Читать книгу Аддикт. Кризалис - Алиса Чалис - Страница 3

Лиля вздрогнула, услышав тихий скрежет. Девушка испуганно подняла голову, перестала мешать сахар в щербатой фарфоровой кружке и прислушалась. В маленьком дачном домике, где охотница отдыхала, было тихо. Старый телевизор давно не работал, как и радио. Мама ушла к соседям.

Так откуда этот тихий стук? Лиля невольно посмотрела на люк, ведущий в погреб.

Побелевшая шея, рана, черные когти…

– Нет… там пусто. Там просто старый хлам, банки и все для сада.

Лиля заставила себя оглядеться и наконец нашла источник шума: всего лишь мотылек. Он залетел в плафон и теперь отчаянно бился крыльями о пластмассу, кружа вокруг раскаленной лампочки.

– Глупенький, – охотница, не вставая из-за стола, дотянулась до выключателя. Щелчок – на веранде стало темно. Мотылек еще несколько секунд побился и затих. Из-под края плафона показались лапки насекомого, а затем и пушистое тельце с темными крыльями.

– Давай ползи. Ползи на улицу.

Лиля подошла к двери, открыла ее и осторожно прогнала мотылька в вечерние сумерки. Тот покрутился вокруг крыльца и полетел на соседний участок, где ярко горел садовый фонарь.

Видимо, бедолага встретит свою судьбу там.

– Есть такие существа, – проговорила под нос Лиля, – что бы ты ни делал…

Охотница вздрогнула, поправила старую кофту, накинутую на плечи. Очень давно кто-то сказал ей эту фразу. Но когда? Она не помнила.

То, что случилось в июне, разделило жизнь на «до» и «после». Всего два месяца, но казалось – полжизни. Воспоминания поблекли, смешались и уже не трогали девушку, как раньше.

Врачи хорошо поработали.

Несколько недель назад Лилю выписали из больницы; специальная комиссия, занимавшаяся расследованием, вернула ей значок и восстановила в должности младшего сотрудника оперативного отдела. Но оставаться в Москве не было сил. Охотница собралась и уехала на дачу. К маме. Никогда прежде Лиля так не делала, но, выйдя из электрички, поняла, что не ошиблась. Мама ждала на платформе и… она выглядела такой счастливой. Похудела, посвежела. Даже нашла себе увлечение – цветоводство. Продажа редких сортов даже приносила небольшой доход, так что все лето мама теперь проводила за городом и на садоводческих рынках с новыми подругами.

Лиля воздержалась от объятий, просто поздоровалась. Мама, перехватив вещи, повела дочку к выходу со станции. Заметив покрасневшие шрамы, она поджала губы и робко начала:

– А ты не хочешь накинуть толстовку…

Но, встретившись взглядом с дочерью, поспешно сменила тему.

Лиля больше не прятала руки.

Охотница последовала совету, который когда-то дал ее главный обвинитель – сотрудник специального отдела Леонид Седов. Людям на грани обращения действительно плевать на шрамы, рубцы и родинки охотника, который их спасает. Когда-то эта фраза прозвучала как насмешка, но сейчас Лиля вспоминала о шрамах, только случайно коснувшись.

Цветкова не любила думать о встречах с Седовым. Молодой человек, который сначала показался мягким и безобидным, за несколько минут допроса довел девушку до нервной дрожи. Уверовав в то, что Цветкова – скрытый предатель и пытается развалить «Око», он всеми силами пытался убедить в этом окружающих. К счастью, неудачно. Прежде чем Леонид понял свою ошибку, он успел хорошо испортить жизнь и Лиле, и ее напарнику.

Лиля помотала головой, отгоняя образ спеца. Высокий молодой человек с почти белыми волосами и совершенно непроницаемым взглядом. Его глаза едва заметно блестели, будто на радужке была светоотражающая пленка. Он всегда смотрел перед собой не мигая. На лице не отражалось никаких эмоций. Предугадывал любую фразу, слово еще до того, как Цветкова откроет рот…

Все, хватит.

