им заметить Цветкову, как оперативницы неестественно притихли и поспешили уйти.

Может, показалось? Не могли же они узнать и… впрочем, неважно. Лучше об этом не думать.

Цветкова переодевалась в одиночестве.

Каждому охотнику выделяли личный ящик для сменной одежды. А так как за безопасностью строго следили, никто не боялся оставлять и ценности, но Лиля держала мобильный при себе. Особенно сейчас, когда к ней ехала Катенька.

Так неожиданно.

Лиля, надела на руку браслет с ключом и, поправив спортивный костюм – серый с ярко-розовыми полосами, – подошла к раковине.

Косметика оказалась хорошей… или не очень. Как минимум стойкой.

Прежде чем вышла из женской раздевалки, охотница потратила немало времени, чтобы смыть с себя остатки эпатажного образа.

На горизонте маячил первый выходной — награда за «внеурочную» работу по отлову аддикта.

Для Лили это означало лишь одно – куча свободного времени.

И она раз за разом будет прогонять в голове прошедший вечер, накручивая себя все сильнее, и кто знает, как далеко могут увести ее мысли…

Хорошо, что Светлана с пониманием отнеслась к желанию подопечной немного «встряхнуться» и сразу после фотостудии привезла в зал.

И даже пообещала забрать через пару часов. Наверное, живет недалеко и ей не сложно.

Размышляя, Лиля не заметила, как дошла по петляющему коридору до широких стеклянных дверей, ведущих в зал. Судя по всему – пустой. Прежде чем войти, охотница придирчиво осмотрела свое отражение. Никто бы из коллег не поверил, что несколько часов назад ее пытался «выкачать» голодный Аварит.

Очень энергичный человек Лилия Цветкова…

Охотнице хотелось измотаться до дрожи в мышцах и холодного пота, чтобы все тело ныло.

А наутро страдать, лежа в кровати. Тогда в голову не будут лезть глупые мысли. Например, о Борисе Сереброве.

И плевать, даже если кто-то и был в зале… Цветкова решительно толкнула створку, но не зашла.

Ей показалось? Это же не могло быть правдой? Что Сереброву здесь делать?

Но это был он. Охотница видела, как напарник прошел мимо тренажеров, озираясь.

Будто что-то искал, а не найдя, со всей силы ударил по одному из них.

Лиля подпрыгнула от громкого звука, разлетевшегося эхом по залу, и, попятившись, вернулась в полутемный коридор.

Борис испугал не на шутку. Он был не просто раздражен. Это был взрыв эмоций.

Плевать, что охотники не могут друг друга чувствовать, для Лили это было очевидно – он злился из-за нее. А у девушки не хватило силы духа выйти к нему и заговорить.

Серебров не заметил ее. Значит, есть немного времени собраться. Решить, что сказать. Как извиниться.

За спиной послышался скрип двери.

Встрепенувшись, Лиля заспешила по коридору. На глаза попалась незапертая дверь. Шмыгнув внутрь, девушка поняла, что оказалась в танцевальном зале, который обычно запирали на ночь. Справа у стены возвышалась небольшая сцена, слева – ряд зеркал и начищенный до блеска металлический станок.

Странная волна ностальгии захлестнула девушку, пробуждая воспоминания о теплом свете ламп в классе, где она прозанималась столько лет. Отциклеванный, покрытый лаком паркет поскрипывал под ногами.

Лиля прошлась вдоль стены, провела по холодному металлу станка.

Как давно она этого не делала? С тех пор, как, разругавшись с преподавательницей, ушла с занятий, громко хлопнув дверью. Много лет Лиля злилась на все, связанное с танцами. Затем решила, что «это не для нее».

Примерно как в басне Крылова про лису, обидевшуюся на высоко растущий виноград.

Гораздо позже, после первых настоящих тренировок в академическом, когда Лиля поняла, что далеко не в лучшей форме, появился страх. Страх, что то, чем она занималась столько лет, забылось. Или еще хуже – что в этом она никогда не была хороша.

Словно во сне Лиля положила телефон на пол, встала на изготовку.

На секунду девушка засомневалась: а танцевала ли она вообще? Может, это все ей приснилось? Побочный эффект очередного исцеления?

По телосложению девушка в отражении мало отличалась от той, которую помнила Лиля. Даже светлые волосы собирались в примерно такой же хвостик. Изменилось выражение лица. Еще недавно казавшееся всем вечно удивленным, теперь оно стало встревоженным, испуганным.

Лиля заставила себя взяться за станок.

Холодный металл под рукой казался знакомым.

Пока совсем не страшно.

Несколько знакомых упражнений.

Они выглядела так же, как тогда. Практически один в один.

Надо бы еще немного размяться…

Сердце не екнуло в груди, в животе не «запорхали бабочки» и разум не затмила эйфория.

Она повторяла некогда заученные наизусть движения и впервые осознала очень простую вещь: даже если какого-то упражнения Лиля не помнила, то это не делало ее хуже. Как и не делало лучше то, что она их знает.

– Какая же ты глупая, Цветкова, – тихо проговорила Лиля, прислонившись лбом к зеркалу, а затем усмехнулась.

Столько лет бояться… того, что сама себе придумала.

Усевшись на пол, Лиля сложила ноги по-турецки и, включив тихо музыку, откинулась на холодную стену. Под первые аккорды «Сплина» она зажмурилась.