Охотница давно не слышала ничего о Леониде и искренне надеялась, что не услышит. Вроде как ошибка с Лилей стоила ему дорого: Седова отстранили. С одной стороны, можно порадоваться, с другой – спец успел спасти охотнице жизнь. Во время нападения на учебный центр, где Лиле пришлось отбывать временное наказание, он смело встал между ней и монстром. Впрочем, неважно. Место следователя занял его бывший коллега по фамилии Валер. Человек куда более надежный и рассудительный.

Так или иначе, спецы отстали.

Не стоило больше думать о работе. Лиля сбежала за сотню километров от Москвы, чтобы отвлечься, а сама…

Как глупо. Типичная Цветкова.

Девушка прислонилась к косяку двери. Вечер был по-летнему теплым, дневная духота сошла, и можно было наконец вздохнуть. В вечерних сумерках виднелись все еще зеленые деревья, газоны, клумбы, ряды грядок и белеющие теплицы. Здесь не ставили заборы между участками.

Вдали от города воздух был непривычно чистым. Прозрачный, пропитанный запахом трав. Вроде именно такой тишины и спокойствия искала Лиля, но… все чаще ловила себя на мысли, что это неправильно. Словно чего-то не хватало.

Девушка тщетно пыталась отвлечься рутиной: помогала маме, охотно поддерживала бессмысленные разговоры о сериалах или слушала истории с форума садоводов. Но сердце всякий раз замирало, стоило услышать гудок поезда со станции.

Вот как сейчас…

Лиля вздрогнула, возвращаясь к реальности.

Что ж, скоро ее мучения закончатся. Еще днем Лиля собрала рюкзак, поставила его около двери веранды и завела будильник на пять.

Как раз успеть на электричку и проскочить толпу до часа пик.

Осталось лишь сказать маме.

Во дворе поблескивал костер, соседи собрались вокруг мангала, что-то весело обсуждая, отчетливо слышался мамин смех. Лиля чуть прищурилась – серые глаза блеснули – ауры светлые, с лазурными всполохами. Как давно охотница не видела эти оттенки – спокойствие, счастье.

Все хорошо.

Лиля осторожно просканировала соседние участки – пусто. Соседи разъехались, видимо, готовят детей к школе.

Интересно, что сейчас происходит в академическом отделе? Наверное, начало учебного года сдвинули.

Рядом сверкнули автомобильные фары, послышалось шуршание шин. Лиля нахмурилась – машина проехала быстро, охотница не успела уловить ауру.

Охотник? Но что здесь делать охотнику? Или аура настолько темная, что…

Опять нарастающая паника.

Нет. Что за глупости? Стал бы ревенант разъезжать на машине по дачным участкам.

Когда Лиля сообщила начальству о своих планах, ее просили быть осторожней. Никто не говорил вслух, но девушка прекрасно понимала, кого следует опасаться. Мог спецотдел прислать охотника следить за ней?

Нет, все не так.

Охотница прекрасно понимала, что не настолько интересна спецотделу, да и вообще «Оку», как ревенант, пробравшийся в ее сознание.

Но будет ли вообще кто-нибудь на нее нападать? Лиля в этом очень сомневалась.

От тревожных мыслей девушку отвлекло уведомление – пришло новое сообщение. Неспешно закрыв дверь, Лиля вернулась за стол. Еще недавно без телефона она чувствовала себя отрезанной от мира, но теперь могла не прикасаться к нему днями. Разве что исправно заряжала – руководство настаивало, чтобы телефон был всегда включен.

Лиля разблокировала экран и тихо вздохнула. Она по-прежнему впадала в оцепенение, даже просто читая имя напарника. Сереброва это наверняка раздражало, но охотник не показывал виду.

Пальцы вспотели. Вытерев их о джинсы, Лиля открыла входящее сообщение. Лаконичное, как всегда: «Привет. Как ты?»

Не задумываясь, охотница отправила «в норме», а затем пролистала историю сообщений. Раньше напарник никогда не писал ей так часто.

Даже странно.

Кому рассказать? Борис Серебров – болтушка, – внезапно улыбнулась Лиля, но тут же поджала губы.

Чат-общение выглядело однообразным: Серебров спрашивал, как она, а Лиля односложно отвечала. Поражали разве что спокойствие и настойчивость, с которыми охотник повторял этот странный ритуал.

Цветкова переключила вкладку чата с Катей Свиридовой. Своей единственной подругой. Разговор выглядел почти так же, разве что Катенька писала длинные сообщения, стараясь повеселить подругу историями или вовлечь в разговор. Из остальных коллег о Цветковой помнил лишь Кир Чонаев. Но он просто кидал забавные картинки.

Это все. Больше никого, не считая звонков от начальства.

Телефон опять завибрировал. Еще одно сообщение: «Тебя же пригласили приехать в пятницу? К девяти?»

Лиля набрала: «Да. Правда, раньше говорили, что мне не стоит приезжать до понедельника».

«Хотят, видимо, рассказать о новом режиме работы. Мне тоже сказали не приходить на планерку, а сразу к 9 к новому начальнику. Но не переживай лишний раз».

Лиля хотела было ответить, что это сложно, но… разговор становился слишком…

Каким?

Лиля не могла подобрать слово. Слишком обычным. Простым.

Словно ничего не случалось.

Закусив губу, Лиля быстро набрала: «До встречи», – и выключила экран. Серебров же, обрадовавшись внезапной разговорчивости напарницы, поспешил уточнить: «Тебя встретить?»

Лиля нахмурилась. Даже десять минут на машине с напарником пугали.

«Нет. Спокойной ночи».

«Спокойной».

– Да и меня точно проводят, – Лиля посмотрела на улицу. Почему-то ее не покидала уверенность, что она не ошиблась насчет спецов.

– Что в темноте сидишь? – Лиля услышала, как мама поднялась по ступенькам крыльца. Раскрасневшаяся, она достала из холодильника бутылку красного вина.

– Пойдем к Степановым? Они гитару принесли. Там приехала племянница Павла Петровича, твоя ровесница. Знаешь, она так поет…

Лиля покосилась на рюкзак и задумчиво протянула:

– Я завтра уезжаю.

Улыбка пропала. Мама испуганно посмотрела на бутылку.

– Милая, мы совсем немного, ты не подумай. Я не буду. Там просто еще гости подошли, – поспешила оправдаться мама.

– Что… Нет. Я не об этом. Я знаю, у вас там просто встреча. Не переживай. Мне действительно нужно ехать.

Мама поникла и поставила бутылку на стол.

– Почему решила?

– Меньше машин, и хочу подготовиться к учебе. Последний год, все сложно.

Мама ничего не ответила, но Лиля прекрасно видела, как поблекли лазурные всполохи. Совесть противно уколола. Стоило преподнести все иначе, а теперь мама винила себя.

– Я к тебе приеду еще. Хочешь?

– Конечно… Лиля…

Вопрос дался нелегко, будто женщина боялась, что стоит его задать, как хрупкий мир между ней и дочкой треснет. Но все же решилась:

– Что случилось, милая? Я вижу, какая ты. Тихая. Грустная. Ты бы не приехала просто так…

Мама бросила взгляд на руки дочери.

Лиля отчаянно пыталась сообразить, что же соврать. Как объясниться? Не от испуга, а потому что видела волнение, чувствовала трепещущий страх в душе матери.

Как тот мотылек в лампе.

В голову ничего не шло. Даже дежурные слова вроде «да все хорошо», «устала и захотелось сменить обстановку». Мама им не поверит.

А ведь случилось слишком много всего… Самое нелепое, что Лиля, как полная дура, бегала за женатым напарником. Страшнее, что эту влюбленность использовал настоящий маньяк. Из-за него Лиля потеряла подопечного, едва выжила, столкнувшись с обезумевшей старухой. Оказалась под следствием. Бегала от разъяренных мори и…

– Моя подруга умерла, – внезапно для самой себя сказала Лиля. Взгляд стал пустым.

– Милая, – мама испуганно выдохнула. Она присела около дочери, коснулась рук. – Так это…

– Нет, – поспешила успокоить ее Лиля. – Я просто… обожглась. Но все в порядке.