– Город окутает тьма…

Девушка приоткрыла глаза, смотря из-под ресниц, казавшихся слишком длинными. Комнату освещал только свет фонарей с улицы. Тени ветвей плясали по стенам и потолку.

Как тьма, которую Лиля видела всякий раз, активируя целительный круг.

Тени скользили друг через друга, сплетались в ажурный узор. Черный, как смола, прилипающая к рукам охотников. Кожа Лили казалась бледной, но оттенок все равно не был близок к той белизне, которую источала охотница там… в мире, открывающемся за кругом.

Не просто белизна, а свет. Единственная защита между тьмой и охотником.

Чтобы кошмар не перелез в твое сознание. Не пробудил то, что таится в каждом из нас.

Свет должен сиять. Чем сильнее, тем проще выступать против мрака. У охотников, склонных к целительству, он самый яркий.

Лиля даже не знала, насколько силен ее свет после того, что случилось в подвале, но страха не было.

Что будет с охотником, если однажды его свет перестанет быть достаточно ярким?

Наверное, то, что случилось с Киреевым. Но что бы было, окажись рядом кто-то, кто мог бы его спасти?

Лиля хотела, а самое главное, больше не боялась узнать ответ.

– Цветочек? – раздался удивленный голос Кати Свиридовой. Девушка включила свет и посмотрела на Цветкову, устроившуюся около стены.

– Со стороны может показаться, что я сижу, – Лиля сделала звук в телефоне тише. – Но на самом деле усиленно занимаюсь по хитрой программе.

– Очень хитрой, видимо. А почему здесь и в темноте?

– Захотелось уединения, – хмыкнула Лиля. – А ты вот так и будешь, не переодеваясь?

– На полпути поняла, что забыла ключ, – Катенька пересекла зал и поставила увесистый рюкзак на подоконник. Лиля даже хотела присвистнуть и уточнить, не решила ли подруга взять с собой половину гардероба?

– Хочешь – используй мой, – Лиля подняла руку, но подруга покачала головой, доставая мобильный.

– Значит, просто составишь мне компанию?

– Не против, если мы останемся здесь? – невпопад ответила Катенька, набирая сообщение.

Лиля поднялась и начала разминаться. Рефлексировать при Катеньке, которая и без чужих проблем выглядела обеспокоенной, не хотелось.

– Конечно.

– Так что ты здесь делала?

– Ну… – задумалась Лиля. – Смотрела в лицо страхам прошлого, наверное.

– И как они?

– Уставшие и совсем не страшные.

Из плеера донеслись знакомые аккорды Bad Romance. Лиля хотела было переключить, но Катя ее остановила:

– Подожди, ты ведь под нее в том диком платье танцевала, да? Покажешь?

– Знаешь ты толк… ох, ладно, подожди.

Лиля задумалась, отходя в сторону. Она уже плохо помнила связки для танца, да и без разминки движения получатся деревянными.

– Так как-то, вроде… – девушка встала в исходную позицию, отсчитывая такт и вспоминая, как начать.

– Пять, шесть, семь, восемь…

Это было как что-то из забытого сна. Лиля без отрыва смотрела на себя в зеркало, когда это позволяли движения. Так странно, но она вспомнила. На самом деле совсем не сложно, гораздо сложнее было сдержать смех, замечая в отражении улыбающееся лицо Свиридовой.

И ради этого хотелось продолжать.

Театр одного актера — зато зритель, еще недавно загруженный проблемами, хлопает в ладоши в такт музыке.

Вскоре Лиля уже без напряжения поворачивалась или двигалась в нужную сторону, подчиняясь ритму.

Катенька вскоре начала тихо напевать песню. Отвлекшись, Лиля запнулась, но, сделав вид, что ничего не произошло, с детским озорством подбежала к подруге и вытащила ее в центр зала.

– О нет, Цветочек, я же не умею.

– Да ладно, это легкая часть.

– Для меня даже «танец маленьких утят» на грани добра и зла.

– Да ладно, никто не увидит, – Лиля подмигнула. – Просто повторяй за мной. Руки раз…

– Как? Будто предлагаю хлеб-соль?

– Почти, будто предложить надо, но ничего не осталось… вот смотри. И раз. Два… поцелуй…

Катенька, с трудом справляясь со смехом, тщетно пыталась повторить за Лилей. Уши Свиридовой стали пунцовыми, на глазах блестели слезы, а щеки и скулы начинали болеть. Как, впрочем, и у Лили, но останавливаться девушка не хотела.

– Цветочек, да я просто супергерой девушка-бревно, – протянула Катенька.

– Да ладно. Ломаные движения не так уж и плохо получаются. А из тебя выйдет неплохой зомби. Давай под «Триллер»…

Не слушая протесты подруги, Лиля переключила трек и, промотав вступление, начала копировать танец, который Катенька смутно помнила по клипу, увиденному еще в юные годы на музыкальном канале.

– Я пас, это высший пилотаж.

Катенька, пытаясь отдышаться, присела на пол. Лиля составила ей компанию и положила голову на плечо. Обе не могли перестать улыбаться и смеяться.

Как могут смеяться две обычные подружки. Беззаботные, прыгающие под хит Майкла Джексона. Которым нет дела до бури за окном.

– Даже лампы в зале ярче, да? – тихо спросила Лиля. – Я уже и забыла, как это весело.