– Ну почему ты не рассказала?

– Врач смотрел, это не страшно.

– Я про твою подругу, – мама подняла руку и с нежностью убрала непослушную прядь волос, упавшую на лоб дочери. Лиля потупилась:

– Не знала как.

– Хочешь поговорить?

Лиля помотала головой, попыталась отстраниться, но мама резко обняла дочь и погладила по волосам. Девушка сперва оцепенела, затем прижалась к маме, чувствуя тепло.

Мама ничего не говорила, но это было не нужно.

Лиля незаметно подняла руку, на кончиках пальцев сверкнули искорки.

Она смогла. Без усилий. Впервые за столько месяцев.

***

31 августа 2017

Москва

Лиля вышла на Павелецком вокзале, поправила капюшон черной ветровки, спрятала руки в карманы и зашагала вслед за другими пассажирами. Спокойное утро четверга не обманывало охотницу. Она прекрасно помнила, что с первыми осенними холодами Москва начнет переливаться алыми и темными оттенками. А теперь, когда где-то в городе притаился враг, спокойствие выглядело вдвойне обманчивым. Люди спешили спрятаться от противной мороси под крышу вокзала. После загородных просторов высокие дома непривычно нависали над девушкой. Казалось, что все вокруг потускнело – стены, одежда прохожих, даже ярко-красная краска на электричках. Незаметно Лиля оглядывалась, будто искала на платформе «незваных гостей». Своих или чужих…

Миновав общий зал с полупустыми кафе и магазинчиками, Лиля нырнула в метрополитен. Всего одна остановка – и она дома. В своей крохотной квартирке.

Но сначала добраться…

Лиля сошла с эскалатора, слегка поморщилась от шума приближающегося поезда. Прежде чем войти в вагон, охотница просканировала его – обычные сонные пассажиры.

Никого…

Игнорируя надпись, девушка прислонилась к дверям, стоило им закрыться. Теперь, вернувшись в Москву, охотница не могла не думать о произошедшем. Пока за стеклом бежали бесконечные провода, гадала: что будет дальше?

Неужели… ничего?

***

1 сентября 2017

Москва

Утро пятницы было обычным. Вернее, Лиля Цветкова всеми силами старалась сделать его таким. Она встала по будильнику, оделась в выглаженную заранее форму, собрала волосы в пучок на затылке – одна из рекомендованных причесок для сотрудниц – и не спеша отправилась на работу.

На станции метро «Орехово» Лиля уже хотела было пойти привычной дорогой, но остановилась у самой лестницы. На секунду наверху показался знакомый силуэт. Девушку передернуло, будто она проглотила кусок льда. Повинуясь неведомому инстинкту, она развернулась к противоположному выходу.

Выбежав из круглого павильона метро, Лиля поспешила вдоль домов по Шипиловскому проезду.

Никаких знакомых силуэтов, показалось, все в порядке.

Совсем рядом слышалась музыка и громкие голоса – первый учебный день. Лиля всем телом ощущала волнение детей из близлежащих школ, а в спальном районе их было немало. Но весь этот спектр эмоций, переливавшийся, как северное сияние, – от восторга до обиды, – вспыхивал словно зарево за спиной.

Странная погода. Вроде тепло, но ветер неприятный.

Резкий порыв ветра заставил девушку съежиться. Лиля посмотрела в сторону перелеска, где стояло здание Южного отдела: темные ветви деревьев опасно раскачивались.

Быстро похолодало.

Тоска возвращалась. Всполохи радости теперь казались не более чем отголосками сна.

Лиля шла по улице, погруженная в свои мысли. Проходя мимо магазина, девушка невольно услышала обрывок разговора по радио:

– …По всем прогнозам на Москву надвигаются дожди.

– Так когда же ждать бабьего лета?

– Петр, по словам специалистов, не раньше октября. Но прежде придется потерпеть похолодание из-за надвигающегося циклона. Следующие выходные обещают быть самыми холодными за всю историю наблюдений…

– Ого! Так на столицу идет снег?

– Не исключено. Если собираетесь гулять на День города, лучше одеться потеплее…

Лиля ускорила шаг.

***

На проходной девушка не только предъявила пропуск и значок, но и прошла через странного вида рамку. Она напоминала те, что стояли на входе в метро или аэропорт, но индикаторы отличались.

Интересно, они серьезно собирались так остановить ревенанта? Похоже на признаки паранойи.

Сотрудники, годами не видевшие ничего страшнее разъяренного аддикта в состоянии амока, впервые столкнулись с настоящими монстрами. Мори. Ревенантами. Людьми, которых не успели вовремя излечить. Раньше появление подобных тварей было редкостью, но все изменилось после того, как десяток монстров напали на учебный центр. Пока оперативникам пришлось спасать раненых студентов и коллег, произошло второе нападение. Уже у них «дома». В Южном отделе.

Наверное, поэтому Лиля и не хотела возвращаться на работу. Она прекрасно знала, что все до сих пор говорили о сотруднице аналитического отдела Виктории Арзоян, убитой и расчлененной в собственном кабинете. О пропавшем без вести Артуре Нойманне. Даже в больнице до Лили доходили дикие слухи о найденном в лесу теле с признаками разложения. В отличие от коллег охотница сразу поверила, что Артур был мертв уже давно. Говорили и о Кире Чонаеве, пропавшем в вечер нападения и вернувшемся только в конце августа. Лиля видела Кира в больнице – он частенько бродил с потерянным видом по коридорам, будто не понимал, как здесь оказался. И больше запомнились его волосы, будто присыпанные пеплом.

Лиля была уверена, что чаще всего коллеги упоминали два имени – ее собственное и напарника – Бориса Сереброва. Несмотря на попытки начальства замять происшедшее, слишком многое успело всплыть. Например, то, что Лиля Цветкова не только чуть не обратилась в мори, но и пыталась убить Бориса. Конечно, охотники, пересказывая историю, спешно добавляли, что Цветкова не виновата. «Это всего лишь болезнь, за всем этим стоит…» – и когда дело доходило до имени, все умолкали. Никому не хотелось верить, что один из охотников предал своих.

На широких ступеньках крыльца девушку ждали. Похоже, планерка закончилась раньше времени.

Катя Свиридова, стоявшая в черной форме со значком на груди, поправила длинную косу и махнула рукой. Рядом был Кир Чонаев. Его волосы были, как прежде, черными. Парень, еще секунду назад грустно рассматривавший асфальт, радостно улыбнулся:

– С возвращением, Цветочек.

– Мы скучали.

Катя Свиридова приветливо улыбнулась. Лиле даже показалось, что подруга хотела ее обнять, но в последний момент остановилась и поспешно спрятала руки в карманы. Но Цветкова успела заметить на коже рисунок, словно нарисованный кирпично-красной краской. Печать запрета.

Охотница нахмурилась – подруге и раньше доводилось ходить с подобным «узором», но тогда цвет был иной. Катенька, заметив интерес, осторожно покачала головой, давая понять, что лучше не спрашивать.

– Я скучал больше всех, – Кир, не обращая внимания на замешательство охотницы, стиснул в объятиях Цветкову. – Ну что, мелкая, готова к труду и обороне?

– Вроде того. Если честно, немного побаиваюсь… – созналась Лиля, переводя дыхание после объятий. – Не думаю, что мне доверят труд. Или оборону. Скорее посадят на цепь, зашьют чип, заставят исцелять… не знаю, не людей точно, но, например, унитазы от грязи.

– Да ладно тебе, не все так плохо, – Свиридова похлопала подругу по плечу.

– Ну… так я хотя бы точно не доставлю проблем новому начальству.

– Если говорить о проблемах, – начал Кир, оглядываясь и понижая голос. – Этот наш Анатолий Викторович очень осторожный человек. Я бы даже сказал, чересчур. Но оно и понятно. Так что… в общем, ты на наших особо не смотри. Они на него нервно реагируют.

– В смысле? – Лиля тоже перешла на шепот.

– Раньше наш новый начальник работал в «Центральном», был администратором или вроде того, – пояснила Катенька. – К нам его поставили, чтобы следить, а не руководить. Так Валер сказал. Главное качество – доносит о мельчайшем чихе. После Сергея Игоревича оперативники не особо рады такому.

Лиле казалось, что Кир и Катенька темнят, но почему?

– Скажем так, – раздался за спиной Цветковой знакомый голос. Лиля потупилась и покраснела. Пока охотники говорили, незаметно подошел Борис Алексеевич Серебров. – Если Игорич прочесал весь аналитический, вытряс из ребят с Подмосковья, что мог, да и со спецами бодался, то Аверьянов сдал бы тебя без сожаления.

Свиридова поздоровалась со старшим оперативником легким кивком, а Кир, как всегда, дружелюбно протянул руку.

– Мне казалось, ты часов с семи на работе. Я сегодня рано приехал, смотрю, твой «Субару» на парковке.

– Выходил проветриться, – мрачно ответил Серебров.

Лиля прикусила губу, сжалась, будто хотела спрятаться в куртке.

– Как ваше плечо? – вежливо уточнила Катенька.

– Нормально. Знаками пользоваться могу.

Цветкова все-таки заставила себя поднять взгляд. Борис был таким, каким она привыкла его видеть: темные волосы растрепал ветер, под глазами – едва заметные круги. Охотник был чисто выбрит, аккуратно одет. Только выражение лица иное. Лиля не могла объяснить, но напарник будто стал серьезнее и мрачнее обычного.

И теперь даже кажется старше.

– Ну хотя бы Светлана с нами, – попыталась закончить разговор на более оптимистичной ноте Катенька, но Кир лишь покачал головой.

– Тут дело такое. Не очень с ней считаются из-за некоторых обстоятельств… – Кир не успел закончить. Створки ворот, скрипнув, отъехали в стороны. Охотники разом обернулись.

Лиля с удивлением смотрела, как во двор въезжает не обычная рабочая «Киа», а черный внедорожник.

– Думаю, нам пора, – проговорил Борис Серебров.

Охотники, не мешкая, поднялись по ступеням. Когда Катенька и Кир скрылись за тяжелой дверью, Лиля почувствовала на себе пристальный взгляд и буквально приросла к ступеням.

– Ничего не скажешь? – негромко уточнил Борис.

– Здравствуйте, Борис Алексеевич, – пролепетала Лиля и тут же пожалела, что не может провалиться сквозь землю.

Значит, в метро ей не показалось.

– Ты… Вы меня встречали?

– А ты как думаешь? – отозвался Серебров. Лиля не нашлась с ответом. Но Борис не продолжил допрос: на парковке громко хлопнули дверцей машины.

– Это ведь спецы? – испуганно спросила охотница.

– Тихо. Идем, – поторопил девушку напарник, открывая дверь. Голос Бориса звучал непривычно нервно.

***

Кабинет Сергея Игоревича изменился. По-прежнему тесный, да и мебель та же, но при новом начальнике здесь царил идеальный порядок. На стене появился флаг России и рядом вымпел с символом и девизом «Ока»: глаз, вписанный в круг, и девиз Tu ne cede malis, sed contra audentior ito.

Анатолий Викторович был грузным мужчиной со спокойным взглядом и почти лысой головой. Он внимательно всматривался в новых подчиненных, сложив руки на столе, и периодически поправлял лежащие перед ним папки. Их содержимое мужчина уже успел выучить наизусть и теперь с интересом изучал главных героев «июньского инцидента».

Борис Серебров чуть сутулился – видимо, плечо все еще давало о себе знать. Даже надел теплую черную водолазку, ворот которой виднелся из-под форменной серой рубашки. Начальник покачал головой, сделал несколько заметок в рабочем блокноте и перевел взгляд на худую светловолосую девушку. Лилия Цветкова пережила происшествие «без особых последствий», как уверяли врачи. Прежде чем ее восстановили в должности, охотница фактически пересдала экзамен на профпригодность. Судя по показателям, молодая оперативница справилась чуть хуже, чем на выпускном, но работать могла. Цветкова напоминала первокурсницу-отличницу. Если бы Анатолий Викторович не прочитал полную характеристику девушки, то посчитал бы ее серой мышкой, занесенной случайным ветром в оперативный отдел вместо аналитического.

Сидевшая рядом Светлана Тимова, сохранившая должность заместителя, приготовилась вести записи.

– Как понимаете, работать в прежнем режиме вы оба не будете, – начал Анатолий Викторович. – Пока полностью не восстановитесь и пока угроза новых очагов аномального поведения аддиктов не будет устранена…

Лиля нахмурилась и невольно переглянулась с Борисом. Резанула не смена расписания, а странная формулировка: аномальное поведение.

Напарник едва заметно покачал головой. Лиля поджала губы, борясь с желанием задать вопрос. Анатолий Викторович хотел продолжить, но его прервал стук в дверь. В кабинет заглянула рыжая девушка – аналитик. Маргарита, или просто Риточка, которую назначили в секретари новому начальнику.

– Анатолий Викторович, вас хотели видеть…

– У меня совещание, – отрезал мужчина, но Риточка нервно оглянулась и тихо добавила:

– Простите, это из спецотдела. Иван Зорин хотел вас видеть лично. Он от Владимира Петровича Волкова.

Начальник нервно сглотнул, еще раз посмотрел на папки, а затем на подчиненных. Лиля могла поспорить, что он не ждал такого поворота событий.

– Хорошо. Сейчас выйду. Светлана, вы пока разъясните особенности расписания Цветковой и Сереброву.

Как только дверь захлопнулась, Лиля с Борисом посмотрели на бывшую начальницу. Светлана Тимова, хмурая женщина с короткими русыми волосами, монотонно сказала:

– Они хотят, чтобы я оказывала вам двоим поддержку на заданиях.

– Но зачем? – уточнила Лиля. – Мы… раньше всегда справлялись.

– Раньше Борис не был ранен, ты, Цветкова, не проходила тяжелый период реабилитации. Пока в отделе не убедятся, что вы оба можете работать, как прежде, я буду с вами. По возможности, конечно. Все задания, отчеты, мои и ваши, будут проходить через Анатолия Викторовича и отправляться спецам. Ставить будут только на дневные смены. Каждое утро будет начинаться с нашей общей планерки. Несанкционированные передвижения во время смены запрещены.

– За нами будут следить? – тихо спросил Борис. Света осторожно кивнула.

Это были неприятные новости. Конечно, охотник прекрасно понимал, что их жизнь изменится, но мысль о постоянном контроле угнетала.

– Это все? – тихо спросил Серебров. Словно в ответ опять открылась дверь.

В кабинет вошел Леонид Седов. В такой же форме, как они: серая рубашка, черные брюки и значок на груди. Рядовой оперативник.

Лиля непонимающе смотрела на Седова. Его внешний вид удивлял сильнее, чем просто присутствие. Борис прищурился и, бросив высокомерный взгляд на спеца, демонстративно отвернулся.

Леонид безразлично оглядел присутствующих и сел за стол напротив Лили.

Так вот что с ним стало? Леонида… понизили за его провал? Или просто месть Валера?

– Прошу прощения, – в кабинет вернулся Анатолий Викторович и поспешно закрыл за собой дверь. – Поступила новая информация. Так как ситуация не до конца изучена, а Светлана не сможет быть постоянно рядом для оказания поддержки, то из специального отдела в помощь направили Леонида Игнатьевича Седова.

Борис сверлил Леонида взглядом, Света тихо выдохнула, отвернувшись, а Лиля… Больше всего она боялась, что спец в любой момент начнет вести себя как раньше. Незаметно она переместилась на краешек стула, готовая выбежать из кабинета, как только ей разрешат.

– У вас есть вопросы к Леониду Игнатьевичу?

Молчание охотников начальник посчитал за «нет», и это его вполне устроило.

– Хорошо, тогда обсудим несколько насущных вопросов. Начнем с ваших смен и расписания…